Древнехристианская этика в богословии Павла

Пути во Христе

Нравственные наставления, преподанные Павлом своим общинам, апостол называет «путями», которым он «учит повсюду». Об этих путях общинам рассказывают и сотрудники апостола, которых он посылает к ним. Поэтому он может сказать, что Тимофей напомнит коринфянам о путях Павла (1 Кор 4:17). Речь здесь идет не об образе жизни апостола, хотя он иногда и мог привести себя в пример общинам (1 Кор 11:1 и др.), но дополнение: «как я учу везде во всех общинах» показывает, что имеются в виду этические наставления христианам.

Говоря в этом смысле о «путях», являющихся предметом древнехристианского учения, Павел пользуется термином, содержание которого определено его предысторией в Ветхом Завете и иудаизме. Поскольку в соответствии с ветхозаветно-иудейским пониманием, жизнь и действия человека часто обозначаются как «путь». Бог управляет шагами людей. Там, где уделяют внимание Его воле, все идет хорошо. Опытный совет гласит: «Предай Господу путь твой и уповай на Него, и Он даст успех» (Пс 36:5). Поэтому человеческая жизнь может быть удачна только тогда, когда она на своем пути ориентируется на указания Божьи и тем самым устремляется к поставленной ей Богом цели.

Будучи маленькой группой в позднеантичном обществе, первые христиане должны были научиться тому, что от них требует воля Божья и от какого поведения Бог предостерегает их. Подобно тому, как Павел иногда говорит о своем Евангелии (Рим 2:16) и подразумевает тем самым проповедь Благой вести, которую он осуществляет повсюду с опорой на исповедальные формулы, так и говоря о путях во Христе, он имеет в виду свои нравственные наставления в общинах. Содержательные аспекты этих поучений в значительной мере определены уже имеющимися преданиями, в связи с чем так называемые перечни добродетелей и грехов, широко распространенные в то время, часто приводятся в древнехристианской письменности и в посланиях Павла. Например, в Рим 1:29-31 приводится длинная цепочка понятий, где перечисляется все то, что следует однозначно отвергнуть: несправедливость, порочность, жадность, злобу, зависть, убийство, ссоры, коварство, злонравие, наговоры, клеветников, богоненавистников, обидчиков, высокомерных, хвастливых, изобретательных на зло, непокорных родителям, несмысленных, вероломных, лишенных любви, немилосердных. Подобные перечни не раз повторяются в посланиях апостола (Рим 13:13; 1 Кор 5:10-11; 6:9-10; 2 Кор 12:20-21; Гал 5:19-21). Клеймя порочное поведение с помощью длинного ряда отрицательных понятий, апостол не описывает конкретную ситуацию в той или иной общине. Хотя многое в общинах подлежало критике, однако подобного скопления обескураживающих событий не встречалось нигде. Скорее перечисления основываются на унаследованном катехизическом предании.

Аналогичным образом обстоит дело и с положительными понятиями, обобщенными в так называемых каталогах добродетелей, например в Гал 5:22-23: «Плод же Духа есть любовь, радость, мир, терпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание». В этом перечне, как и в других похожих на него списках (2 Кор 6:6; Флп 4:8), также приводится традиционное учение, описывающее с помощью цепочки высказываний, как должен выглядеть правильный путь христианского поведения. При этом в том или ином месте посредством изменения последовательности могут быть расставлены определенные акценты. Плодом Духа считается, в первую очередь, любовь (Гал 5:22). Иногда в начале или в конце списка выделяется одно слово, имеющее особое значение для дальнейшего контекста размышления, как например, в Рим 1 подчеркиваются неправедность и праведность (см. выше Рим 1:29). При помощи ссылки на проверенные временем предания конкретное наставление получает необходимое усиление для того, чтобы через повторение уже известных взаимосвязей выработать твердое стремление к верной христианской жизни.

Христиане призываются «ходить достойно Бога», призвавшего их в Свое царство и Свою славу (1 Фес 2:12), а также идти достойно Евангелия (Флп 1:27). Однако это требование не может означать следования новому законничеству. Ибо все, кто принадлежат к вознесшемуся Господу, поставлены в свободу Христову (Гал 5:1, 13), в которой они избавлены от принуждения сил и властей и не обязаны больше служить им. Но свобода Христова может быть сохранена только в связи с Господом. Поэтому этические правила, представленные в списках катехизического характера (Рим 12-13), нигде не имеют казуистического смысла, а предлагают собрания примеров, содержащих поучительный и полезный материал, который может быть использован для конкретного осуществления совершаемой в любви свободы во Христе.

Жизнь христиан Павел также описывает как жизнь в Духе. «Быть во Христе» означает «быть в Духе» (Рим 8:9). Поэтому в Рим 8:9-11 апостол может без различия в значении употреблять одно за другим выражения: «Дух Божий» (ст. 9), «Дух Христов» (ст. 9), «Христос в вас» (ст. 10), «Дух Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса» (ст. 11). «Быть в Духе» подразумевает не состояние экстаза (так Откр 1:10), поднимающее над земной реальностью. Но посредством Духа жизни, Который являет себя как в проповеданном и обращенном слове, так и в многообразных действиях всех членов общины, воздействует вознесшийся Господь на верующих в Него. А там, где действует Дух Господень, там свобода (2 Кор 3:17), которая кладет конец любому своеволию и может существовать только в связи с Господом. Из этого убеждения следует: «Если мы живем Духом, то должны и ходить в Духе» (Гал 5:25).

Как конкретно выглядит достойное хождение в Господе, более детально определяется посредством критического анализа унаследованных преданий. Если верующие руководствуются при этом Духом Божьим, производящим соответствующий плод, то они будут держаться в стороне от «дел плоти» (Гал 5:19-21). Под «плотью» апостол понимает не только человека во всей его бренности (как это слово используется в Ветхом Завете). Но «плоть» — это человек, который хочет самореализоваться и сам достичь праведности. Тот, кто доверяет Закону и обрезанию, надеется на плоть (Флп 2:3-4). И «сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную» (Гал 6:7-8). Человек осознает это лишь тогда, когда понимает, что он не может сам освободиться от рабства греха и закона, но получает новую жизнь исключительно по милосердию Божьему (Флп 3:4-11). Поэтому его нравственное поведение должно руководиться этой реальностью. Согласно обращенным к общинам наставлениям Павла, христиане должны тщательно следить за тем, чтобы иметь хорошую репутацию у посторонних. «Внешними» называют тех, кто не принадлежал к общине, не связывая с этим оценочного суждения (1 Фес 4:12; 1 Кор 5:12-13). Многие из них внимательно следят за тем, совпадают ли слова исповедающих Христа с их делами — можно ли им верить. Христиан будут судить по общепризнанным критериям нравственного поведения. Поэтому членам общины нельзя навлекать на себя подозрение, будто они злоупотребляют дарованной им свободой, превращая ее в произвол. Напротив, они должны поступать «пристойно» (Рим 13:13) и вести порядочный образ жизни (1 Кор 14:40). Им непозволительно вызывать нарекания; они должны жить так, чтобы производить хорошее впечатление и на посторонних, будь то иудеи или греки. Поэтому Павел призывает: «Не подавайте соблазна ни иудеям, ни грекам, ни общине Божьей» (1 Кор 10:32) и указывает на свой собственный пример: «Как и я стремлюсь угодить каждому и ищу не того, что служит мне, но что служит многим, дабы они спаслись» (ст. 33). Невнимательность или бестактность могут повлечь за собой сомнения со стороны «внешних» в том, насколько можно доверять Евангелию. Но никому не позволительно брать на себя такую вину. Поэтому поведение христиан должно соответствовать общепринятым требованиям и находить признание перед критическим судом неверующих.

 

2. Ответственность в повседневной жизни

О том, как христиане должны выражать возложенную на них ответственность в организации своей жизни, Павел приводит ряд основополагающих размышлений, предшествующих обширному разделу Послания к Римлянам, в котором преподаны нравственные наставления (Рим 12:1-2). При этом Павел основывает свои предостережения, которые одновременно заключают в себе и утешение, исходя из обещания милосердия Божьего. Ибо в апостольских наставлениях говорится от имени милосердия Божьего, которое указывает направление жизни верующих: они должны приносить свои тела, т. е. себя самих со всем, что они есть и что они делают, как живую, святую и благоприятную Богу жертву.

Тем самым вся жизнь описывается как богослужение. То, что свято, исключается из человеческого обихода и передается в собственность Богу. На территории Храма, исключенной из пространного употребления, Богу приносятся жертвы. Однако Павел употребляет эти культовые термины, общеизвестные в древнем мире, в смысле, который намного превосходит любое культовое значение. Ибо разделения между священным и пространным, которое проводилось повсюду, больше не существует. Речь идет уже не о Храме и священном месте, но о всей полноте и широте человеческой жизни, которая заключает в себе все проявления телесной природы человека. Уже не существует священной территории, которая была бы выделена по своему значению как место посвящений и жертвоприношений. Напротив, весь мир — это место, где надлежит совершать богослужение через повседневные дела.

Павел называет это богослужение разумным, используя стоический термин, указывающий на согласованность с Логосом, который управляет Вселенной. Вероятно, это и другие выражения стали известны Павлу через эллинистическую синагогу, которая, со своей стороны, задавалась вопросом об истинном познании и почитании Бога. Тем самым создавалась основа для разумных рассуждений, пытающихся постичь волю Божью. Но как могут христиане найти обоснованное суждение и действовать в соответствии с ним? Павел отвечает на этот вопрос сначала отрицательным различением, за которым следует положительное определение. Тот, кто в свободе веры рассматривает все критическим взглядом и умеет извлекать уроки из кажущихся полезными знаний окружающего мира, не может подчиняться формирующему влиянию этого мира и не должен ставить себя наравне с этим эоном. Напротив, следует руководиться обновленным разумом, действующим силой веры. Это обновление включает в себя ум человека и его способность принимать обдуманные решения. В то время как о язычниках Павел говорит в другом месте, что их вопрошающий и выносящий суждения разум стал тщеславным и ничтожным (Рим 1:28), то здесь сказано о преобразующем воздействии Бога на человека, связанном с его разумными способностями.

Здравый взгляд на мир, открытый христианской вере, пробуждает и обостряет способность к критической проверке. Выбор, осуществляющийся при оценке существующих этических воззрений, руководствуется исключительно вопросом, что есть воля Божья, то есть благо, благосклонность и совершенство. Поэтому Павел, обобщая, может сказать, что надлежит размышлять о том, что истинно, что честно, что справедливо, что чисто, что любезно, что славно, что только добродетель и похвала (Флп 4:8). Ибо на актуальные запросы необходимо каждый раз отвечать заново. При этом следует критически проверять, какие знания и советы предлагает предание. Там, где Христос признается Господом и происходит совершаемое Богом обновление, охватывающее всего человека, там даны свобода и власть к действию в мире, руководимому истинно разумным суждением и творческой силой любви.

В преподанных общинам нравственных наставлениях апостол неоднократно говорит о понятии совести. Тем самым он употребляет выражение, не требовавшее особых разъяснений в древнем мире. Понятие совести, которое встречалось прежде всего в находившейся под влиянием Стой популярной философии, связано с языковым оборотом, указывающим на то, что мне «ведомо» о самом себе. Совесть проверяет, правильны ли принятые мною решения и ответственны ли совершенные мною действия. В своих суждениях она руководствуется нравственными нормами и указывает мне, где я погрешил против них, как судья, осуждающий совершенные поступки, или как советник, который оценивает принятые решения и предлагает разумные возражения. Голос совести не просто повторяет то, что происходит в моих чувствах и мыслях, скорее она противостоит этому, чтобы независимо обращаться к нам со стороны, сохраняя дистанцию. Ответственно думающие люди не пропустят этот голос мимо ушей, но внимательно прислушаются к нему и последуют его указаниям.

Эту способность суждения, посредством которой человеческое «я» в состоянии критически относиться к самому себе, Павел считает присущей всем людям, как иудеям, так и язычникам. Ибо и у язычников «в сердцах написано, чего требует закон, что подтверждает и их совесть, а также их мысли, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую» (Рим 2:15). Следовательно, и язычникам также хорошо известно, что от них требуется действовать правильно и соответствовать возложенной на них нравственной ответственности. Поэтому никто не может оправдывать себя тем, что не знает, как ему следует проводить свою жизнь. И все без исключения виновны, поскольку не выполнили возложенное на них поручение, так что иудеи и язычники в равной мере подлежат карающему суду гнева Божьего.

Говоря о противоречащих друг другу мыслях, апостол указывает на то, как звучит голос совести. Человек не может управлять им или заставить его замолчать: совесть возвышает свой голос, призывая прежде всего к критическому размышлению и указывая на неподобающее поведение. Павел неоднократно говорит об этой свойственной каждому человеку способности суждения: как о своей собственной совести, ручающейся за честность его слов, так и о совести его читателей, которые в состоянии оценить истинность его речи. На собственную совесть он ссылается в начале своих рассуждений о судьбе Израиля, заверяя, что говорит истину во Христе и не лжет, как «свидетельствует мне совесть моя в Духе Святом» (Рим 9:1). Тем самым он со всей силой подчеркивает, что собирается достоверным образом свидетельствовать о том, какую печаль и боль он испытывает из-за своих братьев по плоти.

Отвергая упрек в неистинности своего Евангелия, выдвинутый против него в коринфской общине, апостол ссылается на свидетельство своей совести (1 Кор 4:4; 2 Кор 1:12). Но апостол может, наоборот, апеллировать к совести самих коринфян, которую они должны, со своей стороны, спросить. Если они сделают это, то им придется признать его правоту (2 Кор 4:2). Однако если Павел и при тщательном самоконтроле никак не может упрекнуть себя и его совесть не говорит ему ни о чем, чего ему следовало бы стыдиться, все же и эта человеческая инстанция не способна дать однозначную оценку (1 Кор 4:3-4). Она не в состоянии ни вынести окончательный обвинительный приговор, ни оправдать так, чтобы ее решение было неоспоримо. Хотя совесть может контролировать меня в отношении моих действий и указывать на норму для критического осмысления своего поведения, но оправдательное судебное решение принадлежит одному Господу. Пусть апостол и выдерживает испытание собственной совести, однако ни коринфяне, ни он сам не должны забывать об относительности всякого человеческого суждения. Господь вынесет судебный приговор и осветит при этом то, что скрыто от человеческого взора (1 Кор 4:5). Поэтому следует избегать судить прежде времени.

В высказываниях, говорящих об уважении, которое каждый обязан проявлять к государственной власти, Павел указывает на то, что его необходимо проявлять по совести (Рим 13:5). При этом имеется в виду трезвое различение между добром и злом, на которое при разумном подходе способен каждый человек. Хотя слова Павла обращены к христианам, однако, как позволяет заметить использование общеупотребительных оборотов речи (см. ниже с. 255), Павел не сомневается в том, что каждый человек способен рассуждать разумно и ориентировать себя на эту способность.

Специфически христианский характер этические рассуждения приобретают тогда, когда апостол призывает членов общины не только прислушиваться к голосу собственной совести, но и принимать во внимание совесть других и считаться с ней. Хотя и допустимо, в согласии с своими убеждениями, чувствовать себя свободно в языческом обществе и принимать участие в веселых торжествах при храмах (см. выше с. 156), при этом непозволительно и легкомысленно игнорировать то, что другие христиане не в состоянии поступать так же. Поэтому если отдельные члены общины решают после тщательного размышления, что они будут делать или не делать что-то, то их поведение заслуживает должного уважения со стороны всех ее членов.

Насколько бы важным ни было для апостола повторное указание на совесть для обращения к ответственности каждого человека, и в особенности христиан, он тем не менее ясно видит и границы, положенные нашему знанию и нашим способностям. Поэтому он нигде не говорит о чистой совести, противопоставленной нечистой. Эти выражения входят в древнехристианскую этику уже после Павла (1 Тим 1:5,19 и др.). Хотя совесть, в том числе и христианская, может ошибаться или заблуждаться, однако ее голос в любом случае заслуживает внимания для того, чтобы все подвергнуть проверке и избрать лучшее (1 Фес 5:21).

 

3. Христиане и государственный порядок

В 13-й главе Послания к Римлянам Павел рассматривает поведение христиан в отношении органов государственной власти (Рим 13:1-7). При этом рассуждения апостола опираются на правила, выработанные в эллинистической синагоге, о необходимости проявления уважения к государственным учреждениям. Синагогальное учение связало унаследованное библейское предание с популярными стоическими взглядами и развило представление, что общество, которое руководствуется принципом справедливости, представляет собой соответствующий Логосу благой порядок. Разумное устройство возникает тогда, когда каждый гражданин по возможности получает свое и, будучи членом большого тела человеческого общества, на своем месте стремится исполнять свои задачи для умножения всеобщего блага. Государственные органы, со своей стороны, должны признавать честное поведение граждан, вознаграждать особые заслуги публичной похвалой и при помощи причитающихся им налогов и сборов заботиться о том, чтобы создавались и поддерживались требующиеся для общества учреждения. Тот же, кто преступает законы и своевольно протестует против их предписаний, должен страшиться карающей руки государственного порядка. Божья воля состоит в том, что власть предержащие (при помощи похвалы и осуждения, наказания и поддержки) настаивают на соблюдении действительных для всех граждан правил и тем самым сохраняют закон, с помощью которого человеческое общество только и может существовать в течение длительного времени.

Апостол объясняет, что от христиан требуется не больше, но и не меньше, чем от каждого сознающего свою ответственность гражданина. Ибо каждый обязан подчиняться государственному порядку, потому что он установлен Богом. Требование подчинения власти поставлено в начале рассуждений (Рим 13:1) и еще раз повторено позже для того, чтобы подчеркнуть его универсальное значение (ст. 5). После начального тезиса следуют выводы, которые могут быть из него сделаны: тот, кто противится государственному порядку, противится воле Божьей и этим сам навлекает на себя приговор (ст. 2). Напротив, исполняющему свой долг не нужно бояться властей. Ибо если он поступает правильно, то получит не наказание, а похвалу (ст. 3). Исполняя волю Божью, государственная власть носит меч, который ей надлежит применять для установления справедливости. Он заслуженно поражает преступников. Поэтому все граждане обязаны уважать государственный порядок по совести (ст. 5).

С повторенным несколько раз призывом быть покорным государственной власти связано указание на то, что ей в действительности оказывают положенное уважение, поскольку каждый гражданин, а также каждый христианин платит возложенные на него налоги и требуемые от него подати. Тем самым он следует предписаниям права и исполняет свой долг: «Кому полагается налог — тому налог; кому полагается пошлина — тому пошлину; кому страх — страх; кому честь — честь» (Рим 13:7).

Эти указания не представляют собой трактата, излагающего философские размышления о сущности и задачах государства, которые неоднократно рассматривались в Античности. Павел развивает древнехристианское учение и говорит общине, как она должна вести себя в мире. В разделе Рим 13:1-7 он повторяет традиционные наставления, в которых при более тщательном рассмотрении отдельных стихов не находится ни единого специфически христианского слова. Хотя речь идет о Боге, о должном служении Ему и об обязывающей силе совести, не упоминаются ни имя Христа, ни христианская любовь. Скорее Павел говорит в манере, унаследованной из синагогального предания. Единый Бог и Господь поставляет властителей империй и устанавливает определенные Им границы их деятельности. Иудейские учителя мудрости говорили о царях, властителях и судьях этого мира такие слова: «От Господа дана вам власть, и сила — от Всевышнего, Который исследует ваши дела и испытывает намерения» (Прем 6:3-4). А рабби Ханания (ок. 70 г. по P. X.) учил: «Молись о благе правительства, ибо если бы не было страха перед ним, мы проглотили бы друг друга живьем» (Мишна, Авот III.2). Как говорилось в иудейском предании, Бог установил государственный порядок для того, чтобы люди могли жить вместе и власть зла не взяла верх. Его воля почитается, если государственную власть признают как установленную Богом и молятся, чтобы ее носители действительно исполняли свою задачу — соблюдать справедливость.

Таким образом, Павел перенимает характерное этическое учение, разработанное в синагогах эллинистического мира, и в качестве законченного отрывка включает его в свои обращенные к общинам наставления. Апостол стремится не теоретически рассуждать о мировом устройстве и установленных в нем властях, но давать практические советы о том, как христианам следует вести себя в своей повседневной жизни. В провинциях Римской империи местные органы власти должны были как представители государства следить за тем, чтобы совместная жизнь людей протекала мирно. Они были обязаны настаивать на сохранении правопорядка среди граждан. Их приказам, служащим всеобщему благу, должны повиноваться и христиане. При этом Павел не думает о возможности возникновения конфликта с совестью, когда христианин встает перед необходимостью повиноваться более Богу, чем людям. Перед его глазами — нормальные, упорядоченные отношения, наконец установившиеся в Римской империи после ужасных битв и гражданских войн и оцененные людьми как благо мира.

Но почему апостол опирается на популярное учение для описания гражданских обязанностей христиан? Как и все нравственные наставления, данные апостолом общинам, высказывания о поведении христиан в отношении государственной власти объединены общим заголовком о богослужении в миру, которым Павел предваряет последнюю часть Послания к Римлянам. Многочисленные наставления и испытанные опытом правила объединены общим лейтмотивом, что верующие должны во всех сферах применения своих сил приносить самих себя как живую, святую и благоугодную Богу жертву (Рим 12:1; ср. выше с. 241-242). Исповедание Христа как Господа делает способность выносить суждение более острой, чтобы на основе множества преданий, унаследованных от предков предписаний и требований сегодняшнего дня быть в состоянии критически размышлять и понимать, что именно следует осознать как волю Божью и что делать, чтобы в мирской жизни руководствоваться прежде всего истинно разумным суждением и творческой силой любви.

Разумеется, раннему христианству было хорошо известно, что отношения между людьми не всегда бывают идеальными и угроза опасности может привести к тому, что ради послушания Богу оказывается необходимо выступить против тоталитарных притязаний человеческих инстанций. Поэтому рассуждения Рим 13 о поведении христиан по отношению к органам государственной власти нет необходимости рассматривать как предписания закона, неизменно сохраняющего силу в любой ситуации. Здесь нет ни льгот для правительства, позволяющего себе произвол в отношении граждан страны, ни требования неограниченного послушания от последних. Напротив, христиане обязаны по совести критически рассуждать о том, где почитание Бога должно устанавливать людям границы послушания.

 

Оправдание и последний суд

Павел разделяет общее для первых христиан ожидание грядущего суда и надежду, что Христос явится как Спаситель для верующих в Него (1 Фес 1:9-10). В древнехристианском благовестии указание на будущий суд находит выражение при помощи тех понятий, которые возникли в иудейской литературе и миссионерской проповеди. Все народы и каждый человек должны будут дать ответ перед Богом. Бог (или Его Помазанник) воссядет на троне, окруженный множеством ангелов. Будут принесены книги, в которых записано, что каждый сделал или не сделал в своей жизни. После этого будет произнесен приговор: либо оправдание, открывающее праведникам доступ к вечной жизни, либо осуждение, предающее нечестивых вечному проклятию.

Встречаются неоднократные указания на то, что Бог спросит, как вели себя люди во время своей жизни. Однако последнее слово уже не зависит от того, располагают ли они достаточной сокровищницей добрых дел и заслуг, говорящих в их пользу. Напротив, верующие могут надеяться на то, что Иисус, как их Спаситель, избавит их от суда гнева Божьего. Однако это нисколько не уменьшает нравственную задачу, поставленную перед христианами, наоборот, знание святой воли Божьей обязывает к следованию ей. Но это послушание уже не оценивается как заслуга, а исходит из уверенной надежды, что Господь, уже освободивший верующих в Него, спасет их и в конце дней.

Поскольку суд Божий будет совершен над всем миром, Павел говорит о том, что Его гнев на иудеев и язычников открывает общую виновность всех людей (Рим 1:18—3:20). Существовавшую до него идею суда апостол радикализирует вплоть до утверждения, что ни один человек не оправдается перед Богом делами, требуемыми Законом (Рим 3:20). То, что Павел настолько последовательно придерживается идеи суда, удивило некоторых интерпретаторов и заставило их предположить, что в действительности в богословии апостола, говорящем о любви и милосердии Божьих, не должно быть места этому учению. Его надлежит рассматривать как иудейское наследие, от которого Павел не отказался, как этого следовало бы ожидать. Но апостол, несомненно, сохранил идею божественного суда не просто по недосмотру. Ибо он неоднократно с подчеркнутой серьезностью указывает на грядущий конец. Как же в этом случае соотносятся оба мотива — суд Божий, перед которым должен будет ответить каждый человек, и оправдание верой?

Сначала действительно представляется, что обе идеи не связаны друг с другом, и вызывает удивление, что они поставлены рядом. В списках грехов, заимствованных Павлом из предания, неоднократно звучит напоминание о возможном обвинительном приговоре Божьем. Неправедные не наследуют Царства Божьего (1 Кор 6:9), или: «Поступающие так Царствия Божьего не наследуют» (Гал 5:21). Выражение о наследовании Царства Божьего апостол использует лишь в формулировках, заимствованных им из древнехристианского предания. Это выражение появляется до Павла, и он использует его для того, чтобы сделать акцент на том предостережении, которое он высказывает в списках грехов. Тот, кто враждебен заповедям Божьим, может лишиться блаженства. Перед глазами христианской общины находится предостерегающий пример древнего народа Божьего. Поскольку израильтяне проявили непослушание на пути через пустыню, большинство из них были сражены и не достигли Земли обетованной. «Все это происходило с ними, как прообраз. [...] Поэтому кто думает, что он стоит, пусть смотрит, чтобы не упасть» (1 Кор 10:11-12).

Старое правило, что человек в конце концов пожнет то, что посеял, остается верным (Гал 6:8). Даже самым лучшим поведением никто не может получить одобрения от Бога. Однако опасно испытывать Его долготерпение. Ибо легкомысленным образом жизни, бесцеремонно пренебрегающим заповедями Божьими и придерживающимся обманчивого мнения, будто однажды полученное прощение — это неотъемлемый дар, можно по собственной вине лишиться спасения, следствием чего будет карающий суд Божий (1 Кор 10:1-13).

В конце дней будет явлено то, что уже сейчас имеет силу в обетовании. Ибо спасение происходит только ради Христа, но в нем можно быть уверенным: «Кто будет обвинять избранных Божиих?» — прозвучит в зале суда. Любое обвинение должно умолкнуть. Ибо «Бог оправдывает их. Кто же осудит? [...] Иисус Христос находится одесную Бога, и Он ходатайствует за нас» (Рим 8:33-34). Если это дерзновенное упование имеет силу, то надежда на то, чтобы устоять перед судом Божьим, предъявляя свои заслуги в исполнении заповедей, не может больше быть частью христианской этики. Напротив, из опыта познания оправдания возникает стремление неустанно творить добро, определяющее всю жизнь верующих (Гал 6:9).

 

Глава XVII

Сумма Евангелия

Изменения в мышлении Павла?

Большинство исследований о богословии Павла рассматривает его как идейное целое. Но справедлива ли такая точка зрения? Могло ли в период от возникновения Послания к Фессалоникийцам как самого раннего документа до Послания к Римлянам как последнего дошедшего до нас сочинения апостола произойти определенное изменение его взглядов? Имело ли учение Павла с самого начала его миссионерской деятельности более или менее законченную форму? Или же мы можем проследить, как основные определяющие черты его учения шаг за шагом становились отчетливее? Эти вопросы живо обсуждаются в современной науке, и ученые отвечают на них по-разному. Некоторые из новейших исследований различают раннюю фазу, выраженную в Первом Послании к Фессалоникийцам, и позднюю, представленную Посланием к Римлянам. Между ними предполагается широкий промежуточный период, во время которого взгляды апостола претерпели определенные изменения.

То, что ряд содержательных несоответствий и противоречий в Corpus Paulinum объясняется наличием в нем аутентичных и так называемых «второпавловых» посланий, не подлежит сомнению. Ученики апостола уже не ожидали в ближайшем будущем конца света, а потом)^- разработали гораздо более детальную церковную структуру, чем она представляется в подлинных посланиях Павла. Учение об оправдании отступает на второй план, а о добрых делах, которые должен творить христианин, говорится без всякого предубеждения. Необходимо было дать отпор лжеучениям, еще не существовавшим при жизни Павла, и им старались противопоставить церковь как обитель истины. Исследователи прошлого, стремившиеся приписать апостолу как Послания к Колоссянам и к Ефесянам, так и пастырские послания, несмотря на очевидные отличия в них, были вынуждены констатировать факт развития основных богословских тем, о которых Павел в конце своей жизни судил иначе, чем в юности. Однако после того как в значительной мере возобладал критический консенсус, согласно которому только семь из тринадцати дошедших до нас посланий в Corpus Paulinum несомненно подлинны (см. выше с. Т2), необходимость в этих усилиях, имевших место ранее, отпала.

Если, таким образом, сосредоточить свое внимание на оценке семи посланий, то оказывается необходимым рассмотреть те темы, в которых предполагается развитие взглядов Павла, с точки зрения различий между отдельными текстами, входящими в их число. Этот анализ следует ограничить прежде всего следующими темами: представления Павла о грядущем конце и пришествии Господа, его богословское обоснование этики, его понимание Закона, его учение об оправдании, а также взгляды, изложенные им относительно судьбы Израиля.

Уже давно было замечено, что эсхатологические ожидания Павла, направленные вначале на скорое пришествие Господа (1 Фес 4:13-5:11), с течением времени изменились в том направлении, что он начал допускать возможность, что ему самому не доведется дожить до этого день, он умрет раньше (Schnelle). Пережитый им опыт тяжелых страданий, особенно заключения, в котором было написано Послание к Филиппийцам, привел апостола к осознанию необходимости думать о собственной смерти (Флп 1:20-24). Однако это трезвое осознание ничего не меняет в твердом убеждении Павла, что Господь близок (Флп 4:5). Вопрос о времени наступления конца не играл для апостола существенной роли. Он не стремился, подобно авторам Апокалипсисов, рассчитать сроки и течение времени, чтобы как можно точнее описать последовательность эсхатологических событий. Скорее его эсхатология полностью определяется христологией, убеждающей его в том, что этот мир проходит и Господь близок (1 Кор 7:29). Ожидание близкого конца света Павел сохраняет вплоть до конца своей жизни, так что и в Послании к Римлянам он может сказать, что ночь прошла, а день приблизился (13:12). Несмотря на изменение, обусловленное оценкой его личной судьбы, твердым сохраняется убеждение, что настоящее и будущее подчинены Господу.

Что касается этики Павла, то ряд исследователей утверждали, что ее ранняя форма представлена в Первом Послании к Фессалоникийцам. Согласно ему, воля Божья выражена прежде всего в нравственном законе, а постоянный дар Духа — в силе для его исполнения. Позже Павел намного более критично думал о законе и сделал христианскую свободу фундаментом своих этических рассуждений (Schulz). Однако в кратком письме, направленном апостолом фессалоникийской общине, понятие закона не встречается вообще, так что вопрос его оценки совсем не стоит. Но, как и во всех остальных посланиях, в наставления общине включены уже существовавшие в предании нравственные поучения, использованные для конкретного формирования христианского образа жизни. Поэтому нельзя сказать, что идейное обоснование этики претерпело развитие или существенные изменения в написанных Павлом посланиях.

Но как обстоит дело с оценкой Закона в других посланиях? О Торе апостол пишет прежде всего в Посланиях к Галатам и к Римлянам. И в двух этих посланиях действительно можно найти определенные различия в его суждениях. Выступая против учителей Закона, пришедших в галатийские общины, он говорит очень резко: кто подчиняется Закону, тому не нужен Христос (см. выше с. 202-206). В Послании к Римлянам, напротив, встречаются не только критические утверждения, но и положительные высказывания. Ибо по своему происхождению Закон свят, «и заповедь свята, праведна и добра» (Рим 7:12). Произошел ли, таким образом, отход от первоначально резкого отвержения, представленного в послании христианам Галатии, в сторону более дифференцированного взгляда на Закон, выраженного в Послании к Римлянам.

В Послании к Галатам, не скупящемся на резкие выражения, Павел в то же время может вспомнить о том, что содержащаяся в Торе заповедь любви действительна и для христиан (5:14), и говорить о Законе Христовом, повелевающем носить тяготы других (6:2). При этом в Послании к Римлянам отсутствует столь резкая полемика, как в Послании к Галатам, так что высказывания о Законе носят не полемический, а принципиальный характер. Разумеется, Павел должен был формулировать свои мысли в соответствии с той или иной ситуацией и при необходимости защищать свою позицию. Но различный способ выражения не говорит о том, что под влиянием заданных ему вопросов апостол менял свои мысли и суждения. Павел не был миссионером-практиком, обращавшим внимание исключительно на требования сегодняшнего дня. Напротив, он был богословом, умевшим придать своему мышлению хорошо обдуманную понятийную форму и при помощи тонкого рассуждения разобрать вопросы, на которые надлежало ответить.

В жизни Павла произошла резкая и глубокая перемена, которая решительно изменила в том числе и все его богословское мышление. Это поворотное событие произошло в самом начале его христианского пути. Ибо на дороге перед Дамаском он познал, что Распятый и Воскресший — это Христос Господь. Данное знание охватило всю его жизнь, так что все, что он до того оцени