Построение и композиция писем Павла

В тех рамках, которые заданы общей схемой писем Павла, развивается содержательное оформление благовестия, которое апостол должен был сообщить общинам. При этом Павел каждый раз отталкивается от конкретной ситуации. Он ссылается на переданные ему сведения и высказывается по их поводу. Или разбирает вопросы, направленные ему из общины, углубляет их через основательный анализ и только после этого решает, исходя из существа христианской веры. Но апостол мог также (как прежде всего в Послании к Римлянам) и по собственной инициативе определить темы, которые он хотел бы рассмотреть и изложить. Для него всегда очень важно так выразить переданное ему Евангелие в его обязывающей силе, чтобы проявилось его значение для всех областей христианской жизни. Как поставленный по божественному избранию апостол, он призывает адресатов своего послания к твердости веры и активному поведению в любви Христовой.

Самое короткое из посланий Павла — обращенное к Филимону и по своему объему лучше всего сравнимое с эллинистическим частным письмом — написано на основании апостольского авторитета, с которым Павел обращается не только к отдельному члену общины, но ко всей общине в целом. Рядом со своим именем он ставит имя Тимофея и называет в качестве получателей не только Филимона, к которому обращено прошение за сбежавшего раба Онисима, но и других членов домашней церкви. Им всем предназначены приветствия в начале (ст. 3) и в конце послания (ст. 25). Хотя Павел воздерживается от того, чтобы называть свой статус, он рассчитывает на то, что к его слову отнесутся со вниманием и послушанием (ст. 21).

Иной характер имеет структура самого раннего письма апостола к общинам — Послания к Фессалоникийцам. Вся первая часть содержит пространное благодарение, в котором Павел сначала вспоминает свою прежнюю деятельность (1:2-2:16), а потом говорит о событиях, произошедших после расставания с общиной (2:17-3:13). Ни в каком другом послании нет настолько развернутого благодарения, простирающегося на три главы. За ним следуют этические наставления общине (4:1-12; 5:12-24), в которые включены ответы на два вопроса, по поводу которых в общине возникло беспокойство (4:13-5:11).

Гораздо сложнее композиция Послания к Галатам, уже в начале которого ощущается острота спорных вопросов, требующих решения (см. выше с. 126). Павлу приходится защищаться против двух обвинений (1:10-12). Первое ставит ему в вину, что его Евангелие — это только человеческая проповедь, поскольку он хотел непозволительным образом облегчить Благую весть для своих слушателей. Вторым предметом критики оказывается его апостольское служение: он принял его от людей, а потому вообще не является истинным апостолом. Павел начинает со второго из предъявленных обвинений и объясняет, что он апостол не от людей и выполняет свое служение в силу божественного призвания. Не будучи зависимым от глав общины в Иерусалиме (1:10-24), а позднее явно признанный ими (2:1-10), он защищал свое толкование благовестия и перед Кифой (2:11-21). Напоминание о времени основания общины (3:1-5) служит для Павла поводом перейти к разъяснению проповедуемого им Евангелия, которое он подробно обосновывает с помощью Писания (3:6-5:12). Таким образом он демонстрирует, что каждый, кто правильно читает Закон, должен услышать в нем свидетельство о праведности по вере. Пример верующего Авраама (3:6-9) и история двух его сыновей (4:21-31) приводятся для того, чтобы наглядно показать два пути, между которыми предстоит сделать выбор: рабство под Законом или свобода Евангелия (5:1-12).

С этого противопоставления начинаются обращенные к общине наставления. Выводы, которые следует сделать из Благой вести о дарованном через Христа спасении, подчеркиваются маленьким словечком «итак». Тезис Павла гласит: «Для свободы Христос освободил нас». Вывод же, который можно из этого сделать: «Итак, стойте и не подпадайте снова под иго рабства» (5:1). Как выглядит жизнь, которая в свободе Христовой реализует порученное ей служение, разъясняется при помощи ряда нравственных поучений. Этические наставления преподносятся как неразрывно связанная с целым часть христианского учения, представленного в предыдущих главах.

Богатство тем, рассмотренных в Первом Послании к Коринфянам, и свободная последовательность его отдельных отрывков подчинены лейтмотиву: «Все да будет к назиданию» (14:26). Ориентируясь на него, апостол отвечает на отдельные новости и вопросы, полученные им из общины. Он начинает с сообщений, которые ему передали члены общины — люди, принадлежащие к дому Хлои (1:11). В общине не должно быть споров и разделений (1:10-4г21), поскольку Христос не должен быть разделяем (1:13). А община живет одним лишь Евангелием, содержание которого — слово о кресте (1:18-3:23). Потому она не должна смущаться скромным внешним видом апостола (гл. 4). Нравственным беспорядкам, укоренившимся в общине, следовало положить конец (5-6).

Начиная с 7-й главы, Павел отвечает на ряд вопросов, заданных ему коринфянами (7:1, 25; 8:1; 12:1; 16:1, 12). Здесь в один ряд поставлены как принципиальные рассуждения о правильной организации собрания общины (гл. 11-14), так и подробный комментарий апостола по поводу христианской надежды на воскресение мертвых (гл. 15). Разбирая эту тему последней и с особой тщательностью, Павел в одном постепенно нарастающем крещендо ведет многочисленные отдельные вопросы, рассмотренные в длинном письме, к кульминации, благодаря которой множество рассмотренных проблем обретают свое место и ранг.

Особой продуманностью отличается композиция Послания к Римлянам, поскольку цель Павла состояла в том, чтобы убедительно изложить лично незнакомой ему общине, что в своем апостольском служении он предан общехристианскому свидетельству единого Евангелия. Это Евангелие может быть надлежащим образом изложено в богословии оправдания, как показывает резюме данной темы: Евангелие есть сила Божья, спасающая всех верящих в него, во-первых, иудеев, а потом и эллинов. «Ибо в нем открывается праведность Божья, которая происходит от веры в веру, как написано: праведный верою жив будет» (1:16-17). Это помещенное в начале положение развивается большими мысленными шагами. При этом, с одной стороны, разъясняется, что означает откровение праведности Божьей (1:18-4:25), а с другой — изображается реальность новой жизни, которую она открывает (гл. 5-8). После этого описывается, как праведность Божья определяет и судьбу Израиля (гл. 9-11). Наконец делаются этические выводы, имеющие отношение к жизни верующего (12:1-15:13). В конце послания апостол говорит о своих планах на ближайшее будущее и добавляет длинный список приветствий (15:14-16:23).

Если композиция охарактеризованных до сих пор посланий, несомненно, восходит к самому апостолу, то возникает вопрос, могут ли два еще не описанных нами документа — Второе Послание к Коринфянам и Послание к Филиппийцам — в их дошедшем до нас виде иметь письменную композицию. Вероятно, в них были соединены воедино отрывки оживленной переписки между Павлом и общинами. Так возникли документы, которые могли читаться во время богослужения и которые нашли соответствующее применение.

Во Втором Послании к Коринфянам налицо резкий переход от 9-й к 10-й главе. Если вплоть до конца 9-й главы все рассуждения были направлены на взаимопонимание и примирение, то в 10-й главе проявляет себя резкое неприятие интриг противников. Из 2 Кор 2:4; 7:8-9 и 7:12 вытекает, что апостол написал этой общине несколько писем. Их последовательность в таком случае вполне могла выглядеть следующим образом: после того как Павел оставил общину, он составил апологию своего апостольского служения в первом послании (2:14-7:4). Однако после этого взаимоотношения между ним и общиной заметно ухудшились, и краткое посещение Павла не улучшило ситуацию. Этим объясняется резкий тон следующего документа — глав 10-13. Резкое выступление апостола против критики в его адрес привело к тому, что община решила уступить. Реакцией Павла послужило письмо со словами примирения: 1:1-2:13; 7:5-16; 8; 13:11-13. Поскольку тема сбора пожертвований для Иерусалима обсуждается в главах 8 и 9 дважды, возможно, что 9-я глава представляет собой отрывок еще одного, самостоятельного, послания. Все части этой композиции письма — подлинные высказывания апостола, обращенные к коринфской общине, следующие друг за другом с относительно небольшим промежутком времени и имеющие в виду, очевидно, быстро меняющееся положение дел.

Разумеется, необходимо взвесить все доводы, прежде чем согласиться с тем, что Второе Послание к Коринфянам в дошедшем до нас виде можно разделить на несколько различных частей. Однако резкие переходы между отдельными его разделами требуют объяснения. И оно, скорее всего, может быть найдено, если предположить позднейшую композицию послания (Bornkamm). Редактор расположил главы 10-13 в конце письма, поскольку это (как показывают и концовки Послания к Галатам и Послания к Римлянам) соответствовало сложившейся практике повторного предостережения от лжеучителей в конце послания. Расположение других частей было продиктовано основной целью послания — достижением примирения. Девятая глава была присоединена к восьмой по причине их общей темы — сбора пожертвований. Подробная же апология апостольского служения получила свое место после высказывания 2:13: апостол постоянно находится в пути, потому что Бог всегда дарует победу во Христе, подобно триумфальному шествию, в котором Бог ведет своих посланцев по миру. Связка в конце также удачна: в 7:5 вновь продолжается тема притеснения.

Эта гипотеза, согласно которой последовательность изложения во Втором Послании к Коринфянам в его нынешнем виде объясняется более поздней композицией, нашла широкую поддержку новейших исследователей, и она оказывается приложима и к анализу гораздо более короткого Послания к Филиппийцам. В начале 3-й главы этого письма также налицо совершенно неожиданное изменение тона и характера рассуждений. Звучит строгое предостережение против лжеучителей, которые стремятся фальсифицировать Евангелие: «Берегитесь псов, берегитесь злых делателей, берегитесь лжеобрезания» (3:2). За исключением жесткой полемики, которая составляет третью главу, все остальное послание наполнено радостью, к которой призывает апостол, невзирая на свое тюремное заключение и, возможно, близкую смерть. Отрывок 3:2-4:3 мог первоначально принадлежать другому письму, концовка которого предположительно представлена в стихах 4:8-9. Помимо этого, отрывок 4:10-20 можно рассматривать как часть самостоятельного благодарственного письма, ставшего, возможно, началом оживленной переписки. В этом случае композиция, представленная в каноническом Послании к Филиппийцам, вероятно, возникла в результате того, что в настроенное на радостный тон послание (1:1-3:1; 4:4 7, 21-23) была вставлена полемика с лжеучителями. Последняя содержит указание на пример апостола (3:17) и завершается соответствующим увещеванием (4:8-9). Редактор не поместил полемику с противниками апостола в конец текста, как во Втором Послании к Коринфянам, а расположил ее так, что в 4-й главе хорошие отношения, связывавшие апостола и общину, еще раз подчеркиваются.

С помощью этих гипотез может быть найдено объяснение внезапных разрывов в рассуждении и производящей странное впечатление смены тона как во Втором Послании к Коринфянам, так и в Послании к Филиппийцам. Обоснованное предположение, что в обоих текстах мы имеем дело с более поздним соединением нескольких посланий в одно, может пролить некоторый свет на напряженные отношения апостола с обеими основанными им общинами, не подвергая сомнению принадлежность самих текстов Павлу.

В школе Павла, развивавшей богословские идеи апостола, на первый план вышел наставительный стиль, присущий прежде всего Посланию к Галатам и Посланию к Римлянам. В этих посланиях сначала развивается содержание Евангелия в учении об оправдании, а затем, как вытекающее из него следствие, приводится нравственное наставление. Такая композиция определила структуру изложения мыслей в Посланиях к Колоссянам и к Ефесянам. Оба документа были составлены не самим апостолом, но их следует расценивать как выражение традиции школы Павла. Первая часть в обоих посланиях посвящена учительным высказываниям, а вторая — следствиям, вытекающим из них для понимания христианской этики. Эти два текста представляют собой наиболее ранние богословские размышления, сформулированные после смерти апостола в кругу его учеников с учетом изменившегося положения церкви (см. ниже с. 289-291). При этом, следуя примеру апостола Павла, форма письма была выбрана как наиболее подходящая для изложения и обоснования положений, имеющих основополагающий характер для христиан.

Глава IX