Начало миссионерской деятельности — КиберПедия 

Папиллярные узоры пальцев рук - маркер спортивных способностей: дерматоглифические признаки формируются на 3-5 месяце беременности, не изменяются в течение жизни...

Семя – орган полового размножения и расселения растений: наружи у семян имеется плотный покров – кожура...

Начало миссионерской деятельности

2019-08-07 179
Начало миссионерской деятельности 0.00 из 5.00 0 оценок
Заказать работу

1. Диаспора и Иерусалим

О началах миссионерской деятельности, к которой чувствовал призвание христианин Павел, сохранилось немного свидетельств. В отчете, составленном позднее для общин Галатии, апостол говорит, что после своего обращения он не сразу пошел в Иерусалим к тем, кто были апостолами до него, а отправился в Аравию, после чего возвратился в Дамаск (Гал 1:17). Тем самым он подчеркивает: начало его апостольского служения было связано исключительно с повелением, данным Богом в лице Иисуса Христа.

Деяния Апостолов, автор которых, очевидно, не был знаком с Посланием к Галатам, приводят сведения, несколько отличающиеся от тех, которые сообщает сам Павел. В Деяниях рассказывается, что Савл с впечатляющей силой проповедовал в Дамаске Иисуса как Христа, что вызвало вражду со стороны иудеев. Когда они, решив его убить, следили за ним и день и ночь стерегли у ворот, христиане Дамаска спустили его ночью в корзине с городской стены, так что ему удалось ускользнуть (Деян 9:19-25). После этого он отправился в Иерусалим и был введен в круг апостолов Варнавой. И апостолы, и вся христианская община должны были вначале чувствовать страх, который они по понятным причинам испытывали к тому, кто еще недавно был гонителем христиан. Когда же и здесь стали слышаться голоса против него, братья отправили его в Кесарию, а оттуда он переехал в Таре (Деян 9:26-30).

Поскольку Павел приводит свой отчет с большой решимостью: Бог знает, что я не лгу» (Гал 1:20), необходимо рассматривать

его рассказ как основной источник. Составленные же позднее Деяния Апостолов преследуют иную задачу. Они стремятся подчеркнуть внутреннее единство состоящей из иудеев и язычников юной церкви и поэтому как можно более тесно связывают начало миссионерской деятельности Павла с Иерусалимом. Хотя при этом и в Деяниях Апостолов обнаруживается древнее предание, согласно которому связь между Павлом и христианской церковью установил Варнава, а Павел сначала действовал в общине Дамаска. Впрочем, упоминание последовавшей вскоре после обращения Павла поездки в Иерусалим не может рассматриваться как историческое свидетельство.

Задачу благовествовать Христа как Сына Божьего среди язычников Павел первоначально стремился исполнить в Аравии — речь идет об империи набатеев, столицей которой была Петра. Вероятно, Павел посещал населенные пункты, в которых существовали синагоги и группы «боящихся Бога», к которым он мог обратить Благую весть о Христе. Однако после двух или трех лет этой деятельности суждено было завершиться. Во 2 Кор 11:32 Павел упоминает о том, что наместник царя Ареты стремился схватить его в Дамаске, и ему удалось избежать этого, только будучи спущенным в корзине из окна по стене. Возможно, измененную форму этого рассказа мы находим в версии Луки о побеге Павла из Дамаска (Деян 9:23-25). Данное событие не поддается точной датировке, поскольку царь Арета IV правил с 9 г. до P. X. по 40 г. по P. X., и не существует никаких указаний на то, и какой период его долгого царствования произошло это событие. Тем не менее из рассказа Павла можно сделать вывод, что его миссионерская деятельность привлекла к себе внимание и была оценена как опасная, в связи с чем от него пытались избавиться и он не мог далее оставаться в области Дамаска.

Необходимо кратко упомянуть, что по поводу Дамаска в последнее время высказывались некоторые предположения, стремящиеся установить его связь с текстами, найденными полвека назад на берегу Мертвого моря. В так называемом «Дамасском документе» неоднократно упоминается община Нового Завета в земле Дамасской. При этом приводится ссылка на слова из книги пророка Амоса, который предсказывает переселение «за шатры дамасские» (Ам 5:26-27; см. Дамасский документ VII, 14-15). Вероятно, руководитель группы, так называемый «учитель праведности», который после тяжелого конфликта с первосвященником вынужден был оставить Иерусалим (см. выше с. 16), временно нашел прибежище в Дамаске, прежде чем община могла обосноваться в Кумране. Эти события имели место в середине II в. до P. X. При этом нигде нет намека на то, что Дамаск следует понимать в переносном смысле, тогда как речь идет, скажем, о Кумране. Совершенно необоснованно выглядят стремление датировать эти тексты христианским временем, смелая попытка идентификации Дамаска с Кумраном и связанные с этой идентификацией дальнейшие спекуляции о том, что именно Павел выступает упомянутым в этих текстах «человеком лжи», фальсифицировавшим истинное учение и противопоставившим себя учителю праведности (Baigent/Leigh). Подобные искусственные конструкции не имеют под собой никакого основания уже потому, что обоснованное сомнение в дохристианском происхождении кумранских текстов невозможно, и потому в них не существует никаких скрытых указаний на раннехристианские события и начала деятельности Павла. Поэтому остается в силе утверждение, что только данные, сообщаемые самим Павлом, предлагают нам информацию о начале его миссионерской деятельности.

Лишь три года спустя после своего обращения, как заверяет Павел, он впервые отправился в Иерусалим, пробыл там две недели и виделся только с Кифой и братом Господним Иаковом (Гал 1:17-19). Столь короткое время совершенно недостаточно для того, чтобы сделать его последователем Кифы и Иакова, что могло бы быть ему приписано.

Поскольку Павел внимательно относился к Петру как к первому свидетелю Воскресшего и уважал его основанный на этом авторитет, ему было важно познакомиться с Петром, как показывает его подчеркнуто сдержанная формулировка (там же). Он встретился также с Иаковом, братом Господним, но не видел никого из других апостолов (Гал 1:19). С уверенностью можно предположить, что во время упомянутых двух недель Петр и Павел говорили не только о повседневных вещах, но и обсудили важные вопросы христианской проповеди (Dodd). При этом Павел ни в коем случае не вступил в отношение зависимости от Иерусалима. Он прекрасно сознавал, что самые лучшие усилия останутся тщетными (Гал 2:2), если разрушится единство народа Божьего, состоящего из иудеев и язычников. Поэтому ему казалось совершенно необходимым достичь взаимопонимания с Петром и Иаковом.

После этого краткого визита Павел не остался в Иудее, а отправился в Сирию и Киликию (Гал 1:21). В связи с этим Павел также ограничивается краткой географической заметкой, не приводя дополнительных сведений. При этом речь идет о временном периоде в 13-14 лет, прошедших до второго посещения Иерусалима (Гал 2:1). Только осторожная оценка содержащихся в Деяниях Апостолов сообщений делает возможным приблизительное представление о том, где и как трудился Павел в это время (Деян 13-14). Очевидно, через посредничество Варнавы (Деян 9:27; 13:1-2) Павел вступил в общение с общиной Антиохии. После Рима и Александрии Антиохия была третьим по величине городом Римской империи. Там жило большое количество иудеев. Здесь христианская проповедь, распространяемая эллинистически настроенными иудеохристианами, очень быстро завоевала широкий круг последователей, порвавших связь с синагогой и рассматриваемых окружающим миром как самостоятельная группа. Они получили название христиан (Деян 11:26). Их окружение наделило их этим именем, выражавшим характерное содержание их веры и указывавшим одновременно на то, что христиане представляли собой нечто большее, чем группы внутри синагоги, образовав собственную общину.

В этой общине, которую составляли христиане из иудеев и язычников, и начал свою деятельность Павел. По ее поручению он был выбран вместе с Варнавой, чтобы как посланник Христа посетить Кипр и юг Малой Азии. Помимо Кипра, среди остановок в их миссионерской поездке называются Антиохия Писидийская, Икония, Листра и Дервия. Хотя повествование Деяний Апостолов и придерживается известной схемы, согласно которой первые христианские миссионеры всегда сначала шли к иудеям и только после этого к язычникам, однако вполне вероятно, что Варнава и Павел, приходя в тот или иной населенный пункт, сначала, как правило, отправлялись в синагогу и там искали связи с «боящимися Бога» из языческого окружения. Под сознаваемом ими руководством Духа Святого они укреплялись в уверенности, что иудеи и язычники, приходившие к вере во Христа, образовывали единый народ Божий.

Таким образом, Павел действовал в это время не один, а в сотрудничестве с Варнавой, который пользовался большим авторитетом в общинах. Исполнив свое поручение, они снова вернулись в Антиохию (Деян 14:26-28). Их действия получили там одобрение и признание, так что все разделяли убеждение, что сам Бог «открыл язычникам дверь веры» (Деян 14:27). После того как долгие годы начального периода миссионерского благовестия, которое приобрело отчетливые формы благодаря деятельности Павла, привели к такому успеху, из него было необходимо, в согласии с общиной Иерусалима, сделать выводы, обязательные для всех христиан — как в диаспоре, так и в Иерусалиме.

 

2. Евангелие Христа

Хотя Павел со всей решительностью подчеркивает, что он был призван не людьми, а непосредственно Самим Богом, он описывает содержание данной ему задачи в терминах, которые уже до него были сформированы первыми христианами: проповедовать Сына Божьего через Евангелие (Гал 1:16). И о Евангелии как благой вести, и о Сыне Божьем, посланном для спасения, шла речь в древнехристианской проповеди, приглашавшей к их принятию в вере.

К тому времени, когда Павел стал христианином, уже существовали первые формулировки христианского исповедания, получившие фиксированную форму и лежавшие в основе устного благовествования и обучения (см. выше с. 34-37). Такие формулировки можно распознать в различных контекстах в посланиях Павла, внутри которых они, благодаря содержательной сжатости и лексическим особенностям, отчетливо предстают цитатами из сложившихся ранее текстов. Павел заимствовал их, снабдил пояснениями и прокомментировал в ходе своих размышлений. Они должны, таким образом, восходить к самому раннему периоду христианства до Павла. Хотя их раннехристианское происхождение доказуемо, оказывается невозможным их географически локализовать или точно установить, были ли некоторые из них первоначально сформулированы на еврейском или арамейском языках. Их формулировки могли быть вызваны использованием понятийного аппарата, возникшего под влиянием греческого перевода Ветхого Завета. Апостол часто приводит такие древнехристианские формулы, однако он цитирует их не как священные тексты, но комментирует их и передает в своей богословской интерпретации.

Древнехристианское исповедание рассматривает Крест и Воскресение как исполнение засвидетельствованных в Писании божественных обетовании (1 Кор 15:ЗЬ-5; ср. выше с. 35). Павел ссылается на это сжатое изложение Евангелия, заверяя христиан Коринфа, что при основании их общины он «передал» им то, что сам «принял» (ст. За). Тем самым он пользуется понятийным аппаратом, который употребляли и ученые рабби, чтобы охарактеризовать процесс устной передачи Закона от одного законоучителя к другому (см. выше с. 30). Однако в то время как истоки цепочки их предания должны вести к Моисею на Синае, авторитетом, освящающим все древнехристианское предание, выступает Сам Господь (1 Кор 11:23). В переданном и обращенном к ним Слове Он Сам стремится свидетельствовать о Себе верующим в Него.

Приведенную в 1 Кор 15:ЗЬ-5 формулу Павел снабжает своими пояснениями. В них перечислен ряд свидетелей Пасхи вплоть до него самого, кому последнему явился воскресший Христос (1 Кор 15:4-11). Этим апостол подчеркивает, что в пасхальной керигме высказано общее для всех христиан исповедание, которое поэтому (как призвано показать толкование, приведенное во всей 15-й главе 1 Кор) должно служить эталоном и для коринфян. Ибо это единодушное благовествование они однажды приняли с верой и поэтому связаны им.

В начале Послания к Римлянам Павел также ссылается на сложившуюся формулировку исповедания, очевидно известную христианам Рима. Согласно ей, Евангелие говорит о Сыне Божьем, «Который родился от семени Давида по плоти, был поставлен по духу святости Сыном Божиим в силе, через воскресение из мертвых, — Иисус Христос, Господь наш» (Рим 1:3-4).

Цитата из более раннего источника явно отличается от окружающего ее контекста. В двустишии, противопоставляющем земное сыновство Давида небесному сыновству, приводится иудеохристианское исповедание, говорящее о введении избранного властелина в его царскую должность. При этом вспоминаются слова Пс 2:7: «Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя». Это означает, что воскресший Христос был поставлен Сыном Божьим. В эллинистическом христианстве, однако, титул «Сын Божий» применялся не только к Воскресшему, но и к Предсуществующему, бывшему до времени у Отца и посланному Им в мир, когда исполнилось время (Гал 4:4). Поэтому Павел ставит понимаемый таким образом величественный титул Сына Божьего в начало цитаты и тем самым интерпретирует первоначальное иудеохристианское высказывание в смысле христологии, развитой в эллинистическом христианстве. Однако он завершает цитируемую им более раннюю формулу сильным выражением «Иисус Христос, Господь наш», в котором присвоение Иисусу титула «Кириос» нашло свое обобщающее выражение.

Таким образом, в начале и в конце иудеохристианского выражения находятся два важнейших христологических титула величия — «Сын» и «Господь», ставшие центральными для христианского исповедания в эллинистическом мире. Обрамляя собой традиционную иудеохристианскую формулировку, они придают общему исповеданию особое значение.

В древнехристианском предании находятся также фрагменты песнопений, в которых первые христиане выражали свою веру и исповедовали в богослужении вознесшегося Господа, который

будучи образом Божиим,

не почитал хищением быть равным Богу,

но уничижил Себя Самого,

приняв образ раба,

сделавшись подобным человекам

и по виду став как человек.

Он смирил Себя

и был послушен даже до смерти — и смерти крестной.

Посему и Бог превознес Его

и дал Ему имя выше всякого имени,

дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено

небесных, земных и преисподних,

и всякий язык исповедал,

что Иисус Христос — Господь

во славу Бога Отца (Флп 2:6-11).

 

В этом песнопении обнаруживается ряд выражений, которые апостол не употребляет в других местах: «почитать хищением», «быть равным Богу», «уничижить себя» и др., так что мы с уверенностью можем сделать вывод о его происхождении из времени до Павла. Гимн делится на две строфы. Первая говорит об уничижении предсуществующего Христа, принявшего рабский вид и послушного до смерти (стихи 6-8). Во второй строфе, напротив, речь идет о возвышении Христа, Которому Бог дает наивысшее из всех имен, так что весь космос восклицает, что Иисус Христос — Господь (стихи 9-11). Однако в эту схему уничижения и возвышения Павел вписывает свое богословие Креста через вставку, на которой делает особый акцент: «и смерти крестной». Тем самым Распятый был возвеличен и стал Господом над всеми господами, и Ему подобает вся честь на земле и на небе. В Послании к Филиппийцам Павел приводит этот гимн, истолкованный им как слово о Кресте, чтобы показать, что означает находиться в общении друг с другом, которое становится общением во Христе Иисусе (ст. 5).

Различные высказывания, в которых выражается древнехристианское исповедание, не обобщены в единую систему, и их ни в коем случае нельзя считать восходящими к одному тексту, в котором было зафиксировано единое учение, как предполагали некоторые исследователи (Seeberg). Скорее христиане привлекали различные возвышающие эпитеты и представления о величии, известные древнему миру, чтобы выразить убеждение, что все надежды людей на спасение чудесным образом исполнились во Христе. В Его страдании и смерти Бог явил Свое милосердие и сказал Свое окончательное «да», вернув Распятого к жизни. Христа, Который унизил Себя и принял образ раба, Бог возвысил к славе. Тем самым Павел присоединяется к хору хвалящих Бога многоголосым исповеданием, чтобы засвидетельствовать Евангелие как Благую весть всему миру.

Поскольку Павел в ключевых местах своих посланий ссылается на слова раннехристианского исповедания, он ни в коем случае не был первым христианским богословом. Напротив, до него уже существовало древнехристианское богословие, которое он смог принять, продумать его следствия и истолковать в своей проповеди (Lohmeyer). Он не придумал нечто вроде раннехристианской догматики (что одни ставят ему в заслугу, а другие — в вину) и не сформировал из первоначально скромной и простой веры первых христиан сложную вероучительную систему.

Раннехристианское богословие, от которого отталкивался Павел, отличалось определенным многообразием, в формировании которого свою роль сыграли различные предпосылки религиозной истории, которые можно распознать, например, в отдельных величественных эпитетах. Поскольку христианская община Антиохии вскоре заняла ведущее место в пространстве Сирии, некоторые формулы, видимо, были сформированы в ней. Но и другие линии формирования раннехристианского исповедания могли проходить через нее. Продолжали использоваться также устойчивые формулы, сложившиеся на арамейском языке, например призывы «Маранафа!» (1 Кор 16:22— «Господь наш, гряди!») и «Авва» (Гал 4:6; Рим 8:15 — «Отец») или слово «аминь» (1 Кор 14:16; 2 Кор 1:20 — «истинно так»), при помощи которого верующие присоединялись к произнесенной молитве. Придерживаясь этих выражений, христиане свидетельствовали о своей связи с первоначальной иерусалимской общиной.

Также в катехизических наставлениях общин уже в самое раннее время сформировались некоторые формулы, передававшиеся устно. При этом был наследован ряд традиций, сложившихся в синагогах, которые адаптировались к образу жизни христиан (см. ниже с. 245-249). Апостол всегда стремился в связи с этим точно разъяснить, как именно следует толковать содержание данных традиций.

За тот продолжительный срок, пока Павел был связан с общиной Антиохии, жил в ней и по ее поручению занимался миссионерской деятельностью, он, вероятно, познакомился с богатством древнехристианского предания, которое он позднее развил в посланиях. Передавая и истолковывая это предание, он основательно продумал пункты и темы, имевшие особое значение для жизни основанных им общин. Так его проповедь приобрела неповторимый характер, с помощью которого она достигла всемирного влияния.

 

Страдания Павла

С самого начала миссионерская деятельность апостола была отмечена большим напряжением и многочисленными тяготами. Павел иногда говорит в посланиях о страданиях, которые постоянно сопровождали его в пути и тем самым были частью его апостольской миссии. Однако он не называет ни мест, ни времени, где и когда случались болезни и преследования. Хотя транспортные пути в Римской империи предлагали лучшие возможности для путешествия, чем это имело место ранее, все же оставался нелегким труд проходить большие участки пути пешком, будучи при этом подверженным ветрам и непогоде, а также нападениям разбойников или преследованиям врагов. Если же путешествие происходило на корабле, всегда существовала опасность попасть в шторм и потерпеть кораблекрушение. Путешествующего могли мучить жара и холод, голод и жажда. Ни одно из этих страданий не обошло Павла стороной (2 Кор 11:23-28).

Когда апостол посещал синагоги и старался проповедовать там Благую весть, иногда он находил в них внимательных слушателей, прежде всего среди прозелитов и «боящихся Бога». Однако если в синагоге создавалось впечатление, что чужестранец задевает своим учением обязательный для всех иудеев авторитет Закона, то могло быстро дойти и до того, что он подвергался суду синагоги и на него накладывались наказания, которые должны были изменить его поведение. Приведение в исполнение таких приговоров в крайней форме могло завершиться не только нанесением тяжкого вреда здоровью, но даже смертью. Все это он перенес, говорит позднее Павел, оглядываясь на свои дальние, постоянно сопровождаемые опасностями путешествия (2 Кор 11:29-30).

Павел отдавал себе отчет в том, что посланник Распятого сам находится под знаком Креста. Пусть некоторые его критики, находившиеся в том числе и в основанных им самим общинах, высокомерно смотрели на внешний вид Павла — сам апостол сознавал, что страдания Христа возложены на него по воле Божьей: «Бог поставил нас, апостолов, самыми низшими, как бы приговоренными к смерти. Ибо мы сделались зрелищем для мира, ангелов и людей. [...] Даже до этого момента мы терпим голод и жажду, и наготу, и побои, и скитаемся, и трудимся, работая своими руками. Нас злословят — мы благословляем, нас гонят — мы терпим, нас поносят — мы говорим дружелюбно» (1 Кор 4:9-13) Часть этого опыта несомненно относится уже к началу миссионерской деятельности Павла. Но и позднее ничего не изменилось, и в конце концов ему пришлось перенести долгое тюремное заключение и мученическую смерть (см. ниже с. 287). К внешним тяготам, которых было немало, добавился тяжелый физический недуг, который часто причинял ему сильные мучения. Во Втором Послании к Коринфянам апостол говорит о событии, которое произошло за 14 лет до того и, таким образом, должно быть отнесено к раннему периоду его деятельности (2 Кор 12:1-10). Тогда ему был дано видение: он был восхищен в рай и слышал непроизносимые слова, которых не мог сказать человек. Однако одновременно ему было дано «жало в плоть», а именно: «ангел сатаны, который должен бить меня кулаками, чтобы я не превозносился» (ст. 7).

Много проницательных предположений было высказано в попытке ответить на вопрос, какое именно страдание имеется в виду под этими словами. Посещали ли Павла время от времени тяжелые депрессии, удручавшие его? Намеки, которые делает апостол, указывают скорее на физический недуг, который снова и снова мучил его. Так что, скорее всего, имеется в виду болезнь, сопровождавшая его всю жизнь. Но о какой болезни может идти речь? В послании к общине Галитии Павел говорит, что он был принят ими как ангел Божий и даже как Иисус Христос несмотря на то, что их смутила его телесная слабость (Гал 4:14). Если бы это было возможно, они бы даже вырвали свои глаза и отдали ему (там же, ст. 15). Страдал ли апостол болезнью глаз, которая сильно мешала ему? Намек, который Павел делает здесь, скорее следует понимать в переносном смысле: жители Галатии были готовы тогда отдать Павлу самое ценное, что у них было.

Высказывались предположения, что слова об ударах саганы следует интерпретировать таким образом, что Павел был эпилептиком и часто подвергался сильным припадкам. Можно также предположить, что апостол был подвержен хроническим головным болям, которые с известной периодичностью причиняли ему тяжелые страдания (Meckel). Однако даже приблизительно точный диагноз невозможен по причине недостатка данных, которые называет Павел. Апостол стремится лишь подчеркнуть опыт постоянного переживания собственной слабости, которым характеризуется апостольское существование. Переживая боль, он вновь и вновь осознает, что не может действовать иначе, чем в слабости.

Трижды он просил Господа, рассказывает Павел, вспоминая о видении 14-летней давности, удалить от него этого ангела сатаны, наносящего ему удары. Но его настойчивая просьба не была исполнена, и он получил следующий ответ: «Для тебя достаточно Моей благодати; ибо Моя сила совершается в немощи» (2 Кор 12:9). Если апостолу с самого его призвания было ясно, что только благодатью Божьей он есть то, что есть (1 Кор 15:10), то слова вознесенного Господа снова напомнили ему о благодати, единственно благодаря которой он живет и действует. Не в силе убедительных речей, впечатляющей внешности или крепкого здоровья, но в слабости следует ему нести свое апостольское служение. Только так он выступает на стороне Христа. Ибо Иисус был распят в немощи, но живет силой Божьей (2 Кор 13:4). Поэтому печать апостольского служения характеризуется теми же чертами, которые определяют и страдание и смерть Господа. Однако Бог по непостижимой милости избрал слабое, чтобы явить Свою скрытую силу там, где мир не может себе этого представить.

Крест, который Павел должен был нести ради Христа, даровал ему познание, чудесным образом превратившее страдания его богатого тяготами пути в благословение. Ибо ему было дано познать, как Бог утешает в любых скорбях, «чтобы и мы могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым

Бог утешает нас самих» (2 Кор 1:4). Павел продолжает: «Ибо по мере того как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше. Если же мы скорбим, то скорбим для вашего утешения и спасения, которое совершается тем, что вы терпеливо перенесите те же страдания, которые и мы терпим» (там же, ст. 5-6). Из опыта страданий и боли, с которыми он несет крест Христов, апостол получает уверенность: «Вы участвуете как в страданиях, так и в утешении» (там же, ст. 7).

 

Глава VI


Поделиться с друзьями:

Своеобразие русской архитектуры: Основной материал – дерево – быстрота постройки, но недолговечность и необходимость деления...

Таксономические единицы (категории) растений: Каждая система классификации состоит из определённых соподчиненных друг другу...

Автоматическое растормаживание колес: Тормозные устройства колес предназначены для уменьше­ния длины пробега и улучшения маневрирования ВС при...

Историки об Елизавете Петровне: Елизавета попала между двумя встречными культурными течениями, воспитывалась среди новых европейских веяний и преданий...



© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!

0.038 с.