Кто понимает Дао, тот должен постигать извечные принципы; кто постигает извечные принципы, тот должен понимать, как ими пользоваться.

Мудрость Лао-цзы, 240

Давайте вспомним аналогию с автомобилем, приводившуюся ранее: практическая философия очищает лобовое стекло и предоставляет водителю незамутненный обзор. Видеть дорогу перед собой (уподобим ее жизненному пути) становится заметно легче. Философия, неприменимая на практике, напротив, только еще больше пачкает стекло, делая опасным передвижение по дорогам (по жизненному пути). Если продолжить аналогию, то от чистого лобового стекла мало пользы, если машина никогда не выезжает из гаража. Незамутненный обзор способствует безопасному вождению, которое служит определенной цели, только если приходится набирать скорость, рулить, тормозить. Когда практикующий полностью усваивает доктрины истинной философии и понимает, как ее применять, мы называем это «просветлением».

Несколько тысяч лет назад философия носила название «матери всех наук», так как обещала прояснить составленную людьми картину мира. Философия, по сути дела, — это наука, имеющая дело с видимой реальностью. А как известно каждому ученому, теория должна быть подтверждена практическим применением. Таким образом, истинная философия, как и наука, должна заботиться о том, чтобы практическое применение ее соответствующих принципов приносило конкретные результаты.

К сожалению, большинство философских и религиозных систем не стали подвергать себя строгому испытанию практикой. Хотя мотивы у «общественных мудрецов», пропагандировавших эти представления, были разными, в основе их намерений лежало лицемерие. Пользуясь слепой верой как орудием, они обманом побудили миллионы ничего не подозревающих жертв следовать принципам, которые были основаны на фантастических умозрительных конструкциях, — и нередко с катастрофическими последствиями.

Как уже было сказано, Лао-цзы разделяет людей на две самостоятельные группы. Первая группа, «стадо», или обыватели, живет со сложной системой представлений, построенных на слепой вере, пользуется примитивным и темным языком и находит удобство в спутанности традиционного мышления. Обыватель избегает подтверждений философских и религиозных идей. Происходит ли это от подсознательного понимания доктрин, которым обыватели привержены, или от страха, что общепринятые принципы будут поставлены под сомнение, — но не делается ничего, чтобы приложить их на практике и установить их пригодность. А может быть, стадо попросту лениво и равнодушно и предпочитает, чтобы убеждения для него разжевывали политики, церковники и телевидение.

Вторая группа, согласно классификации Лао-цзы, состоит из тех редких личностей, которые чувствуют, что с традиционными представлениями что-то неладно. Их тревожит, что всенародно распространенные убеждения так оторваны от реальности. Несчастные в состоянии заблуждений и душевной смуты, они отчаянно пытаются разгадать, что происходит, и становятся, таким образом, «исследователями», ищущими ответов на жизненные вопросы. У них хватает смелости мыслить, выходя за рамки принудительных ограничений традиционной премудрости. И, будучи внутренне мотивированными скептиками, они чувствительны к философским принципам, которые отходят от ценностей общества, насаждавшихся с самого рождения. Они самым серьезным образом желают избавиться от своих заблуждений и путаницы в уме и нацелены на то, чтобы отстаивать свой путь к ясности.

Однако важно отметить, что даже иные из так называемых «исследователей» могут быть глупцами. На свете есть множество сбитых с толку последователей «эзотерики», бегающих от одного гуру к другому в поисках какого-то своего невыразимого «просветления». Движимые благой целью найти ответы за пределами традиционных западных представлений, они следуют за всяким учителем, который одевается в экзотические одежды и умно рассуждает. Их абсолютная преданность лжеучителям в конечном счете мало отличается от приверженности своим доктринам общества-стада, не задающего лишних вопросов. Желание получить эзотерическое просветление может заслуживать уважения, однако на практике оно обычно выливается лишь в бессмысленную болтовню.

Определяющие качества подлинного исследователя, ищущего просветления, — это врожденный скептицизм и потребность постоянно все подвергать проверке. Хладнокровные испытания философских принципов, похожие на те, которыми ученый в ходе эксперимента беспристрастно подвергает свои теории, делают из такого человека настоящего ученика-философа. Для того чтобы спросить как и почему, нужна смелость. Прояснение своего видения мира — дело серьезное, требующее острой наблюдательности и неиссякаемой жажды доказательств. Для настоящего исследователя слепой веры не существует.

Как ни странно, но некоторые западные мыслители отделили религию и философию от других дисциплин, относя их к той категории, где проверка посредством анализа реальности не требуется. В качестве основания их мировоззренческих систем берутся представления, опирающиеся скорее на слепую веру и на обещания светлого будущего. Если речь идет о религиях, то светлое будущее оказывается достижимым только на небесах после смерти. Такова эволюция, которая сильно бы огорчила Аристотеля, отца аналитической мысли в западной философии.

Философские же и религиозные системы Востока, и прежде всего даосизм, сохранили свою практическую сущность. Лао-цзы то и дело подчеркивает, что цель его философии — прояснение реальности. Он отстаивает обращение к природе (неискаженному проявлению реальности) как к образцу для философских принципов. Основатель даосизма учит даосов «насыщать живот, а не зрение» (Мудрость Лао-цзы, 90). Иными словами, Лао-цзы полагал, что отделение практики от философии немыслимо, поскольку главной целью его системы представлений было обеспечить зримые преимущества как можно быстрей.

Важность применения принципов Лао-цзы на практике усилена еще и благодаря древнему разделению «Дао дэ цзина» на две половины. Первая называется «Книга Дао» и обращается к философским принципам. Вторая, «Книга дэ», конкретизирует практическое применение этих принципов. Такое двухчастное строение основополагающего текста даосской философии и религии поистине уникально.

Лао-цзы блестяще сумел разработать систему, которая объединяла и рассмотрение земной жизни человека, и непознанный мир высшей энергии, то есть религию. Его единый взгляд на видимое и невидимое не предполагал, однако, отказа от необходимости подтверждать на практике любую теорию — философскую или религиозную. Он писал, что царство богов находится за пределами понимания смертных, но проявления божественного (дэ) можно наблюдать, понимать и применять на практике.

Великое Дао осуществляет свою власть над всем, включая богов. Значит, принципы даосизма могут быть проверены реальными способами здесь, на земле, чтобы в некоторых ограниченных пределах понять, каковы пути Вселенной: