Глава 18: Падение в темноту.

Ошалелый ветер, по ошибке залетевший в темное русло небольшого каньона, трепал ткань парашютов, будто пытаясь разбудить спящую под ней спасательную капсулу. Красный фюзеляж покрылся вмятинами и царапинами при приземлении, как бы громко не звучало это слово.

Шлюз на борту бота открылся, и из него выбрался я. Стоило мне сделать пару шагов по небольшим камням, как я беспомощно упал. Меня вырвало желчью. Место укуса горело под бинтами. Голова гудела, а такой непростой полет совсем не прибавил мне сил.

- Вы молодец, капитан, - Ковальски положил руку мне на плечо.

- Спасибо на добром слове, - я неуклюже поднялся и потянулся к аптечке.

- Где мы? – спросил выскочивший из шлюза Мильчаков.

- До поселка три километра, - считывал показания со своего планшета Нерв. – Правда три километра в горах легко могут превратиться и в пять, и в десять.

- Веди нас, - сквозь сжатые зубы я процедил связисту, выплюнул колпачок от шприца и всадил себе в бедро шприц-стимулятор.

- Сюда! За мной.

Небо становилось розовым. Последнее солнце уже клонилось к закату. Чертовски длинный и тяжелый день все никак не хотел кончаться.

Мы ползли вверх по горе щебня. Камешки царапали руки и вылетали из-под берцев. Ноги и руки забились от усталости и стали тяжелыми, словно металлические балки. Но когда мы поднялись к выходу из ущелья, то вся наша усталость тут же сменилась оцепенением.

Из долины, в которой прятался поселок Уцелевших, к розовому небу поднимался черный столб дыма…

Я знал, что этим все кончится. Это сидело в подкорке мозга. Это чувство сопровождало меня на протяжении всего пути.

Такси остановилось напротив моего дома. Как ни в чем ни бывало, я миную небольшой зеленый дворик, приближаясь к подъезду.

Я был уставшим после операции в торговом центре. После ночи, проведенной за выяснением обстоятельств моего решения убить террориста выстрелом сквозь заложницу, я чувствовал себя просто настоящим куском дерьма.

Синие почтовые ящики на кафельной стене. Стук шагов по лестнице. Гудение лифта. Красные цифры на счетчике этажей. Заветный поворот ключа и скрип входной двери.

В прихожей был выключен свет, как и во всей остальной квартире. И было очень тихо. Ветер трепет шаль сквозь приоткрытое окно.

Я прохожу на кухню и вижу большую лужу крови. Одну на двоих…

Спустя 19 лет, я подхожу к воротам Поселка Уцелевших. Они лежат на пыльной земле, будто их выбили грузовиком. Потухшие остовы джипов и жилых кунгов разносили по окрестностям запах гари.

Глаза Лизы широко раскрыты. На бледном лбу распустился алый цветок пулевого отверстия. Труп Лили в иных обстоятельствах я с трудом смог бы отличить от измазанной в крови куклы, брошенной на пол. 

Я беспомощно падаю на колени.

Прямо надо мной, на ветреной мельнице, висит свежий мертвец с табличкой на груди. На табличке написано:

«Я ПРЕДАЛ ВЕЛИКОГО ЛИДЕРА»

По всюду валяются трупы в синих комбинезонах и жужжат мухи. В небе кричат стервятники.

Рядовые Горшков и Ветров падают, сраженные пулеметной очередью. Рядом с ними на руках у врачей умирает Рядовой Джилми. Рядовой Романюк подрывается на мине… Грудь каперанга Вильямса взрывается от попадания снайперской пули. Я убиваю Викерса. Голову Нельсона сносят пули.

Я сижу на коленях перед кучей людей, погибших по моей вине. От апофеоза моей жизни растекается багровый океан.

Мой рот давится в немом крике. Рыдая, я обнимаю холодную Лизу.

Я смотрю на свои руки и вижу, что они по локти в крови.

- Не успели… - тихо говорит Элдридж.

- Этот смешно лежит, - усмехается Мильчаков, тыкая пальцем в одно из тел.

- Знаешь, Фриц, - Нерв оборачивается к бритоголовому. – Ты такой мудак.

Не долго думая, Вячеслав бросается на Лиама с кулаками. Бессмысленная драка на пепелище под аккомпанемент нелепых попыток разнять дерущихся в исполнении яйцеголового профессора.

Я же бренно скитаюсь по разрушенному и тихому поселку, любуясь плодами дел своих.

Когда я был здесь в прошлый раз, люди здесь были живыми. Они занимались своими делами. Вели пусть и жалкую, но размеренную и спокойную жизнь. Стоило мне появится на этом спутнике, как закончившийся шесть лет назад кровавый кошмар продолжился вновь.

Правда моей жизни в том, что я катализатор бед и смерти. Куда бы я ни шел – я всегда их приношу с собой.

Теперь этот поселок обречен стать таким же, как и тот, что я нашел в джунглях.

Ватные ноги сами привели меня в столовую, которая не так сильно пострадала во время налета боевиков Аполло. Сквозь пулевые отверстия в брезентовых стенах просачиваются тонкие лучи света.

Рядом с прилавком, через который свесился мертвый повар, я нахожу бутылку местного вина. Я наливаю алую жидкость в граненный стакан. Я смотрю в чашу и вижу там свое багровое отражение, дерганное и неясное…

Июня 99 года.

Обычно в фильмах во время похорон идет дождь. Но сегодня, на похоронах Лили и Лизы, почему-то с ясного неба светило яркое солнце.

Московское городское кладбище было удивительно тихим местом. Даже многочисленные деревья старались не шелестеть своими пышными кронами, в тени которых прятались стройные ряды надгробий.

Вокруг свежей могилы собрались люди в черных одеждах. Здесь были все. Рыдающие отчим и мать Лизы. Подполковник Аполло, капитан Дженкинс, старший лейтенант Левенштайн, лейтенант Ващук, старший сержант Зим, сержант Донован, старший лейтенант Шингалов, капитан Йорк, школьные подруги Лизы. Все были мрачными и молчаливыми.

- Остается лишь надеяться, что мы сможем найти в себе силы жить дальше. Ведь именно этого хотели бы от нас Лиза и Лили, - закончил свою речь погребальный робот в черном платье. 

Роботы-гробовщики на лебедках опускали гроб, в котором были закрыты мать и дочь, в могилу. Погребальный робот поднял манипулятором горсть песка и бросил ее в яму. Его примеру последовали и остальные. Когда последний человек на церемонии бросил горсть земли вниз, гробовщики принялись энергично закапывать могилу своими механическим цепными лопатами.

- Аркаша. Я слышал, что ты подал в отставку?

- Да, подполковник. Боюсь, я больше не могу продолжать работать.

- Почему?

- Какой от меня толк? Я должен был защищать свою семью, но в итоге они мертвы!

- Не говори так, капитан! Тут нет твоей вины.

- Есть. Это расплата.

- Да. Террористы узнали каким-то образом адрес, где ты живешь. Так возьми себя в руки, солдат, и отомсти им!

- Нет, подполковник. Не они меня наказывают. Это высшие силы справедливости.

- Чего? Ты пьяный?

- Нет, сэр. Я трезв как никогда в жизни. Это справедливость! Я пренебрегал своей семьей. Я гнался за сражениями! Не потому, что это было необходимо. Потому, что я получал от этого наркотическое удовольствие! Вот почему! За это меня наказали.

 Аполло молча смотрел в мои глаза, из которых по щекам катились слезы. Подполковник не верил тому, что видел.

- Ты сломался, капитан, - он мне вынес приговор спустя долгое время мучительного молчания. – Сломался…

 У каждого был свой предел прочности. Это стало ясно тогда, в Севани. Момент, когда солдат или офицер достигал его и начинал терять рассудок, обозначали короткой фразой: «Сломался». Обычно после этого, сломанного военнослужащего старались как можно быстрее комиссовать по дурке.

Вот и я сломался.

Я смотрю, как высокое начальство подписывает приказ о моем увольнении.

- Мне очень жаль, сынок.

Нельсон молча смотрит на меня, а Грегор говорит:

- Вот как? И ты просто уйдешь, вместо того, чтобы сражаться? Ты жалок, капитан.

Водка обжигает мои внутренности. Я наливаю рюмку за рюмкой. Я был пьян, когда покидал зловещую квартиру, в которой погибли Лиза и Лили. Я был пьян, когда летел на самолете до Эмералд Сити. Я был пьян, когда заселялся в грязную съемную однушку в бедном районе.

Бутылки падают на пол, словно гильзы. Я валяюсь на улице, на диване, падаю от перепоя на барную стойку. Меня, лежащего, бьют ногами оскорбившиеся матросы возле бары.

Я падаю в темноту.

- Ты жалок, капитан, - повторяю я слова Левенштайна.

И продолжаю бухать.

Мая 118 года. Сирена.

Я смотрю на свое багровое отражение в стакане вина. Оно дерганное и неясное.

- Ну нет. Твою мать! – кричу я и бросаю стакан в сторону.

Я выхожу из столовой. На выходе меня встречают Ковальски, Мильчаков, Элдридж и… Балалаевич?

- Капитан, мы нашли выжившего, - шмыгает разбитым носом Нерв.

- Точнее, он сам нас нашел, - говорит Фриц с фингалом под глазом.

- Они не нашли пещеру с самолетом, - сказал Миша. – Просто налетели среди бела дня. Их было много. Я не смог ничего сделать. Только спрятаться.

Я кивнул пилоту.

- Они не всех убили, - с надеждой сказал доктор Ковальски.

- Да, - продолжил свой рассказ русский. – Я видел, как человек пятнадцать в мешках на голове посадили в грузовик и увезли. В основном это были женщины и дети.

- Мы должны их спасти, - решительно сказал Фриц.

- Ага. Каким образом? – нервно усмехнулся Нерв. – Нельсон и остальные ребята погибли. Как мы против целого батальона воевать будем?

- У нас есть штурмовик, - напомнил Балалаевич. – Штурмовик всему голова.

- Верно, но на территории Хрустального Пика стоит мощный зенитный комплекс «Сибирь», - Элдридж помахал своим планшетом. – Его охраняет отряд солдат. И даже если не брать это в расчет, то как мы пройдем через внешний блокпост?

- Тот раненый, которого я допросил у разбитого турболета, - вмешался в обсуждение я. – Сказал, что солдатам Аполло отдан приказ взять меня живым, а остальных убить.

- Вот как? – хмыкнул Мильчаков.

- Да, - я оглядел собравшихся. – Это может сыграть нам на руку. Тут есть где-нибудь НЗ на такой случай? – я кивнул в сторону сгоревшей оружейной.

- Есть. У меня в пещере много боеприпасов и оружия, - сказал Миша. – Ну и грузовичок найдется.

- Отлично. Тогда нам нужно немного отдохнуть и перевооружиться, - я направился к воротам.

- Что мы будем делать, капитан? – задал вопрос вдогонку связист.

Я обернулся и посмотрел ему в глаза:

- Мы пойдем дальше.

 

ЧАСТЬ 3:

ХРУСТАЛЬНЫЙ ГРОБ