Эрьмезь. Песни 44-50. Перевод с эрзянского

Вирява

Сказание о древнем времени. Эпическая поэма Якова Кулдуркаева.

44
Свинопас дошёл до заветных мест.
Видит: мечется, ищет кнут Эрьмезь,
Осерчав, Дыдай говорит ему:
— Что наделал ты? Отомстил кому?
Красну девицу ты, Эрьмезь, проспал,
Из-за дрёмы ты счастье потерял.
Ты занозу, друг, в сердце сам вонзил,
Плачь теперь, живи- мучайся без сил!
Будет за тебя хан жить-поживать,
Жить да поживать — песни припевать,
Красной девицей позабавится
Над девицею надругается.
— Как мне быть? Идти по какой стезе?
— Остаётся нам лишь ступать к свинье,
Поклониться ей да назвать сестрой,
Нет других путей, кроме стёжки той!
Ведома мне, друг, хорошо сестра:
Моданей её нарекли не зря.
В одиночестве Моданя живёт,
Землю ест она да дивит народ.
За пригожего из-за молодца
Был удушен муж ею да мальца —
Сына своего, съела ведьма-мать,
Не приходится доброго здесь ждать.
С Моданей-свиньёй ты давно знаком,
Ездил, нать, на ней, укрощал кнутом.
Той свиньи, Эрьмезь, зело убоись:
Не свинья она, а ведунья — сгрызть
Может за пустяк. Рядится свиньёй,
А приходится старшей мне сестрой…
Глубоко в земле мыслями она:
Словно олово, дума тяжела,
Из её очей молнии летят,
Лоскутами плоть обдирает взгляд,
В сердце кровь кипит, истово бурля.
Силою её зиждется земля.
Ежли силой той сможешь овладеть,
Победить тебя сможет только смерть.
Равного тебе в мире не сыскать:
Нет среди мокшан и эрзян под стать.
И о русичах речи не веди!
Ждёт тебя, Эрьмезь, слава впереди!
Эту силу ты, молодец, испей,
В подвигах земных зело преуспей.

45
Во ложбине, там, месте во сыром
Стоит с мельничный ковш высокий дом,
Наспех срублен он топором тупым,
Но дубовый век долог, крепок тын.
Каждое бревно с холм величиной,
С ногу конскую рукоят дверной.
Поплевал Эрьмезь на ладони — стя! —
Дверь одной рукой распахнул, шутя.
В дом вошли — да враз пятятся назад…
На скамейке там спит молодка — зрят.

Белою лосихой спит, всё нипочём,
Раскаленной печью дышит горячо.

Силою земной истекает пот,
Лик её горит, словно дня заход.
Стыд раскидан вдоль-вширь её скамьи…
Смехом дребезжит, спит – да видит сны,
А уста во сне лобызаний ждут,
Ищут молодцев, целовать зовут…

46
Подошёл к сестре, пятясь, свинопас,
Стыд её прикрыв, за плечо потряс:
— Пробудись, сестра, да гостей встречай!
Хлебом-солью нас, баба, привечай.
Встала Моданя, страшен взор очей.
Свинопаса вон выгнала взашей.
Перед печкою нарядилась враз,
На серебряный села пень, смеясь,
Да расспрашивать гостя принялась:
— Что здесь надобно? Что ты утерял?
За какой нуждой рьяно прискакал?
Иль богатство здесь вздумал ты искать?
Злата нет — ступай восвояси вспять.
— От богатств твоих мне велик ли прок? —
Рассмеясь в ответ, ей Эрьмезь изрёк, —
В старца дряхлого разве обратит:
Только алчный взгляд тешит злата вид.
Скапливать зачнёшь, серебро считать,
Да дрожа над ним, спину прогибать,
Коромыслом так изогнётся стать,
Кашлем будет грудь, знамо, иссыхать.
Ни богатств, ни злат здесь я не ищу —
Силушки большой только и прошу.
Эту силу кто передаст мне в дар,
Руку правую я тому подам.
Руку правую я подам тому,
И мизинец свой преломлю-согну,
Да занозою вонжу в сердце прямь —
Пусть от саднящих оно ноет ран!
Чтоб дарителя помнил я вовек —
Да поверит мне этот человек!
За добро его я до смерти чту,
Ежли надобно, за него умру!

47
Моданя в ответ рассмеялась вмиг,
Тотчас посветлел от улыбки лик:
— Смолоду твоя смерть кому нужна?
Вздумал так пугать, Моданю страша!
Ежели ты, впрямь, молодым умрёшь,
Половодье слёз в реку не сберёшь…
Иль напрасен был ожиданий сонм.
С давних пор я твой поджидаю чёлн.
Тайно твой приход ожидала я,
В чаяньях своих всё тебя звала:
Еженощно ты в снах являлся мне,
Пробужусь — тебя рядом нет как нет,
Я на улицу шла тебя встречать,
К плетню прислонясь, у калитки ждать.
За тебя тряслась — месяц посинел,
Не дождавшись, ниц пала ко земле,
Под берёзкою, горем сломленной,
Слёзы горькие землю полнили.
Дождалась тебя, ты ко мне пришёл —
Милости прошу за накрытый стол:
Пуре напою, мясом накормлю,
Каравай большой гостю поднесу —
Досыта когда твой живот набью,
В подполе затем силушку взыщу,
Подниму наверх в миске во большой
Да на стол подам — сила пред тобой!
Черпай силу ту, душу насыщай,
Силой полон будь — так, чтоб через край!
Попытай затем цель, к которой шёл:
Гору подними, да закинь за дол!

48
Отвечал Эрьмезь на слова на те:
— Не прельщай меня яствами утех!
Отправляясь в путь, досыта я ел.
Сладость пищи той на устах досель.
Яств имён не молвь. Всклень до самых уст
Мой желудок полн — глядь, да поперхнусь.
Жаждет пить душа опалённая,
Горем да бедой иссушённая.
Ковш неси большой, так тому и быть! —
Дай глоток один из него испить.

— Чем отплатишь мне, что мне дашь взамен?
Моданя в ответ молвила меж тем.

— Молодца тебе доброго найду,
С ним жить-поживать будешь ты в ладу!
Есть в моём краю молодец такой,
Ходит во поле, ищет цветик свой,
Ветер причесал кудри удальцу,
Солнечность одежд к ясному лицу.
Приведу к тебе — сердце отогреть,
С ним жить-поживать, словно песню петь.

— Мне не нужен он! — Моданя в ответ, —
Лишь тебя люблю, ненаглядный свет!
Одного тебя во душе держу,
Лишь тобой, Эрьмезь, любый, дорожу.
Сердце лишь тобой во груди болит.
Успокой, избавь душу от обид,
В жёны взять меня — только слово дай,
Да навек со мной жить-быть обещай.

49
— Что за муж тебе буду я без сил?!
На глумление да потеху иль.
Мир честной зачнёт надо мной шутить.
За тебя вступлюсь — битым насмех быть.
Напои сперва! — ей Эрьмезь в ответ, —
Дашь глоток мне сил отхлебнуть аль нет?!
Жажду утолю — ненадолго я
Скроюсь да дождём окроплю поля.
Тучи разгоню встречные в пути,
Лишь водой меня вдоволь напои!
В закрома сберу крепость земных сил —
Возвернусь к тебе да женюсь засим.
Наряжу в парчу, в лёгкие шелка,
Скажут: «Хороша, как бутон цветка!»
На руках носить буду тебя впредь,
У твоих у ног душу свою греть.

— Бросишь ты меня,— Моданя в ответ, —
Ветреным словам веры моей нет,
Бросишь, лишь уйдёшь, позабудешь враз,
На меня затем не поднимешь глаз.
На твои глаза ежли попадусь —
Плюнешь на меня, скажешь: «Не женюсь!»
Веры нет тебе — лишь насмешек шквал,
Оком зришь одним, да и тем солгал.
Твёрдость слов твоих лишь тогда приму,
Ежли выполнишь дело по уму.
Ежели не лгёшь, то, Эрьмезь, ступай,
Модани наказ дельно исполняй.
Любишь али нет — по делам твоим
Моданя поймёт, веря только им.
Где-то на земле, говорят, живёт
Девица-краса хладная, как лёд.
Никого она любым не зовёт,
Лишь свою красу горделиво чтёт.
Отчего её любят удальцы,
Отчего по ней сохнут молодцы?
Жизни ко стопам ко её кладут,
За неё на смерть верную идут.
Извела меня смертная тоска,
Жить мне не даёт девица-краса.
Ты ступай, Эрьмезь, да её сыщи,
За холодный хвост из норы тащи.
Затопчи её правою ногой,
Раздави её левою стопой.
Очи вытащи из её глазниц,
Вырви ей язык — брось пред мною ниц.

50
Ощетинился ей в ответ Эрьмезь,
Закипевший гнев сонм обид разверз.
За власа схватив Моданю — в предпечь
Бросил он её, дабы не извлечь,
Плюнув вслед, ушёл от ведуньи прочь,
Осознав — ему некому помочь.

Во поле пустом встречь Дыдай скакал,
— Как дела твои? — друга вопрошал, —
Что наделал ты, как не мог понять!
Ради пользы дел надобно ль солгать.
Обещал бы ей: очи принесёшь,
Вырвешь что язык, — был бы ведьме гож,
Сам меж тем ушёл — далеко-далёк,
Да свиной язык ей бы приволок,
Ведьме глаз свиных враз не распознать,
Моданю ты мог лишь обманом взять.
Силушку б тебе Моданя дала,
А теперь твои плохи, брат, дела.
Чем тебе помочь? Да куда ступать?
Из беды тебя как мне выручать?
Остаётся лишь девицу-красу
Выкрасть — только тем я тебя спасу.
На брегах Суры станет рвать цветы,
Выкраду её — ты же подхвати:
В этот миг, Эрьмезь, знай лишь, не плошай:
Девицу-красу на лету поймай!