Архимандриту антонию (храповицкому)

30 марта 1893. Москва

Автограф Н. Ф. Федорова не сохранился. В архиве Н. П. Петерсона имеются две копии письма: одна ранняя (ОР РГБ, ф. 657, к. 9, ед. хр. 59), другая — времен подготовки кпеча ти материалов III тома «Философии общего дела» (к. 4, ед. хр. 12, лл. 2-5). Ранее опубликовано: «Вопросы философии», 1993, № 1, с. 153-155.

Ответ на несохранившееся письмо архим. Антония (см. примеч. 1 к письму 73).

¹ В опубликованном в 1892 г. дневнике прот. Иоанна Кронштадтского (в миру — Иоанн Ильич Сергиев) (1829—1909) были помещены его заметки почти за 35 лет служения. В своих наставлениях об истинно-христианской жизни о. Иоанн писал о «высоком достоинстве человека», носящего в себе «образ и подобие Божие», о том, что «все возможно верующему»: «Почему человек, имеющий живую веру, может творить всякие чудеса и быть некоторым образом богом для природы? Потому что он образ Божий, потому что чрез веру бывает один дух с Господом. [...] Верь, что молитва и одного друга Божия, особенно свято живущего священника Божия, может творить чудеса в значительной части природы, как молитва пророков Моисея, Илии и др.». Но говоря о необходимости иметь и пестовать в себе твердую веру, о способности веры и молитвы творить чудеса, о. Иоанн тут же прибавлял к ним праведную жизнь и праведные дела; именно они, подчеркивал пастырь, являются залогом чудотворной силы молитвы: «Живи же особенно богоугодно ты, иерей Божий: будь свят, чист, кроток, смирен, милосерд, воздержен, трудолюбив, терпелив и твоя молитва всегда проникнет в небеса и будет услышана и исполнена». «Ты воссылаешь славу Богу словами, но не воссылаешь делами. Славь Бога паче делами: воздержанием, трудолюбием, любовью, милосердием, смирением и терпением» («Дневник протоиерея Иоанна Ильича Сергиева». СПб., 1892, с. 128, 146-147, 149).

О. Иоанн неоднократно указывал, что на пути своего спасения человек должен стремиться к единению со своими ближними, по заповеди Спасителя «Да будут все едино». «Будь в этом мире одно, по взаимной любви и служению, со всеми; и с тобою будут одно — все Ангелы, и святые человеки, и Сам Бог, и здесь, и тем более там — в будущем веке, когда Бог будет всяческая во всех. Достигай, человек, единства; всячески бегай духовного разделения посредством самолюбия, гордости, зависти, сребролюбия, сомнения, маловерия» (там же, с. 149).

² Ответа на второе письмо Н. Ф. Федорова архим. Антонию, скорее всего, не последовало. Возвращаясь к сюжету переписки с архим. Антонием в письме к Н. П. Петерсону от 19 ноября 1897 (письмо 130), Н. Ф. Федоров упоминает лишь его ответ на первое письмо.

³ Как следует из письма Н. Ф. Федорова к Н. П. Петерсону от 19 ноября 1897 г., и первое, и второе письмо составлялись Федоровым не от своего имени, а от имени Н. П. Петерсона, поэтому во втором письме и указан город, где служил в это время Николай Павлович.

Н. П. ПЕТЕРСОНУ

23 августа 1893. Москва

Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 6, ед. хр. 68, лл. 12-13 об. (копия части письма рукой Н. П. Петерсона — к. 4, ед. хр. 9, лл. 26-28).

Ответ на письмо Н. П. Петерсона от 15 августа 1893 (Т. IV наст. изд., с. 590).

¹ Летом 1893 г. во время своего пребывания в Мокшане у Н. П. Петерсона Н. Ф. Федоров продолжил работу над полемической статьей, направленной против учения Л. Н. Толстого (в 1894 г. она получила название «В защиту дела и знания...»). Вместе с письмом к Н. Ф. Федорову от 15 августа 1893 г. Н. П. Петерсон прислал вставку в эту статью.

² Речь идет о сочинении Т. М. Бондарева «Трудолюбие и тунеядство, или Торжество земледельца» (см. примеч. 13 к «Статьям о Л. Н. Толстом» — Т. II наст. изд., с. 489).

³ Обращение Н. Ф. Федорова к статьям А. А. Киреева (см. примеч. 53 к «Статьям и заметкам разного содержания») в данном случае было вызвано работой над статьей «Проект соединения церквей» (см. ее в Т. I наст. изд.). Многолетняя общественная и публицистическая деятельность генерала была направлена на пропаганду движения старокатоликов (см. примеч. 83 к «Собору» — Т. I наст. изд., с. 501) и обоснование реальной возможности их сближения — а в будущем и воссоединения — с православием. В статье «Res tua agitur. Возобновление сношений с старокатоликами», которую ниже цитирует Н. Ф. Федоров, А. А. Киреев указывал на то, что члены этого течения, отбросив новейшие догматы, фактически приблизились по своему вероучению к древнему, неразделенному христианству, хранительницей которого и является, по мысли публициста, в истории православная церковь. Более того, в недрах старокатолицизма растет и развивается мысль не только о собственном сближении с православием, но и о посредничестве в этом деле между восточной церковью и другими западными исповеданиями.

⁴ Н. Ф. Федоров допускает ошибку. Приведенные им слова не принадлежали И. И. Овербеку (см. примеч. 12 к «Проекту соединения церквей» — Т. I наст. изд., с. 507). А. А. Киреев цитировал их в своей статье «Res tua agitur» без указания имени автора и источника, а ниже приводил другую цитату из письма И. И. Овербека, что, вероятно, и послужило основанием для путаницы (см. А. А. Киреев. Сочинения. Т. I, СПб., 1912, с. 84-85).

Приведенную в данном письме цитату, также со ссылкой на И. И. Овербека, Н. Ф. Федоров привел затем в статье «Проект соединения церквей» (см. Т. I наст. изд., с. 374).

⁵ Цитата из статьи «Res tua agitur» // А. А. Киреев. Сочинения. Т. I, с. 84.

⁶ Первым предисловием Федоров здесь называет статью «Проект соединения церквей» — в ней он, в частности, писал о задаче посредничества старокатоликов «между западными и восточными исповеданиями» (именно этот фрагмент статьи был дополнен затем цитатой «из Овербека») — см. Т. I наст. изд., с. 374.

⁷ Два черновых варианта письма Н. Ф. Федорова к А. А. Кирееву см. в Т. IV наст. изд. под № 104 на с. 291-293, 488-490.

⁸ Федоров коротко обозначает суть полемики В. С. Соловьева и А. А. Киреева по вопросу о славянофильстве. Во второй части работы «Очерки из истории русского сознания», статьи которой вошли затем во второй выпуск «Национального вопроса в России» — «Славянофильство и его вырождение» («Вестник Европы», 1889, №№ 11-12), В. С. Соловьев указал на противоречивость позиции славянофилов в отношении к русской жизни: критика современной действительности уживалась у них с идеализацией целого ряда сторон исконного общественного и государственного уклада Руси, стремление к благим преобразованиям (особенно ярко выраженное у младославянофилов — И. С. Аксакова, Ю. Ф. Самарина и др.) — с априорным утверждением «своего» как высшего и лучшего (последнее В. С. Соловьев называл лжепатриотизмом). Особый крен в лжепатриотизм проявляли, по его мнению, К. С. Аксаков и М. Н. Катков, которого философ также относил к славянофилам. А. А. Киреев, возражая В. С. Соловьеву в брошюре «Славянофильство и национализм» (СПб., 1890), подчеркивал, что критика отрицательных явлений русской действительности вовсе не противоречит любви к русской идее, ясному сознанию идеала жизни, ростки которого были и есть в отечественной истории, и излагал свое понимание «русского народного идеала» («союз государства и церкви», одухотворяющий власть, «жажда добра и блага славянству»).

⁹ Вероятно, речь идет об оглавлении к статье о Л. Н. Толстом «В защиту дела и знания...», над которой Н. Ф. Федоров работал в каникулярное время лета 1893 г. (отпускное свидетельство было выдано на срок от «9 июня по 15 августа 1893 гг.» — Архив РГБ, оп. 126, ед. хр. 53, л. 57), проведя его в Мокшане у служившего там Н. П. Петерсона.

Н. П. ПЕТЕРСОНУ

Между 25 сентября и 30 октября 1893. Москва

Черновое

Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 8, ед. хр. 46, лл. 3-4 об. (копия рукой Н. П. Петерсона — к. 3, ед. хр. 4, лл. 45-46).

Датируется по содержанию.

¹ Речь идет о написанном Н. Ф. Федоровым предисловии к тексту «Сказания о построении обыденного храма в Вологде "во избавление от смертоносныя язвы"» («Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете». 1893, кн. 3 (т. 166)). Подробнее см. преамбулу и примеч. 83 к «Отечествоведению» (Т. III наст. изд., с. 578, 604). Предисловие было послано Петерсону 25 сентября по ст. стилю — в день кончины преп. Сергия Радонежского.

² Первым юбилейным актом Н. Ф. Федоров называл 500-летие со дня открытия мощей преп. Сергия Радонежского, которое должно было праздноваться в 1922 г. и которое, по его мысли, следовало бы отметить повсеместным построением школ-храмов, посвященных Пресвятой Троице.

³ См. примеч. 2 к письму 68.

⁴ Сергей Алексеевич Белокуров (1862—1918), историк и археолог, автор более 400 работ по русской истории (истории XVII в., проблемам раскола, сношений русской церкви с другими восточно-православными церквами, русского права, быта Московской Руси и т. д.), истории церкви; редактор и составитель целого ряда томов «Чтений в Император ском обществе истории и древностей российских». С 1886 г. служил в Московском главном архиве Министерства иностранных дел.

С. А. Белокуров активно поддерживал инициативы Н. Ф. Федорова 1890‑х гг. в области отечествоведения. Был одним из главных участников движения за собирание сведений об обыденных храмах (см. преамбулу к «Отечествоведению» — Т. III наст. изд., с. 574, 578-580). «Сказание о построении обыденного храма в Вологде...» вместе с предисловием Н. Ф. Федорова было напечатано в «Чтениях...» «под наблюдением» С. А. Белокурова.

В последние годы жизни Н. Ф. Федоров являлся сослуживцем С. А. Белокурова по Московскому главному архиву Министерства иностранных дел.

⁵ С. А. Белокуров был составителем пяти указателей к «Чтениям в Императорском обществе истории и древностей российских...»

⁶ О каком ответе Н. П. Петерсона С. С. Слуцкому (см. примеч. 2 к письму 60) идет речь, установить не удалось.

В. В. ВЕРЕЩАГИНУ

Не ранее осени 1893. Москва

Черновое

Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 9, ед. хр. 1 (копия рукой Н. П. Петерсона — к. 3, ед. хр. 4, л. 171). Ранее опубликовано без последнего абзаца: Сочинения 1982, с. 651-652. Датируется по содержанию.

Художника Василия Васильевича Верещагина (1862—1904) Н. Ф. Федоров хорошо знал по библиотеке Московского Публичного и Румянцевского музеев и высоко ценил его творчество. По всей видимости, их сближение относится к началу 1890‑х гг., когда художник, вернувшись из-за границы, поселился на окраине Москвы.

Осенью 1893 г., выступив через В. А. Кожевникова в журнале «Русский архив» с инициативой росписи стен Кремля, Н. Ф. Федоров сообщил этот проект ряду лиц из своего окружения, в том числе В. В. Верещагину, надеясь на его поддержку (см. преамбулу и примеч. 212 к «Отечествоведению» — Т. III наст. изд., с. 580-582, 621-622). Данное письмо, оставшееся в черновике, написано по следам спора с В. В. Верещагиным, причем Н. Ф. Федоров в нем дает оценку творчества художника в перспективе своего понимания задачи России, в свете идеи собирания и умиротворения.

¹ О какой брошюре идет речь, установить не удалось. В конце черновика письма следует иной вариант его начала, сделанный позднее, где Н. Ф. Федоров так характеризует брошюру: «Принося Вам благодарность за перевод книжонки слепого льстеца современного прогресса, проповед<ника>», — текст обрывается.

² О горячности, а подчас и резкости Н. Ф. Федорова в спорах, особенно тогда, когда дело касалось дорогих ему идей, вспоминали многие мемуаристы: Г. П. Георгиевский, И. А. Линниченко (см.: И. А. Линниченко. Речи и поминки. Одесса, 1914, с. 316-317), Н. Н. Черногубов (см. примеч. к письму 280 (преамбула)). Подробнее см. преамбулу к разделу «Письма».

³ Федоров имеет в виду цикл этюдов и картин, написанных В. В. Верещагиным на основе его путешествий в Туркестан в 1867, 1869 гг. Помимо альбома репродукций Туркестанской серии «Туркестан. Этюды с натуры В. В. Верещагина», изданного в Петербурге в 1874 г., Н. Ф. Федоров мог видеть работы этой серии на персональной выставке художника в Москве осенью 1874 г. Кроме того, до 1881 г. Туркестанская серия экспонировалась на постоянной выставке Московского Общества любителей художеств.

⁴ Две серии Индийских картин и этюдов были написаны В. В. Верещагиным на материале его путешествия по Индии в 1874—1876 гг. Персональная выставка, на которой экспонировались произведения Индийской серии, проходила в Москве с 12 апреля по 25 мая 1881 г.

⁵ В 1878—1881 гг. В. В. Верещагин работал над картинами Балканской серии, посвященной русско-турецкой войне 1877—1878 гг., в 1887—1895 г. — над серией картин «1812 г.». Балканская серия экспонировалась в Москве вместе с Индийской серией в 1881 г. (см. примеч. 4), серия «1812 г.» — в конце 1895 г. в Москве (см. примеч. 137 к «Статьям и заметкам разного содержания»).

⁶ Эта приписка Н. Ф. Федорова на черновике письма В. В. Верещагину сделана несколько позднее и более темными чернилами.

В. А. КОЖЕВНИКОВУ

Между 15 ноября 1893 и 23 января 1894. Москва

Черновое

Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 10, ед. хр. 34, лл. 73-74 (копия рукой Н. П. Петерсона — к. 4, ед. хр. 6, лл. 306-307). Датируется по содержанию (см. примеч. 5).

Владимир Александрович Кожевников (1852—1917) — философ, ученый, поэт. Так же как и Н. П. Петерсон, он был земляком Федорова. Родился в г. Козлове Тамбовской губернии, в семье почетного гражданина города. В 1868—1873 гг. являлся вольнослушателем Московского университета. Годом спустя вышел его первый научный труд: «Нравственное и умственное развитие римского общества во II в.» (Козлов, 1874), привлекший одобрительное внимание критики. В конце 1870‑х гг. В. А. Кожевников задумывает многотомное исследование процесса секуляризации европейской культуры от эпохи Возрождения до XX в.; над этим трудом он работал много лет, написав 30 его разделов (см. список работ В. А. Кожевникова в письме к П. А. Флоренскому от 14 марта 1812 г.: «Переписка П. А. Флоренского и В. А. Кожевникова» (комментарии И. В. Дубининой, А. В. Шургаия (с участием С. М. Половинкина), публикация игумена Андроника (Трубачева), И. В. Дубининой, А. В. Шургаия // Вопросы философии, 1991, № 6, с. 96-97). Этот труд так и остался неопубликованным и погиб вместе с архивом ученого в 1930‑х гг.

Обширнейшие и разносторонние знания были приобретены В. А. Кожевниковым самостоятельно: человек глубокой гуманитарной культуры, в котором, по словам современников, «жила целая академия наук и искусств», в совершенстве владевший восемью языками, он не имел университетского диплома. В 1875 г. в библиотеке Румянцевского музея молодой ученый встречается с Н. Ф. Федоровым, который становится его руководителем в деле самообразования и научных исследований, а вскоре знакомит Кожевникова со своими идеями.

Идейное и духовное общение В. А. Кожевникова и Н. Ф. Федорова длилось более 28 лет, до самой смерти мыслителя. Будучи автором многочисленных статей и книг, в том числе двухтомного исследования по буддизму («Буддизм в сравнении с христианством». Т. I—II. М., 1916), В. А. Кожевников вдохновлялся в своем анализе и оценках общественных и культурных явлений проникновенно усвоенными им федоровскими взглядами. Кроме того, он заботился обо всех делах философа, помогал ему в работе над рукописями. По побуждению Федорова выступал в периодической печати со статьями, излагавшими многие идеи и проекты мыслителя («Стены Кремля», «Международная благодарность», «Обыденные храмы в Древней Руси» и т. д.). Несколько статей написал с Федоровым совместно («Чему научает древнейший христианский памятник в Китае?», «Кончилась ли всемирная история?»). В поэтическом наследии В. А. Кожевникова есть ряд стихотворений, прямо вдохновленных учением «всеобщего дела» («Призыв», «Цель жизни», «Да приидет Царствие Твое!», «Жить или не жить?»), и их высоко ценил сам Федоров. В 1890‑е—1903 гг. между учителем и учеником шла интенсивная переписка, и свои письма к другим лицам (Н. Я. Пясковскому, В. Я. Симонову и др.) мыслитель часто отправлял через Кожевникова.

После смерти Федорова В. А. Кожевников, которому Николай Федорович перед кончиной передал все свои бумаги, вместе с Н. П. Петерсоном готовит к печати I—II тт. собрания сочинений мыслителя, дав им заглавие «Философия общего дела» (оба тома были изданы на средства Кожевникова). В 1904—1906 гг. в «Русском архиве» печатается серия его очерков о жизни и учении Федорова (отд. изд.: В. А. Кожевников. Николай Федорович Федоров. Опыт изложения его учения по изданным и неизданным произведениям, переписке и личным беседам. Ч. 1. М., 1908).

В 1900‑х гг. В. А. Кожевников углубленно изучает богословие, памятники древнехристианской письменности. Становится членом Кружка ищущих христианского просвещения (М. А. Новоселов, Ф. Д. Самарин, С. Н. Булгаков, П. А. Флоренский, епископ Феодор (Поздеевский)). Он — автор ряда статей и брошюр по христианской апологетике: «О значении христианского подвижничества в прошлом и настоящем» (Ч. 1-2. М, 1910), «О добросовестности в вере и неверии» (М., 1909, 1912), «Современное научное неверие» (М., 1912), «Мысли об изучении святоотеческих творений» (М., 1912) и др. В 1912 г. В. А. Кожевникова избирают почетным членом Московской духовной академии.

О взаимоотношениях В. А. Кожевникова и Н. Ф. Федорова в последние годы жизни мыслителя и об отношении Владимира Александровича к учению «всеобщего дела» в 1900‑х—1910‑х гг. см. примеч. к письму 258 (преамбула) и примеч. 4 к письму 278.

В фонде Н. П. Петерсона в ОР РГБ сохранились письма Н. Ф. Федорова к В. А. Кожевникову за 1893—1903 гг. (оригиналы и копии); в фонде А. Л. Волынского в РГАЛИ хранится копия еще одного письма, отсутствующего в собрании ОР РГБ. Письма предшествующих лет, несомненно существовавшие, утрачены. Утрачены и практически все письма В. А. Кожевникова Н. Ф. Федорову: в наличии имеются лишь четыре письма (см. их в Т. IV наст. изд., с. 595-598).

Данное письмо — наиболее раннее из сохранившихся писем Н. Ф. Федорова к В. А. Кожевникову.

¹ О построении церковно-приходской школы в селе Мордовский Качим Городищенского уезда Пензенской губернии и отношении Н. Ф. Федорова к этому событию см. примеч. 56 к «Отечествоведению» — Т. III наст. изд., с. 596—597. Следующий ниже текст с некоторыми поправками и дополнениями впоследствии вошел в работы Н. Ф. Федорова «В защиту дела и знания...» (позднее получила название «"He-делание" ли или же отеческое и братское дело?» — см. Т. II наст. изд., с. 366-367) и «О значении обыденных церквей...» (см. Т. III наст. изд., с. 36-37).

² В. А. Кожевников в это время закончил работу над брошюрой «Бесцельный труд, "не-делание" или дело? Разбор взглядов Эмиля Золя, Александра Дюма и графа Л. Н. Толстого на труд» (см. его письмо П. И. Бартеневу от 12 ноября 1893 в Т. IV наст. изд., с. 660), написанной под влиянием идей Н. Ф. Федорова.

³ Средства для построения церковно-приходской школы в с. Мордовский Качим были выделены из капитала общественных работ, открытых в Пензенской губернии (как и в других местах Российской империи) осенью 1891 г. с целью дать заработок населению, пострадавшему от неурожая.

⁴ Речь идет о брошюре В. А. Кожевникова «Бесцельный труд, "не-делание" или дело?» (см. примеч. 40 к «Статьям о Л. Н. Толстом» — Т. II наст. изд., с. 491).

⁵ Речь здесь идет о Л. Н. Толстом. После публикации в сентябре 1893 г. статьи «Неделание» (см. примеч. 33 к тому же разделу — там же, с. 490), во время работы над которой оживился интерес писателя к учению Лао-Цзы, он охотно откликнулся на предложение Е. И. Попова помочь ему в переводе сочинений китайского философа. Работа над переводом активно шла в течение октября-декабря 1893 г., продолжилась с перерывами и в следующем году. Посещение Л. Н. Толстым библиотеки Румянцевского музея было связано именно с этой работой (параллельно через В. В. Стасова он выписывал книги из Петербургской Публичной библиотеки). Упоминание этого посещения и позволяет датировать письмо: Л. Н. Толстой приехал в Москву из Ясной Поляны 11 ноября 1893 г., а 23 января 1894 г. уехал в Гриневку, затем в Ясную Поляну и возвратился в Москву только 11 февраля, причем в промежутке с февраля по апрель переводом Лао-Цзы он не занимался, а вернулся к нему лишь в мае.

⁶ Федоров говорит о трех мужах, которых можно назвать крестными отцами школы. На самом деле, согласно статье П. П. Мироносицкого (см. примеч. 56 к «Отечествоведению» — Т. III наст. изд., с. 596), их было два: крестьянин М. В. Меркурьев (именно он «ходил по избам, напоминал, просил, умолял») и церковный сторож, бывший унтер-офицер, М. Белянин. Н. Ф. Федоров здесь ошибочно считает «церковного сторожа» и «унтер-офицера» двумя лицами, в то время как речь идет об одном и том же человеке. В статье «О значении обыденных церквей...» эта ошибка была исправлена.

⁷ См. примеч. 56, 58 к «Отечествоведению» — там же, с. 596-597.

Н. П. ПЕТЕРСОНУ

Между 15 ноября 1893 и 23 января 1894. Москва

Черновое

Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 6, ед. хр. 68, лл. 72—73 об. (копия рукой Н. П. Петерсона — к. 4, ед. хр. 6, лл. 22-23).

Письмо Н. П. Петерсону написано одновременно с письмом к В. А. Кожевникову (№ 78); оно перелагает содержание последнего, при этом расширяя и дополняя его.

¹ Федоров имеет в виду статью П. П. Мироносицкого «Постройка и освящение нового здания церковно-приходской школы в с. Мордовском Качиме Городищенского уезда» («Пензенские епархиальные ведомости», часть неофиц., 15 октября 1892, № 20, с. 854-860) и статью Н. А. Заозерского «Церковно-приходские школы» («Богословский вестник», 1893, № 4, с. 148-171; см. об этой статье примеч. 59 к «Отечествоведению» — Т. III наст. изд., с. 597-598).

И. А. БОРИСОВУ

Между 22 и 25 декабря 1893. Москва

Черновое

Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 9, ед. хр. 62 (копия рукой Н. П. Петерсона — к. 3, ед. хр. 4, лл. 442-144 об.). Датируется по содержанию.

Письмо к И. А. Борисову сохранилось в архиве Н. П. Петерсона в двух черновиках. Поскольку окончание второго черновика было утрачено, Н. П. Петерсон при подготовке письма к печати присоединил ко второму черновику окончание первого.

Иван Александрович Борисов — публицист. Он был племянником П. И. Бартенева (сыном его сестры Надежды Ивановны Бартеневой и Александра Николаевича Борисова). С Н. Ф. Федоровым познакомился скорее всего через Ю. П. Бартенева, своего двоюродного брата, с которым был особенно близок. У И. А. Борисова были склонности к естественным наукам, он серьезно интересовался метеорологией. В 1896 г. писал Ю. П. Бартеневу из имения в с. Ваньково: «...вновь просматриваю Лачинова ("Метеорологию"). [...] На метеорологию опять поперло, и будь у меня достаточная кассовая наличность, немедленно завел бы станцию II разряда и примкнул бы к какой-нибудь сети или стал под высокое покровительство "Главной физической обсерватории". Полагаю, что это только вопрос времени и что мне удастся осуществить эту мысль.

Быть может, ты полюбопытствуешь относительно причин возникновения подобной идеи. Как ты и сам знаешь, метеорология далека от "облыжности" политической экономии и статистики. Потом это чуть ли не единственная наука, где господ дилетантов ученые должны принимать как необходимых сотрудников и где, следовательно, дилетантизм не является пленной мысли раздраженьем, потом, как это ни странно, я любитель обязательности видимой и ощутимой. Вот почему, откровенно говоря, я не без удовольствия вспоминаю о годах солдатчины.

Относительно оседлости, необходимого условия для производства наблюдений — сомнений быть не может, ибо мы живем весьма оседло» (письмо от 21 мая 1896 // РГАЛИ, ф. 46, оп. 1, ед. хр. 638, л. 2-2 об.).

И. А. Борисов интересовался естественнонаучными аспектами учения «всеобщего дела». В 1893 г. Федоров увлек его идеями В. Н. Каразина, и по инициативе философа, пользуясь его текстами, И. А. Борисов составил две статьи: «Вопрос о Каразинской метеорологической станции в Москве» и «К вопросу о памятнике В. Н. Каразину» (см. их в Т. III наст. изд., с. 125-127, 561-564).

Данное письмо Н. Ф. Федорова к И. А. Борисову связано с работой над второй статьей и является ответом на его письмо от 22 декабря 1893 г. (Т. IV наст. изд., с. 634-635). Некоторая неровность, а местами и резкость, тона письма вызваны тем обстоятельством, что И. А. Борисов, повторяя в статье «К вопросу о памятнике В. Н. Каразину» мысль Федорова о необходимости всеобщего познания и исследования, излагая проект «повсеместного создания образцовых школ, т. е. таких, где не только учились бы, но и изучали, таких школ, которые, работая для будущего, в то же время являлись бы хранилищами прошедшего» (т. е. школ-музеев), оставил за пределами статьи проект построения школ-храмов, — в то время как для Федорова всеобщее познание и исследование были неразрывны с религиозно-нравственным просвещением, воспитанием в духе активного христианства, и именно религия ориентировала и направляла науку, освящая ее высшим идеалом. Более того, объясняя причины своего отказа вести разговор о школах-храмах, И. А. Борисов признался: «я не мог писать о том, чего я не понимаю и не чувствую» — а это не могло не быть болезненно воспринято Федоровым, который всегда ждал от тех, на кого возлагал свои надежды, полного понимания и сердечного приятия дорогих ему идей (подробнее о статье «К вопросу о памятнике В. Н. Каразину» см. примеч. 290 к «Отечествоведению» —Т. III наст. изд., с. 633-634).

¹ Федоров цитирует статью И. А. Борисова «Вопрос о Каразинской метеорологической станции в Москве» (см. примеч. 315 к «Отечествоведению» — Т. III наст. изд., с. 637). Разбору этой статьи мыслитель посвятил заметку «О соединении школ-храмов со школами-музеями» (там же, с. 143-145).

1894

В. А. КОЖЕВНИКОВУ

11 марта 1894. Москва

Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 10, ед. хр. 32, лл. 17-18 (копия рукой Н. П. Петерсона — к. 4, ед. хр. 6, л. 46).

Поводом к письму послужили рецензии на брошюру В. А. Кожевникова «Бесцельный труд, "не-делание" или дело?» (см. примеч. 35 к «Статьям и заметкам разного содержания»).

¹ В. А. Кожевников не стал отвечать своим оппонентам.

А. И. ВВЕДЕНСКОМУ

После 15 марта 1894. Москва

Черновое

Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 9, ед. хр. 64 (копия рукой Н. П. Петерсона — к. 3, ед. хр. 4, лл. 237-238).

Данное письмо представляет собой набросок письма, которое Н. Ф. Федоров советовал В. А. Кожевникову послать от его собственного имени Алексею Ивановичу Введенскому (1861—1913), богослову и историку философии, профессору кафедры метафизики и логики Московской духовной академии, автору статьи «К характеристике современных настроений: вторая стадия подъема. (По поводу брошюр: Каррьера, Кожевникова и Федорова)» («Богословский вестник», 1894, № 4, с. 148-168). Датируется на основании цензурного разрешения журнала «Богословский вестник», последовавшего 15 марта 1894.

В своей статье А. И. Введенский выдвигал теорию «трех стадий», через которые совершается в общественном сознании переход от «старого строя мысли и жизни» к новому миросозерцанию, формирующему бытие: протест против прежнего уклада, «сознательная постановка новых конкретных задач и убеждение в возможности их выполнения», и наконец — «новое дело». В качестве симптома второй стадии такого мировоззренческого перехода, совершавшегося, по его мысли, в современном обществе, писатель рассматривал три сочинения — книгу немецкого философа и эстетика М. Каррьера «Возрастание энергии в духовном и органическом мире» (Мюнхен, 1892), работу В. А. Кожевникова и брошюру В. П. Федорова «Проект общества апологии христианства в России» (Балашов, 1892).

А. И. Введенский начинал с рассмотрения работы М. Каррьера, который ограничил действие закона сохранения энергии областью неорганической природы и противопоставил ему закон «повышения» или «возрастания энергии», проявляющий себя в органическом мире и особенно в деятельности человека (здесь предвосхищены идеи Н. А. Умова о «третьем законе термодинамики»). Точка зрения философа, указывал А. И. Введенский, дает оправдание человеческой деятельности, выходящей за рамки «механизма природы с его неотменными законами», утверждает ее целесообразность и высший смысл. В следующей главке — «Механический труд, "не-делание" и реальное дело» рецензент обращался к брошюре В. А. Кожевникова: Кожевников — подчеркивал он — противопоставил «механическому детерминизму и фатализму, с одной стороны, и поверхностному идеализму и оптимизму, с другой» такое решение коренных вопросов существования, «в котором слышится сколько, с одной стороны, вера в идеал, столько же, с другой стороны, и трезвое отношение к реальным условиям деятельности, определяемым естественными законами природы». А. И. Введенский тепло отзывался о работе Кожевникова и искренне приветствовал выразившуюся в ней «жажду реального дела». В последней главке статьи — «Необходимость объединения преобразовательных стремлений на почве религиозно-церковной» — рецензент разбирал брошюру В. П. Федорова, инспектора городского училища в г. Балашове Саратовской губернии, который, указывая на то, что «самое надежное средство к преобразованию нашего наличного, слишком несовершенного, по общему признанию, строя жизни есть утверждение в сознании общества истин христианской веры и нравственности», выдвинул проект создания «Общества апологии христианства», которое занималось бы широкой религиозно-просветительной деятельностью, регулярно помещало апологетические статьи не только в духовных, но и в светских журналах, приобщая тем самым к истинам веры самые широкие круги читателей. При этом В. П. Федоров подчеркивал, что Общество для успеха своей деятельности должно обладать «достаточными материальными средствами» и, быть может, имело бы даже смысл открыть «на средства государственного казначейства при Санкт-Петербургской Духовной Академии институт для специального приготовления апологетов христианства, по образцу, хотя бы приблизительно, института для специального приготовления историков при Венском университете».

А. И. Введенский сочувственно отозвался о проекте В. П. Федорова, в том числе и о финансовой его части, и даже поставил этот проект в связь с идеями, выдвинутыми в брошюре В. А. Кожевникова: «Выставив и раскрыв свой тезис, по которому "всечеловеческое дело может состоять только в водворении царства блага, добра, Царства Божия в мире совокупным, сознательным и добровольным трудом всего человечества, на место слепой, невольной эволюции и неопределенного прогресса", — г. Кожевников отлагает выяснение путей к осуществлению поставленной им задачи на неопределенное время. Мы "не знаем" наверное, как выяснятся пред ним эти пути [...], но предполагаем, что он разовьет свои взгляды приблизительно в том же направлении, в каком намечает их автор третьей из вышепоименованных нами брошюр г. В. П. Федоров» («Богословский вестник», 1894, № 4, с. 149, 160, 164-167).

В наброске письма А. И. Введенскому Н. Ф. Федоров стремится опровергнуть это предположение, разъясняя разницу, существующую между тем пониманием «общего дела» и средств его осуществления, которое предлагал он сам и которое отчасти было выражено в брошюре В. А. Кожевникова, и проектом своего однофамильца.

По свидетельству В. А. Кожевникова, письмо А. И. Введенскому «не было послано» (ОР РГБ, ф. 657, к. 3, ед. хр. 4, л. 237).

Позднее, в 1905—1906 гг. А. И. Введенский сочувственно откликался в московской печати на главы книги В. А. Кожевникова о Федорове, печатавшейся в «Русском архиве». Посылая эти отклики Н. П. Петерсону, В. А. Кожевников сообщал: «Лично проф. Введенский говорил мне, что он, знакомясь с мышлением Н<иколая> Ф<едорови>ча, перепроверял свои философские убеждения и дивится глубине и самобытности этого гениального ума» (письмо от 20 апреля 1906 г. // Философия бессмертия и воскрешения. Вып. 2, с. 259-260).

¹ Половину выручки от продажи второго издания своей брошюры В. А. Кожевников решил пожертвовать церковно-приходской школе в с. Мордовский Качим Городищенского уезда Пензенской губернии (см. о ней примеч. 56, 65 к «Отечествоведению» — Т. III наст. изд., с. 596-597, 599-601). Объявление об этом пожертвовании было напечатано на обложке брошюры.

² Сказание о построении Качимской школы — так Н. Ф. Федоров называл статью П. П. Мироносицкого о построении здания Мордовско-Качимской церковно-приходской школы; см. примеч. 56 к «Отечествоведению» — там же, с. 596-597. Предисловие к «Сказанию о построении обыденного храма в Вологде» — написано самим Н. Ф. Федоровым (текст его см.: там же, с. 46-50).

³ Федоров намекает на проект «Русской Ассоциации естествоиспытателей», обсуждавшийся на IX Съезде естествоиспытателей в январе 1894 г., — см. примеч. 305, 308, 310 к «Отечествоведению» — там же, с. 635-637. Критика проекта была дана Н. Ф. Федоровым в статье «Два юбилея» — см.: там же, с. 127-143.

⁴ Согласно статье А. И. Введенского, В. П. Федоров при обосновании проекта «Общества апологии христианства» «исходил из того факта, что богословская и в частности апологетическая литература у нас очень бедна и что ее следует обогатить и возвысить» (см: «Богословский вестник», 1894, № 4, с. 166).

⁵ Федоров имеет в виду серию статей А. И. Введенского «Западная действительность и русские идеалы (письма из-за границы)», печатавшуюся в 1892—1893 гг. в «Богословском вестнике» (отд. изд.: Сергиев Посад, 1894). Статьи писались Введенским во время его научной командировки за границу в 1891—1892 гг. Философ, ставивший своей целью «оценить социально-бытовую, умственную и религиозно-нравственную жизнь современного Запада с точки зрения русских идеалов», в частности, касался проблемы секуляризации европейской культуры, писал о распространении неверия в недрах протестантского мира и альянсе католичества с социализмом (папа Лев XIII).

Н. П. ПЕТЕРСОНУ

30 мая 1894. Москва

Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 6, ед. хр. 68, лл. 14-15 об. (копия рукой Н. П. Петерсона — к. 4, ед. хр. 6, л. 47).

¹ Речь идет о рукописи работы Н. Ф. Федорова «В защиту дела и знания...».

² С весны 1894 г. Н. П. Петерсон жил в Воронеже, куда был переведен на должность городского судьи 3‑го участка. По всей вероятности, Н. Ф. Федоров выехал в Воронеж к Н. П. Петерсону, как и намеревался, 15 июня: свидетельство на проезд «во все города Российской империи» было выдано ему 14 июня 1894 г., а 17 июня его приезд был уже зарегистрирован «в управлении Дворянской части» г. Воронежа (Архив РГБ, оп. 126, д. 53, лл. 62, 143; см. также: Н. Ф. Федоров и его воронежское окружение, с. 199).

³ Этот проект был развит в статье И. А. Борисова «Вопрос о Каразинской метеорологической станции в Москве» («Наука и жизнь», 1893, № 44) и в совместной статье Н. Ф. Федорова и И. А. Борисова «К вопросу о памятнике В. Н. Каразину» («Наука и жизнь», 1894, № 15-16). Подробнее см. примеч. 289 к «Отечествоведению» — Т. III наст. изд_. с. 632-633.

⁴ Речь идет о гравюре И. Ф. Антинга, воспроизводившей вид дома Пашкова в 1789 г. Обнаружить в хранении РГБ атлас гравюр, изданный И. Рихтером (см. примеч. 5), нам не удалось.

⁵ Иоганн Рихтер, немецкий путешественник, посетивший Москву в конце XVIII в., в своем сочинении «Moskwa. Eine Skizze» (Leipzig. 1799; рус. пер.: Москва. Начертание. М., 1801) так описывал тогдашний вид дома Пашкова: «В многолюдной части города на Моховой, недалеко от Кремлевского моста, на обширном холме возвышается волшебный замок... В глубине видишь дворец... Два входа ведут в верхний этаж и на просторную вышку в куполе, с которой открывается прелестнейший вид на Москву. Дом состоит из главного здания и двух флигелей, соединяющихся с ним галереями. В средине сделан выступ с громадными сводчатыми окнами и двумя парадными выходами в сад. В первом этаже этот выступ образует балкон, покоящийся на тосканских колоннах. На одной стороне балкона стоит богиня Флора, на другой — Церера. Вверху купол оканчивается бельведером, окруженным двойными колоннами. Рядом красивых колонн украшены также флигеля. И все это образчик эвритмии и симметрии. На самых возвышенных пунктах пред домом красуются две колоссальные статуи Минервы и Марса, принадлежащие, как и прочие фигуры, к лучшим произведениям резца. Внизу два каменных бассейна с фонтанами в средине. От улицы дом отделяется решеткою чудного узора. Сад, как и пруд, кишит иноземными редкими птицами. Китайские гуси, разных пород попугаи, белые и пестрые павлины находятся здесь на свободе или висят в дорогих клетках. Эти редкости вместе с общей красотой этого дома привлекают сюда по воскресеньям и праздничным дням многочисленные толпы народа. Сад, дом, двор, конюшни кишат тогда людьми, и даже решетка усажена любопытными. Двери не заперты, и вход открыт всюду; нарочно приставленные люди даю