Письмо Н. Ф. Федорову от неустановленного лица

7 октября 1897

Многоуважаемый

Николай Федорович!

Когда я заходил к Вам в начале сентября, Вы между прочим говорили мне, что у заведывавшего рукописным отделением музея (Лебедева? не упомню фамилии, как Вы мне называли¹) осталась коллекция книг, в наст<оящее> время продающаяся; что в ней находятся все отчеты Имп<ператорской> П<убличной> Библ<иотеки>² и разные другие. К сожалению, не мог я забежать к Вам в библиотеку, чтобы взглянуть на каталог*. Я был в Москве как раз на Покров (1‑го октября).

Будьте так добры — уведомьте меня, есть ли в числе книг следующие:

Brunet. Manuel

(и какое издание, если есть, — 1844 или 1865?)

4-е 5-е и последнее³.

Сопиков⁴. Со страницей о Радищеве.

Отчеты — все ли.

Сколько всех книг счетом (приблизительно) и какие из них более ценные. Все это, понятно, самым приблизительным образом, чтобы иметь хоть какое-нибудь понятие о составе. — Есть ли собрание летописей и вообще издания археограф<ической> комиссии, археолог<ических> обществ и т. д.

Вы говорили, что Уляницкий⁵ дает за эти книги 300 р. (или 200, или 400 — не помню). Так как мне известно, что он знаток и любитель книг, то надо полагать, что есть что-нибудь интересное. Уляницкий, кажется, купил и собрание книг Н. Губерти⁶, причем выручил часть затраченных денег продажей дублетов.

Интересуюсь узнать содержимое, не имея возможности склониться к какому-нибудь решению.

Прошу Вас извинить меня за беспокойство, Вам причиненное моим запросом. Зная Вашу бесконечную доброту, однако же, решаюсь на это.

При этом уместно будет спросить также, продаются ли в Москов<ском> Публ<ичном> Музее дублеты (и триплеты) книг, находящихся уже в библиотеке⁷. Мне говорил один книгопродавец, что у Вас есть целый амбар таких дублетов и что он один или два раза покупал кое-какие книги; что тот же Уляницкий купил там коллекцию целую.

На Рождество надеюсь приехать в Москву и тогда «беспременно» зайду в библиотеку, а теперь желаю Вам пребыть в полном благополучии до этого времени и после,

оставаясь искренне уважающим Вас

Н. Ко [подпись неразборчива].

1897 г. Окт<ября> 7⁸.

К РАЗДЕЛУ «ВОКРУГ ФЕДОРОВА»

Е. Ф. КОРШ — А. Е. ВИКТОРОВУ ¹

27 сентября 1874. Москва

Почтеннейший Алексей Егорович,

Когда рекомендованный Вами Н. Ф. Федоров явился ко мне, место дежурного было уже отдано Действит<ельному> студенту Воробьеву²; но Николай Федорович до того пришелся мне по душе, что я никак с ним не расстанусь и притяну его к Библиотеке, сначала хоть вольнотрудящимся. Когда я сказал ему об этом и упомянул с сожалением о том, что вольнотрудящийся получает менее дежурного, всего 300 р.³, этот бессребреник изъявил полное свое удовольствие, даже радуясь тому, что будет работать сидя, а не на побегушках, как дежурный.

Примите уверение в чувствах глубокого почтения и совершенной преданности

Вашего покорнейшего слуги

Е. Корша.

27 сент<ября> 1874 г.

Д. П. ЛЕБЕДЕВ — А. Е. ВИКТОРОВУ ⁴

10 июня 1881. Рязань

Многоуважаемый Алексей Егорович!

Так как скоро Вы делаетесь свободным человеком, то я и решился наконец написать Вам несколько строк о себе, хотя, как узник, освобожденный из Москвы благодаря Вам, я должен был бы сделать это гораздо ранее. Что делать? Эта-то именно причина и мешала мне писать. Я все более уразумеваю, как нехорошо поступил, согласившись так рано уехать, взваливши всю работу на Вас⁵. — В полученном братом моим Михаилом письме от Николая Федоровича⁶ я увидел Вашу приписку. С письмом этим вышло недоразумение: писал его не я, хотя оно писано и по моему желанию; справиться о книгах меня просили уже тогда, когда брат мой (Михаил) уезжал из деревни, поэтому я его и просил написать Николаю Федоровичу письмо из Рязани, что он и исполнил, но учинил подлог, подписавшись моим именем. — Исполняя Ваше желание, пишу о себе, хотя сказать нового почти совершенно нечего. Доехавши благополучно в деревню, я накрепко уселся в ней и вот теперь оставил ее только в первый раз, чтобы попутешествовать по Пронскому уезду. Через несколько дней вернусь назад и вновь буду домоседом на неизвестное время. Занимаюсь делом относительно весьма мало. Я очень желал бы, чтобы Вы известили, как намереваетесь провести лето и не соберетесь ли побывать в Егольниках, о чем вместе со мною усерднейше просят Вас жена и теща⁷, посылая Вам через меня свои поклоны и пожелания всего самого лучшего и сообщая, что с 15 июня будут ждать Вашего приезда ежедневно с утра до вечера. Лучше было бы, если бы Вы в таком случае заблаговременно (хоть за 2 дня) известили о дне приезда в Рязань: можно было бы выслать лошадей из деревни, хотя, конечно, и в Рязани брат найдет всегда лошадей или частных, или ямщичьих. Остаемся в надежде, что Вы не откажетесь исполнить нашей просьбы, если ничто не помешает. — Николаю Федоровичу прошу Вас передать мой поклон; вероятно, теперь он, в ожидании каникул, не так сердит, как прежде. Не удастся ли Вам захватить его в Егольники? Это было бы очень хорошо. — Брат Иван просит передать Вам его поклон. Он будет ожидать Вас в Рязани. Пожелав еще раз Вам всего лучшего, остаюсь

Преданный Вам

Д. Лебедев.

Извините, что бестолково писано: 12 часов, спешу на вокзал.

Е. С. НЕКРАСОВА —А. Е. ВИКТОРОВУ ⁸

26 сентября 1881. Москва

Многоуважаемый Алексей Егорович,

[...] Если Вам удастся увидать сегодня или завтра Николая Федоровича, то попросите его, пожалуйста, не может ли он разыскать «Медицин<ский> Вестник» за 1869—70 года с проектами Козлова «об образовании женщин по врачебной части», с его «записками по вопросу о высшем образовании женщин»⁹. Да, впрочем, название статей ему можно и не говорить, а просто попросить разыскать «Медицинский Вестник», начиная с 1864 года и далее — потому что я точно не знаю ни названия статей, ни года, когда Козлов помещал свои статьи.

В понедельник — если удастся — я зайду почитать в Румянцевский читальный зал, куда в последнее время я уже два раза приходила для просмотра газет за 70 года. — Читальный зал мне понравился¹⁰, только одно нехорошо, что коврики разостланы только под столами, а там в проходах — пол голый, и потому шаги каждого входящего и проходящего нарушают тишину читальни. Хоть новая Ваша читальня и хороша, а все же ей далеко до Петер<бургской> Публичной¹¹. [...]