Глава 10. Триумф благородства — КиберПедия 

Механическое удерживание земляных масс: Механическое удерживание земляных масс на склоне обеспечивают контрфорсными сооружениями различных конструкций...

Двойное оплодотворение у цветковых растений: Оплодотворение - это процесс слияния мужской и женской половых клеток с образованием зиготы...

Глава 10. Триумф благородства

2019-08-07 221
Глава 10. Триумф благородства 0.00 из 5.00 0 оценок
Заказать работу

— Я должен действительно постараться со­брать воедино разрозненные нити воспоминаний, — начал Моруорд, — они уходят столь далеко в прошлое, что многие детали я, естественно, позабыл, другие же не представляют никакого интереса.

Он поднялся с кресла и стал задумчиво рас­хаживать по комнате.

— Ну да, — начал припоминать Хейг, — это случилось, когда у нас была вилла под Флоренци­ей — спустя лет десять после моей женитьбы, а человека того звали... тут мне следует быть осто­рожным, поэтому давайте в наших целях назовем его Хеншо. Сейчас он один из самых уважаемых людей, с большой семьей, так что давайте не бу­дем его выдавать. Да, вот сейчас я начинаю по­немногу вспоминать.

И тут Моруорд, сев в большое кресло у огня, приступил к рассказу уже без всяких дополнитель­ных предисловий.

— К тому времени Хеншо гостил у меня уже около месяца, ибо, как легко можно себе предста­вить, у меня бы не возникло желания приглашать кого-либо из своих друзей лишь на какие-то не­сколько дней, когда до нас из Англии так долго добираться. Кроме того, он оказался прекрасным собеседником для моей жены и развлекал ее, когда мне приходилось покидать ее на долгие часы, и без Хеншо супруга оставалась бы в одиночестве, по­скольку не могла похвастаться большим количе­ством друзей, а просто знакомые ее не очень-то вдохновляли. И ведь следовало ожидать, что между моей женой и этим человеком возникнет близкая дружба. Удивительно, что до самого конца пребы­вания Хеншо у меня в гостях я так и не догадал­ся, насколько близкой она стала и что в конце концов эта дружба переросла в любовь. Да, ко­нечно, настал день — тот самый день его отъез­да, когда я узнал их до сих пор столь умело скры­ваемый секрет, ибо, вернувшись гораздо раньше запланированного времени, я застал их врасплох в тот самый последний час, когда они были уверены, что никто не помешает их любовному про­щанию.

Мне ничего не оставалось делать, кроме как удалиться, поэтому, одарив их самой нежной улыб­кой, я без тени сарказма стал многословно изви­няться. Я крайне сожалел, что столь неожиданно свалился им на голову. После этого я весьма по­спешно удалился. Любовники начали было что-то мне говорить, но я не стал их слушать, а спустил­ся вниз, достал сигару и вышел в сад. Там я сел и принялся упрекать себя...

Почему я не предпринял ничего, чтобы, по край­ней мере, известить их о своем несвоевременном прибытии? Мысль о том, что я вломился к ним, как вор в ночи, мучила меня чрезвычайно. Ведь жена выглядела такой испуганной, и это причиняло мне острую душевную боль. Но ведь я не знал о том, чем они занимаются, так как дверь была чуть-чуть приоткрыта, а в комнате царила тишина. «Если бы жена только сказала мне об этом...», — размыш­лял я. Но затем пришла мысль о том, как трудно для нее было это сделать. Супруга очевидно во­образила, что я разгневаюсь, и в качестве самоза­щиты обманывала меня, поэтому в большей или в меньшей степени, но все же вина лежит и на мне. Разумеется, я должен был все это предвидеть, и, когда Хеншо стал постоянным гостем в нашем доме, я обязан был осознать, что он и моя жена влюбятся друг в друга, и предупредить супругу, что я не буду против этого возражать, ибо, что в конце концов, может быть более естественным? Разве Хеншо не привлекателен? Что до моей суп­руги, то она, на мой взгляд, относится к самому обворожительному типу женщин. Видимо я создал у нее ложное представление о том, как я могу дей­ствовать при определенных обстоятельствах, поэто­му ей приходилось все от меня скрывать...

И все же этот обман был для меня совершен­но не тягостным, так как я прекрасно знал, что ей не было нужды меня обманывать, и я видел огром­ное удовольствие в том, чтобы ей это продемон­стрировать. Ведь только удар по нашему самолю­бию повинен в том, что мы испытываем тревогу и боль, когда нас обманывают. Унизительнее всего думать, что мы, в конце концов, на самом деле рев­нивы, хотя можем притворяться, будто это не так, а также то, что «обманщик» знает об этом, а сле­довательно, вынужден все скрывать. Но со мной дело обстояло по-другому, ибо, в скольких бы по­роках я себя ни обвинял, ревность не входила в их число, а поэтому то, что другие люди могут счи­тать меня способным на ревность, не нарушала моего душевного равновесия. Мы редко испыты­ваем боль, когда нас обвиняют в несуществующих пороках, поскольку легко выявить ошибку, но ког­да обвинение оправданно — вот тогда мы терзаемся по-настоящему. Супруга же явно считала меня «старомодным мужем» — из тех, что вечно подстерегают за углом с пистолетом в руке, го­товые пристрелить любого, кто покусится на их права. Мужья, вечно сующие нос в дела жены и в ее секреты, — это сущий кошмар. И если бы я действительно был таковым, если бы я нарочно крался по коридору, чтобы застать любовников врасплох, тогда вырисовывался бы некий весьма злобный образ. Но я не опускался до подобного низменного поведения, до этой наихудшей низости, ибо я любил жену. И поэтому все сводилось к тому, чтобы избавить любовников от их опасений. Ибо мне пришло в голову, что этим влюбленным сейчас в высшей степени не по себе. Что делать? Быть может, мне стоило бы вернуться и объяснить им, что все в порядке, или же послать им записку, потому что я каким-то образом пришел к заклю­чению, что было бы весьма неудобно встречаться с Хеншо, когда не знаешь, что же ему сказать. И тут вдруг я вспомнил, что как раз сегодня днем Хеншо уезжает, и подумал, а не лучше ли мне «ис­чезнуть» до тех пор, пока он не уедет, после чего написать ему, когда я все улажу с ней. Она могла бы предварительно его известить о моем отноше­нии к этой истории, так что письмо от меня не оказалось бы для Хеншо таким уж потрясением. В известном смысле я был рад тому, что это случилось, ибо теперь я мог сопереживать жене, если бы она мне это позволила, и значительно облег­чить всю эту ситуацию. Постоянное опасение, что я могу обо всем узнать, омрачало счастье влюблен­ных, и мне хотелось помочь им...

И тут мои размышления были прерваны появ­лением моей жены, которая направлялась ко мне с выражением решимости и горестного предчув­ствия на лице. Я сидел в беседке из зелени в дальнем конце сада. Увидев приближающуюся супругу, я вышел ей навстречу и вместе с ней вернулся в беседку, не скрывая своей любви, ко­торую она совершенно не ожидала увидеть. И столь велико оказалось ее изумление, что она раз­рыдалась, и мне пришлось утешать ее. Несколько раз она пыталась что-то сказать, но из-за ее ры­даний я не мог ничего разобрать. Наконец суп­руга вновь обрела способность говорить связно и рассказала, что, хотя она и сопротивлялась своей любви к этому человеку, все же не устояла и под­далась чувству, после чего стала обманывать меня, так как боялась сделать меня несчастным.

— Видишь ли, я просто не смогла удержаться, — повторяла она снова и снова.

А я отвечал ей:

— Не думаю, чтобы хоть кто-нибудь сумел удержаться, так что ты попусту изводишь себя всеми этими упреками.

Потом, как это бывает со всеми женщинами, в ее голову стали закрадываться определенные со­мнения, потому что она вдруг сказала:

— Не могу поверить в подобную доброту. Ты, должно быть, сейчас просто мучаешь меня, чтобы тем сильнее наказать впоследствии.

— А я тебя уже когда-нибудь мучил? — мяг­ко спросил я.

— Нет, — последовал ответ, — так ведь я до сих пор всегда была тебе хорошей женой.

— Тогда я должен испытывать к тебе благо­дарность за это, — улыбнулся я, — зачем же мне мучать тебя.

— А обман? — продолжала сомневаться она, — ведь я до сих пор тебя обманывала?

— Вероятно, ты просто не удосужилась мне об этом сообщить, — сказал я без всякого сар­казма, — к тому же, я думаю, ты боялась посту­пить как-то иначе.

— Не могу поверить, — повторяла она снова и снова, а затем задумчиво спросила:

— Интересно, способен ли ты действительно любить меня? Ты хочешь сказать, что не возра­жаешь?.. В самом деле не возражаешь?

— Ни в малейшей степени, — ответил я со­вершенно искренне.

— Тогда ты не способен любить меня! — вос­кликнула жена.

— Если твое представление о любви сводит­ся к поведению, рассчитанному на то, чтобы сде­лать предмет любви глубоко и мучительно несча­стным — тогда не способен. Но если для тебя любить — значит постоянно думать о человеке и ставить его счастье превыше всего — тогда спо­собен. В конце концов, это очень просто, — убеж­дал я супругу. — Можно ли спокойно взирать на то, как твоя возлюбленная страдает, когда доста­точно всего лишь немного поработать над собой, чтобы это страдание вообще предотвратить? Кро­ме того, предположим, я должен негодовать, возму­щаться или избивать тебя, или же совершать ка­кое-либо аналогичное мстительное действие — недостойное и ребяческое — и что тогда? Разве не привело бы это к тому, что ты бы меня про­сто возненавидела? А посоветуй я тебе отказать­ся от Хеншо, я уподобился бы врачу, который ре­комендует самым неимущим из своих пациентов кругосветное путешествие, что вполне логично, но абсолютно невыполнимо.

Тут она обрушила на меня словесный поток восхищения, любви и привязанности, о которых я бы не стал упоминать, если бы не пытался по­казать вам, друг мой, что сопереживание соб­ственной жене, даже в ее любовных связях (если таковые у нее имеются) окупается тысячекрат­но. Помню, супруга говорила мне, что другие мужчины негодовали бы, крича о своей оскорб­ленной чести и прочих довольно ребяческих ве­щах. Я же, в свою очередь, сказал, что есть страны, где мужчины по глупости предпочитают получить пулю в живот — только бы не пост­радала их честь, тогда как я считаю слово «честь» всего лишь вежливым обозначением тщеславия. Я стал объяснять жене, что, давая мне обещания любви, почитания и повиновения, она с тем же успехом могла бы обещать, что доживет до вось­мидесяти лет, ибо уверенности в том, что суме­ешь выполнить обещание, в первом случае будет ничуть не больше, чем во втором. Сколько дли­лось это радостное свидание — трудно сказать, ибо мы оба были так счастливы, что могли бы вести беседу долгие часы, если бы кое-какие житейские заботы не прервали ее. Но призна­юсь вам, что в тот момент я про себя благосло­вил Хеншо (хотя большинство людей сказало бы, что он причинил мне вред), ведь именно он стал причиной того, что между женой и мной возникло еще большее единение душ. И каждый из нас двоих знал, что благодаря ему наша любовь про­шла огонь и воду, выдержав это суровое испы­тание, чего, возможно, не удалось бы достичь ни при каком ином стечении обстоятельств.

На мгновение Моруорд замолчал, а затем про­должал уже несколько изменившимся тоном:

— И вот, друг мой, к чему все это привело. Как можно было предположить, я позволил им сколько угодно встречаться, не оговаривая ника­ких условий, не задавая никаких вопросов. Я об­ращался с Хеншо как с другом и попросил его быть моим гостем в любое время, когда он толь­ко пожелает. Так все и шло несколько месяцев до тех пор, пока обстоятельства не сложились так, что Хеншо пришлось уехать в Индию. Это поло­жило конец любви моей жены к нему, ибо чувство угасло само собой благодаря разлуке. Но не при­ходится и говорить, что мне выпало утешать суп­ругу в связи с горем, которое она испытывала из-за его отъезда, и хотя ее состояние меня по-на­стоящему печалило, однако, мне доставлял большую радость сам процесс утешения, который, казалось, сближает наши души, как никогда прежде. О том же, что происходило потом, вряд ли стоит расска­зывать. Поскольку чувства моей жены к другому мужчине во многом определялись скрытым плот­ским влечением, то когда предмета любви больше не стало рядом, моя супруга стала терять к нему интерес, равно как и он к ней, судя по тому, что письма от него стали приходить все реже и реже, и вся эта история постепенно сошла на нет, буд­то ее никогда и не было. Но, как я уже говорил, наша любовь стала только богаче благодаря тому, из-за чего между нами мог бы произойти непоправимый разрыв. Ведь я не дал жене никакого повода затаить на меня злобу, никакого основания чувствовать себя узницей, ничто не могло стать фактором, способным погасить любовь моей жены ко мне — скорее наоборот, это чувство прояви­лось в наивысшей степени. Кроме того, поскольку я не стал чинить супруге никаких препятствий и не навлек на нее позора, за что она была мне искренне благодарна, и вообще не поднял сканда­ла вокруг этой истории, те люди, которым, возмож­но, не терпелось объявить меня рогоносцем, были с самого начала обезоружены.

И поэтому, друг мой, я полагаю, вы согласитесь, что совет, который я вам дал оказался успешным, по крайней мере, в моем собственном случае. Ду­маю, он должен быть таким же успешным и в слу­чае с вами. Помните, муж, который всегда старается проявлять по отношению к своей жене самые луч­шие свои качества и быть для нее самым верным другом, всегда выигрывает, так как страсть — вещь ненадежная, она приходит и уходит сообраз­но меняющимся обстоятельствам, а настоящая суп­ружеская дружба, основанная на долгом общении, сопереживании и понимании, длится вечно.

Тут Моруорд замолчал, а майор, глядевший на него с уважением и восхищением, которые до сих пор никогда не демонстрировал в такой степени, задал ему вопрос:

— Значит, вы считаете, что долг всякого мужа — позволить жене заводить любовника, как только она пожелает?

Моруорд улыбнулся:

— На это я должен ответить и «да», и «нет», ибо то, о чем вы спрашиваете, зависит от конк­ретных обстоятельств и не может регулировать­ся правилом. Одно дело — когда вы разреша­ете супруге заводить любовников подобно тому, как она меняет красивые платья и драгоценно­сти, и совсем другое дело — когда вы прощае­те ее и смиряетесь с произошедшим уже после того, как она влюбилась. Ведь если вы прика­жете жене отказаться от предмета ее любви, то она или бросит вас, как в вашем случае, или же станет обманывать, чтобы оградить себя от ва­шего гнева, поскольку вы предъявляете человече­ской натуре такие требования, на выполнение которых вряд ли можно надеяться. Более того, ничто не заставляет человека желать какую-либо вещь так сильно, как препятствия, воздвигаемые на пути удовлетворения этого желания, и точно так же ничто не убивает любовь жены к мужу так быстро, как попытки ограничить ее свобо­ду. Так что препятствовать исполнению жела­ний супруги означает толкать ее в объятия дру­гого мужчины, ибо этим вы пробудите в ее серд­це обиду. Пытаясь силой удержать любовь жены, вы лишь преуспеете в том, чтобы окончательно лишиться этой любви.

Тут Моруорд снова замолчал.

— Ну, что я могу сказать? — воскликнул май­ор. — Вы поразительнейший человек и более того, вы мне чрезвычайно помогли.

На этом дело закончилось, и закончилось оно хорошо, так как по прошествии нескольких недель мы услышали, что миссис Бакингэм и ее супруг снова живут вместе и, насколько можно судить, они явно счастливы.

Что касается Моруорда, то после ухода майо­ра он мне сказал:

— Странно, что требуется столько разговоров, чтобы убедить человека в одной из самых очевид­ных вещей на свете. Вот и мне приходится со­здавать вокруг себя какой-то нелепый ореол бла­городства для того, чтобы дать этому доброму че­ловеку стимул последовать моему примеру.

— Благородство всегда относительно, — заме­тил я, — и что для вашей развитой натуры оче­видно, то для майора является примером благород­ного героизма.

И пожелав собеседнику спокойной ночи, я по­думал про себя: уж не от скромности ли этот столь мудрый человек кажется порой в высшей степе­ни наивным?


Поделиться с друзьями:

Кормораздатчик мобильный электрифицированный: схема и процесс работы устройства...

Автоматическое растормаживание колес: Тормозные устройства колес предназначены для уменьше­ния длины пробега и улучшения маневрирования ВС при...

Опора деревянной одностоечной и способы укрепление угловых опор: Опоры ВЛ - конструкции, предназначен­ные для поддерживания проводов на необходимой высоте над землей, водой...

Эмиссия газов от очистных сооружений канализации: В последние годы внимание мирового сообщества сосредоточено на экологических проблемах...



© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!

0.028 с.