Патриарха Московского и всея Руси Алексия

Уже более двух десятилетий Русская Православная Церковь переживает период духовного возрождения. Ежегодно открываются десятки храмов, возобновляется система полноценного духовного образования, народ Божий руководствуется ко спасению тысячами церковных пастырей. И, как во все времена спасительного пребывания Церкви Христовой на земле, главным является участие человека в Божественной литургии. Поэтому вопрос, вынесенный в название дискуссии, несоизмеримо более важен, чем любой другой вопрос бытия Церкви.

Именно Евхаристией как мистическим общением со Христом Спасителем Церковь созидается с момента Тайной Вечери и до конца времен. Именно в этом Таинстве Церкви закладывается основание нового человека, нового единства во Христе, “народа святого”.

Ко всем христианам обращены слова нашего Господа: Примите, ядите… пийте от нея вси (Мф 26:26–27); Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные (Мф 11:28). Следовательно, участие в Литургии христианина, пребывающего в мире с Церковью и со своей совестью, является неотъемлемой и максимально значимой составляющей его духовной жизни. Именно поэтому нам так важно сейчас сформировать здравый подход к условиям подготовки ко Причащению и с пастырской осмотрительностью, действуя любовью в духе церковной икономии, принимать желающих подойти ко Христу для участия в Его спасительном Таинстве.

Христос поручил Свое словесное стадо Апостолам, а через них епископам и священникам. Поэтому живая и личная связь человека со Христом, его участие в Евхаристии, в жизни Церкви Христовой возможно лишь в церковной общине, канонически и мистически связанной со всей Единой и Соборной Церковью. На приходских священниках, на настоятелях храмов и духовниках лежит огромная ответственность: с одной стороны — не оскорбить святость Таинства, с другой — излишним и неоправданным ригоризмом не отвратить человека от церковного общения, от евхаристической жизни, от соучастия в Божеском естестве, от самого спасения.

Желаю всем участникам и гостям Круглого стола конструктивного диалога “в союзе мира”, взвешенных решений и мнений, а главное — совместного предстояния перед Богом и следования единой цели: соработничеству Богу в деле спасения человека в наше нелегкое и полное соблазнов время.

Мир Божий и благословение да пребывает со всеми вами!

+ Алексий, Патриарх Московский и всея Руси

Игумен Петр (Мещеринов)

Вступительное слово

Тема, которую мы сегодня будем обсуждать, очень важна не по каким-то умозрительным теоретическим соображениям, а по соображениям самым что ни на есть практическим. Я скажу о нескольких ситуациях, безусловно знакомых каждому из вас.

1) Человек хочет причащаться часто, скажем, раз в неделю. Очень скоро он обнаруживает, что препятствием к этому становится общее на сегодня для всех правило: три дня поста, чтение канонов и проч. Разумеется, все эти вопросы должны решаться с духовником; но все дело в том, что многие духовники, боясь “погрешить против Церкви”, боясь “своеволия”, не решаются послабить подготовку часто причащающимся мирянам, по той причине, что на этот счет нет общецерковного авторитетного мнения, а укоренившаяся традиция есть. Многие священники считают также, что от частого причащения “теряется благоговение”. Но исходя из этой логики, и молиться тогда нужно как можно реже, и храм посещать редко…

2) Человек живет в напряженном режиме частой предпричастной подготовки год, другой, третий — и, наконец, чрезвычайно устает от правил, что переходит и на его отношение к самой Евхаристии; не только пропадает желание причащаться часто, но и вся духовная и церковная жизнь человека становится теплохладной.

3) Многие православные христиане-студенты рады бы часто причащаться и чувствуют в этом нужду и потребность, но не причащаются из-за полной невозможности соблюсти все, “что требуется”, отчего их христианская ревность угасает, а растленные обычаи мира сего постепенно берут над ними верх.

4) Люди в путешествии, а то и в паломничестве. Митрополит Антоний Сурожский рассказывал, что в одном российском монастыре в воскресный день настоятель не причастил группу приехавших детей (которых учительница готовила, как могла, ко встрече со Христом) на том основании, что они не постились три дня. Святейший Патриарх на прошлом Епархиальном собрании с болью и возмущением говорил о случае, когда на Рождество женщину не допустили к Причастию, потому что на Новый год она на семейном празднике за постным столом выпила бокал вина. Я знаю случай, когда девушка-студентка готовилась к причастию, но в субботу, идя из института, по забывчивости съела мороженое, которым ее угостили подруги; ее не причастили на следующий день. И это, к сожалению, вовсе не исключения, а скорее правило в нашей, особенно не-москов­ской приходской жизни.

5) Наконец, отмечу вопрос причащения на Светлой седмице и на Святках. На страницах Церковного Вестника, когда летом обсуждался этот вопрос, один архиепископ сказал, что на Пасху православные не причащаются, а разговляются, и что желание причаститься на Пасху есть признак отсутствия смирения. Другой архиепископ говорил, что на Светлой седмице хорошо причащаться, но все равно нужно три дня поститься. Многие пастыри считают, что Пасха — время веселия, и поэтому причащаться надо Постом… и так далее.

Хотелось бы обсудить вытекающие из всего этого проблемы более общего порядка, из которых я назову три.

1) Проблема соотношения евангельской нравственности и внешней аскетики. Вот пример. Приходит человек на исповедь перед Причастием и перечисляет батюшке грехи: не туда посмотрел, не то съел, с мамой ссорюсь, ругаюсь с близкими, телевизор много смотрю и проч. Батюшка устало кивает головой на каждый произносимый грех и повторяет автоматически: Господь простит. Перечисление закончено. Тут батюшка оживляется и начинает придирчиво расспрашивать исповедника, как он готовился к Причастию: вычитал ли три канона и последование ко Причащению, постился ли три дня, с рыбой или без, и плохо, что с рыбой, надо было без рыбы, а лучше и без масла; ходил ли эти дни в храм, был ли накануне на богослужении, и почему ушел после помазания, нехорошо, это леность, нужно понуждать себя; не ел ли ничего с утра… Но не спрашивает батюшка с тою же придирчивостью — а что стоит за словами исповедника “ссорюсь с мамой, ругаюсь с близкими”? Случайна ли ссора, постоянна ли ругань, чем вызваны конфликты, предпринимались ли усилия быть мирным со всеми и какие именно усилия — ничего этого не обсуждается. Отходит человек от исповеди — чему он научился? Что вычитать каноны для духовной жизни гораздо важнее, чем жить нравственно. Я думаю, описанная ситуация многим знакома. Это не значит, конечно, что мы, пастыри, не заботимся о нравственности приходящих к нам людей; речь идет о том, на что обращается главное внимание в вопросе подготовки к Причастию. Мое глубокое убеждение, основанное на опыте, — что все кризисы многолетнего пребывания в Церкви, усталость, разочарование, порой и отход от Церкви происходят от того, что человека приучили более важным считать соблюдение правил, долженствований и запретов, нежели нравственную евангельскую жизнь.

2) Мы, духовенство, не постимся перед Причастием; от мирян же (речь идет не о “захожанах”, а о воцерковленных людях) требуем поста и усиленного молитвенного правила. На каком, спрашивается, основании мы так поступаем? Я вспоминаю в этой связи слова преподобного Антония Великого: “величайшее из всех безобразий есть — требовать от других того, чего не делаешь сам”. Мне здесь видится большая опасность — существование в едином Теле Христовой Церкви “двойных стандартов”, разделение на “начальников”, которым присущи некие привилегии, и безропотных “подчи­ненных”. Не получается ли, что мы связываем бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагаем на плечи людям, а сами не хотим и перстом двинуть их (ср. Мф 23:4)? Конечно, не идет речи о какой-то “демократии” или фамильярном панибратстве в отношениях младших и старших в Церкви; но очевидно, что пастырство страдает от клерикализма. Еще одна проблема этого же рода: если исповедь сейчас срослась с благословением на Причастие, то какова степень распоряжения священника причащением или непричащением исповедующегося у него мирянина? На мой взгляд, священник обязан не допускать до Причастия только в случае нравственного препятствия, тяжелых грехов; но не дисциплинарных недостаточностей. Очень важно обсудить этот вопрос.

3) И наконец, что происходит в итоге проявлений клерикализма и превалирования внешней дисциплины над евангельской нравственностью? Каков плод такого церковного воспитания? По моему мнению, этот плод — неверное восприятие людьми Евхаристии и всей церковной жизни.

Евхаристия есть, во-первых, дар, величайший дар Бога человекам. Его нельзя купить, нельзя “заслужить”, его нельзя быть — в “ценовом” смысле — “достойным”. Во-вторых, Господь говорит о причащении Своего Тела и Крови как о вкушении и питии (Ин 6), то есть — вещах предельно естественных. Еда и питье человеку (если он здоров, разумеется) никогда не надоедают; они абсолютно естественны для человека и по природе необходимы ему. В этот же ряд Господь поставил и Евхаристию. Для того чтобы быть готовым к обеду, нужно прежде всего проголодаться и соблюсти какой-то, опять же совершенно естественный, ряд простых действий: вымыть руки, аккуратно одеться, садясь за стол, вести себя за столом сообразно с правилами этикета и проч. Трудно себе представить, чтобы родные покупали у главы семьи билет на обед… В результате же нашей подготовки к причащению, которая по сути — именно “покупка билета”, у большинства православных складывается совсем другое представление о Евхаристии. Причастие Христу становится тем, что нужно “заслужить” внешними действиями, особой подготовкой; и воспринимается оно как некая выходящая из ряда повседневного существования награда, поощрение, результат каких-то наших почти “спор­тивных” достижений, как нечто аскетическое и дисциплинарное, но не как сама жизнь, к которой мы призваны. От этого искажается взгляд на Церковь; люди осмысливают ее не как евхаристическое реальное присутствие Неба на земле, но как-нибудь по-другому, в соответствии со своими вполне земными вкусами и пристрастиями: как традиционно-державную, дисциплинарную, национальную…

Решать проблемы и миссии, и катехизации, и взаимодействия Церкви с “внешними” можно успешно только лишь тогда, когда церковная жизнь соответствует тому, чем она должна быть. К сожалению, этого нет; а вопрос номер один, с которого начинается исправление и оздоровление внутрицерковной жизни, и есть те евхаристические проблемы, которые предложены для обсуждения.

Епископ Егорьевский Марк

Вопросы евхаристической жизни Церкви, которые мы затрагиваем, жизненно важны для каждой христианской общины, для каждого верующего православного человека. Надеюсь, что нынешнее обсуждение даст импульс к тому, чтобы в дальнейшем появились некоторые тексты на уровне не только подобного Круглого стола, но и более солидных учреждений: Священного Синода, Архиерейского собора. Это позволило бы как-то регламентировать эту важнейшую сторону нашей церковной жизни.

На протяжении многих лет тема Евхаристии, которая является центром жизни Церкви, не обсуждалась широко и открыто, а решалась и решается каждым духовником по-своему, в зависимости от его личных представлений. Существует много различных практик, больных тем, противоречий.

Остановимся на посте и молитве. Получается, что мы, пастыри, часто своими действиями оправдываем слова Христа, сказанные про ветхозаветное священство: Что говорят вам, слушайте, по делам же их не поступайте. Часто оказывается, что пастыри не только не постятся, но позволяют себе накануне служения даже праздничный стол с “возлияниями”, и на этом фоне призывают остальных верующих неукоснительно соблюдать пост перед Святым Причастием в течение трех дней. Отсюда возникает привычка к лицемерию, что вообще недопустимо в церковной жизни, а во взаимоотношениях между пастырями и пасомыми просто разрушительно, вводит неискренность в среду Церкви. Традиция трехдневного поста, о которой мы часто говорим, идет от той традиции синодального периода, когда причащались один-два раза в год. В этой ситуации нормально и очень хорошо, если человек перед причастием попостится 3 дня. Сегодня, как правило, духовники и священники рекомендуют причащаться гораздо чаще. Получается некое противоречие: люди, которые хотят причащаться часто, обрекают себя на почти постоянный пост по четвергам и субботам, что становится для многих непосильным подвигом. Если мы и в дальнейшем не будем относиться к этому вопросу с рассуждением, то это будет оказывать свое отрицательное воздействие на духовную жизнь нашей Церкви.

Исповедь перед причащением, конечно, необходима, особенно у нас, в Русской Церкви, в нашей стране, где сейчас многие духовно неграмотны. Эта традиция крайне важна. С другой стороны, в некоторых Восточных Церквах нет практики постоянной исповеди и, что более важно, не каждый священник может ее проводить. На основании опыта тех стран, где православные традиции сохранялись и не прерывались длительное время, нам важно осознать, как много вреда может принести неопытный духовник, который начинает запрещать или благословлять направо и налево.

Все эти вопросы чрезвычайно важны, и хотелось бы, чтобы, с одной стороны, не было тех противоречий, духа лицемерия и разделения между пастырями и пасомыми. С другой стороны, не хотелось бы чрезмерно резких движений, потому что резкие перемены порождают проблемы и вопросы. Перед глазами пример Католической Церкви, где почти не осталось постов, где люди очень редко приходят на исповедь. Мне приходилось общаться со священниками на Западе, с представителями Католической Церкви, которые говорили, что исповедь теряет свое значение, что все чаще из жизни даже религиозных людей уходит понятие греха. Этот пример должен призывать нас к осторожности.

В общем, больных тем и нюансов действительно очень много. Хотелось бы, чтобы эта тема, этот вопрос чрезвычайной важности вышел на другой уровень и стал предметом очень взвешенных, продуманных, трезвых рекомендаций и благословения священноначалия¹.

Протоиерей Валентин Асмус

Из всех даров, врученных священству (пастырство, учительство…), наибольший — тайносовершение, и прежде всего — Божественная Литургия. Это — дар, данный Церкви, всем верующим. Священник — не хозяин этого дара, но раздаятель его, отвечающий перед Богом за то, чтобы никто не остался лишним на “пиру веры”. Самое отрадное в нашей церковной жизни — “евхаристическое возрождение”, предуказанное еще святым праведным Иоанном Кронштадтским. Мы не имеем права отказывать христианам, желающим приобщиться Святых Христовых Таин. Единственным препятствием здесь является длящееся состояние смертного греха. Причастие должно быть глубокой внутренней потребностью. Недопустимо причащаться формально, по внешним причинам: потому что Шмеман велит причащаться каждое воскресенье, или потому что мама попросила, или потому что все идут… Причастие — дело личное, самое главное событие в жизни человека. Священник должен напоминать прихожанам о важности причащения. Но не нужно требовать полного единообразия. Когда ко мне приходит так называемый “малоцерковный” человек, я говорю ему, что непременный долг христианина — ежегодное причащение. Имеющим обыкновение ежегодного причащения я говорю, что неплохо бы причащаться во все многодневные посты и в день Ангела. Ходящим в церковь регулярно и ищущим духовного руководства я говорю о желательности причащения раз в месяц или раз в 3 недели. Кто хочет чаще — может и каждую неделю, и еще чаще. Есть люди, стремящиеся причащаться ежедневно. Это — люди одинокие, немолодые, немощные. Я не могу им отказывать, хотя считаю, что даже они должны всякий раз исповедоваться. Нормы поста и воздержания для каждого определяются индивидуально. Если человек причащается раз в год, почему бы ему не поговеть неделю, как это было раньше? Но если причащаются каждую неделю, поститься, наверное, можно не более 3 дней. При этом трудно заставлять поститься в субботу, помня, сколько было пролито чернил для осуждения латинского субботнего поста. Здесь встает и проблема “двойной морали”: священнослужители не постятся ни в субботу, ни в другие непостные дни, когда на следующий день они причащаются. Очевидно, что церковный порядок не требует от священнослужителя поста перед причащением не потому что он “лучше” мирянина, а потому что он причащается чаще мирянина. Трудно предписывать другим то, чего сам не исполняешь, и представляется, что единственный здравый способ изживания “двойной морали” — приближение меры поста часто причащающихся мирян к мере духовенства в соответствии с этой самой частотой. Не имеют канонических оснований распоряжения тех настоятелей, которые решают проблему в обратном направлении, обязывая подчиненных клириков воздерживаться от мяса определенное число дней перед причащением. И безотносительно к причащению мера поста различна у разных людей. Нельзя требовать строгого поста от больных, детей, беременных и кормящих матерей. Нельзя его требовать и от не имеющих привычки к посту или от находящихся в стесненных жизненных условиях: живущих в неверующих семьях, находящихся в армии, в больнице, в тюрьме. Во всех этих случаях пост или смягчается (и здесь есть возможность многостепенной градации), или совсем отменяется. Вряд ли целесообразно требовать воздержания от пищи и пития от младенцев до 7-летнего возраста: момент мистической встречи со Христом, которую не может не ощущать детская душа, не должен заслоняться и омрачаться голодом, для ребенка не только тягостным, но и совершенно непонятным. Бывает, что человеку необходимо срочно принять лекарство: в случае сердечного приступа, головной боли и т. д. Это никак не должно быть препятствием к причащению. Для страдающих диабетом необходим частый прием пищи, что тоже никак не лишает их права приобщаться Святых Таин. В наши дни большое развитие получили паломнические путешествия. Часто они приурочены к большим праздникам. Бывает жалко, когда христианин не может причаститься в праздник из-за того, что в пути он не мог соблюсти пост по всей форме. В таких случаях также необходимо послабление. Есть и проблема супружеского поста. Это деликатная сфера, и, наверное, не следует подвергать прихожан допросам на эту тему. Если же они сами хотят исполнить все правила, нужно им напоминать слова Апостола языков, что у супругов пост должен быть только по взаимному согласию. Если один из супругов — неверующий или даже если они находятся на разном духовном уровне, оба будучи православными, навязывание воздержания менее духовному супругу может иметь очень тяжелые последствия. И если верующий человек, состоящий в браке, хочет причащаться, невоздержность мужа или жены не должна быть препятствием к причащению.

Проблемой является и молитвенная подготовка к причащению. Вспомним, что в наших литургических книгах делается различие между грамотными и неграмотными, и последним разрешается не только все келейные правила, но даже церковные службы (вечерню, утреню…) заменять Иисусовой молитвой. В наше время неграмотных вроде бы и нет, но зато есть люди, только начинающие осваивать церковные книги. Современный человек погружен в круговращение мирской суеты гораздо больше, чем это было лет 300 назад. Многим современным людям трудно читать монашеское правило: три канона и акафист. Целесообразно требовать чтения Последования к причащению или по меньшей мере 10-ти молитв из него. Иначе прихожанин начинает добросовестно вычитывать 3 канона, а до Последования по недостатку времени так и не доходит. Но если человек не успел вычитать и Последование, но искренно хочет причаститься, трудно ему отказать.

Не всем и не всегда легко быть на богослужениях накануне причащения. Вряд ли кто будет требовать этого от старушки, которая только несколько раз в году собирается с силами, чтобы пойти в церковь и причаститься. Но это трудно также и рабочему, трудящемуся в вечерние смены, и матери маленьких детей. В общем, в наши дни трудно требовать посещения вечернего богослужения накануне причащения от всех, хотя, конечно, это нужно поощрять и приветствовать.

Практика исповеди перед каждым Причащением в общем и целом себя оправдывает. Это требует при частом причащении прихожан большого напряжения сил от священников. К сожалению, в некоторых случаях это оборачивается тем, что священник для облегчения своей жизни препятствует частому причащению своих прихожан, ограничивая причащение постными периодами, препятствуя причащаться на Пасху, в другие праздники, хотя церковное правило (66-е VI Вселенского Собора) предписывает причащаться каждый день Светлой седмицы (о посте, естественно, в этом случае не может быть речи). Пасха и Рождество — праздники, когда в церковь приходит множество людей “нецерковных”. Наш долг — уделить им все возможное в такие дни внимание. Поэтому прихожан нужно исповедовать накануне, скажем, в первые 3 дня Страстной седмицы. Разумеется, исповедавшийся и причастившийся в Страстной Четверг может причаститься и на Пасху. Вообще говоря, причащение на Пасху — отрадное достижение нашей церковной жизни последних десятилетий. Но, к сожалению, это достижение — не всеобщее. Некоторые настоятели вообще не причащают народ на Пасху (вероятно, чтобы не перетрудиться), а другие согласны причащать только тех, кто исправно пропостился всю Святую Четыредесятницу. В таком случае чтение Пасхального слова святителя Иоанна Златоуста, где к причащению призываются постившиеся и непостившиеся, превращается в пустую и лицемерную формальность. Пасха — день, когда многие наши современники приходят в церковь первый раз. Мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы встреча этих людей со Христом состоялась. Их необходимо исповедовать, если они того хотят, и, может быть, также причастить. Несомненно, положительно изживание в наши дни “общей исповеди”. Однако если прихожанин, хорошо известный священнику, подходит к аналою и говорит, что хочет причаститься, священник, наверное, может ограничиться чтением разрешительной молитвы.

Нельзя отрицать важного значения епитимии в деле духовного возрождения человека. В некоторых случаях может применяться и отлучение от причащения на определенный срок. В современных условиях этот срок не должен быть продолжителен. В то же время некоторые самопровозглашенные старцы практикуют годовое и даже двухлетнее отлучение не только от причащения, но и от посещения храма. В наше время это приводит к расцерковлению людей, которые до этой неудачной епитимии уже успели привыкнуть к регулярному посещению богослужения.

В заключение хотелось бы привести цитату из святителя Иоан­на Златоуста, отвечающую на многообсуждаемый в наше время вопрос о частоте причащения. Как мы видим из этих слов Святителя, и в его время сталкивались различные практики причащения: кто-то причащался весьма часто, а кто-то — раз или два в году (и не одни только отшельники и пустынники). “Многие причащаются этой Жертвы однажды во весь год, другие — дважды, а иные несколько раз. Слова наши относятся ко всем, не только к присутствующим здесь, но и находящимся в пустыне — потому что они причащаются однажды в год, а иногда и через два года. Что же? Кого нам одобрить? Тех ли, которые причащаются однажды, или тех, которые часто, или тех, которые редко? Ни тех, ни других, ни третьих, но причащающихся с чистою совестию, с чистым сердцем, с безукоризненною жизнью. Такие пусть всегда приступают; а не такие — ни однажды <…> Говорю это не с тем, чтобы запретить вам приступать однажды в год, но более желая, чтобы вы непрестанно приступали к Святым Тайнам”². Таким образом, Святитель не объявляет формально обязательной одну из существовавших в его время практик причащения, как это делают некоторые модные ныне доктрины, но устанавливает внутренний, духовный критерий.

Протоиерей Николай Балашов

Если мы рассмотрим подготовку ко Святому причащению и требования, предъявляемые к причащающимся в других Поместных Православных Церквах, то увидим, что эти условия не единообразны. Внутри каждой из Поместных Церквей существует многообразие практик.

В Греческой Православной Церкви частота причащения мирян довольно широко варьируется. В Греции есть много мирян, которые причащаются раз-два или три-четыре раза в год. В таких случаях духовники рекомендуют поститься здоровым неделю, больным — три дня, тяжело больным — один день. Подобные рекомендации можно прочесть во многих популярных брошюрах, распространяемых в греческих храмах. Причем для здоровых предписывается при этом строгий пост без масла, пища состоит из овощей и морепродуктов, рыбу постным продуктом не считают. В отношении супружеского общения в греческой благочестивой литературе рекомендуется воздерживаться от такового за два дня до Причастия и один день после.

Вместе с тем от тех, кто старается причащаться часто (к чему призывает мирян большинство известных греческих духовников), не требуется соблюдения иных постов, кроме общих, установленных для всех Церковью. Так, например, архимандрит Даниил Аэракис в книге “Когда и как причащаться”, изданной в 2000 году в Афинах, пишет: “Повторяем истину, находящую подтверждение в Писании и Священном Предании: пост — это одно, а Божественное Причастие — другое. Постимся не потому, что будем причащаться, а причащаемся не потому, что постились”. Другой греческий богослов Димитрий Панагопулос пишет: “Телесная пища не связана с духовной, потому что одна питает тело, а другая — душу. После Божественного Причастия мы вкушаем мясо, не обращая внимания на то, что едим. Хотя незадолго до этого через Божественное Причастие в нас вошел Сам Спаситель. В противном случае Он не передал бы Таинство Своим ученикам на Вечери, но до нее и после поста”.

Практика Греческой Церкви сильно отличается от принятой у нас в отношении исповеди. В греческих церквях, как правило, для исповеди назначается особый день недели. Исповеди во время литургии не бывает, а накануне, за вечерним богослужением, можно наблюдать крайне редко. Таинства Евхаристии и Покаяния настолько не связываются друг с другом, что нередко в греческих монастырях можно наблюдать следующее. Паломники, приехавшие в воскресный день, утром за литургией все причащаются, а после обеда многие из них расходятся по кельям к своим духовным отцам и там исповедуются. Исповедь и Причастие могут быть разделены промежутком времени от нескольких дней до нескольких недель и даже месяцев. Это последнее рассматривается как нормальная практика в монастырях, где бывает частое откровение помыслов старцу или старице, которые дают благословение на причащение.

Но, как отмечают греческие авторы, в отношении мирян такая практика исповеди, к сожалению, часто приводит к тому, что в дни больших праздников, да и не только, многие приступают к причастию или совсем без исповеди (бывает, что люди вообще в жизни еще ни разу не исповедовались), или давно неисповеданными. Некоторые священники в таких случаях непосредственно перед Чашей задают вопрос о наличии благословения на причащение, и многих это приводит в смущение. В той же книге архимандрита Даниила Аэракиса говорится: “Если верующий имеет благословение от духовника на частое (каждое воскресенье) причащение, пусть исследует свою совесть. Если она не обличает его в тяжких грехах, тогда пусть переходит к подготовке к Божественному Причастию — нет необходимости исповедоваться перед каждым Причастием”.

Молитвенное правило ко Святому причащению по рекомендации Греческой Церкви состоит примерно из такого же как у нас последования: канон и молитвы. Покаянный канон, канон Божией Матери и Ангелу-хранителю рассматриваются как часть монашеского правила и в рекомендации для мирян не включаются.

В Сербской Православной Церкви практика подготовки к причащению очень различная. В тех епархиях и приходах, где преобладает влияние греческой традиции, миряне, имеющие своего духовника, обычно причащаются часто, не обязательно исповедуясь накануне каждого причащения. Во время продолжительных постов обычно причащаются каждое воскресенье. Молитвенное правило в таких случаях обычно ограничивается молитвами ко Святому причащению. Та часть духовенства, которая ориентируется скорее на русскую традицию, рекомендует мирянам исповедоваться перед каждым причащением, большими постами — два-три раза за пост. Вне поста такие священники не возбраняют, конечно, причащаться, но и не очень советуют. Также рекомендуют вычитывать все Правило ко Святому причащению.

Практика Болгарской Церкви находится в процессе изменения, судя по тем статьям, которые публикуются в болгарских духовных журналах. Во многих местах большинство мирян причащается редко. В болгарских церквях нередко можно видеть, как священник только показывает Чашу со словами: “Со страхом Божиим и верою приступите”, — и затем немедленно разворачивается и ставит ее обратно на престол. А причащение если и совершается, то уже после отпуста Литургии, после проповеди и раздачи антидора. Большинство мирян предпочитает причащаться во время длительных постов, в остальное время духовники также рекомендуют причащаться после трехдневного поста. Но в настоящее время наблюдается процесс литургического возрождения, в духовных журналах все больше пишут о частом причащении. Есть свидетельство того, что число причастников растет, и, соответственно, многие духовники, идя им навстречу, смягчают требования, предъявляемые к причащающимся.

Я думаю, многим известен доклад отца Александра Шмемана “Исповедь и Причастие”, который был представлен Священному Синоду Православной Церкви в Америке в 1972 году, официально одобрен ее священноначалием и признан адекватным руководством для клириков и мирян. Однако отношение к частому причащению с тех пор во многом изменилось, и позиция, которая отражена в этом докладе, сейчас уже не является практической нормой для Православной Церкви в Америке. Напомню, отец Александр тогда писал: “Причастие чаще, чем раз в месяц, возможно только с разрешения. Разрешение это может быть дано только лицам хорошо известным и после всесторонней пастырской проверки серьезности и правильности их прихода к Церкви и к христианской жизни. В этом случае вопрос об исповеди и соотношении между ее ритмом и ритмом причащения должен быть оставлен на благоусмотрение пастыря, с тем, однако, чтобы исповедь оставалась регулярной и совершалась не реже, чем раз в месяц”. На официальном сайте Американской Православной Церкви есть рубрика “Вопросы и ответы”, которую можно считать в некоторой степени выражением официальной церковной позиции. Там говорится так: “Право­слав­ный христианин, который надлежащим образом готовит себя через молитву, пост, покаяние, размышления о своей жизни, может принимать Святое Причастие всякий раз, когда совершается Божественная литургия. Конечно, это следует обсуждать со своим духовным отцом и с ним же надо решать вопрос о том, как должны соотноситься Таинства исповеди и приготовления к Причастию”. В отношении поста говорится, что следует поститься неделю или три дня тем, кто причащается раз или два в год. Что же касается тех, кто причащается часто, например каждую неделю, то им достаточно соблюдать те посты, которые установлены Церковью.

В отношении некоторых других вопросов, которые были означены в программе этого Круглого стола, следует заметить, что женщины во время месячных по преобладающей греческой практике не допускаются до причастия, но могут посещать богослужения без каких-либо особенных ограничений, в том числе могут приложиться к иконе и кресту. Широко известна, в том числе и в русском интернете, статья Патриарха Сербского Павла о посещении богослужения женщинами в критические дни. Святейший Патриарх Павел, с уважением относясь к существующим каноническим правилам, препятствующим женщинам приступать к причастию в дни месячных очищений, не признает действительными какие-либо ограничения в этот период для посещения храма, участия в церковной молитве, принятия антидора, святой воды и прикосновения к святыням. Подобные запреты, как считает Предстоятель Сербской Церкви, являются частными мнениями и не имеют общецерковного авторитета.