Глава XI Свидетельства авесты

 

Характер свидетельств Авесты. – Разные ученые о них. Необходимо пересмотреть этот вопрос. – Извлечение из первого фаргарда «Вендидада». – Новые эквиваленты шестнадцати земель, созданных Ахура Маздой. – Первая созданная земля, Айрьяна Ваэджо, представляет собой рай иранцев. Разные точки зрения на нее. Дармштетер, Шпигель и другие помещают ее на востоке, Хауг и Бунсен – на далеком севере. – Проверка аргументов Дармштетера. Исходя из позиций Вангухи нельзя определять Айрьяна Ваэджо. Сомнительна и идентификация Рангхи по Каспийскому морю, то есть как самой западной реки. Рангха, видимо, то же самое, что и Раса в Ригведе (X, 75, 6). – Несоразмерность позиций Дармштетера. – Место Айрьяна Ваэджо следует определять исходя из описаний Авесты, из их особенностей. – Приводится цитата, говорящая о десяти месяцах зимы, что характерно. – Десять месяцев зимы впервые наслал на землю Ангра Майнью. Указано, что до прихода беды на этой земле должно было быть десять летних месяцев и два зимних. – Внезапное изменение полярного климата полностью подтверждается последними геологическими изысканиями. – Два месяца зимы как раз совпадают с долгой арктической ночью. – Традиция, говорящая о семи месяцах лета и пяти месяцах зимы, тоже соответствует изначальному климату в Айрьяна Ваэджо. Это упоминается в «Бундахишеж Нет несовпадения с упоминанием о десяти месяцах лета, отраженном в тексте. Все это возможно проследить в арктическом регионе. Подобные же указания есть в Ригведе. – Объяснены совпадения между указаниями на семь месяцев лета, на легенду об Адити и о битве Индрыа с Шамбарой. – Итог анализа второго фаргарда. – Вара Иимы в Айрьяна Ваэджо. Там солнце восходит раз в год и день равен году. Это все указывает на то, что Айрьяна Ваэджо допжна была быть вблизи Северного полюса, а не к востоку от Ирана. Эти четкие указания не могут считаться воображаемыми или мифическими. Говорят о наступлении здесь ледниковой эпохи. Это древнейшее свидетельство человека о начале ледниковья, разрушившего арктическую родину. – Указывается на особую важность этих свидетельств Авесты. Полностью подтверждается данными науки. – Оледенение вызывает уход из Айрьяна Ваэджо. – Удачные этапы миграций в Центральную Азию описываются как 16 стран в первом фаргарде. Это указывает на историческую ценность первого фаргарда. – Легенда о потопе в «Шатапатха Брахмане». Вероятно, указывает на легенду Авесты об аналогичном событии. – Другие пассажи в Ведах, указывающие на северное происхождение индийских арьев. – Для решающего заключения следует опираться на данные Вед и Авесты в их сочетании.

 

 

Анализируя ведические свидетельства, как прямые, так и косвенные, мы в поисках возможных сравнений цитировали некоторые мифы и легенды Авесты или ссылались на них в предыдущих главах. Но в Авесте содержатся некоторые важнейшие части текста, имеющие прямое отношение к вопросу об арийской родине на севере и к проблеме миграционных движений оттуда к землям, омываемым водами Окса, Яксарта и Инда, а поэтому необходимо обсудить эти пассажи, посвятив им отдельную главу, – ведь они не только подтверждают и дополняют те заключения, к которым мы пришли при изучении свидетельств Вед, но и являются, так сказать, независимыми свидетельствами, приводящими к тем же результатам. Нет необходимости ставить вопрос о древности Авесты для доказательства приводимых здесь данных. В среде ученых принято считать, что Авеста и Веды являются двумя ветвями одного породившего их источника, хотя Авеста и не так хорошо сохранилась, как Веды. Пользуясь ведийской фразеологией, можно сказать, что святые книги брахманов и парсов – братья-близнецы арийского происхождения, и их можно без опаски считать дополнениями одной к другой, используя этот факт, когда это возможно и необходимо. Подобное качество обеих книг ясно выявляется при рассмотрении отдельных сюжетов.

Мы видели, что в ведической литературе есть много пассажей, говорящих о длительных зорях, долгом мраке и о десятимесячной длительности непрерывных жертвоприношений, но ни в текстах, ни в легендах мы не встречали прямых указаний на исходные земли, расположенные на далеком севере, или на причину или причины, заставившие древних арьев покинуть свою родину и мигрировать к югу. Но, к счастью для нас, Авеста, хотя и не так хорошо сохранившаяся, как Веды, содержит указания, которые поразительно восполняют этот пробел, и мы теперь намерены в этой главе обсудить данный вопрос. Легенды Авесты и ее традиции, которые будут процитированы, указывают на то, что древним иранцам были известны такие явления, как день и ночь, длящиеся по шесть месяцев, и что время, протекавшее до того момента, когда перед почитателем появлялся Тиштрья, одержавший победу над Апаошей, измерялось периодом от одной до ста ночей. А это служит показателем того, что предкам почитателей Мазды была известна длительность мрака, достигавшая ста ночей.

В описаниях, содержащихся в «Фарвадин-яште», имеются сведения о том, что зимой останавливается ток вод и движение солнца. Указания на то, что тело умершего следовало хранить в доме в течение двух или трех ночей, и даже в течение месяца в зимний период, то есть до тех пор, пока не потекут реки, тоже следует приписать отсутствию солнечного света в те месяцы, когда воды, как и свет, удерживались в нижнем мире демонами мрака. Все эти традиции имеют своих «двойников» в ведической литературе. Но традиции Авесты, относящиеся к родине на далеком севере и к ее разрушению снегом и льдом, не встречаются в Ведах, хотя в свете вышеприводимых ведических свидетельств мы можем показать, что эти традиции имеют историческое основание и хранят в себе явные реминисценции, как бы ни были они фрагментарны, о древней родине арьев. Эта традиция сохраняется в первых двух фар гардах «Вендидада», или Книги законов приверженцев Мазды. Эти фаргарды не имеют прямой связи с последующим текстом книги, но сохраняются в ней, видимо, просто как реликты древней исторической или традиционной литературы.

Эти два фаргарда не прошли мимо внимания специалистов по Зенду, начиная с момента открытия Авесты для европейцев Анкетилем дю Перроном (осуществившим первый ее перевод на французский язык в 1771 г.), и были сделаны многие попытки не только определить упоминаемые в ней области, но и прийти к некоторым историческим выводам. Так, Хирен, Родэ, X. Лacсен, Пиктель, Бунсен, М. Хауг и другие признавали в этих данных «Вендидада» наполовину исторические и наполовину мистические воспоминания об исходной родине и о тех странах, где создавались эти фаргарды. Профессор Ф. Шпигель сначала воспринял те же взгляды, что и Родэ, но затем изменил свое мнение. С другой стороны, такие ученые, как Киперт, Бреаль, Д. Дармштетер и другие, показывали, что никаких исторических указаний нельзя извлечь из тех описаний, что содержатся в первых двух фаргардах «Вендидада», и этот взгляд, кажется, в основном теперь и принят.

Но надо иметь в виду, что он был сформулирован в то время, когда были еще полностью неизвестны ведические свидетельства в поддержку арктической теории (изложенные здесь в предыдущих главах) и когда существование древней арктической родины не рассматривалось как геологически обоснованное; в эти годы считалось, что человек связан своим происхождением с постледниковым периодом, а Арктика всегда понималась как область, где люди жить не могут.

Недавние открытия геологов и археологов заставили рассматривать этот вопрос в новом ярком свете. И если только интерпретация ведических сюжетов в этих главах правильна, то, как я полагаю, с готовностью может быть принята необходимость пересмотра и авестийских традиций с новой точки зрения, а также то, что не следует сопротивляться принятию попытки недавнего выступления специалистов по Зенду, Бунсена и Хауга, усмотревших в двух первых фаргардах «Вендидада» данные исторического характера.

Первый фаргард «Вендидада» посвящен перечислению шестнадцати областей, созданных Ахура Маздой, верховным богом иранцев. В каждую из создаваемых земель сразу же Ангра Майнью, злой дух в Авесте, старался наслать разные формы зла и бедствий, чтобы сделать ее непригодной для человеческого обитания. Так возникли шестнадцать деяний Ахура Мазды и шестнадцать контрдеяний Ангра Майнью, и все эти деяния и контрдеяния описываются в первом фаргарде, где подробно указывается, как совершались и те, и другие события. Этот фаргард очень пространен, и здесь его целиком процитировать невозможно, а поэтому я воспользуюсь выдержками из него, которые избрал Д. Муир, использовав версию Ф. Шпигеля и М. Хауга, вводя в некоторых местах и трактовку Д. Дармштетера в его переводе «Вендидада» (опубликован в серии «Священные книги Востока», т. IV. Оксфорд, 1880). Нижеприводимые параграфы пронумерованы по переводу Дармштетера, а в скобках приведены номера по работе Шпигеля[18].

1, 2 (1–4): «Ахура Мазда сказал святому Заратустре: «Я превратил в благоприятную ту область, которая до этого не была нигде обитаема. Если бы я этого не сделал, все живое устремилось бы к Айрьяна Ваэджо».

3, 4 (5–9): «Я, Ахура Мазда, создал как первую лучшую область Айрьяна Ваэджо, прекрасного сотворения (или, по Дармштетеру, прекрасной реки Дайтьи). Тогда Ангра Майнью, разрушитель, создал в противоположность этому великого змея и зиму (или снег), создание Даэвов. Там десять месяцев зимы и два месяца лета».

5 (13, 14): «Я, Ахура Мазда, создал вторую лучшую область, Гау (равнины), где расположен Сугхдха. Там повсюду, в противоречие мне, Ангра Майнью, смертоносец, создал осу смерти для скота и полей».

6 (17, 18): «Я, и т.д., создал третью прекрасную область, Моуру, могучую, святую» (Здесь и во многих местах дальше опущены контрдеяния Ангра Майнью).

7 (21, 22): «Я, и т.д., создал четвертую лучшую область, счастливую Бакхдхи с высоким знаменем».

8 (25, 26): «Я, и т.д., создал пятую лучшую область, Нисайя (между Моуру и Бакхдхи)».

9 (29, 30): «Я, и т.д., создал шестую лучшую область, Харойю, изобилующую жильем (или водой)».

10 (33–36): «Я, и т.д., создал седьмую лучшую область, Ваэкерета, где распложен Дуджак (или, по Дармштетеру, злые тени). В противоречие этому Ангра Майнью, разрушитель, создал Пайрика Кхнатхаити, которая прильнула к Керешаспе».

11 (37, 38)»: «Я, и т.д., создал восьмую лучшую область, Урву, обильную пастбищами».

12 (41, 42): «Я, и т.д., создал девятую лучшую область, Кхненту (река) в Вехркане».

13 (45, 46): «Я, и т.д., создал десятую лучшую область, счастливую Харахвайти».

14 (49, 50): «Я, и т.д., создал одиннадцатую лучшую область, Хаэтумант, богатую и сияющую».

16 (59, 60): «Я, и т.д., создал двенадцатую лучшую область, Рагху, с тремя крепостями (или расами)».

17 (63, 64): «Я, и т.д., создал тринадцатую лучшую область, Чхакру, могучую».

18 (67, 68): «Я, и т.д., создал четырнадцатую лучшую область, Варену, имеющую четыре угла. Здесь родился Тхраэтаона, убивший Ази Дахаку».

19 (72, 73): «Я, и т.д., создал пятнадцатую лучшую область, Хапта Хенду (от восточного до западного Хенду). В противоречие мне Ангра Майнью сотворил несвоевременное зло и пагубную жару (или лихорадку)».

20 (76, 77): «Я, и т.д., создал шестнадцатую и лучшую область, где люди живут без возглавляющего их, у потока Рангхи (по Хаугу, на берегу моря)».

21 (81): «Есть, кроме того, и другие страны, счастливые, прославленные, величественные, процветающие и прекрасные».

Шпигель, Хауг и другие ученые пытались идентифицировать эти шестнадцать стран, и нижеследующая таблица дает представление о результатах их исследований и поисков в этом направлении.

 

Примечание Буквы в скобках- Ш. – Шпигель, X – Хауг, Д – Дармштетер

 

Староперсидские и греческие имена в таблице приводятся по надписям ахеменидских царей и греческих авторов, писавших после свержения Александром Великим ахеменидских правителей. Выясняется, что по меньшей мере десять из шестнадцати областей могут быть точно определены, а если это так, мы можем смело утверждать, что содержание первого фаргарда является историческим, а не мифическим. Но первая из областей стала предметом споров между специалистами по Зенду. Так, название первой из созданных счастливых областей, Айрьяна Ваэджо, обозначает, что она была областью зарождения («ваэджо» – «зерно», на санскрите – «биджа») арьев (иранцев), или же раем иранской расы. Была ли эта область мифической или реально являла собой родину арьев? А если она была реальной, то где она была? Вот этот вопрос является первым, на который мы должны искать ответ в указанных фаргардах (1 и 2). А во-вторых, мы должны решить, были ли упоминаемые шестнадцать областей последовательно занимаемыми землями при миграции предков иранской расы со своей родины на севере.

В фаргардах ничего не говорится о процессах миграции – там просто указывается, что эти области были созданы Ахура Маздой и что противостоящий ему Ангра Майнью, злой дух в Авесте, насылал так много зла и бед, что эти земли становились неприемлемыми для жизни человека. Фаргарды не содержат указаний на последовательные передвижения людей, но просто дают описания областей, известных предкам иранцев в те времена, когда создавались сами фаргарды. Итак, глава географична, но не исторична, так как не содержит ничего, кроме указаний на страны, известные иранцам в некий исторический период. Спор идет о том, можно ли из географических указаний воссоздать картину истории, принимая эти области за последовательные этапы продвижения с родной земли. Это тем более трудно, что нигде в памятнике нет указаний на процесс миграции.

Профессор Дармштетер полагает, что, поскольку перечисление шестнадцати областей начинается с Айрьяна Ваэджо, а также и реки Вангухи Дайтья, и завершается Рангхой, которая соответствует ведической реке Расе, той мифической реке, которая отделяет богов от их врагов, а также, поскольку Вангухи и Рангха были изначально небесными реками, спустившимися (подобно двум небесным Гангам), чтобы окружить землю – одна с востока, а другая с запада (Бундахиш, 20), то Айрьяна Ваэджо и Рангха должны обозначать восточную и западную границы стран, известных древним иранцам в дни создания фаргардов.

Этого же взгляда придерживается и Шпигель, помещая Айрьяна Ваэджо «в далекие восточные области Иранского плато, в район, где истоки рек Окса и Яксарта». Дармштетер, как кажется, с одобрением цитирует указания на идентификацию Рангхи или шестнадцати областей в комментарии к «Вендидаду» как Арвастан-и-Рум, или Римская Месопотамия. Таким образом, весь фаргард воспринимается как географическое описание древнего Ирана, и профессор Дармштетер в конце своего введения к фаргарду замечает: «Отсюда следует, что историческое содержание не может быть извлечено из этого описания: выявилась необходимость понимания, что это все должно было начинаться с Вангухи и заканчиваться Рангхой. Рассмотрение же этого как указания на географию миграций является превращением космологии в историю».

Но Бунсен и Хауг поддерживают взгляд на Айрьяна Ваэджо как на родину иранцев на далеком севере, и страны, упоминаемые в фаргарде, должны тогда восприниматься как представляющие собой земли, по которым арьи проходили после расставания со своей родиной. Поэтому мы, во- первых, должны решить, была ли Айрьяна Ваэджо только восточной границей древнего Ирана или же первичной- родиной иранцев на далеком севере. В первом случае нам следует считать фаргард просто главой из древней географии, но если нет возможности локализовать Айрьяна Ваэджо нигде, кроме севера, то все области от Самарканда и Сугхдхи до Хапта Хенду, или Панджаба, упомянутые в фаргарде, естественно, представляют собой тот путь, который прошли древние иранцы в их продвижении со своей родины.

Таким образом, все зависит от взгляда на ситуацию, связанную с Айрьяна Ваэджо, и поэтому мы сначала взглянем, есть ли в описаниях Авесты что-либо об этой земле, что могло бы утвердить нас в нашей позиции.

Для начала следует отметить, что река Вангухи не упоминается в фаргарде наряду с Айрьяна Ваэджо. В тексте говорится только о «хорошей дайтье в Айрьяна Ваэджо», но неясно, означает ли «дайтья» реку именно этого места. Фраза в Зенде: «Айрьянам Ваэджо вангхуяо дайтьяой», которую Дармштетер переводит как «Айрьянам Ваэджо прекрасно созданная», а Хауг, в свою очередь, приводит такой вариант: «Айрьяна Ваэджо с прекрасными возможностями». Поэтому вызывает сомнение то, что река Дайтья упоминается в этом пассаже вместе с Айрьяна Ваэджо. Но даже если предположить, что перевод Дармштетера правилен, он не дает подтверждения идентификации рек Дайтьи Вангухи.

В «Бундахише» (XX, 7, 13) упоминаются Вех (Вангухи) и Дайтик (Дайтья) в качестве двух отдельных рек, хотя обе, похоже, расположены в Айран-ведж (Айрьяна Ваэджо). Мы не можем упустить из виду тот факт, что не одна Вангухи (Вех) протекает в Айрьяна Ваэджо, но и Рангха (Араг) имеет те же истоки и течет по той же земле, то есть по Айрьяна Ваэджо. Так, мы читаем в самом начале XX главы в «Бундахише», что Араг и Вех – это две главные реки из восемнадцати, и что они «текут с севера и удаляются от Эльбурза в Аухар-мазде; одна течет к западу – это Араг, а одна к востоку – это река Вех «.

В «Бундахише» дальше сообщается (VII, 15), что река Вех вытекает из того же источника, что и Араг. Д-р Э. Вест в. сноске замечает, что обе эти реки вытекают с «северной стороны Аредвивсур (Ардви Сура Анахита), из моря, о котором говорится, что оно находится на высокой Хугар (Хукайрья), части Эльбурза». Если судить даже по «Бундахишу», выходит, что Вангухи – это восточная, а Рангха – западная река в северной части Эльбурза, или же они являются двумя реками страны, расположенной на севере, и одна из них течет к востоку, а другая к западу в этой области. По крайней мере, можно сказать, небезопасно делать из этого вывод, что Айрьяна Ваэджо является самой восточной страной, так как название Вех, или Вангухи, соотносилось в более позднее время с самой восточной рекой в Иране. Мы ведь можем, следуя таким путем, поместить Айрьяна Ваэджо на дальний запад, поскольку, как считает и сам Дармштетер, название Араг, или Рангха, было позднее дано самой западной реке.

Опять же, можно спросить, почему Рангху приписывают к Каспийскому морю или почему ее считают самой западной рекой Ирана? В фаргарде ничего не говорится о месте протекания Рангхи. Там просто указывается, что пятнадцатая земля, созданная Ахура Маздой, была Хапта Хенду, а шестнадцатая была у Рангхи. Если Хапта Хенду – эт. о Сапта Синдху, или Панджаб, то зачем совершать такой далекий внезапный прыжок из Панджаба к Каспийскому морю с целью обнаружения реки Рангхи? Рангха – это то же самое, что и Раса на санскрите, и в Ригведе (X, 75, 6) земная река, именуемая Расой, упоминается наряду с Кубхой, Круму и Гомати, которые являются притоками Инда. Не более ли похоже на то, что Рангха может оказаться ведической Расой, притоком Инда? Если контекст приводит к выявлению смысла двусмысленных слов, то упоминание о Хапта Хенду как пятнадцатой области указывает на то, что Раса в шестнадцатой должна бы быть где-то неподалеку, а то, что мы находим Расу реально упоминаемой в Ригведе, наряду с другими притоками Инда, проясняет этот вопрос. Определение Рангхи как самой западной реки весьма сомнительно. И то же самое можно сказать о реке Вангухи, которая вообще-то и не упоминается в фаргарде.

Но этим не ограничиваются доводы Дармштетера. В подтверждение этой сомнительной идентификации он уверяет нас, что та древняя земля, которая называлась Айрьяна Ваэджо, располагалась в той области, где, в соответствии с более поздними указаниями, протекала река Вангухи, или Вех. Эти доказательства явно ошибочны. Названия двух рек, Вангухи и Рангха, бывшие известными в древней зоне расселения, могли быть перенесены на реки, встреченные в новых землях, но при этом не следует приходить к заключению, что именно эти новые реки омывали раньше исходные земли Айрьяна Ваэджо.

Такой факт, как перенесение мигрантами известных им старых названий на новые места их расселения, хорошо известен. Но на этом основании вряд ли кто-нибудь рискнет переименовывать Америку или Австралию в Англию, а поэтому выглядит странным, как это такую ошибку допустили в указанном случае специалисты по Зенду. Ведь если бы даже какая-либо область или страна в Центральной Азии называлась Айрьяна Ваэджо, мы не могли бы указывать на нее как на исходную родину иранцев, подобно тому, как нельзя считать прибежищем Варуны местность Варену, хотя в Зенде эти два слова однозвучны. Рассуждения Дармштетера следует поэтому отвергнуть как несозвучные делу и нелогичные, и, я думаю, ни один ученый не воспримет его мнения, что родиной арьев -не может быть север.

В Авесте есть выразительные места, безошибочно указывающие на отличительные черты климата в Айрьяна Ваэджо, и, насколько я знаю, пока не выдвинуто ни одного веского возражения против того, чтобы мы воспринимали их не только как мифические, а имели бы основания использовать их для определения места исходной родины. Так, в начале первого фаргард а сказано, что первым прекрасным и счастливым созданием Ахура Мазды была область Айрьяна Ваэджо, но Ангра Майнью превратил ее в землю, где десять месяцев длится зима и два месяца лето. Это указывает на то, что фаргард складывался в тех местах, где землю покрывал лед. Десятимесячная зима указывает на ее расположение на далеком севере, на большом удалении от Яксарта. И очень неблагоразумно игнорировать подобные указания, типичные только для арктических областей, и, ссылаясь на сомнительность, усматриваемую в смысле, утверждать, что Айрьяна Ваэджо была крайне восточной частью Ирана. Здесь я привожу переводы Д. Дармштетера, Ф. Шпигеля и М. Хауга тех пассажей, в которых описывается десятимесячная зима в Айрьяна Ваэджо, что необходимо для целей нашей работы.

 

«Вендидад», фаргард 1

 

Дармштетер

 

 

3. Первой из хороших земель и стран, которые Я, Ахура Мазда, создал, была Айрьяна Ваэджо при доброй реке Дайтья. Поэтому явился Ангра Майнью, воплощение смерти, и создал своим колдовством, ради противоречия, змея в реке и зиму, это деяние Даэвов.

4. Там десять зимних месяцев и два летних[19], и они холодны для воды, холодны для земли, холодны для деревьев. Туда приходит зима с худшими из своих бед.

 

 

Шпигель

 

 

3. Первую и лучшую из областей создал Я, кто есть Ахура Мазда.

6. Айрьяна Ваэджо дивного сотворения.

7. Тогда Ангра Майнью, полный смерти, создал в противоречие этому.

8. Великого змея и зиму, что сотворили Даэвы.

9. Там десять зимних месяцев и два летних.

10. И они холодны и для воды, и для земли, и для деревьев.

11. И это в середине земли, в сердце земли.

12. Приходит зима и приходит самое большое бедствие.

 

 

Хауг и Бунсен

 

 

3. Как первую лучшую из областей и стран Я, кто есть Ахура Мазда, создал Айрьяна Ваэджо хороших возможностей; в противоречие этому Ангра Майнью, кто смертоносен, создал могучего змея и снег, творения Даэвов.

4. Десять месяцев зимы там, два месяца лета. (Семь месяцев лета там, пять месяцев зимы там было, о них сказано, что они холодны для воды, холодны для земли, холодны для деревьев, там (есть) середина зимы, сердце зимы; там всюду вокруг выпадает глубокий снег; там есть страшнейшие из бед)[20].

 

 

Из приведенных примеров перевода ясно видно, что все они соглашаются друг с другом в главных положениях: 1) в том, что Айрьяна Ваэджо была первой хорошей областью, созданной Ахура Маздой, 2) что суровые снежные зимы были насланы на нее Ангра Майнью и 3) что после вмешательства Ангра Майнью в этой области наступили десятимесячная зима и двухмесячное лето. Единственным различием между тремя версиями является то, что Дармштетер и Шпигель считают, что последнее предложение текста «они холодны и для воды...» является его частью, а Хауг принимает это за позднее дополнение. Все эти переводчики согласны также в том, что слова «семь месяцев лета и пять зимы» введены позднее, но мы вернемся к этому вопросу ниже. Сейчас мы»должны заняться указанием, что «там десять месяцев зимы и два месяца лета». В переводе этих слов расхождений нет, как видно из приведенных примеров.

Другим важным моментом в пассаже выступает то, что длительная зима была результатом противодействия Ангры Майнью, что указывает на наличие других климатических условий в этой области до вмешательства Ангры Майнью. Этому выводу сопутствуют и те соображения, что иранцы никогда не смогли бы поместить свой рай в область суровых снежных зим. Поэтому Бунсен разумно предположил, что Айрьяна Ваэджо изначально была прекрасной страной с мягким климатом, пока враждебный дух не создал могучего змея и снег, в результате чего осталось лишь два месяца лета, а зима стала воцаряться на десять месяцев. Итак, этот пассаж свидетельствует о внезапном изменении климата родной земли, об изменении, превратившем рай в некую окованную льдом землю с долгими и холодными зимами. И если мы пожелаем узнать, что это за земля, в которую внедрился Ангра Майнью, мы должны вывернуть наизнанку климатические условия, возникшие после этого внедрения, и предположить, что эта колыбель иранской расы находилась на дальнем севере, где тогда прохладное лето занимало десять месяцев в году, а короткие двухмесячные зимы были мягкими. Ангра Майнью взломал этот климат, вызвав оледенение и превратив землю в неприемлемую для жизни человека. Описание двух летних месяцев, установившихся после его нападения (то есть когда было «холодно для воды, холодно для земли, холодно для деревьев»), указывает на то, что после наступления оледенения даже условия летнего периода были неподходящими для человеческого обитания.

Мы показали, что обсуждаемый пассаж указывает на внезапное изменение климата в Айрьяна Ваэджо, превратившее десятимесячное лето и двухмесячную зиму в десятимесячную суровую зиму и холодное двухмесячное лето. Тридцать – сорок лет назад подобное предположение было бы воспринято как не только дерзкое, но и немыслимое или же почти сумасшедшее, поскольку геологические данные того времени не достигли еще уровня, который позволяет установить, что в области Северного полюса в древности был мягкий климат. Видимо, именно с этим затруднением столкнулись специалисты по Зенду, когда они робко пытались поместить Айрьяна Ваэджо на далекий север, вместо того, чтобы открыто описать ясные указания на ее крайне северное положение. К счастью, недавние открытия в геологии и археологии не только исключили эти затруднения, установив на научной основе наличие в древности теплого и мягкого климата вблизи Северного полюса в межледниковый период и доказав также, что в полярном регионе наступало, по меньшей мере дважды, оледенение, нарушавшее этот мягкий климат. И теперь это установленный научный факт, что арктический регион некогда характеризовался мягкими и короткими зимами и теплым долгим летом, подобным непрерывной весне, и что эти условия были полностью изменены или замещены приближением периода оледенения, в результате чего зимы стали долгими и суровыми, а лето коротким и холодным.

Изменения, наступившие по злой воле Ангра Майнью в климате Айрьяна Ваэджо, это как раз то, что современные геологи приписывают наступлению оледенения. А если описания так поразительно и неожиданно подтверждаются последними научными исследованиями, я вижу в этом основание, опираясь на которое мы можем отбросить мысль, что они являются мифическими или воображаемыми. И если таковыми их считали в прошлом специалисты по Зенду, то лишь потому, что геологические исследования еще не достигли такого уровня, чтобы иметь возможность подтвердить правильность описаний, содержащихся в Авесте. Но теперь, видя новые материалы, которые подтверждают содержащиеся в Авесте описания Айрьяна Ваэджо, причем детальные описания, мы поступим не слишком мудро, если уклонимся от перепроверки заключений тех ученых, кто изучат Зенд раньше, опираясь на неудовлетворительные материалы. Рассматривая же вопрос с новой точки зрения, мы видим, что Айрьяна Ваэджо была областью Арктики, ибо только там бывает в наши дни зима по десять месяцев. Мы можем не приходить к такому заключению лишь в том случае, если станем отрицать возможность того, что рассматриваемый пассаж содержит традиционное указание на древнюю родину иранцев, и именно так считают некоторые ученые, изучающие Зенд. Но, имея перед глазами ведические свидетельства, описанные в предыдущих главах, мы не видим необходимости в подобных опасениях, которые приводили некоторых специалистов по Зенду к заблуждениям, вызванным осторожным и сдержанным подходом к выводам.

Мы уже видели, что есть серьезные основания считать, что древний год индоевропейцев состоял из десяти месяцев, за которыми следовала двухмесячная ночь, этот год содержал десять летних и два зимних месяца, то есть был именно таким, какой существовал и в Айрьяна Ваэджо до того, как в счастливую землю ворвался злой дух. Слово в Зенде для обозначения лета – «хама» равно санскритскому «сама», что значит «год» в Ригведе. Период, упоминаемый в Авесте как десятимесячный, соответствует, таким образом, десяти месяцам солнечного света, или десяти «мануша юга», за которыми следует долгая зимняя ночь, длящаяся два месяца, как указывалось в предыдущей главе, а точнее – в главах. Можно возразить, что в «Вендидаде» не говорится о том, что два зимних месяца были темными, поэтому нет подтверждения факту непрерывной тьмы в эти месяцы. Однако, немного порассуждав, увидим, что это возражение полностью лишено опоры. Чтобы увидеть в Айрьяне современные десять месяцев зимы, мы должны поместить ее в Арктику, а сделав так, мы встретимся с неизбежным наличием долгой ночи в один, два или три месяца. Эта долгая ночь теперь придется на середину десятимесячной зимы. Но перед последним периодом оледенения, то есть до того, как «ворвался Ангра Майнью», в Арктике лето, а не зима длилось десять месяцев. Длительность долгой ночи и зимы в два месяца должны были бы быть одинакового протяжения во времени.

В этом состоит существенное различие в описаниях рая арьев, в тех, что известны сейчас, и в тех, что представлялись людям в эпоху перед последним периодом оледенения. Но когда зимы были короткими, они, соответственно, соотносились с представлениями о долгой ночи и ограничивались ею. В современной Арктике, где зима длится десять месяцев, долгая ночь приходится на ее середину. Поэтому описания Айрьяна Ваэджо в «Вендидаде» приводят к выводу, что десять месяцев солнечного света, или лета, завершались двумя месяцами темной зимы, что отражает климатические условия тех мест до внедрения Ангры Майнью, который превратил лето в зиму и, наоборот, ввел на все это время царство льда и снега.

Мы уже обращались к максимальному периоду в сто ночей, в течение которых Тиштрья сражался с Апаошей, и говорили об обычае недопустимости выноса тела покойника из дома в течение двух, трех ночей и даже месяца в зимнее время, то есть до тех пор, пока воды и свет, застывшие на зиму, снова оживут, а это все указывает на наличие периода долгой тьмы.

Этот пассаж, в сочетании с упомянутыми описаниями страны Айрьяна Ваэджо, четко устанавливает факт нахождения Рая иранцев на далеком севере или почти вблизи Северного полюса. Выясняется и то, что для него было характерно долгое восхитительное лето и короткие теплые, хотя и темные зимы. И это длилось до тех пор, пока воздействие Ангры Майнью не превратило это место в неприемлемое для человеческого обитания, то есть до наступления ледниковой эпохи, принесшей с собой суровые зимы и снег и покрывшей землю ледяной шапкой в сотни футов толщиной.

В связи с этим следует вспомнить и еще один факт. Мы видели в вышеприведенных описаниях Айрьяна Ваэджо, что комментаторы Зенда добавили якобы несущественное пояснение, а именно: «семь месяцев лета и пять месяцев зимы там было». Д-р Хауг полагал, что слова «они холодны для воды...» и т.д. тоже являются поздней добавкой, и их следует соотносить с пятью месяцами зимы. Но и Шпигель, и Дармштетер, а также комментатор придерживаются мнения, что эти слова составляют часть оригинального текста и должны поэтому восприниматься как относящиеся к двум летним месяцам. Этот взгляд, видимо, является наиболее резонным, поскольку более позднее введение, если оно встречается, бывает, скорее всего, коротким. Похоже, что единственным добавлением к оригинальному тексту являются слова «известно, что там семь месяцев летних и пять зимних», и это должно быть воспринято как относящееся к климатическим условиям, которые царили в Айрьяна Ваэджо перед нападением Ангры Майнью, так как он укоротил длительность лета до двух месяцев, которые опять же были холодны для воды, земли и деревьев.

Выше уже говорилось, что, поскольку Айрьяна Ваэджо была сначала счастливой землей, мы должны полагать, что эти изначальные климатические условия были противоположны тем, которые внедрил Ангра Майнью, то есть в этой счастливой земле изначально лето длилось десять месяцев, а зима только два. Но комментаторы Зенда установили, что там было семимесячное лето и пятимесячная зима, и такая традиция выглядит равнозначной старой, потому что мы читаем в «Бундахише» (XXV, 10, 14): «В день Аухармазд (первый день) Авана зима набирает силу и входит в мир.., и в назначенный день Атаро в месяц Дин (девятый день десятого месяца) начинается зима, сопровождаемая большим холодом в Айран-ведж, и до конца, в благоприятный месяц Спендармад, зима продвигается по всему миру; по этому поводу всюду зажигают огни, в день Атаро месяца Дин, и это указывает на то, что зима пришла». Здесь же пять месяцев зимы в Айрьяна Ваэджо точно указываются – это Аван, Атаро, Дин, Вохуман и Спендармад; нам сообщается, что в этот период не празднуется Рапитвин Гах, так как Рапитвин уходит под землю на зиму и возвращается из-под земли летом. Семь месяцев лета равным образом описаны в той же книге как продолжающиеся «от благоприятного дня Аухармазд (первый) в месяце Фарвардин до благоприятного дня Аниран (последний) месяца Митро» (XXV, 7).

Это перечисление показывает, что традиция восприятия семимесячного лета и пятимесячной зимы в Айрьяна Ваэджо была старой, и «Бундахиш», фиксирующий ее, сообщает нам о климатических условиях на древней родине, а не о тех, как думают некоторые, что видел автор писания в дни своей жизни. Ведь в двенадцатом параграфе той же главы перечисляются двенадцать месяцев и четыре сезона, и о сезоне зимы сказано, что это только последние три месяца года, то есть Дин, Вохуман и Спендармад. Я уже упоминал раньше, что порядок месяцев в древнем иранском календаре был другим по сравнению с тем, что приводится в «Бундахише». Но каким бы этот порядок ни был, в указанных пассажах выглядит традиционно сохранившимся перечисление семи месяцев лета и пяти месяцев зимы в Айрьяна Ваэджо, и кажется, комментаторы старого Зенда и «Вендидада» вводили их в текст оригинала. Это, можно сказать, был своего рода маргинальный метод, продиктованный стремлением сохранить старые традиции.

Итак, перед нами два разных сообщения о климатических условиях в Айрьяна Ваэджо до нападения Ангры Майнью: первое – там было десятимесячное лето и двухмесячная зима, что было переведено в обратный порядок усилиями Ангры Майнью, и второе – там было семь месяцев лета и пять месяцев зимы, что по традиции и сохранялось комментаторами. Представляется, что эти два указания противоречивы, да они таковыми и являются до тех пор, пока мы не овладеем ключом к их точной интерпретации. Они несостоятельны, если мы примем Айрьяна Ваэджо за самую восточную часть древнего Ирана, но если этот рай будет помещен в циркумполярный регион, то есть на далекий север, эта несостоятельность исчезнет, так как там, как выяснено, было лето и по семь, и по десять месяцев в одно и то же время, в зависимости от места расселения иранцев на своей древней родине.

Мы уже видели в приведенных выше описаниях ведических сюжетов, что легенда об Адити указывает на семь месяцев солнечного света, а легенда о Дашагвах – на то, что серия жертвоприношений в период солнца должна была длиться десять месяцев. Подчеркивалось также, что между Северным полюсом и Полярным кругом солнце бывает над горизонтом то до<