А. Древнейшие Календари и Месяцесловы.

Выше было указано языческое происхождение календа­ря и то, что в первые годы христианства в этих памятниках уживались рядом воспоминания и языческие, и христиан­ские; оба чтения были представлены с одинаковым правом. Но постепенно христианский элемент вытеснял языческий, и с известной поры в официальных памятниках, — календа­рях, месяцесловах, минеях и т. д. языческому уже места не осталось, так как все было поглощено христианским, цер­ковным. Языческое осталось в быту народа, в обычаях, в закоулках жизни.

Уже в самые ранние времена жизни христианской Церк­ви в ее летописях и памятниках стали отмечаться заме­чательные события и передаваться через поколение. В пер­вую очередь это были, разумеется, воспоминания о муче­никах христианства. Так уже в мученических актах св. Поликарпа[82] сказано: “...христиане скрыли кости мученика, которые честнее драгоценных камней и славнее золота, чтобы можно было собираться на то место для празднования дня его мученического рождения”[83]. Из творений св. муч. Киприана ясно, что христиане замечали дни мученической кончи­ны своих страдальцев. Свидетельства о том же находим и у церковного историка Евсевия, и в беседах Златоуста. Веро­ятно, в IV в. все дни года уже имели свои памятные замет­ки об этих мученических “рождениях.” Это, впрочем, еще не означает, что была установлена для всех них литургиче­ская память, то есть с праздничными последованиями, бого­служебными песнопениями и т. д.

Если пытаться отыскать древнейшие богослужебные ме­сяцесловы, то мы находимся в достаточно неблагоприятной обстановке, чтобы сделать прочные научные выводы для це­лей истории праздников. Древнейшие богослужебные меся­цесловы Запада могут быть отнесены к V веку; древнейшие восточные едва ли восходят дальше, чем в VIII век. При сравнении этих древнейших месяцесловов может быть сде­лана и попытка восстановления календаря тех веков. Автор “Полного Месяцеслова Востока,” архиеп. Сергий Владимир­ский, сделал это на основании сопоставления нескольких древних календарей[84], и при этом получилось, что не все дни года отмечены какими-либо памятями. Это означает, что литургическое прославление не имело еще места, хотя народная память и хранила дни мучений, гонений, бедствий и т. д. При этом архиеп. Сергием приведены и те критиче­ские правила, которыми ученые пользуются при определе­нии древности того или иного календаря или месяцеслова. Вот они вкратце:

• Чем короче обозначение праздника или памяти святого, тем календарь древнее; в римском календаре IV в. не при­бавляется даже слово “святый” к собственным именам. При этом показывается имя одного только святого, даже если он пострадал с другими многими. Иногда прибавляли: “И дружи­ны его.”
• В древних календарях памяти и праздников не много­численны, совершались в немногие дни года и притом в один и тот же день большею частью полагалось по одной только памяти, по одному святому.
• Праздников во имя Богоматери в древних календарях или нет, или мало, потому что Ей праздновали вместе со Спа­сителем в Господские праздники.
• В месяцах марте и апреле не было в древности праздно­вания святым из-за Великой Четыредесятницы. 51-ое прав. Лаодикийского собора запрещает в Великий Пост совершать празднование мученических “рождений.”
• В древних календарях нет предпразднества.
• Чем менее в календаре памятей не мучеников, а святи­телей или преподобных, тем он древнее[85].

Кроме того, интересны и такие замечания архиеп. Сергия. При сравнении разных календарей бросается в глаза разность дней воспоминаний. В календарях одной поместной церкви данному святому празднуется в один день, тогда как другая церковная область совершает воспоминание его в другой. При­меров этому без числа, и объясняется это тем, что часто отме­чались вовсе не дни кончины, а дни перенесения мощей данного святого или освящение церкви в его память. Определе­ние дня памяти святого, таким образом, зависело от усмотре­ния составителя календаря. При этом следует заметить, что на основании строгого изучения и сравнения разных календа­рей, Константинопольские памятники (а за ними, следователь­но, и наши русские) более приближаются к подлинным дням мученических памятей, отмеченных в подлинных актах их му­ченичества.

Вот несколько имен древнейших календарей, мартироло­гов и синаксарей с наиболее характерными признаками их.

1. Римский Бухерианский календарь должен быть при­знан древнейшим западным памятником этого рода. Это — часть римской летописи, в которой означены консулы, пре­фекты города Рима, епископы; есть пасхальная таблица и опи­сание Рима. Он относится к 354 году. В нем поименовано 12 умерших римских пап. Всего-навсего календарь содержит 24 памяти на весь год, включая и праздник Рождества Христо­ва (25-го декабря). К именам не прибавлено слово “святой” или “мученик,” но указано, где почивают мощи и где соверша­ется память данного святого.

2. Карфагенский календарь относится к V или VI веку и содержит уже 80 памятных дней в году. В том числе два Гос­подских праздника: Рождество и Богоявление. Титул “святой” или “мученик” уже прибавляется к именам.

3. Алляциев календарь VIII века. Издан Львом Алляцием по одной рукописи Ватиканской библиотеки. В году 84 памя­ти Из праздников отмечены: Рождество, Обрезание, Пасха, Вознесение, Пятидесятница, Воздвижение и три Богородич­ных: Благовещение, Успение и Рождество Девы Марии. С 1-го марта по 14 апреля нет ни одного святого.

4. Бандиниев календарь из флорентийской Медичевой библиотеки, изданный Бандини и относящийся к IX веку, интересен потому, что содержит пасхальные знаки, причем некоторые месяцы указаны по египетским названиям. Воз­можно, что источником этого памятника IX века был какой-то календарь, гораздо более ранний, когда еще руководство­вались египетскими данными. Памятей в нем 60 и 8 меся­цев, так как этот календарь охватывает только известный период года.

5. Древнейший восточный, так наз. Сирийский месяце­слов, найденный В. Райтом в 1865 году в Нитрийской руко­писи, относится к 411-412 году. Он имеет отношение к так наз. псевдо-Иеронимову мартирологу, о котором будет сказано в своем месте ниже. Сирский месяцеслов озаглав­лен так: “Имена господ наших мучеников и победителей и дни их, в которые они приняли венцы.” Позднейшая в нем память, это — святого Иакова Низибийского, скончавшего­ся в 350 году. Рождество Христово празднуется 26 декабря. Если вспомнить то, что было сказано о праздновании этого праздника в Антиохии в этот день только с 388 года, а в Константинополе с 379 года, то можно сказать более или менее достоверно датировать этот памятник последней чет­вертью VI-го века. Любопытно, что в этом месяцеслове под 30 мая значится память Евсевия, еп. Палестинского. В нем не хватает конца ноября и первых 25 дней декабря. Он со­держит память почти одних восточных святых. Он далеко не полон, так как памятей многих святых, которые в то время уже почитались, в нем не отмечено. Несмотря на это, в нем 162 дня с памятями; наибольшее количество при­ходится на александрийских, антиохийских и никомидийских святых. Надо отметить еще и ту особенность, что в нем опущена, например, память св. Иоанна Крестителя; упо­мянуты только 4 апостола (Петр, Павел и два брата Зеведеевы). Нет таких святых, как муч. Фекла, Григорий Чудо­творец, св. Евфимия, 40 мучеников севастийских, которые все перечислены в современных ему западных месяцесло­вах. Зато упомянуты братья Маккавеи. Кроме наклонного к арианству Евсевия, этот месяцеслов содержит еще и па­мять александрийского пресвитера... Ария.

Б. Мартирологи.

Под этим именем подразумевается не одни только списки мучеников (каталоги) в порядке дней года, но и более или менее точные данные о кончине их, месте их мучения и вре­мени их смерти. Мартирологи были, как и календарь, церков­ною книгою. Одним из наиболее известных является так на­зываемый

1. Иеронимов или, как теперь уже принято его назы­вать, Псевдо-Иеронимов. Иеронимовым он называется на основании переписки епископов Хроматия и Илиодора с Иеронимом. В своем ответе Иероним дает списки ему извест­ных мучеников, с обозначением подробностей их жизни и кончины. После критической работы ученых[86] выяснилось, что этот мартиролог не оригинален, а составлен на основа­нии Римского календаря, Восточного мартиролога и Афри­канских каталогов святых. По Дюшену его надо отнести к самому концу VI века. Он носит кодификационный харак­тер и содержит до 6000 имен. В нем 10 великих праздни­ков (кроме Преображения и Введения), много ветхозавет­ных памятей (пророки Аггей, Аввакум, Елисей, Иов, 3 отрока, Аарон); если в упомянутом выше Сирском месяцеслове нет памяти св. Иоанна Предтечи, то псевдо-Иеронимов содер­жит и его зачатие, и рождение и усекновение. В разбирае­мом мартирологе есть памяти: начало проповеди Господа (I. V), исшествие из Египта (7. 1), одиннадцать апостолов (нет Матфия), преп. Антоний и Симеон Столпник.

2. Малый Римский Мартиролог или Адонов мартиро­лог; издан в IX веке еп. Виенским Адоном. В нем нет при­бавки “святой” или мученик” к имени, что показывает на его древнее происхождение, хотя сам он уже является ко­пией более древнего времени. Он имеет гораздо меньше па­мятей, чем так наз. Иеронимов, но в нем много северо-африканских мучеников, много ветхозаветных, 72 апостола Гос­подних и т. д.

Кроме того, на Западе было много и других менее для нас интересных мартирологов, имена коих все же можно привес­ти. Это — мартирологи Бэды Достопочтенного (VIII в.) Фло­ра, Рабана Мавра, Вандельберта, Узуарда (все IX в.) и Ноткера (X в.).