Дмитрий Владимирович Веневитинов

1805–1827

 

Сонет

 

 

К Тебе, о чистый Дух, источник вдохновенья,

На крылиях любви несется мысль моя:

Она затеряна в юдоли заточенья,

И все зовет ее в небесные края.

 

Но Ты облек Себя в завесу тайны вечной:

Напрасно силится мой дух к Тебе парить.

Тебя читаю я во глубине сердечной,

И мне осталося надеяться, любить.

 

Греми надеждою, греми любовью, лира!

В преддверьи вечности, греми Его хвалой!

И если б рухнул мир, затмился свет эфира

 

И хаос задавил природу пустотой, —

Греми! Пусть сетуют среди развалин мира

Любовь с надеждою и верою святой!

 

 

Моя молитва

 

 

Души невидимый Хранитель!

Услышь моление мое:

Благослови мою обитель

И стражем стань у врат ее,

Да через мой порог смиренный

Не прешагнет, как тать ночной,

Ни обольститель ухищренный,

Ни лень с убитою душой,

Ни зависть с глазом ядовитым,

Ни ложный друг с коварством скрытым.

Всегда надежною броней

Пусть будет грудь моя одета,

Да не сразит меня стрелой

Измена мстительного света.

Не отдавай души моей

На жертву суетным желаньям,

Но воспитай спокойно в ней

Огонь возвышенных страстей.

Уста мои сомкни молчаньем,

Все чувства тайной осени;

Да взор холодный их не встретит,

Да луч тщеславья не просветит

На незамеченные дни.

Но в душу влей покоя сладость,

Посей надежды семена;

И отжени от сердца радость:

Она – неверная жена.

 

 

Алексей Васильевич Кольцов

1809–1842

 

Земное счастие

 

 

Не тот счастлив, кто кучи злата

Сбирает жадною рукой

И за корысть – родного брата

Тревожит радостный покой;

Не тот, кто с буйными страстями

В кругу прелестниц век живет,

В пирах с ничтожными глупцами

Беседы глупые ведет

И с ними ценит лишь словами

Святую истину, добро,

А нажитое серебро

Хранит, не дремля, под замками.

Не тот счастлив, не тот, кто давит

Народ мучительным ярмом

И кто свое величье ставит

На полразрушенном другом!

Он пренебрег земли законы,

Он, презирая вопль и стоны,

И бедной, горестной мольбе

Смеется вперекор судьбе!..

Он Бога гнев, он кары неба

Считает за ничтожный страх;

Суму, кусок последний хлеба

Отнял у ближнего – и прав!

Не он! – Но только тот блажен,

Но тот счастлив и тот почтен,

Кого природа одарила

Душой, и чувством, и умом,

Кого фортуна наградила

Любовью – истинным добром.

Всегда пред Богом он с слезою

Молитвы чистые творит,

Доволен жизнию земною,

Закон небес боготворит,

Открытой грудию стоит

Пред казнью, злобою людскою,

И за царя, за отчий кров

Собой пожертвовать готов.

Он, и немногое имея,

Всегда делиться рад душой;

На помощь бедных, не жалея,

Все щедрой раздает рукой!

 

 

Плач

 

На что мне, Боже сильный,

Дал смысл и бытие,

Когда в стране изгнанья

Любви и братства нет;

Когда в ней вихри, бури

И веют и шумят;

И черные туманы

Скрывают правды свет.

Я думал: в мире люди

Как ангелы живут,

Я думал, в тайных мыслях

Один у них закон:

К тебе, Царю Небесный,

Любовью пламенеть,

И ближним неимущим

Без ропота души

Последнюю копейку,

Как братьям, уделять.

А люди – те же звери:

И холодны и злы;

Мишурное величье —

Молебный их кумир,

А золото и низость —

Защитник их и бог.

И Ты, Отец Небесный,

Не престаешь вседневно

Щедроты лить на них.

О, просвети мне мысли,

Нерадостны они,

И мудрости светильник

Зажги в моей душе.

 

 

Мука

 

 

Осиротелый и унылый,

Ищу подруги в свете милой, —

Ищу – и всем «люблю» твержу, —

Любви ж ни в ком не нахожу.

На что ж природа нам дала

И прелести и розы мая?

На что ж рука Твоя святая

Им сердце гордым создала?

Ужель на то, чтоб в первый раз

Пленить любовию священной,

Потом упорностью надменной

Сушить и мучить вечно нас?

Ужель на то, чтоб радость рая

В их взоре видя на земли,

Мы наслаждаться не могли,

В любови муки познавая?..

Но ты, земная красота,

Не стоишь моего страданья!

Развейся ж, грешная мечта,

Проси от неба воздаянья!

 

 

Молитва

(Дума)

 

 

Спаситель, Спаситель!

Чиста моя вера,

Как пламя молитвы!

Но, Боже, и вере

Могила темна!

Что слух мой заменит?

Потухшие очи?

Глубокое чувство

Остывшего сердца?

Что будет жизнь духа

Без этого сердца?

На крест, на могилу,

На небо, на землю,

На точку начала

И цели творений

Творец Всемогущий

Накинул завесу,

Наложил печать —

 

Печать та навеки,

Ее не расторгнут

Миры, разрушаясь,

Огонь не растопит,

Не смоет вода!..

 

Прости ж мне, Спаситель!

Слезу моей грешной

Вечерней молитвы:

Во тьме она светит

Любовью к Тебе…

 

 

Человеческая мудрость

(Дума)

 

 

Что ты значишь в этом мире,

Дух премудрый человека?

Как ты можешь кликнуть солнцу:

«Слушай, солнце! Стань, ни с места!

Чтоб ты в небе не ходило!

Чтоб на землю не светило!»

Выдь на берег, глянь на море —

Что ты можешь сделать морю,

Чтоб вода в нем охладела,

Чтобы камнем затвердела?

Чем, какою тайной силой

Шар вселенной остановишь,

Чтоб не шел он, не кружился?..

Перестрой же всю природу!

Мир прекрасен… Ты не хочешь…

Нет, премудрый, ты не можешь!

Да, не можешь, раб пространства,

Лет и времени невольник.

Будь ты бездна сил, идей,

Сам собой наполни небо,

Будь ты все, один и всюду,

Будь ты Бог – и слово дело!..

Но когда уж это все,

Бесконечно и одно,

Есть пред нами в ризе света, —

То другой уж власти нет…

Все, что есть, – все это Божье,

И премудрость наша – Божья.

 

 

Божий мир

(Дума)

 

 

Отец света – вечность;

Сын вечности – сила;

Дух силы есть жизнь;

Мир жизнью кипит.

Везде Триединый,

Воззвавший все к жизни!

Нет века Ему,

Нет места Ему!

С величества трона,

С престола чудес

Божий образ – солнце

К нам с неба глядит

И днем поверяет

Всемирную жизнь.

В другом месте неба

Оно отразилось —

И месяцем землю

Всю ночь сторожит.

Тьма, на лоне ночи

И живой прохлады,

Все стихии мира

Сном благословляет.

Свет дает им силу,

Возрождает душу.

В царстве Божьей воли,

В переливах жизни —

Нет бессильной смерти,

Нет бездушной жизни!

 

 

Перед образом Спасителя

 

 

Пред Тобою, мой Бог,

Я свечу погасил,

Премудрую книгу

Пред Тобою закрыл.

 

Твой небесный огонь

Негасимо горит;

Бесконечный Твой мир

Пред очами раскрыт;

 

Я с любовью к Тебе

Погружаюся в нем;

Со слезами стою

Перед светлым лицом.

 

И напрасно весь мир

На Тебя восставал,

И напрасно на смерть

Он Тебя осуждал:

 

На кресте, под венцом,

И спокоен, и тих,

До конца Ты молил

За злодеев Своих.

 

 

Последняя борьба

 

 

Надо мною буря выла,

Гром по небу грохотал,

Слабый ум судьба страшила,

Холод в душу проникал.

 

Но не пал я от страданья,

Гордо выдержал удар,

Сохранил в душе желанья,

В теле – силу, в сердце – жар!

 

Что погибель! что спасенье!

Будь что будет – все равно!

На святое Провиденье

Положился я давно!

 

В этой вере нет сомненья,

Ею жизнь моя полна!

Бесконечно в ней стремленье!..

В ней покой и тишина…

 

Не грози ж ты мне бедою,

Не зови, судьба, на бой:

Готов биться я с тобою,

Но не сладишь ты со мной!

 

У меня в душе есть сила,

У меня есть в сердце кровь,

Под крестом – моя могила;

На кресте – моя любовь!

 

 

Евдокия Петровна Ростопчина

1811–1857

 

Возглас

 

«De profundis clamavi ad te, Domine!..» [1]

 

 

Учитель! Ты скорбел божественной душой,

Предвидя муки час, на Вечери святой…

Учитель! Ты страдал в истоме ожиданья,

И Элеонский холм внимал твои стенанья…

Но, покорясь Отцу, уста не отвратил

От чаши горькой Ты, – до дна ее испил,

И смертью совершил вселенной покаянье,

И Крест Твой не слыхал ни пеней,

ни роптанья, —

О! Выучи меня страдать!..

 

Учитель! Милостив и кроток до конца,

Ты за мучителей своих молил Отца…

Учитель! Ты простил врагам ожесточенным,

И лжесвидетелям, и палачам презренным…

«Не знают, что творят они, —

остави им!» —

Ты говорил Отцу с смиреньем неземным,

Ты грех их выкупил своей священной

кровью,

Проклятьям и хулам ответствовал

любовью…

О! Выучи меня прощать!..

 

 

В Страстную пятницу

 

 

Я был в твоих стенах, о древний храм!

В торжественные дни, когда святой

владыка

Чин совершал литургии великой;

И был ты весь – сияние… величье…

фимиам.

 

И видел я тебя, когда перед небесной

Земная власть склонялась в прах и пепел:

Тот праздник был так радостен,

так светел,

Что мира лучшего, казалось, он прообраз

был чудесный!

Но нынче… Я вхожу – и траур алтарей,

И запрестольный крест, в креп черный

облеченный,

И храм, торжественно в потемки

погруженный,

 

Без пенья, без кадил, без таинств,

без огней

– Молчанье, ужас, мрак… Все о борьбе

Христовой,

Все о Распятом здесь так сильно говорит,

Что дух трепещет мой, душа моя скорбит:

Во гроб заключено – Источник жизни

всей —

Божественное Слово.

 

 

Монастырь

 

 

Обитель древняя, убежище святыни,

Как стало мне легко в стенах твоих!

Как живо чувствую я ныне

Всю суетность надежд и радостей

земных!

 

Здесь, здесь меня отрада ожидала,

Здесь утешение спустилось свыше мне;

Моленье теплое на время оторвало

Печаль, таимую в сердечной глубине:

 

На лик святой небесной Девы

Я в умилении гляжу,

И с чистой верою твержу

Ей приносимые напевы.

 

Ее глубоко ясный взор

Мне льет кручины злой забвенье;

Покой чела ее – укор

Мне за безумное волненье.

 

Свеча горит перед Святой

И свет не яркий проливает.

Но свет сей сердце озаряет

И тушит в нем огонь земной.

 

 

Молитвы дар

 

 

Молитвы дар, – дар чудный, дар

бесценный,

Замена всех непрочных благ земных;

Блажен, кому дано душою умиленной

Изведать таинство святых отрад твоих!

 

Блажен, кто молится в минуту счастья,

Кто с Богом сердце так умел сдружить,

Что Божья мысль святит в нем радости

и страсти,

И может их порыв безумный укротить.

Блажен, кто молится в тоске и муке,

Под ношею тяжелого креста,

 

Кто горем посещен, возносит к небу руки,

Твердя: «Ты свят, Господь, и власть Твоя

свята!»

Блажен, кто, битвой жизни испытуем,

Смиренно верует, смиренно ждет,

И вышний Промысел хвалебным аллилуем,

Как отроки в пещи, все славит и поет.

 

 

Михаил Юрьевич Лермонтов

1814–1841

 

Молитва

 

 

Не обвиняй меня, Всесильный,

И не карай меня, молю,

За то, что мрак земли могильный

С ее страстями я люблю;

За то, что редко в душу входит

Живых речей Твоих струя;

За то, что в заблужденье бродит

Мой ум далеко от Тебя;

За то, что лава вдохновенья

Клокочет на груди моей;

За то, что дикие волненья

Мрачат стекло моих очей;

За то, что мир земной мне тесен,

 

К Тебе ж проникнуть я боюсь,

И часто звуком грешных песен

Я, Боже, не Тебе молюсь.

 

Но угаси сей чудный пламень,

Всесожигающий костер,

Преобрати мне сердце в камень,

Останови голодный взор.

От страшной жажды песнопенья

Пускай, Творец, освобожусь,

Тогда на тесный путь спасенья

К Тебе я снова обращусь.

 

 

«Когда б в покорности незнанья…»

 

Когда б в покорности незнанья

Нас жить Создатель осудил,

Неисполнимые желанья

Он в нашу душу б не вложил,

Он не позволил бы стремиться

К тому, что не должно свершиться,

Он не позволил бы искать

В себе и в мире совершенства,

Когда б нам полного блаженства

Не должно вечно было знать.

Но чувство есть у нас святое,

Надежда, бог грядущих дней, —

Она в душе, где все земное,

Живет наперекор страстей;

Она залог, что есть поныне

На небе иль в другой пустыне,

Такое место, где любовь

Предстанет нам, как ангел нежный,

И где тоски ее мятежной

Душа узнать не может вновь.

 

 

Ангел

 

 

По небу полуночи ангел летел,

И тихую песню он пел;

И месяц, и звезды, и тучи толпой

Внимали той песне святой.

 

Он пел о блаженстве безгрешных духо5в

Под кущами райских садов;

О Боге Великом он пел, и хвала

Его непритворна была.

 

Он душу младую в объятиях нес

Для мира печали и слез.

И звук его песни в душе молодой

Остался – без слов, но живой.

 

И долго на свете томилась она,

Желанием чудным полна,

И звуков небес заменить не могли

Ей скучные песни земли.

 

 

Молитва

 

 

В минуту жизни трудную

Теснится ль в сердце грусть,

Одну молитву чудную

Твержу я наизусть.

 

Есть сила благодатная

В созвучье слов живых,

И дышит непонятная,

Святая прелесть в них.

 

С души как бремя скатится,

Сомненье далеко —

И верится, и плачется,

И так легко, легко…

 

 

Молитва

 

 

Я, Матерь Божия, ныне с молитвою

Пред Твоим образом, ярким сиянием,

Не о спасении, не перед битвою,

Не с благодарностью, иль с покаянием.

 

Не за свою молю душу пустынную,

За душу странника в свете безродного;

Но я вручить хочу деву невинную

Теплой Заступнице мира холодного.

 

Окружи счастием счастья достойную,

Дай ей сопутников, полных внимания,

Молодость светлую, старость покойную,

Сердцу незлобному – мир упования.

 

Срок ли приблизится часу прощальному,

В утро ли шумное, в ночь ли безгласную,

Ты восприять пошли к ложу печальному

Лучшего ангела – душу прекрасную.

 

 

Демон

(Отрывок)

 

 

В пространстве синего эфира

Один из ангелов святых

Летел на крыльях золотых,

И душу грешную от мира

Он нес в объятиях своих;

И сладкой речью упованья

Ее сомненья разгонял,

И след проступка и страданья

С нее слезами он смывал.

 

Издалека уж звуки рая

К ним доносилися, – как вдруг,

Свободный путь пересекая,

Взвился из бездны адский дух.

 

Он был могуч, как ветер шумный,

Блистал, как молнии струя,

И гордо, в дерзости безумной,

Он говорил: «Она моя!»…

Каким смотрел он злобным взглядом,

Как полон был смертельным ядом

Вражды, не знающей конца,

И веяло могильным хладом

От неподвижного лица.

 

«Исчезни, мрачный дух сомненья!»

Посланник неба отвечал:

«Довольно ты торжествовал;

Но час суда теперь настал, —

И благо Божие решенье!

Дни испытания прошли;

С одеждой бренною земли

 

Оковы зла с нее ниспали.

Узнай, давно ее мы ждали!

Ценой жестокой искупила

Она сомнения свои…

Она страдала и любила,

И рай открылся для любви!»…

И ангел строгими очами

На искусителя взглянул

И, радостно взмахнув крылами,

В сияньи неба потонул.

И проклял демон побежденный

Мечты безумные свои,

И вновь остался он надменный,

Один, как прежде, во вселенной

Без упованья и любви.