НИК: Так генотип или фенотип?

Между садоводом и природой стоял отбор. Стоял тихо, скромно и застенчиво. Но уходить не собирался...

Донимал методой Железова многих селекционеров. Видимо по уже упомянутой причине все их возражения сводятся к одному: это не сорта! Генотип не изменился!

Честно говоря, не вижу, о чём тут спорить. Изменился генотип или нет – какая разница для практики? Ведь предлагаются не новые сорта, а метод адаптации на месте – повышение зимостойкости уже имеющихся.

Говорят: эти изменения не генетические – они не наследуются в семенном потомстве! Классный аргумент. Сказано так, будто половые гибриды воспроизводят себя в семенном потомстве. А что, было бы здорово. Сбылась бы мечта всех анастасиевцев – культурные деревья из семян! Только вот суровая природа против. Её идеальное состояние – местные дикие виды. Культурные качества сохраняют именно люди, удерживая тетиву отбора натянутой до звона. Деревья – не овощи, семена каждый год не отберёшь. И уж если мы всё размножаем вегетативно и автор даже нашёл самый надёжный способ прививки – кому интересно, что там наследуется в семенах?

Ещё говорят: это неустойчивые изменения. На других подвоях, в других условиях полученные качества не сохраняются! Ну да. А зачем им сохраняться в других условиях? В других условиях и обычные сорта «плывут», постепенно теряя своё лицо. Для этого и элитные деревья существуют – типичность сорта восстанавливать. Для этого и апробация* придумана – устанавливать оную типичность. Потому и районирование есть, что сорт далеко не везде остаётся самим собой. А уж как подвои влияют, лучше и не говорить. Вкус, цвет, лёжкость, срок созревания – всё меняется! Нужный подвой – почти всё в производстве, без него и сад нельзя закладывать.

*Апробация – установление типичности сорта. Опытный апробатор точно знает разные сорта – внешне, вкус, аромат.

А теперь встанем ногами на грешную землю вашего конкретного сада. Сближенный и отобранный морозостойкий клон – устойчивое состояние фенотипа здесь и сейчас. В этом же месте, на этом же подвое оно вегетативно наследуется – сохраняется в большинстве прививок. И главное, даёт гарантию более устойчивого выживания. В другом месте, на другом подвое – своя песня, начинай сначала. Через 4-5 лет получишь свой отобранный клон – для своего места. И он будет более живучим у тебя. Нормальная, единственно реальная ситуация для практики.

В общем, вижу пока одну мотивацию подобных возражений: статус сорта. Ну очень важно там, в селекции, точно показать: это – новый сорт. И вот тут всё довольно угрюмо. Если живучесть вдвое сильнее, а генотип не изменён? Нет, не сорт! А если генотип жутко изменён, а смотреть не на что? Тоже не сорт. А если генотип новый, плоды – фантастика, живучесть – супер, но в Госреестре не записан? Эх... Не сорт!.. А если и записан, и плоды что надо, но только на одном сорте подвоя и в одном районе? Да, сорт. Только кому он нужен...

Знаете, братцы, когда дачник видит хорошие плоды на живом и здоровом дереве, ему по барабану, сорт это или не сорт. Есть одна садовая реальность: живое и здоровое дерево. А сам статус сорта, будь он трижды признанным, не даёт никаких гарантий выживания. Верно говорят: сорт – основа садоводства. Именно: только основа! И нужен кто-то, кто быстро настраивает действительность: выживание и процветание конкретных садов.

Так что же делает Железов? Долго мучил на эту тему саратовского биохимика и селекционера Александра Михайловича Голубева. Лучшего оппонента, видимо, не найти. На сегодня он – один из самых знающих специалистов в области молекулярной генетики и биохимии стресса. и самое главное – результативно применяет свои методы в селекции. Так вот, после долгой дискуссии Александр пришёл к выводу: по сути, Железов использует самоклональную изменчивость – вариации в зачаточных клетках почек, вызванные стрессовыми факторами жёсткой окружающей среды.

- Сильный мороз, как и другие жёсткие факторы, вызывает в клетках окислительный стресс – «взрыв» активных форм кислорода. Как раз они и могут вызывать сдвиги в геноме. Плюс воздействие дикого подвоя – стрессовые сдвиги в биохимии. В итоге рождаются изменённые клетки, а затем и почки, и побеги. Затем садовод отбирает прогрессивные, полезные вариации. А затем поддерживает и усиливает их адаптационные изменения, повторяя воздействие подвоем и повторно отбирая самые удачные варианты. Метод не вносит сильных изменений в генотип, но полезен и вполне продуктивен для адаптации их достаточный резервный потенциал устойчивости в новой среде. Конечно, не все сорта имеют такой потенциал. Но выявление наиболее податливого генотипа – разве не в этом основная цель селекционера?!

Итак, селекция выводит прекрасные сорта. Теперь у любителей есть способ адаптировать и шанс продвигать их в разном климате. Вот и ладушки!

НАИВНОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ ПЕРВЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ

Первые результаты – это сегодняшние, после двадцати лет осознанной работы с сортами, привезёнными из Черноземья и с Украины. Вот они: саженцы предсказуемо стали мощными и не подмерзают в незащищённом питомнике даже в последние сверхкритические зимы 2009/2011-го. Некоторые даже показали отдельные цветки. После этих зим получаю письма, что мои саженцы живы даже в более жёстких местах: в Красноярске, Чите, Иркутске, Новосибирске, Барнауле, Новокузнецке – в общем, вдоль всей населённой линии Транссиба. Наполовину живые и отчасти плодоносящие сады Саяногорского района – тоже доказательство. Они формировались хоть и стихийно, но, в принципе, тем же способом – постоянный перенос лучших веток на новые подвои и массовый отбор самых жизнестойких деревьев.

Исхожу из двух допущений, наблюдаемых на практике. Первое: вегетативная гибридизация реальна, но у плодовых внешне проявляется слабо и потому не изучена. Второе: взаимное влияние подвоя и привоя во многом похоже на влияние двух разных генотипов при скрещивании. Это установлено в работе с однолетними растениями. Почему не допустить это и для деревьев?

Известно: при гибридизации морозостойкость в основном усредняется. Грубо, скрестил –30°C и -40°C – большинство гибридов покажут -35°C. В моей практике соединяются, в среднем, -35°C и -50°C.

Но первые прививки, не давшие предельной совместимости, далеки от среднего арифметического. Пусть они прибавят дереву способность переносить всего один-два лишних градуса мороза. А теперь начинаем наслаивать ментор, отбирая самое жизнестойкое. Какая морозостойкость получится, когда совместимость станет максимальной, а саженцы предельно мощными? Думаю, как раз средняя – что-то в районе -43°C. Примерно такие кратковременные морозы и переносят наши отобранные клоны.

Но и это ещё не предел. Дальше – регулярное «освежение» подвоя-ментора и отбор критическими зимами. Постепенно морозостойкость должна ещё повыситься.