Роберт. 6 апреля, пять часов вечера. — КиберПедия 

Опора деревянной одностоечной и способы укрепление угловых опор: Опоры ВЛ - конструкции, предназначен­ные для поддерживания проводов на необходимой высоте над землей, водой...

Семя – орган полового размножения и расселения растений: наружи у семян имеется плотный покров – кожура...

Роберт. 6 апреля, пять часов вечера.

2019-07-12 194
Роберт. 6 апреля, пять часов вечера. 0.00 из 5.00 0 оценок
Заказать работу

К территории отдельного Егерского батальона, где во времена СССР располагался 108 полк ВДВ, подъезжали с опаской. Кто знает, какие нынче правила у этих ментов; по-глупому погибнуть — дело нехитрое. Может, они сначала стреляют, а потом имя спрашивают?

— Эй, хватит дрыхнуть на посту, давайте открывайте, черти зелёные[68]!

— Ща кто-то пулю поймает и заткнётся, раз и навсегда, — из сторожевой вышки, построенной у ворот, выглянул здоровый парень в бронежилете и с G-36 наперевес. — Проваливайте!

— Слышь, pareigūnas[69], не борзей, не на дороге с волшебной палочкой. Консервы, поди, надоели? Есть рыба и дело к комиссару.

— Какой тебе комиссар, нахрен, их у нас тут как собак нерезанных! Ехал бы ты, пока цел!

— Зови комиссара Александра из учёбки. Скажи, что Роберт и Айвар приехали, по делу. Давай, не томи, сам не можешь позвать — так зови начкара, у нас тоже время не халявное, с тобой здесь легкие студить. Рыба может испортиться!

— Ща, прямо так он и прибежал, с тобой разговоры разговаривать...

Мы с Айваром достали копчёного подлещика и разложились закусить прямо на капоте машины. Всё-таки реклама — великая вещь! А ты смотри, глотай слюни, голову даю на отсечение — сидишь на каше, консервах и сухом пайке. Дежурный посмотрел на нас, потом что-то забубнил в рацию. Еще через пятнадцать минут приоткрылись ворота и к нам вышел Саша, комиссар полиции, которого мы хорошо знали ещё до эпидемии.

— Какие люди, Боже мой! — он развёл руками. — Живые, при колёсах, и ещё жрут разные деликатесы рядом с голодным караульным, навлекая на себя справедливое возмездие. Наглые вы, мужики! А если бы шмальнули в вас?

— Ну, шмальнули бы, и что? Имели бы пару рыбьих хвостов и двух зомбей. А мы по делу, причём выгодному.

— Узнаю наглых рекламистов, даже на том свете будете торговаться, чтобы выбить местечко повыше, арфу погромче и облако помягче, — Сашка посмотрел на подлещика и нагло оторвал ему хвост.

— До того света ещё дожить надо. А что до наглости — так жизнь такая. Дело к тебе есть.

— Говори про дело. Вкусно. Сами коптили?

— Сами. Рыбу в машине видишь? Можем сюда раз в неделю привозить. Конечно, всю вашу ораву не накормим, но у вас, думаю, равноправия нет, так что хоть начальство полакомится. Ну и детишкам, может, достанется, им на пайках и консервах тоже не сахар.

— Есть у нас кто рыбу привозит, — обсасывая хвост заявил Сашка. — Каунасское море[70] рядом. А что взамен хотите?

— Судя по тому, как ты за подлещика уцепился, не очень-то и привозят! — Айвар усмехнулся. — Сейчас нужны патроны, а потом бензин и так, по мелочи.

— Патроны какие?

— Разные, например, 7,62x39 и люгеровская девятка, желательно экспансивка.

— Семёрки нет. Точнее, есть, но мало. А люгеровских... Можем подбросить. Сколько хочешь патронов за весь товар? Рыба-то хоть свежая?

— Смотри сам, час назад еще плавала. Здесь пятьдесят килограмм рыбы. По старым ценам это где-то на 600-700 литов. Но если патроны ещё можно достать, то рыба — вещь такая, её ловить надо, а вам, думаю, некогда. Если и привозят, то не очень часто, так что, сильно не наглея, тысяча люгеровских патронов.

— Ну вы борзые, — Сашка заглянул в открытый багажник машины, где в полиэтиленовых мешках трепыхалась рыба.

— Мы всегда такими и были, только маскировались под скромных.

— Столько не дам, и не мечтайте, делите на два, тогда, может, подумаю.

— Фиг, лучше мы воякам эту рыбу предложим, будет проще.

— К воякам соваться не советую, они вообще стали отмороженные, хуже бандитов.

— Кстати, про бандитов, — я взял его под локоть. — Ты знаешь, что в Рамучай целая банда окопалась?

— Знаю, — Сашка пожал плечами, — Эдгар энд компани. Приезжал тут на днях, с начальством что-то обсудить.

— Эдгар приезжал? — мы вытаращились на него.

— А чему вы удивляетесь, парни? Наш начальник еще молодым опером был, когда Эдик первый раз на нары загремел, по-моему, наш шеф его и арестовывал. Так что у них было о чем поговорить. Знаешь, как бывает, «бойцы вспоминали минувшие дни». Эта эпидемия многое с ног на голову поставила, так что нет уже ни бандитов, ни ментов. Можно заново летоисчисление начинать.

— Ну, раз так, то восемьсот патронов.

— Пять сотен, и ни патроном больше. Еще копчёная рыба есть?

— Есть еще четыре подлещика и несколько угрей. Семьсот и забирай.

— Шестьсот, оглоеды! Внутрь не приглашаю — запрещено.

— Семьсот и даже на чаёк не просимся.

— Ладно, сейчас принесу, ждите.

— Отгородились от народа, защитники народные. Подождём, куда мы денемся.

Роберт. 7 апреля, утро

— Добрый день, Роберт. Отец просил передать, что то, о чём вы у него просили, сделано, и план сработал. Завтра ждём в девять, как и договаривались, на блокпосту. Поедем двумя машинами?

— Думаю, да. В нашей трое, к вам я подсяду, чтобы связь держать между машинами.

— Что-нибудь ещё надо?

— Да, передайте отцу, что наша договорённость будет в силе, если ваши отморозки не будут беспредельничать в посёлке. Грабить вы, конечно будете, куда денетесь, но без убийств, насилия и захвата пленных. Если такое случится, не обессудьте, завалим по беспределу сразу, — смотри ты, а Линас вылитый папашка, вон как глазки блеснули.

— Договоренность касается только вашего окружения, если не ошибаюсь, — его голосом можно гвозди забивать.

— Да, но разговор был, что ваши будут грабить. Про насилие, убийства и прочее разговора не было. Давайте уж без казуистики обойдёмся.

— Я передам отцу вашу просьбу...

— Да это не просьба, это констатация факта. Просто информация о нашем договоре быстро станет известна всем жителям посёлка, что, естественно, вызовет отрицательную реакцию. Пока будете только грабить, люди будут молчать и тихо нас ненавидеть, но если кто-то из них погибнет или, ещё хуже, будет изнасилован, то нам в отместку могут и красного петуха пустить, и в спину шмальнуть. Так как это будет реакцией на ваши действия, то мы, расценивая как провокацию с вашей стороны, примем соответствующие меры.

Линас кивнул и направился к своему джипу. Вот ведь лось, какой мародёр получился бы! На его плечах можно сразу бочку солярки принести и, скорее всего, он даже не запыхается. Здоровый, чертяка!

Где-то в отдалении послышались какие-то вопли. Ну правильно, бандиты приехали на трёх машинах, значит, две где-то хабар собирают. Ладно, чёрт с ними, потом разберёмся.

Роберт. 7 апреля, день.

— Вы, Роберт, вместе со своей компанией поступаете как закоренелые индивидуалисты! Этого в нашей ситуации нельзя допускать, ни в коем случае! — мужик размахивал руками, как мельница крыльями. Мне показалось, что ещё немного — и этот здоровяк взлетит, как Винни Пух на шариках. Козёл, блин. Смотри ты, никак не успокоится. Соседушка припёрся к нам в окружении каких-то склочных перигидрольных баб и теперь, стоя за забором, брызгал слюной и кипел негодованием. За ворота зайти он всё же не решался. Бабы, выглядывая из-за его спины, изображали возмущённую общественность, что-то вроде подтанцовки на эстраде. Главное — быстро-то как! Интересно, кто стуканул? Вполне могли и сами бандиты, чтобы нас лбами столкнуть. Правильно — разделяй и властвуй. Ну, ну, посмотрим.

— Вы должны были придти к нам и всё честно рассказать, чтобы мы все решили, как вам поступать в этой ситуации! — смотри ты мне, уже за сетку забора схватился. — Сейчас вы подставили под удар всех, живущих в этом посёлке, обезопасив только несколько семей, которые пошли у вас на поводу! Мы боролись за независимость и свободу не для того, чтобы кормить бандитов! Вы должны были бороться! Официально заявляю, что как только сюда доберутся представители властей, вы будете отвечать за преступный сговор с бандитами, а также за рукоприкладство в отношении некоторых уважаемых членов нашего посёлка!

Ну трындец! Вот уж точно бы не подумал, что такие идиоты смогли выжить, хотя... Знаю я эту породу крыс. Спецподразделение «Вязаные береты»[71], мать их так!

— Вот как... представители властей, говоришь, — я закурил и, прищурившись, посмотрел на них. — А скажи мне, Йонас, тебя государство что, обувало, одевало и кормило? Эти государственные шлюхи душили народ налогами, охрененными платежами за бытовые услуги и платили нищенские пенсии старикам, чтобы набить свои карманы! Свои карманы, а не твои! Чего же ты, сучонок, с государством не воевал, не протестовал? Они ведь грабили народ больше, чем бандиты, к тому же прикрываясь законами, которые сами же и писали, причём меняли их каждый месяц. Мало, осьминога тебе в задницу? Так ты вспомни, как посылали наших парней рисковать своими жизнями в горячие точки, чтобы прогнуться под Америку, Евросоюз и прочих. Они ведь не Родину защищали, были обычной разменной монетой в играх политиков, чтобы на крови солдат получить кредиты и опять их своровать. Может, ты видел бедного чиновника, плачущего от кризиса? Если они и рыдали, то от того, что воровать стало труднее, просто красть уже нечего! А сейчас ты приходишь ко мне, чтобы поставить в вину, что не хочу воевать с бандосами. Да, правозащитник ты наш, не хочу! У меня с ними нейтралитет, и героя, хрен знает во имя чего, изображать не собираюсь. Полезут ко мне — буду воевать, как умею, и убью, сколько успею. А за ваши дешёвые душонки даже гроша ломаного не дам. Иди у государства своего долбаного защиты проси! Как ты там на собрании орал, — каждый за себя? Вот и хлебай, эти убеждения полной ложкой, мешать не буду. Стоять! Я еще не закончил! Ты хочешь, чтобы я защищал посёлок от зомби и бандитов? А что ты мне дашь взамен? Обеспечишь едой, патронами, бензином? Нет, ты же хочешь примазаться к спокойной жизни, даже пальцем для этого не пошевелив. Хер! Запомни, чудак с физическим именем — бесплатно даже неприятности не бывают. Надо было раньше думать, когда ты на митингах глотку драл и голосовал на выборах за партии уродов, ворующих у народа последний кусок хлеба. За те самые партии, которые обрекли на голодную смерть стариков пенсионеров. Когда предлагали общую охрану организовывать, ты морду кривил, боялся, что кормить придется, а сейчас — пшёл отсюда, пока я тебя не пристрелил к бениной мамаше!

— Ты чего так разошёлся, Робби? — сбоку подошёл Айвар и протянул мне сигарету. — Нашёл перед кем оправдываться.

— Достал он меня, — я прикурил и продолжил: — Люди как будто до сих пор в мирное время живут, ей-Богу! До них не доходит, что произошло? Прав Сашка — надо заканчивать делить людей на солдат, ментов, бандитов и чиновников с работягами. Прошлого мира уже нет. Каждый из нас может забыть, кем он был в прошлом — большим начальником или дворником. Жизнь начинается заново, сколько бы той жизни ни осталось — один день или неделя. Есть слабые и сильные. Он бы ещё про мораль начал песни петь, я бы точно не выдержал и пристрелил его к чёртовой матери!

— А чем тебе мораль-то не угодила?

— В задницу пусть себе её засунет! Мораль сейчас простая — если не нравится поведение другого, убей и живи дальше. Не можешь убить — не лезь!

— Тю-ю, Робби, пойдём чайку попьём, с ромашкой, а? Это у тебя нервишки перед завтрашним днём играют, — он приобнял меня за плечи. — Ты это, главное, не бери в голову, экий ты у нас взрывной стал, от тебя мата лет десять не слышал! Хочешь, чуток коньяку плесну, исключительно в медицинских целях?

— Да, нервы ни к чёрту, согласен, — я отбросил окурок. — Ладно, идём чаю сделаем.

Роберт. 7 апреля, вечер.

— Нормально, — я рванул из кобуры пистолет и прицелился, — работать можно.

Николай принес пошитые его женой кожаные наручи для всех, и теперь мы их примеряли, пробовали, насколько удобно с ними держать оружие и менять магазины. Конечно, зажимает немного руки, но ничего — расстояния там небольшие, альфу[72] с 25 метров выцеливать не придется.

Оружие мы распределили просто. Я беру Сайгу и Глок-17, Айвар, — AR-15, Глок-21 и дробовик Бенелли; мужик он крупный, есть куда повесить. Альгис — АК-74м, CZ83 и дробовик Germanica. Аста — Глок-17 и АКС-74у. Гранаты взяли Айвар и я. Хуже было с жилетами, точнее — с их отсутствием у Асты и Альгиса. Им запасные магазины придётся класть в карманы, а это дополнительное время на перезарядку. Конечно, первая пара у них соединена каплерами, но запасные — раздельно, спаренные в карман не помещаются. На 5,45 у нас всего семь магазинов. Значит, Альгису два магазина, Асте пять.

Берём два небольших рюкзака, куда мы упаковали аптечки, фомку и деревянные клинья — изобретение нашего умельца. Еще утром заметил, как он пилил. Подошёл посмотреть, оказалось — небольшие деревянные клинья. По его задумке, с их помощью будет можно блокировать двери. Хм, насколько я помню больницы — там все двери вовнутрь открываются, но ладно, возьмём, запас карман не тянет. Не понадобится — выбросим. Две литровых фляги с водой, в плоскую залили бренди. Николай принес в подарок несколько плиток шоколада. Что еще? Проверили батарейки в прицелах и фонариках. На даче нашёлся один налобник — я его давно купил, и вот, пригодился. Потом все дружно завалились в баню. Не сразу, конечно, по очереди. Говорить не хотелось; всё, что надо было сказать — уже сказано, чего лишний раз языком трепать. Посидели немного с чашками душистого чая и разошлись спать — день завтра обещал быть тяжёлым.

Я лежал в темноте, курил и думал. Рядом на подушке спал Лёвка. Ему, наверное, снилась большая куриная грудка — он выпускал когти и тарахтел сквозь сон, как маленький трактор. Прошло две недели с начала эпидемии... Всего четырнадцать дней, а мир изменился так, что изредка мне кажется — играю в компьютерную игру типа S.T.A.L.K.E.R-а. Только что графика покруче и возможности сохраниться не предусмотрено. И еще... Заметил, что жизнь словно замедлилась. Раньше дни мелькали так быстро, что мы считали не днями, а неделями и месяцами, отмечая смену сезонов только характером заказов. Не успевали отбиться от рождественского штурма, а уже наступала пора летних распродаж. А сейчас? Дни тянутся медленно, несмотря на огромное количество дел. Может, это и хорошо, кто знает...

Семья — как они там? Иринка, мать, отец? Если военные рядом устроились, то, наверное, всё хорошо — очень мне хочется в это верить... Только бы они сюда не решили прорываться! Знаю я характер отца — может не усидеть на месте. До них меньше тысячи километров, а такое чувство, что на другой планете. Часто про них думал, каждый день вспоминал. Просто загонял эту мысль куда-то в глубину души, чтобы не дать эмоциям вырваться наружу. Иначе или с ума сойду, или начну стрелять по любому поводу. Мы никогда об этом не говорили, чёртов прибалтийский характер, старались не показывать свои эмоции другим. Жена часто называла меня холодным, сухим прибалтом. Конечно, с её южным темпераментом не сравнить. О близких все вспоминали, даже Альгис, который похоронил всех родных. Однажды я заметил, как он держит в руке небольшую куклу, найденную где-то на заднем дворе дома. Стоял, держа на ладони кусочек прошлой жизни, и тихо плакал. Видели, как плачут мужики? По щеке, цепляясь за небритость, сорвется вниз слеза. Одна, другая... Во взгляде проскользнет что-то обиженно детское. Мужчины не плачут, скажете вы? Бред, плачут! Даже без слёз, что еще хуже, с утробным рыком, когда горло властно перехватывает боль. До хруста закушенных зубов, до подавленного стона, похороненного глубоко внутри.

Айвар... Я его знал, как говорится, сто лет, и мог по выражению лица сказать, о чём он думает. Когда сегодня сидели у летнего камина, он смотрел на огонь и то улыбался, то хмурился, словно со своей Ингой разговаривал. Переживает, конечно. Если мои все вместе, а родственников Асты мы все же надеялись разыскать, то что думать ему? Америка — это не Украина, оттуда на машине не приедешь. Может, и найдётся какой-нибудь сумасшедший, рискнёт прорваться в Европу, но что-то мне в это не верится...

Роберт. 8 апреля. Утро.

Небо было хмурым, как моё настроение. Накрапывал небольшой дождик, что в общем-то было нам на руку — зомби не любят сырость, значит, должны меньше двигаться. Может, спокойнее будут, нежить проклятая. Аста теребила в руках краешек шахидки, а Альгис уже по третьему разу рассказывал старый анекдот, причём каждый раз все нервно смеялись. Помню, когда первый раз ехали прыгать с парашютом, у некоторых похожее чувство было. У блокпоста уже ждали; два бортовых Мерседеса и Лэндровер Дискавери. Спрятавшись от непогоды под навесом, стояли Док, Линас и еще несколько человек. У одного из них висел на плече новенький РПКМ с «банкой» на 75 патронов. Смотри ты мне — интересно, где они такой откопали, вроде у нас в армии такого нет? Хороший пулемёт, практически тот же РПК-74м, только под патрон 7,62x39. Если не ошибаюсь, его сейчас на экспорт в этом калибре производят. Завистливо свистнул, мелькнула мысль — застрелить и забрать. Жалко, нельзя.

Вышли, сухо поздоровались, обсудили порядок движения машин, покурили напоследок и тронулись. Я сел к бандитам в джип, чтобы с замыкающей машиной связь была, а на заднем сиденье устроился Док, который демонстративно со мной не разговаривал. Чёрт с тобой, золотая рыбка. Десять километров, до Каунаса проехали быстро, у въезда в город повернули направо, и по трассе, мимо того самого ресторанчика «Tėvynė», проскочили к мосту. По набережной, заставленной машинами, доехали до поворота на Клиники и затормозили. Зомби на улицах и правда было поменьше. Даже в разбитых машинах не копались, что уже стало привычной городской картиной. По всей видимости, зомби сохраняли какую-то память, которая притягивала их к этим железным коробкам. Во время поездок по городу мы часто видели, как зомби копаются даже в салонах машин, словно уехать куда-то хотят. «И рад бы в рай, да грехи не пускают», как говорила моя бабка.

Мы осмотрелись и вышли из машин, отсюда пойдём двумя «бортами». Грузовики подтянутся по вызову, у Линаса была с ними радиосвязь. Подошёл к нашей машине:

— Ну что, господа, окропим землю красненьким[73]?

— Типун тебе на язык, — Айвар поплевал через плечо. — Будем надеяться, что всё по плану пройдёт.

— Дай-то Бог. Ладно, поехали, работы впереди много. Раньше начнём — раньше закончим.


Поделиться с друзьями:

История создания датчика движения: Первый прибор для обнаружения движения был изобретен немецким физиком Генрихом Герцем...

Наброски и зарисовки растений, плодов, цветов: Освоить конструктивное построение структуры дерева через зарисовки отдельных деревьев, группы деревьев...

Архитектура электронного правительства: Единая архитектура – это методологический подход при создании системы управления государства, который строится...

Состав сооружений: решетки и песколовки: Решетки – это первое устройство в схеме очистных сооружений. Они представляют...



© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!

0.028 с.