Суббота, 22 августа, 03:26 (UTC –4)

Окрестности Сан-Педро

 

Джипы, не замедляя ход, синхронно съехали с шоссе, подкатили к мертвецу и остановились по обеим сторонам от лежащего тела. Слева — машина Рино, справа — внедорожник африканцев. Фары погасли.

— Я выйду и осмотрю тело, — сказал Эрмглен.

— Сиди не рыпайся, — коротко приказал Хедхантер.

Повисло хмурое минутное молчание.

Рино включил дальний свет. Треугольная часть пологого плато отделилась от темноты. Хедхантер внимательно вглядывался в освещенную поверхность пустыни. Потом выключил фары.

— День-два назад, — уставившись в темноту, произнес здоровяк, — здесь прошла большая группа людей. Песка здесь почти нет, и не все следы замело ветром.

— Они перегоняли куда-то свое «стадо», — предположил Алан.

— Рино, — шепнул Тимур. В его голосе звенело столько тревоги, что пассажиры «туарега» невольно повернулись к нему. — Пожалуйста, включи еще раз фары.

Хедхантер помедлил секунду, не больше, но выполнил просьбу. Пустыню опять залил желтый свет.

— Вон там еще один, — показал пальцем Тимур.

Действительно, там, где свет фар уже начинал растворяться в ночном воздухе, лежало еще одно тело.

Первым опомнился Хедхантер и, взявшись за рацию, окликнул Джеро:

— Джеро, как меня слышишь?

— Я здесь, Рино.

— Впереди новый мертвец. Поедем к нему, не отставай, но держись сзади.

— Слушаюсь, босс, — скрипнул динамик.

Хедхантер медленно направил к покойнику свой автомобиль. Джип с африканцами двинулся следом. Судя по одежде, перед ними лежал еще один житель Сан-Педро. Труп застыл в странной позе: будто человек стал на колени помолиться и умер, но не упал, а согнулся, уткнувшись плечами в землю. Если бы не следы истощения, можно было бы подумать, что он без сознания и через пару минут встанет и пойдет по своим делам.

На этот раз Эрмглен не стал спрашивать разрешения и выскочил из машины, чтобы осмотреть покойника. Он должен был себя чем-то занять, чтобы отогнать навязчивые видения, в которых малолетние дети потрошат чилийских крестьян.

Швед подошел к телу и, достав из кармана шариковую ручку, ткнул ею мертвеца. Раздался сухой треск, похожий на звук ломающегося крекера. Стефан ударил покойника ногой в бок.

— Что ты делаешь? — Тимур спрыгнул на землю.

— Мне нужно увидеть его лицо.

Мертвец качнулся и с тихим шорохом упал набок. Эрмглен присел у его головы, ковырнул ручкой остекленевшие глаза, оттопырил губу, чтобы посмотреть на зубы, коснулся волос. К горлу подкатывала тошнота, но желудок был уже пуст.

— Нет никаких механических повреждений: ударов, порезов, дырок от пуль, которые могли бы стать причиной смерти, — вскоре сообщил Стефан. — Он умер от дегидратации.

— Не удивительно, — откликнулся Тимур. — Мы же в пустыне. Видимо, боты их не кормят и не поят.

— Нет, Тимур, ты не понял. Он умер от полного обезвоживания. Судя по тому, что рассказал Рино о посещении Сан-Педро два дня назад, «малыши» захватили людей дня за два до того, как он там появился, то есть этот бедолага попал в руки ботов четыре дня назад. Человек может умереть без воды за три-четыре дня, но за такой срок он никогда, я подчеркиваю — никогда! — не превратится в высохшую мумию, как вот этот.

В подтверждение своих слов швед ткнул ручкой в изможденного мертвеца. Хедхантер, выйдя из джипа, стал позади, внимательно слушая Стефана Эрмглена.

— Даже если бы за все время у парня во рту не было бы ни капли воды, и он каждый день пробегал марафонскую дистанцию, он и то выглядел бы лучше. За четыре дня человек не может настолько истощиться и потерять столько влаги. Тем более что сейчас в южном полушарии зима — день короткий, солнце не такое уж и злое.

— И что это может означать?

— Это означает, что боты что-то сделали с пленниками, чтобы довести их до такого состояния. Существует множество болезней, сопровождающихся диареей и сильным пото- и слюноотделением. То есть, я хочу сказать, с физиологической точки зрения такое возможно.

— Посмотри, как он лежит, — подошел Рино. — Они пришел сюда сам.

— Ускоренная дегидратация не лишает подвижности, пока не начнется развитие шока. — Стефан, как детектив, посмотрел на ногти жертвы и пробормотал: — Надо бы забрать его на обратном пути. На базе я сделаю вскрытие и точно определю причину смерти. — Последние фразы прозвучали ровнее, врач понемногу обретал самообладание.

Если бы Эрмглен отвез мертвеца на базу и провел вскрытие, все бы сложилось по-другому. Анализ крови открыл бы глаза Кейтаро и Ральфу (которые до сих пор не осознавали, что не просто стоят на краю, а уже летят в пропасть масштабной техногенной катастрофы), прояснив не только то, что боты делают с людьми, но и немало других фактов, пока что неизвестных слепцам с профессорскими званиями. Результаты анализов дали бы ответы на вопросы, откуда боты узнали об альдостероне, как нашли Джейми Макаку. Выяснилось бы много неприятных вещей, ведь все было взаимосвязано. И главное — результаты вскрытия позволили бы избежать следующих нелепых смертей. Но, к сожалению, Эрмглен не знал, что ему не суждено было вернуться. Ни за телом, ни на базу…

Хедхантер прошел немного вперед, опустился на одно колено неподалеку от капота «туарега». Тимур подсел к нему.

— Что-то увидел?

— Следы продолжаются.

— Куда?

— Вон туда, — Рино показал рукой почти точно на восток, — в горы.

Тысячи отпечатков широкой лентой исчезали во тьме, за которой где-то далеко возвышались невидимые в такой черноте Анды. Парень вернулся в «танкомобиль» и принес карту региона Антофагаста. Мужчины разложили ее на песке прямо под передним бампером. Запыленные фары били теплым светом в лицо, но ни Рино, ни Тимур не замечали этого.

— Что они там забыли? — почесал затылок Хедхантер. — Это голая пустошь.

— В десяти километрах отсюда Пуритама…

— Два-три занюханных жилища, которые ночью и не заметишь. Теперь, наверное, и они обезлюдели. Кроме Пуритамы — больше ничего.

Всматриваясь в карту, Тимур не сразу осознал, как близко оказались они от Линканкабура. По прямой до кратера было километров двадцать пять — двадцать семь (конечно, если не учитывать подъем). Подумав о подъеме, украинец начал вчитываться в отметки высот, и сердце его застучало быстрее.

— Рино, посмотри на высоты: 4000… 4100… 4300 метров над уровнем моря [91].

— И правда, — нахмурил брови южноафриканец.

— Рино, они пошли в горы.

Тимур сам не понял, отчего внутри у него все похолодело от этой мысли. Он не знал, плохо ли это, скрывается ли за этим какая-то новая, еще не осознанная угроза, но тот факт, что «малыши» поперлись на высокогорье Анд, поднял в нем томительное волнение. Если есть на земле место менее пригодное для жизни, чем пустыня Атакама, то это склоны Анд, подпирающие пустыню с востока.

Хедхантер сморщил лоб. Слишком много сомнений, слишком много чего пошло не так, как планировалось, и он не осмеливался принять очередное решение.

— Как думаешь, что делать? — вполголоса спросил он у Тимура.

— Боты спешно покинули Долину Смерти. Так торопились, что до смерти загнали нескольких пленных. Мне кажется, они чего-то боятся, Хантер. Может быть, я ошибаюсь, но мы должны дожать их, пока у нас есть шанс застать их врасплох. — Программист придвинулся вплотную, понизив голос, чтобы их не могли услышать: — Не знаю, как тебе объяснить, но меня прямо трясет от непонятного чувства, что они знают о нашем появлении, что они заранее о нем знали. Но они чего-то боятся, не готовы сегодня отбить нашу атаку, поэтому отступают, рассчитывая, что мы не найдем их и вернемся на базу.

В течение нескольких секунд Хедхантер размышлял, а затем резко поднялся:

— Ти-Джей! Джеро! Едем дальше. Достаньте из багажника баллоны с газом и держите их наготове. Ни сам зоман, ни его испарения не являются взрывоопасными, в случае чего можете просто пальнуть по контейнеру. Только не забудьте о противогазах.

— О’кей, босс.

Гереро метнулись к багажнику и перебросили несколько баллонов с высокотоксичным газом в салон. Тимур, сложив карту, сделал то же самое. В экипаже Рино следить за баллоном поручили Алану. Он безропотно поставил баллон себе под ноги и, заложив «ремингтон» прикладом под мышку, опустил ствол ружья вниз между ног. [92]Противогаз положил на правое колено. Стефан, Тимур и Хедхантер тоже вытащили резиновые маски и сложили рядом.

Вскоре стало очевидно, что следы никуда не поворачивают.

— Рино, — позвал Тимур.

— А?

— Ты бывал где-нибудь восточнее Пуритамы?

— Один раз. Мы с Хортом доезжали почти до самого поселка.

— И что там?

— Голые камни, разреженный воздух и собачий холод.

— А за Пуритамой?

— Крутой подъем, извилистые тропы, оставшиеся еще от инков. Я не поднимался дальше.

— Ты уверен, что мы сможем их выследить их ночью?

Рино высокомерно оскалился:

— Я уверен, что у нас нет выбора. Мы будем ехать по следам столько, сколько понадобится. Пока не догоним засранцев.

Через минуту песок исчез и следы пропали. Джипы ехали по твердой поверхности. Кое-где случались одиночные выступы скал, а под колесами стучали камни. Хедхантер, ехавший и до этого медленно, убавил скорость.

Он уж собрался было остановить машину, чтобы выйти и попробовать отыскать следы, но тут раздался сигнал рации, напоминающий раскаты далекого грома.

— Эй, чуваки… — даже через помехи чувствовалось, что Джеро напуган. — Вы слышите?

Тимур, чтобы не отвлекать Рино от руля, потянулся за передатчиком:

— Это я, Джеро. Говори, что у тебя.

— Тут еще трупы.

«Боты оставили трупы, чтобы мы не сбились со следа», — мелькнула тревожная мысль в голове у Тимура, но он вмиг забросил ее в глубины мозга.

— Где?

— Со всех сторон. И справа, и слева. Надень ноктовизор и посмотри.

Тимур надел прибор ночного видения. Ему ужасно не хотелось этого делать. И не только из-за боязни того, что ожидало его в темноте. Просто в случае атаки он может не успеть снять ноктовизор и надеть противогаз. Количества зомана, находящегося в одном контейнере, вполне достаточно, чтобы отправить на тот свет 9 — 10 тысяч людей… Тимур хорошо понимал: несколько лишних секунд, потраченных на то, чтобы снять прибор, могут дорого ему обойтись.

— Он сказал тела? — переспросил Стефан Эрмглен.

Участок дороги, освещенный фарами, мерцал бледно-зеленым пятном на экране прибора. Джеро сказал правду: взгляд наткнулся на высохших, странно скрюченных чилийских крестьян.

— Справа трупы. Вдоль дороги.

— Сколько их? — спросил Эрмглен.

— Пять… нет, шесть… семь…

Джип вдруг подскочил, наехав передним колесом на какое-то препятствие. Раздался хруст. Хруст костей.

— Восемь, — мрачно констатировал Хедхантер.

Впервые после отъезда с базы Тимур занервничал. Его внутренний стержень, не выдержав напряжения, начал плавиться. Тимур внезапно понял, что их вылазка закончится не так, как планировалось. Десятки литров смертоносного газа, гранаты, дробовики, броня на машинах — словом, все, что до этого успокаивало и придавало уверенности, отходило на задний план по мере того, как из темноты вдоль дороги выплывали новые покойники. Отвага и решимость Тимура остались где-то там, внизу, возле второго тела, неподалеку от Сан-Педро, и не захотели подниматься в горы.

Пустыня тем временем пошла в гору. Местами угол наклона доходил до 30°. Моторы натужно ревели, а капоты торчали вверх и перекрывали обзор. Момент, идеальный для нападения на их караван. Но ничего не происходило. Только, как и раньше, то тут, то там попадались трупы крестьян. Все они лежали ничком, головой на восток.

Экспедиция миновала Пуритаму, так и не увидев ее в темноте.

— Знаете что? — подал голос украинец, опять взглянув на карту. — От Пуритамы до границы с Боливией всего двадцать километров. А что, если боты уже в Боливии?

Об этом никто не подумал. Поначалу Рино не понял, насколько в таком случае усложняется их положение:

— Какая разница, где их травить?

— Хантер, это суверенное государство, — потряс картой Тимур. — Нехватка пунктов контроля не означает отсутствия приграничных патрулей. Только подумай, что будет, если нас поймают. У нас баллоны с зоманом, которого хватит, чтобы отравить пол-Боливии, гранаты, ружья. Выражение «незаконное пересечение границы» — это детский лепет по сравнению с тем, что мы собираемся сделать, попав на боливийскую территорию.

— Вот уроды! — Рино, как горная река, медленно, но верно выходил из берегов. — Скоты! Как они меня достали!

— Думаете, они нарочно? — Тимур пытался осмыслить ситуацию.

— Если боты в Боливии, нам придется повернуть назад, — сказал Эрмглен, испуганно наблюдавший за тем, как беснуется великан (казалось, еще немного, и Рино оторвет руль). — Мы же не собираемся воевать с боливийской армией?

— Ребята, подождите, — вмешался Алан, — понимаю, мы и так уже по уши в дерьме, но если боты перешли границу и начнут бесчинствовать на боливийской территории… Представьте, что будет, если они доберутся до какого-нибудь большого города. Сомневаюсь, что нам удастся дальше скрывать от общественности то, что здесь происходит.

— Какая, к черту, общественность? Что ты несешь? — рявкнул амбал.

— Если боты попадут в Боливию, в нашу и без того не слишком приятную историю будет вовлечена третья сторона, совсем не заинтересованная в том, чтобы замять эту историю. И я ужасно боюсь, что вонючие, как свежий навоз, факты начнут всплывать один за другим, как пузырьки из-под воды, и разлетаться по миру. Вы представляете, сколько международных актов и законов нарушено во время этих экспериментов? Все напечатанные экземпляры Конвенции ООН о правах ребенка можно смело отдать в общественные туалеты, где их используют по назначению… Не знаю, как вы, а я не хочу закончить карьеру в международном суде по обвинению в преступлениях против человечества.

Машины выбрались на горизонтальный участок. Вокруг свистел ледяной ветер.

— Кроме того, у меня есть мерзкое предчувствие, что рано или поздно нам придется просить помощи у Соединенных Штатов. Вряд ли официальна Америка станет вмешиваться, если весь мир узнает об экспериментах над ботами, которых по милости Пентагона все детство «ласкали» электрошоком и которые потом сожрали целую чилийскую деревню.

— Никто ни у кого не будет просить помощи! — в ярости заревел Хедхантер.

— Не горячись, Рино. Я только акцентирую внимание на том, что вопрос возвращения ботов в лаборатории отныне не актуален, главное сейчас — не допустить, чтобы дерьмо попало в вентилятор.

— Что это там, черт возьми, такое? — вдруг заметил что-то впереди Тимур.

— Мы должны их забросать гранатами, расстрелять, отравить газом, раздавить колесами, — разошелся Гринлон, — и если для этого надо перейти боливийскую границу, то… блин… — Невольно взглянув вперед, мужчина прервал свою страстную речь. — Что за!..

Следом за ним выпучил глаза и Рино. Их джип приближался к…

— О господи! Не-е-ет! — закрыл лицо Тимур.

— Вот черт! Черт! Черт! — следом за украинцем заладил Алан Гринлон.

Стефан провизжал что-то нечленораздельное и выблевал остатки ужина на кресло Тимура.

— Назад! Поворачивай назад, идиот! — заорал американец, срывая голос.

Хедхантер нажал на тормоз и вывернул руль влево. Джип занесло. Он почти остановился, когда ему в зад въехал второй внедорожник — Фрэнки не успел среагировать. Стальной бампер, взорвавшись искрами, сорвал заднее крыло. Джип с африканцами отлетел куда-то в сторону, проехал немного на двух колесах и едва не опрокинулся.

Машина Хедхантера напоролась на пригорок и заглохла.

 

LXXIII