Меланхолик, или Похоже, нашей семье пришел конец

 

При слове «меланхолик» у Кисы и у всех остальных может возникнуть незамысловатая ассоциация вроде: «А‑а, знаю… он обычно сидит в углу и плачет». Некоторые люди пытаются использовать это слово как ругательство, а кое‑кто даже путает меланхолика с шизофреником… Очень обидно, потому что на самом деле все не так! На самом деле Меланхолик – это драгоценная брошка тонкой работы на грубой рубахе жизни.

У каждого типа темперамента есть характерное, главное состояние – что‑то вроде фона, на котором протекает жизнь. Основное состояние Меланхолика – депрессия. Он заранее настроен на неудачу, заранее готов принять поражение и с тихим достоинством нести свой крест.

Меланхолик не вяжется с образом настоящего мужчины – всегда уверенного в себе и даже немного грубого, – за ним как за каменной стеной. Но если Меланхолика правильно любить, то и он может быть такой же каменной стеной, как другие, ничуть не хуже. Хотя, конечно, Меланхолику нелегко быть каменной стеной, потому что он от природы склонен к невротическим состояниям – тревожности, усталости, головной боли и гнетущему чувству, что уже опять утро, а он еще не отдохнул. Поводов для колебания настроения у Меланхолика много больше, чем у других людей, ведь любую ситуацию он расценивает прежде всего как тревожную.

Но что же делать, если маленькие мальчики и взрослые мужчины куда чаще бывают меланхоликами, чем кажется. Вот, к примеру, Малыш, лучший друг Карлсона, – этот милый малыш, хоть и не чистый Меланхолик (чистые типы темперамента, как и все чистое, вообще встречаются не слишком часто), но все же достаточный, чтобы назвать его Меланхоличным Малышом.

У Меланхоличного Малыша самое лучшее всегда происходит в мечтах, а все события реальной жизни окрашены в печальные тона. Меланхоличный Малыш часто и с удовольствием думает о том, как же он несчастен. Если у Меланхоличного Малыша есть самый лучший в мире Карлсон, то он очень грустит без собаки, потому что Карлсон не такой, как собака. Вот уже появилась собака, но не прилетел Карлсон, и он опять грустит – все‑таки собака не такая, как Карлсон.

А если имеются и собака, и Карлсон, но уехала мама?

 

* * *

 

Он подумал о маме, о том, что еще долго ее не увидит, и еще немножко поплакал.

 

Так и хочется сказать Малышу (и еще кое‑кому – взрослому, красивому, успешному главврачу): на свете все так устроено – одно всегда не такое, как другое… Но никто так упоенно и бескорыстно не печалится о несовершенстве мира, как Меланхолик.

 

Как только Меланхолик открывает глаза, на него набрасываются всякие гадости. Словно сидящие у постели цепные псы, Меланхолика подстерегают телефонные звонки, назначенные встречи и записи в ежедневнике. Он на минутку обессиленно прикрывает глаза, но жизнь никуда не девается, – поэтому Меланхолика утром лучше не трогать. Вообще не трогать и даже не обращаться с вопросами о стеклопакетах…

Меланхолик недостаточно вынослив и часто просыпается с ощущением «что‑то я сегодня устал…». Дело тут вовсе не в физической силе (Дима, например, может сыграть очень много сетов подряд), а в его «усталом» восприятии жизни.

Меланхолик постоянно приговаривает, что он уже больше не может. Если мы связаны с Меланхоликом общим делом, то нам обязательно захочется раздраженно на него прикрикнуть:

– Все устали, все больше не могут, а ты один жалуешься!

Да, его усталость носит скорее субъективный характер, чем объективный, но Меланхолику от этого не легче – даже если ему только кажется, что он устал и больше не может, значит, он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО устал и больше не может.

У Меланхолика непременно что‑нибудь болит, или же он просто весь насквозь больной. Например, у него часто бывает больное сердце и какой‑нибудь дальний предок, у которого, по сведениям Меланхолика, тоже было больное сердце.

Не имеет значения, что родственники давно уже сводили Меланхолика к врачу и врач сказал Меланхолику:

– С таким сердцем сто лет проживете.

Меланхолик не верит – он же ЗНАЕТ, что у него больное сердце.

 

Но самое главное – сердце у него действительно ноет. Так что какая разница, что именно сказал врач, – Меланхолику же больно, больно!

У Меланхолика есть еще одна особенность – он не слишком внятно выражается, так что ему иногда бывает нелегко донести до окружающих свои мысли.

– Я тут… э‑э… прочитал… одну книгу… так вот… там…

Он экает, мекает, старается, но ему ни за что не добиться четкости Флегматика или яркости Холерика.

Зато внутренняя речь у Меланхолика замечательно развита, и он ее часто использует, чаще других. Меланхолик склонен к беседе с самим собой и вообще к рассуждениям, иногда совершенно бесплодным.

Вот о чем, например, размышляет Меланхоличный Малыш за обедом:

 

* * *

 

Лучшее, что есть в домомучительнице, – это яблочная запеканка, а лучшее в яблочной запеканке – это ванильный соус, а лучшее в ванильном соусе – это то, что я его ем.

 

Ни Холерику, ни Флегматику не придет в голову такая длинная и печальная мысль о яблочной запеканке. У Холерика просто нет времени на такой подробный внутренний диалог, а у Флегматика не получится внятный диалог с самим собой, потому что оба собеседника надолго задумаются…

Будущее, далекое и близкое, всегда предстает перед Меланхоличным Малышом окрашенным в безнадежные тона. Всего пару минут подождал он Карлсона у открытого окна, и вот, пожалуйста, – горе, ужас, все пропало навсегда.

 

– Все ясно, он не вернулся, – печально твердил про себя Малыш. – Он никогда больше не прилетит.

 

Меланхолику нелегко живется, ведь вокруг столько опасного и неизведанного, и от неизвестности совсем уж невыносимо опасного. Все остальные видят в новых жизненных горизонтах хотя бы что‑нибудь привлекательное. Все остальные, но не Меланхолик.

Если Котик завтра заболеет скарлатиной, Киса расстроится и пожалеет его, но не только. Киса обрадуется – ведь ей можно будет не ходить в школу. И я бы тоже обрадовалась на ее месте.

Казалось бы, Малыш тоже мог бы подумать о том, что в болезни его брата и сестры есть хотя бы одна положительная сторона: оставшись одни, они с Карлсоном смогут вволю поиграть в привидения.

 

– Скарлатина – дело житейское, – вмешался Карлсон. – Кстати, со скарлатиной получилось очень удачно. Все легли в больницу именно в тот день, когда дома появилось привидение.

…Доктор показал на Малыша:

– А его придется пока изолировать.

Услышав это, Малыш заплакал. Он вовсе не хотел, чтобы его изолировали. Правда, он не знал, что это такое, но само слово звучало отвратительно.

<…>

– До свидания, дорогой братик, не горюй! Ведь мы скоро вернемся, – сказала Бетан.

Малыш разрыдался:

– Ты только так говоришь! А вдруг вы умрете?

 

Ну почему сразу так драматично – сразу же «умрете»? А потому что Меланхолики склонны к гипердиагностике! Я же говорила, не было у меня никакого неврита, обычная простуда!

 

В отличие от всех остальных типов темперамента Меланхолик в любом событии предполагает неприятный исход. К тому же он не желает оставаться со всем этим неприятным наедине, ему необходимо поделиться своими мыслями с близкими людьми.

 

Меланхоличный Малыш пишет маме письмо.

 

* * *

 

Дорогая мама, – начал он. – Похоже, что нашей семье пришел конец Боссе и Бетан больны какой‑то тиной и их увезли в больницу а меня езолировали это совсем не болно но я конечно заболею этой тиной а папа в Лондоне жив ли он теперь не знаю… домомучительница не болна и Карлсон тоже но и они скоро заболеют прощай мамочка будь здорова.

– Подробно я писать не буду, – объяснил Малыш… – потому что не хочу ее пугать.

 

Но что же, неужели Меланхоличный Малыш – неприятная личность? Ни в коем случае! Он преданный, внимательный, любящий малыш, самый милый малыш на свете! Но Меланхоличному Малышу придется перестать быть любимым малышом, придется стать главврачом, строителем нового корпуса и вообще НЕСТИ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ.

И какой же мужчина вырастет из Меланхоличного Малыша?

 

Да, конечно, у Меланхолика есть недостатки, но у кого их нет? Зато у Меланхолика есть такие достоинства, которых нет больше ни у кого. В глубине души он остается тем самым Малышом, который так нежно любил Карлсона, что даже отказался от долгожданного путешествия с мамой и папой.

 

Как он может бросить Карлсона одного именно в тот момент, когда он ему действительно нужен! <…> Раз у тебя есть лучший друг, его нельзя бросать.

 

 

* * *

 

Меланхолики – очень хорошие друзья. Они могут отдать другу самое дорогое, даже игрушечный пистолет, который выглядит совсем как настоящий.

– Ты лучший в мире друг! – говорит Карлсон. И что же Малыш? Малыш счастлив оттого, что счастлив Карлсон, а это не всем дано.

Меланхолик – чуткий, нежный и готов в любую минуту выслушать и пожалеть. Он обладает повышенной эмпатией – способностью чувствовать точно так же, как чувствует его собеседник. Он сам постоянно прислушивается к своему внутреннему миру и так же внимателен к чужому. Уж он‑то доподлинно знает, КАК человеку бывает плохо, поэтому выслушает и поймет нас лучше всех остальных.

 

– Разве ты плохо спишь? – спросил Малыш.

Карлсон угрюмо кивнул.

<…>

«Как это печально», – подумал Малыш и сказал:

– Мне так жаль… У тебя в самом деле так плохо со сном?

– …Собственно говоря, ночью я сплю беспробудно и перед обедом тоже, а вот после обеда дело обстоит из рук вон плохо, лежу с закрытыми глазами и ворочаюсь с боку на бок.

 

Представим, что мы хотим от Холерика или Флегматика понимания всех тонких движений нашей души. Первый не будет вникать в подробности нашего дневного сна, поскольку больше занят собой, а второй еще не скоро поймет, о чем речь. А когда наконец поймет, может быть, нам уже надоест жаловаться на плохой сон и захочется перейти к другому вопросу.

 

Но нежная душа – это еще не все. Кроме обладания нежной душой, Меланхолик приносит огромную практическую пользу.

Да, Меланхолик всегда думает о дурных последствиях или о возможных трудностях, но ведь он же о них ДУМАЕТ.

 

– Ну, полетели? – спросил Карлсон.

Малыш еще раз все взвесил.

– А вдруг ты меня уронишь? – сказал он с тревогой.

 

Такая предусмотрительность в опасном и суровом мире – большое преимущество Меланхолика по сравнению с Холериком, который не размышляет, а УЖЕ ЛЕТИТ, САМ НЕ ЗНАЯ КУДА, и обнаружит трудности, только уткнувшись в них носом. Это большое преимущество Меланхолика и по сравнению с Флегматиком, который, вместо того чтобы поразмыслить о возможных проблемах, например, не уронят ли его во время полета, предпочтет долго и методично прилаживать к себе пропеллер. Флегматик по‑настоящему так никогда и не столкнется со своими проблемами, потому что определит свою неудачу не как неудачу, а лишь как новые обстоятельства. И в этих новых обстоятельствах он опять примется прилаживать к себе пропеллер, то есть действовать все так же тщательно и методично.

Кто же остановит зарвавшегося в своих планах Холерика, кто напомнит Флегматику об опасности, если не Меланхолик? Именно Меланхолик играет роль адвоката дьявола, замечает все возможные трудности и этим своим ноющим «а что, если…» немного опускает Холерика на землю, а Флегматика заставляет подумать о будущем, а не только о настоящем…

И наконец, Меланхолик, как правило, тонко чувствует природу и искусство. Он и сам часть природы – такой нежный росточек, и сам часть искусства – элегия или соната.

 

Я закончила описывать меланхолика, немного подумала и приписала:

 

«Дорогая Киса, в моей любви к Диме обнаружились некоторые трудности. Но никто не обещал, что любить легко. Главное – помнить правила любви. А ВДРУГ ТЕБЕ, ДОРОГАЯ КИСА, ТОЖЕ КОГДА‑НИБУДЬ ДОСТАНЕТСЯ МЕЛАНХОЛИК?.. ТОГДА ТЕБЕ ЭТО ОЧЕНЬ ПРИГОДИТСЯ. Правила любви к меланхолику жди завтра. Или послезавтра».

 

И подсунула Кисе под дверь листочки.

 

Пятница