Странная история странного генерала

– Это еще что? Арсенал, что ли, ограбил?

Сигизмундов вошел в кабинет, когда Николай складывал в сейф снаряженные магазины.

– Трофеи! – мрачно ответил майор и рассказал полковнику о случившемся на дороге.

Сигизмундов внимательно выслушал его, почесал затылок и протянул:

– Да‑а! Дела! Получается, я ошибся? И мафиози не собираются оставлять тебя в покое? Кто, кроме них, мог устроить на тебя засаду? Не будь ты таким шустрым, завтра оказался бы в списках без вести пропавших. А нам пришлось бы искать нового оперативника.

– Выходит, так! – по‑прежнему мрачно ответил Лесовой.

– Надо что‑то делать! Может быть, тебе стоит несколько дней пожить в отделе? – предложил полковник. – У нас здесь есть неплохая комната отдыха. А я за это время, смотришь, и урегулирую ситуацию.

Сигизмундов оскалил зубы в хищной улыбке, и Николай подумал, что тому, кто попадет под его «урегулирование», не позавидуешь. Но предложение ему не понравилось.

– Еще чего не хватало! – возмутился он. – В горах не прятался от духов, а тут буду бегать от каких‑то бандюг? Нет уж, буду жить, как жил. А если домой придут – им же хуже.

– Вольному воля! – пожал плечами Сигизмундов. – Только будь осторожен.

– Постараюсь, – пообещал Николай и протянул ему удостоверение обиженного им лейтенанта вместе с бляхой. – Можно этого деятеля пробить по базе?

– Запросто! – ответил полковник и защелкал клавишами компьютера. Через пару минут на экране появилось знакомое лицо и колонка текста рядом с ним.

– Твой? – повернулся он к Николаю.

– Мой!

– Лейтенант Мороз из Химкинского райотдела. Так, так… здесь ничего особенного, мент как мент. Ладно, посмотрим файл службы собственной безопасности… вот! Видишь? «…лейтенант Мороз Григорий Фролович находился в оперативной разработке с… и по… Основание – информация о многочисленных случаях вымогательства, полученная от внештатного осведомителя П. Впоследствии информация не подтвердилась, и дело оперативной разработки лейтенанта Мороза Г.Ф. было прекращено». Понимаешь, что это значит?

– Чего уж тут непонятного? – усмехнулся майор. – Не жадничал лейтенант, честно делился с начальством. Вот и вывернулся.

– Знаешь что? – на лице Сигизмундова снова появилась хищная улыбка. – Заберу‑ка я ксиву и жетон и устрою по своим каналам Григорию Фроловичу такую сладкую жизнь, что ему небо с овчинку покажется!

– Пожалуйста! – Николай протянул ему милицейские аксессуары. – Буду только рад. А с баксами что делать? Может быть, сдать в кассу? Все‑таки сумма немалая.

– Зачем в кассу? – удивился Сигизмундов. – Трофей твой, деньги заплачены за твою голову, тебе и владеть. Или ты собираешься писать на него рапорт? Чтобы его наказали?

– Зачем? – усмехнулся Николай. – У тебя это лучше получится.

– Тогда докладывай, какие успехи по делу Красильникова?

– Похвастаться пока нечем, – обтекаемо ответил Лесовой. – Но появились кое‑какие вопросы. Довольно нескромные.

– Нескромные? – Сигизмундов поднял на него удивленные глаза. – Ну, что же, задавай.

– Не так давно ты отказался рассказать мне, отчего у нашего шефа такая странная внешность.

– Почему тебя это снова заинтересовало? – нахмурился полковник.

– Потому, что в деле Дениса Красильникова промелькнул похожий на него человек. Точнее, с таким же цветом лица. Свидетель видел, как за день до исчезновения Красильников разговаривал с ним около своего подъезда. Согласись, это достаточно веское основание для моего любопытства.

– И ты решил, что это был Вампир? – Сигизмундов оставался спокоен, но по некоторым признакам Николай определил наметанным взглядом, что полковник напрягся, как почуявший опасность хищный зверь.

– Нет, – ответил Лесовой. – Это был не он. У доктора волосы совершенно седые, а по словам свидетеля, у того человека они были темными или черными. И возраст не тот. Этому, на взгляд свидетеля, было не больше тридцати. Но все‑таки такое сходство настораживает, не так ли?

– А из‑за недостатка информации ты не можешь сделать нужные выводы? – подхватил полковник. – Ладно, я отвечу на твой вопрос. Но начать придется издалека.

– Разве у нас мало времени? – делано удивился Николай и, устроившись удобнее на стуле, приготовился слушать.

– Но учти, – полковник не поддержал шутливого тона. Мало того, Лесовой чувствовал, что его не оставляет возникшее напряжение. – То, что ты услышишь, – не для чужих ушей. Это секретная информация, а ты подписал соответствующую бумагу.

– Зачем напоминать? – поморщился Николай. – Не маленький…

– В этой истории много непонятного, – Сигизмундов не обратил внимания на реплику. – Даже таинственного. Ты ведь у нас законченный материалист? Вот и попробуй разыскать рациональное объяснение истории нашего генерала.

Сейчас ему пятьдесят один год, а докторскую диссертацию по психологии он защитил в двадцать пять. Несмотря на молодость, он уже тогда пользовался авторитетом среди психологов и психиатров. Он часто консультировал КГБ и МВД, разоблачил кучу симулянтов, которые косили под психов, пытаясь таким образом уйти из‑под суровой статьи. А однажды к нему пришел чин из специального отдела КГБ и попросил разобраться с интересным случаем потери памяти. Ну, ты знаешь, бывает такое – человек пропал, его ищут, а он вдруг сам выходит к людям черт знает на каком расстоянии от дома и при этом не помнит ни своего имени, ни того, где был и что с ним случилось. Георгий Шалвович согласился – и увяз в этом деле с головой. Гэбисты подкидывали ему случаи один интереснее другого, и он занимался этими людьми до девяносто первого года, когда рухнул Комитет, а спецотдел был разогнан как притон мракобесов. А через пару лет отдел тихо возобновил свою работу, и доктор снова занялся тем же делом.