Как бы вам понравилась такая награда?

Посреди всех испытаний в жизни Иоанна происходит нечто чудесное: он получает особое прикос­новение Бога - прямо в зоне сражения, - которое должно ободрить его, помочь ему, уведомить его о том, что тот Царь и то Царство, ради которого он страдал, знают о его положении.

Иоанн говорит: "Я был в духе в день воскресный и слышал позади себя громкий голос, как бы трубный, который говорил: Я есмь Алфа и Омега, первый и пос­ледний" (Откровение, 1:10).

Сам Царь посещает Иоанна! И какое это было удивительное посещение! Обратите внимание на то, что говорит Иоанн: "Я был в духе в день воскресный...". В этом свидетельстве Иоанна важно заметить две вещи.

Во-первых, Иоанн говорит: "Я был в духе...". Во-вторых, он указывает на день недели: "...в день воскре­сный". Обе эти фразы имеют большое значение. Почему? Они раскрывают то, как произошло видение; что думал Иоанн, когда оно произошло; почему оно слу­чилось именно "в день воскресный".

Во-первых, Иоанн говорит: "Я был в духе...". Слово "был" соответствует греческому слову ginomai, и оно имеет большое значение. Почему? Слово ginomai указывает на то, что Иоанн не знал о том переживании, которое ему предстояло. Эта встреча с Иисусом была для него полной неожиданностью.

Слово ginomai ("был") почти всегда использова­лось для описания "чего-то, что развивается медленно". Иногда оно использовалось для описания "чего-то, что происходит совершенно неожиданно". Например, в книге Деяний апостолов (10:10) оно употребляется, чтобы описать, как случилось видение Петра. Там гово­рится: "И почувствовал он голод и хотел есть; между тем как приготовляли, он пришел в исступление...".

Фраза "он пришел в исступление" является пере­водом греческого слова ginomai. Это важно знать, пото­му что отсюда мы узнаем, что Петр не ожидал видения в тот вечер. Он просто находился на крыше, молился и ждал ужина, когда - ginomail - он впал в транс.

Слово ginomai, использованное здесь, говорит нам, что Петр "впал в транс", "незаметно вошел в транс", "по причинам, не зависящим от него, вошел в транс", "неожиданно для себя оказался в состоянии транса". Смысл заключается в том, что Петр был удив­лен всему произошедшему.

Иоанн использует это же слово для описания событий, которые произошли с ним на острове Патмос. Он говорит: "Я был в духе...". Повторяю, что слово "был" является переводом греческого слова ginomai. Этим Иоанн говорит: "Я не знал, что это произойдет... Я не ожидал, что это случится... Я посмотрел вверх и, к моему удивлению, вдруг покинул материальный мир и оказался в сфере духовной". Видение было неожиданным и сильно удивило Иоанна. Это в свою оче­редь говорит нам о том, как случилось это видение.

Несколькими мгновениями раньше Иоанн бил огромным молотом по дну каменоломни. Но теперь он перенесен в сферу Духа. Он не молился об особом переживании и не желал, чтобы ему явился ангел. Он просто тяжело работал, разбивая камни, когда - прямо за его спиной - появился Господь Иисус Христос!

О чем мог думать Иоанн, когда это особое событие произошло с ним? Ключ к ответу может быть найден во фразе "в день воскресный" или, как говорит другой перевод, " в день Господень".

О каком дне здесь идет речь? "День воскресный" или "день Господень" в этом тексте имеет прямое отношение к язычеству и поклонению императору! Вы спросите: "Откуда это тебе известно?" Фраза "воскрес­ный день" является переводом греческого слова kuriakos, используемого для описания дня недели, которое отводилось для поклонения императору.

Этот день назывался Днем императора, и почти всегда упоминание об этом дне указывало на поклоне­ние императору. В этот день по приказу правительства все должны были поклоняться правящему императору и сжигать фимиам на его алтарях. Зная, что этим он оскорбит как христиан, так и иудеев, Домициан для этого языческого поклонения выбрал субботу.

Именно Домициан - этот низменный, извращен­ный император сослал Иоанна на остров Патмос. Как я уже говорил, действия Нерона по сравнению с теми действиями, которые развернул Домициан, напоминали игры дошкольника. Домициан был поглощен идеей унич­тожения христиан.

Кроме этого у Домициана появилась еще одна демоническая идея. В 83 году н.э. он приказал отлить монету с изображением его умершего сына. Его сын был изображен сидящим на планете Земля и держащим семь звезд в правой руке, что указывало на небесную власть над миром.

Почему это так важно? Потому что этот факт раскрывает еще одну деталь в языческом мировоз­зрении Домициана. Он верил, что его умерший сын вместе с ним работал над покорением мира! И вы должны были поклоняться не только Домициану, но и его покойному сыну.

Именно поэтому, как описывает Откровение (1:16), Иисус в видении показался с семью свечами в правой руке. Слово описывает Иисуса так: "Он держал в деснице Своей семь звезд...". Иоанн очень хорошо понимал, о чем говорили эти символы!

Иисус подразумевал следующее: "Я знаю, что Домициан выставляет своего умершего сына господом, но да будет тебе известно, Я единственный, кто имеет небесную власть над землей, и никто кроме Меня! Я есть Тот, кто держит в правой руке семь звезд. Я Господь! Ни Домициан, ни его покойный сын не контролируют тебя, Иоанн, или Мою Церковь. Я и только Я имею небесную власть. Я Господь!”

Тем не менее теперь Иоанн работает в каме­ноломне на острове Патмос. Работает, работает и работает и вдруг неожиданно он вспоминает, какой это день недели! Он, наверное, подумал, ударяя тяжелым молотом: "Если мои расчеты правильны, сегодня тот день недели, когда Домициан требует, чтобы все поклонялись ему, - День императора. Мне все равно, как Домициан называет этот день и сколько раз он нарекает себя господом, я не буду поклоняться этому сумасшедшему, одержимому злым духом человеку. Существует только ОДИН ЕДИНСТВЕННЫЙ ГОСПОДЬ - Царь Иисус! Я не буду сегодня поклоняться Домициану. Я буду поклоняться ИИСУСУ ХРИСТУ! Несмотря на то, что я нахожусь на дне ямы, где никто меня не видит, я буду поклоняться изо всех моих сил!"

Я прямо слышу, как Иоанн все громче и громче восклицач: "ИИСУС - ГОСПОДЬ! ИИСУС - ГОСПОДЬ! ИИСУС - ГОСПОДЬ ВСЕГО!"

Внезапно приподнялась завеса, закрывающая духовный мир, и Иоанн обнаружил, что он уже не находится на дне ямы. Он сам говорит: "Я был в духе...". Слово "был" - это опять слово ginomai.

Иоанн как будто говорит: "Не знаю, как это произошло! Я просто отказался поклоняться Домициану и стал поклоняться Иисусу. Я размахивал молотом, разбивая камни, как вдруг я почувствовал перемену! Я бросил молот и понял, что "я был в духе". И тогда, к моему великому удивлению, я услышал громкий голос, как бы трубный, позади меня..."

Это было откровение Господа Иисуса Христа, ко­торого раньше никто не знал! Люди смеялись над Оралом Робертсом, когда он говорил, что видел Иисуса, рост ко­торого был 300 метров. Скажу честно, я удивлен, что Орал Роберте не видел Иисуса ростом в 3000 метров!

Иисус, которого увидел Иоанн в тот день, не был похож на Иисуса, которого помнил Иоанн: Он принял абсолютно новое обличие! Как выглядел Иисус? Почему это видение явилось в отвратительный день идолопоклонства и поклонения императору?

Истинный Царь, Иисус Христос, явился, чтобы увидеть Своего воина, Иоанна. Царь, ради которого Иоанн "переносил страдания", пришел, чтобы явить Себя во всем Своем величии, всей силе и всем могущес­тве!

Иисус был одет в одежды императора - на Нем было длинное царское одеяние, опоясанное золотым поясом, а ноги Его были цвета раскаленной меди.

Иоанн, наверное, подумал: "О Иисус, Ты мой Царь!" И пусть весь цивилизованный мир в тот день поклонялся одержимому человеку, Иисус все равно был Господом всего! И Он пришел явить Себя воину, кото­рый платил дорогую цену за свою верность. Иисус как бы говорил: "Да, Иоанн, Я истинный Император!"

В Откровении (1:12-18) Иоанн говорит:

"Я обратился, чтобы увидеть, чей голос, говорив­ший со мною; и, обратившись, увидел семь золотых светильников

И, посреди семи светильников, подобного Сыну Человеческому, облеченного в подир и по персям опоясанного золотым поясом:

Глава Его и волосы белы, как белая волна, как снег; и очи Его - как пламень огненный;

И ноги Его подобны халколивану, как раскален­ные в печи; и голос Его - как шум вод многих;