Восток королевства Ронстрад.

Серая равнина. Междугорье

 

Они шли уже почти седмицу. Несколько мулов, груженных товарами, не торопясь, перебирали копытами. Негостеприимная равнина Со‑Лейл осталась позади, но холодные ночевки посреди степи все еще продолжались. Путники перебрались по броду через одноименную реку Со‑Лейл, одолели поросшие тимьяном и ковылем холмы и подошли к разрушенным башням юго‑восточной оборонной цепи Ронстрада. Грышган гордо оглядывал руины, явно довольный своей работой. Кариф, посмотрев на него, лишь вздохнул – он не слишком‑то любил заносчивый Ронстрад и его темных, необразованных жителей, но, в отличие от своих товарищей по ремеслу, безжалостных ловцов удачи, отнюдь не радовался виду окровавленной земли и разрушенных крепостей – благо, такого было предостаточно на его родине.

В двадцати милях севернее границы им повстречался один из ищеек Верховного Вождя, который возвращался с новыми вестями из Ронстрада. Пустынник поразился мастерству орка – издали его спокойно можно было принять за человека, обычного видавшего виды странника в зеленом капюшоне с зубчатой пелериной, коричневом кафтане и таких же штанах, заправленных в пыльные сапоги. В руке путник сжимал посох, а за плечами горбился потрепанный дорожный мешок.

– Гар’рон?! Это ты, шакалий сын?! Ты нашел ее? – Грышган ожидал своего разведчика еще тринадцать ночей назад, но тот сильно задержался.

Каждый день без вестей был для Верховного Вождя подобным каменному молоту, падающему на его сердце. И каждый закат ожидания он отмечал у себя на запястье кривым ножом. Тринадцать длинных шрамов теперь алело у него на левой руке.

Разведчик склонился в поклоне:

– Непогода и людские происки задержали меня. Мерзкие эльфы подарили королю Повелительницу, Верховный Вождь. Люди держат Повелительницу в клетке, как раба, – зло говорил ищейка, опустив голову, не в силах смотреть в разъяренные глаза предводителя. – Они издеваются над ней, клянут ее имя и род... они избивают ее и кидаются в нее камнями. Я слышал, как она звала тебя, мой вождь...

Разведчик не договорил – Грышган безумно зарычал, схватил его за горло и оторвал от земли.

– Следовало бы сожрать тебя за плохие вести, собака...

– Нет, друг, – вступился за задыхающегося беднягу Кариф. – Отпусти его, он и так сделал все, что мог. Отпусти, говорю, или дальше пойдешь без меня!

Пустынник яростно сверкнул глазами, он вовсе не нанимался быть нянькой для Верховного Вождя Со‑Лейла. И ему отнюдь не доставляла радости мысль о том, что придется еще не раз взывать к голосу разума своего спутника (если такой, конечно, присутствует в зеленой орочьей голове) по дороге на север.

У Грышгана не оставалось другого выхода, кроме как швырнуть ищейку на землю. Тот хрипел и вжимался в ковыль, ожидая безжалостной кары повелителя. Он был готов к смерти и уже смирился с тем, что через мгновение кованый сапог Верховного Вождя раздавит ему горло.

– Разведчик, как лучше всего пройти к Гарбадену? – спросил человек у распростертого ниц орка.

Бывать в северном королевстве ему раньше не приходилось, и, видят пустынные ветры, по собственной воле он не ступил бы и шага по земле рыцарей, но нынче вынужден идти туда. Многое изменилось, и теперь Пустынник отправился бы в саму бездну, если бы это потребовалось, потому как собственная глупость и самоубийственная недальновидность в молодости не оставляли ему иного пути. Страшный долг, который висел над ним, точно огромный камень на тонкой ниточке, готовый в любое мгновение сорваться и раздавить его, дожидался возвращения в столице государства Льва и Лилии, и если он не явится, то лишится самого дорогого, что у него есть.

– Иди через баронство Теальское, мой вождь. – Орки всегда держат ответ лишь перед своим предводителем. – После через мост Торнберри переберись через реку Илдер и иди прямо по тракту, пока не достигнешь мерзкого Гарбадена. За воротами направляйся по главной улице, потом на пятом переходе – люди называют их кварталами – свернешь, где дом в виде арки, на Торговую. В конце этой грязной улочки будут ворота с надписью «Рынок». Именно там стоит клетка с Повелительницей. Ее сторожат простые городские стражники, которым ничего не стоит свернуть шею, но есть там и несколько Стальных Людей.

– Стальных Людей? – не понял Кариф.

– Это огромные белокожие, одетые в сталь, у них мечи с мой рост и еще вот столько, – орк согнул руку и показал над своей головой; если Кариф верно подсчитал, всего около шести футов, – а на шлемах сидят золотые быки и лошади с одним рогом на лбу.

Пустынник прикинул – мечи длиной в человеческий рост в этих землях могли быть, судя по слухам, только у гвардейцев короля Ронстрадского. О них даже среди песчаных барханов порой ходили невероятные истории. Верховный Вождь лишь усмехнулся угрозе встретиться в бою с гвардией короля Инстрельда V.

– Ты принес важные вести, Гар’рон, – все еще тяжело дыша, сказал Грышган. – И я прощаю тебя. В этот раз твоя голова останется при тебе. Ты можешь идти. Я даю тебе новое задание.

Ищейка поднялся на ноги и склонился в ожидании.

– Отправляйся в хребет Дрикха и найди там вождя Ваштаргха. Скажи ему, что я велю быстрее строить Клык. Пусть ускорит работы. Передай, что скоро я сам появлюсь там.

– Слушаюсь, мой Вождь. – Ищейка распрямился, повернулся и пошагал на запад.

Путь же Грышгана и Карифа лег к Междугорью и устью Илдера, а оттуда – вдоль Великой Реки к мосту Торнберри.

 

* * *

 

Все баронство Теальское они прошли за два дня. Заночевали в придорожном трактире «Корона с обломанным зубчиком», где завсегдатаи были на удивление тихими и неразговорчивыми. Трактирщик посоветовал путникам не задавать лишних вопросов и быть благоразумными, если они не хотят повиснуть на каком‑то их местном Дубе Справедливости, и больше не сказал ни слова, лишь весь вечер продолжал подозрительно коситься на Грышгана в плаще с капюшоном, впрочем, так и не распознав в нем орка.

– Что‑то странное творится в этом Теале, – прошептал товарищу Кариф.

– Мне все равно. – Выходец из степей одним махом перевернул в глотку содержимое большой кружки с элем, рыгнул на весь зал и взял в руки вторую. – Лишь бы пройти быстрее и добраться наконец до Гарбадена.

– До Гортена еще путь неблизкий. – Пустынник откинулся на спинку жесткого деревянного стула. – Так что придется тебе, друг мой, немного потерпеть.

Кариф прекрасно понимал Грышгана: его любимая в беде, и орк стремится как можно скорее ее освободить. Силы Ветров, как же схожи бывают порой судьбы!

– Не буду я терпеть, – прорычал орк. – Она, может быть, уже и не жива...

– Не нужно опасаться чего‑то, если точно не знаешь, друг мой, и я бы...

– Простите меня великодушно, что вмешиваюсь в ваши делишки, сугубо тайные и личные... – За плечом Карифа возник невысокий лысеющий человек с широким, гладким, как слива, лицом и хитрыми глазками, лихорадочно шныряющими по углам.

Он появился из ниоткуда – будто из стоявшей рядом бочки с элем вылез. И говор у него был под стать лицу – приторный и сладенький, да такой, что плеваться хотелось.

– Проваливай, покуда башку не оторвали, – рыкнул Грышган – церемониться с белокожими он не собирался.

Кариф молчал, готовый в случае чего вмешаться и не дать бешеному орку себя выдать.

В незваном госте, влезшем в их разговор, Пустынник углядел множество скрытых черт, недоступных взору простого, как деревяшка, Грышгана. У незнакомца были ловкие пальцы с мозолями от веревки, и если не от висельной, то ловец удачи совсем перестал что‑либо понимать в мозолях от веревок. По глазам и лицу незнакомца можно было прочесть, что сей персонаж готов совершать любые мерзости, если того потребует какая‑то его цель, и он ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего. Похожее выражение лица было и у самого Пустынного Карифа, только он об этом не знал или предпочитал не задумываться.

– Я тут самым краешком ушка услышал несколько словечек из вашего разговорчика, – мерзко пропиликал человек с бегающими глазками. – Мне послышалось, но, возможно, я и ошибаюсь, что господа хорошие говорили о Гортенчике?

– Даже если говорили, то это, сударь, не ваше дело, – вежливо, но жестко ответил Кариф.

– О, смею вас заверить, господа хорошие, очень даже мое. – Человечек незаметно, даже для Карифа, пустынного убийцы, засунул руку за спину, нашарив рукоять кинжала. – Я из тайной стражи сеньоров Бремеров, баронов и сюзеренов Теальских.

– Да плевать нам, кто ты. – Грышган поднялся во весь свой рост и схватил за грудки надоедливого человека с приторным голосом.

Завсегдатаи таверны тут же рассеялись по углам, и чем дальше и темнее был угол – тем лучше.

Одной рукой агент тайной стражи умудрился сорвать с Грышгана капюшон, а другой... вовремя остановить удар своего кинжала, нацеленный в горло здоровяка в плаще.

– О, господин хороший, почему вы сразу не сказали, что вы не кто иной, как... орк? – залепетал человек.

Крестьяне сильнее вжались в стены.

Грышган от неожиданности даже выпустил человека с бегающими глазками.

– Вы ведь не спрашивали, – как и орочий вождь, не понял ничего Кариф, но решил подыграть агенту Бремеров. – Вот если бы вы спросили, а не стали бросаться с кинжалом...

Клинок самого Пустынника медленно опустился обратно, за голенище сапога. Что‑то говорило ему, что из этой ситуации они уже выпутались.

– Ну, так и я, господин орк, приношу вам свои извинения искренние, что вмешался в разговор и помешал ужину... Господину Лерко не понравилось бы, что я не даю его славным ребятам утолять голод. Хотя я бы вас (орков сеньора барона то бишь) подольше подержал бы без еды – исключительно свирепости ради, но ему, конечно же, видней... Еще раз простите великодушно.

– Да... вроде... э‑э‑э... ничего, – неуверенно прорычал орк. – Но чтобы больше не...

– Что вы, что вы! Ни в коем случае! Ни‑ни от нашей особы! Продолжайте свой ужин, господа, и примите еще раз мои глубочайшие извинения. Никто ведь не знал, что лучшие воины его светлости уже пришли на сбор.

– Ну... э‑э‑э... да, – под пристальным взглядом Карифа ответил Грышган.

– Я осмелюсь позволить себе поинтересоваться, много ли будет ваших славных соратников причислено ко двору сеньора Танкреда, брата его светлости покойного барона Джона?

– Орда нас! – громогласно прорычал орк по привычке, вызвав тем самым несколько сердечных приступов среди и без того напуганной местной публики, – всегда, когда кто‑то из вождей враждующих племен спрашивал другого перед боем, сколько воинов под рукой противника, тот отвечал так же.

Кариф лишь покачал головой – нет, ну, дубина.

– Славный ответ, господин орк! – делано расхохотался агент, полагая, что Грышган пошутил. – Все, господа хорошие, кланяюсь и оставляю вас в покое.

Баронский шпион действительно поклонился и исчез так же, как и появился, – никто не смог бы сказать, в какую сторону он ушел.

– Ты что‑нибудь понял? – недоумевал Кариф.

– Я у них в почете! – расхохотался Грышган, окинув взглядом вжавшихся от страха в стены людей.

 

* * *

 

Утром они покинули трактир. Теперь Пустынник раскусил всю суть казавшегося глупым названия «Корона с обломанным зубчиком». Брожения в окрестностях Теала показывали, что баронство не слишком‑то любит королевскую власть, а название трактира – откровенная насмешка над троном. Грышган был прав: нужно как можно скорее пройти баронство Теальское, пока не началось нечто кровавое и непременно долгое и не увлекло их за собой. А в том, что это «нечто» готово начаться если не в несколько последующих часов, то со дня на день так точно, сын песков был уверен.

– Быстрее, Кариф, я прошу тебя, – здоровяк в длинном, до земли, плаще оторвал Пустынника от его мыслей.

– Мы и так идем с предельной скоростью, какая возможна, чтобы не привлекать внимания, – сухо ответил ловец удачи.

Будто он не хочет быстрее оказаться в Гортене! Будто он не хочет поскорее вздохнуть полной грудью, освободившись наконец от этой кабалы, которую он сам на себя по глупости и навесил, поверив иерофантам! Так нет же, он должен плестись так медленно, чтобы не попасться в лапы шпионам или стражникам. Сейчас, во время смуты и баронского недовольства, тайные агенты заполонили Ронстрад, у каждого лорда, подумать только, даже самого мелкого, есть своя тайная стража! Если бы Кариф бросил «товар», что тащат его мулы, если бы они просто взяли коней и поскакали в Гортен, то на первой же переправе, на первом же посту их бы задержали. Два чужеземца: один в невиданной здешними жителями чалме и затасканном дорожном халате, а другой – огромный детина, вооруженный до зубов и в низко накинутом капюшоне, вызвали бы справедливое подозрение любого мало‑мальски умного стражника, а что уж говорить о будто бы сшитых из самих подозрений шпионов! Нет, торговый караван – преотличнейшая маскировка. Вот почему Кариф еле‑еле плелся, в то время как должен был находиться очень далеко отсюда, в восточном Ангер‑Саре, о котором здесь никто и слыхом не слыхивал. Так еще, помимо всего прочего, он был вынужден выслушивать вечные жалобы и постоянное недовольство этого несносного орка!

– Ее убьют, – хрипел Грышган из‑под своего капюшона, – пока мы тащимся, как одноногие тролли.

– Ты видел разъезды теальских отрядов? Мы – простые торговцы. Мы никому ничего не делаем...

– Уж я‑то как раз собираюсь, – заверил орк, продемонстрировав клыки, каждый из которых был с полпальца Карифа длиной. – Перегрызу каждому глотку.

– Скалься‑скалься, – проворчал Пустынник. – Как раз, чтобы заметили стражники.

Дорога подвела путников к реке. Через нее был переброшен каменный мост, узкий и замшелый. Он начинался старой аркой и состоял из выложенной плитами дорожки и ограждений, поросших плющом, что свисал до самой воды. Течение реки здесь было сонным и ленивым. Это у Элагона Илдер – могучий водный исполин, в то время как ближе к истоку он представляет собой узенькую речушку, заросшую камышом у берегов, и белую от кувшинок ближе к середине.

– Добро пожаловать на мост Торнберри! – воскликнул невысокий кряжистый стражник, облаченый в цвета Теала – черно‑красную мятую тунику и нестираные штаны с неаккуратными прорехами на коленях. Шлем‑салада был не по‑военному опущен на затылок, неказистые доспехи не блестели, а в некоторых местах их покрывали ржавые пятна – было видно, что неряха‑стражник вовсе и не следит за своим облачением. Меча солдату не доверили – лишь в стороне тупая алебарда лениво прислонилась к каменной арке, а на поясе, в потертых ножнах, прятался короткий кинжал, должно быть, жутко стыдящийся своей ржавой наготы.

Немного поодаль, в теньке у входа на мост, дремал второй стражник – такой же нерадивый тип. Этот не потрудился даже встать с большого мшистого камня, на котором он гордо восседал, только лениво зевал, должно быть, его разбудил оклик товарища. Для этих ребят путники, идущие в полдень через Торнберри, были явно чем‑то невиданным.

– Платите пошлину! – Первый стражник, зевая, сделал вид, что пересчитал мулов Карифа, – на самом деле он не шибко умел считать, все время сбиваясь и путая цифры. Лишь счет звонких монет в кармане давался ему легко. – С вас сто пятьдесят тенриев серебром или пятнадцать золотых соответственно.

– Неужели? – прорычал Грышган. – Ты точно в этом уверен, воин?

Стражник моста не понял, что это был риторический вопрос. Он и в самом деле начал уточнять сумму, не забыв прибавить себе пять полновесных золотых. Услышав о деньгах, его приятель лениво поднялся на ноги (раза с третьего) и прислонился к ограждению моста.

– Двадцать пять золотых. – Солдат вспомнил вдруг и о товарище, и о его хлебе насущном.

– Держи, – рыкнул Грышган, подошел к человеку и неожиданно, схватив того за накидку, швырнул через ограждение. Спустя секунду раздался всплеск – солдат даже закричать не успел.

– Да как вы... – начал было второй стражник, опуская на лицо шлем и перехватывая алебарду наперевес.

Против двоих врагов у него не было шансов, тем более что бродяга в плаще силен, и это еще слабо сказано. Умная мысль о поспешном бегстве вовремя посетила солдатскую голову, он отшвырнул оружие и припустил через мост.

Орк многозначительно глянул на спутника. Кариф не заставил себя просить дважды – просвистел метательный нож, и незадачливый стражник, раскинув руки, «прилег отдохнуть».

– И зачем тебе это было нужно, Грышган? – недовольно упер руки в бока Кариф. – Заплатили бы пару грошей и проехали...

– Они, наверное, участвовали в похищении Урр’аны.

Орк быстро пошагал в конец моста, поднял с земли труп второго стражника и швырнул его к товарищу – пусть поплавает.

Кариф вздохнул и погнал свой караван на другой берег.

– Они не могли принимать участие в ее похищении, поскольку твой ищейка сказал, что она попала в плен к эльфам, а не к людям. И только потом эльфы подарили ее королю. А эти двое – местные недотепы, деревенские стражники. Они совсем не воины и не дрались под Дайканом, вашим Дарратом.

– Мне все равно, – прохрипел орк, – а им уж тем более.

– Мой нож, полагаю, ты не вытащил из трупа?

– Можешь прыгнуть за ним в реку, – грубо ответил Грышган.

Они перешли мост. Сразу за ним стоял сколоченный из досок указатель. На нем наполовину стершейся краской значилось: «Тракт на Гортен».

– До твоего Гарбадена осталось меньше седмицы пути, – вздохнул Кариф.

– Потерпи еще немного, любимая, – орк перешел на шепот. – А вам, белокожие ублюдки, осталось кривляться всего несколько дней.