XX. Царствование Давида (1055—1015 до Р.Х.).

 

Избрав из состоявших под его властию доблестных израильтян, Давид с людьми своими пошел на Иерусалим против иевусеев (ханаанского племени), жителей той страны, крепко утвердившихся там за неприступною почти их крепостию на горе Сионе. “Но Давид взял эту крепость и поселился в ней, и назвал ее городом Давидовым, и обстроил кругом от Милло и внутри. — И преуспевал Давид и возвышался, и Господь Бог Саваоф был с ним”.

Основав свое пребывание в Иерусалиме, царь Давид перенес в него и Кивот Господень, бывший до тех пор в Кариафиариме, в доме Аминадава, с самого возвращения его из плена Филистимского. Это перенесение святыни в новую столицу — на гору Сион, совершено было с полным усердием и с всевозможною торжественностию. “Когда несшие ковчег Господень проходили по шести шагов, то Давид приносил в жертву тельца и овна”. И воодушевленный высшим восторгом, он пел, играл и даже плясал “из всей силы пред Господом. Так Давид и весь дом Израилев несли ковчег Господень с восклицаниями и трубными звуками.

Когда входил ковчег Господень в город Давидов, Мелхола, дочь Саула, смотрела в окно и, увидев царя Давида, скачущего и пляшущего пред Господом, уничижила его в сердце своем.

И принесли ковчег Господень, и поставили его на своем месте посреди скинии, которую устроил для него Давид; и принес Давид всесожжения пред Господом и жертвы мирные, и благословил народ именем Господа Саваофа и роздал пищу ему. И пошел потом весь народ, каждый в дом свой.

Когда Давид возвратился, чтобы благословить дом свой, то Мелхола, дочь Саула, вышла к нему навстречу (и приветствовала его) и сказала: как отличился сегодня царь Израилев, обнажившись сегодня пред глазами рабов и рабынь своих, как обнажается какой-нибудь пустой человек!

И сказал Давид Мелхоле: пред Господом (плясать буду. И благословен Господь), который предпочел меня отцу твоему и всему дому его, утвердив меня вождем народа Господня Израиля; пред Господом играть и плясать буду. И я еще больше уничижусь, и сделаюсь еще ничтожнее в глазах моих, и пред служанками, о которых ты говоришь, и буду славен.

И у Мелхолы, дочери Сауловой, не было детей до дня смерти ее”.

Совершив устройство новой скинии, учредив подобающее богослужение, Давид горел усердием послужить святым и более того: построить храм Богу.

— Вот, — сказал он однажды пророку Нафану, — я живу в доме кедровом, а ковчег Божий находится под шатром…

И сказал Нафан царю: все, что у тебя на сердце, иди, делай, ибо Господь с тобою.

Но в ту же ночь было слово Господа к Нафану: — Пойди, скажи рабу моему Давиду: так говорит Господь: ты ли построишь Мне дом для Моего обитания, когда Я не жил в доме с того времени, как вывел сынов Израилевых из Египта, и до сего дня, но переходил в шатре и в скинии?

Где Я ни ходил с сынами Израиля, говорил ли Я хотя слово какому-либо из колен, которому Я назначил пасти народ Мой, Израиля: почему не построите Мне кедрового дома?

И теперь так скажи рабу моему Давиду: так говорит Господь Саваоф: Я взял тебя от стада овец, чтобы ты был вождем народа Моего, Израиля. Я был с тобою везде, куда ни ходил ты, и истребил всех врагов перед лицом твоим, и сделал имя твое великим, как имя великих на земле. И Я устрою место для народа Моего, для Израиля, и укореню его, и будет он спокойно жить на месте своем, и не будут тревожиться больше, и люди нечестивые не станут больше теснить его, как прежде, с того времени, как Я поставил судей над народом Моим, Израилем; и Я успокою тебя от всех врагов твоих. И Господь возвещает тебе, что Он устроит тебе дом.

Когда же исполнятся дни твои, и ты почиешь с отцами твоими, то Я восставлю после тебя семя твое, которое произойдет из чресл твоих, и упрочу царство его. Он построит дом имени Моему и Я утвержу престол царства его на веки. Я буду ему Отцом, и он будет Мне сыном; и если он согрешит, Я накажу его жезлом мужей и ударами сынов человеческих; но милости Моей не отниму от него, как Я отнял от Саула, которого Я отверг пред лицом твоим.

И будет непоколебим дом твой и царство твое навеки пред лицом Моим, и престол твой устоит во веки.”

Все эти слова и все это видение Нафан пересказал Давиду. “И пошел царь Давид и предстал пред лицом Господа и сказал: — кто я, Господи, Господи, и что такое дом мой, что Ты меня так возвеличил!

И этого еще мало показалось в очах Твоих, Господи мой, Господи, но Ты возвестил еще о доме раба Твоего вдаль. Это уже по человечески, Господи мой, Господи!

Что еще может сказать Тебе Давид? Ты знаешь раба Твоего, Господи, Господи! Ради слова Твоего и по сердцу Твоему Ты делаешь это, открывая все это великое рабу Твоему. По всему велик Ты, Господи мой, Господи! ибо нет подобного Тебе, и нет Бога, кроме Тебя, по всему, что слышали мы своими ушами. И кто подобен народу Твоему, Израилю, единственному народу на земле, для которого приходил Бог, чтобы приобресть его Себе в народ, и прославить Свое имя, и совершить великое и страшное пред народом Твоим, который Ты приобрел Себе от Египтян, изгнав народы и богов их?

И ты укрепил за Собою народ Твой, Израиля, как собственный народ, навеки, и Ты, Господи, сделался его Богом. — Итак, Господи мой, Господи! Ты — Бог, и слова Твои непреложны, и Ты возвестил рабу Твоему такое благо! И ныне начни и благослови дом раба Твоего, чтобы он был вечно перед лицом Твоим; ибо Ты, Господи мой, Господи, возвестил это, и благословением Твоим соделается дом раба Твоего Благословенным (чтоб быть ему пред Тобою) во веки”.

И преуспевал царь Давид, благословляемый Богом, во всех делах своих. Счастливо вел он войны с врагами и оградил от них страну свою со всех сторон: поразил он и смирил Филистимлян, и Моавитян и Адраазара, Сувского царя, также и союзников его — сирийцев Дамаских, — и все добытое у побежденных народов посвящал Богу, заготовляя богатейший материал для построения в будущем величественнейшего храма Ему.

Среди благоденствия своего не превозносился Давид, “творил суд и правду над всем народом своим” и не охладевал в сочувствии к людям; в особенности заботился он об оказании милости кому-нибудь из дома Саула, и узнав, что еще жив хромой ногами сын Ионафана — Мемфивосфей, он возвратил ему “все, что принадлежало Саулу и всему дому его” и предложил ему обедать всегда за его царским столом. (2 Кн. Цар., гл. VI, 14—23. Гл. VII, 2—16, 18—24, 28, 29. Гл. VIII, 15. Гл. IX, 9).

Не навсегда, однакоже, сохранил свое спокойствие Давид, живя благочестиво и пользуясь и всеми внешними благами. Грех вошел в его душу и — спокойствие отошло от нее… Однажды, полюбив одну красивую женщину, именем Вирсавию, жену Урии Хеттеянина, бывшего тогда на войне, которую вели Израильтяне с Аммонитянами, Давид дошел до такой преступной несправедливости, что написал письмо военачальнику Иоаву, поручая ему “поставить Урию там, где будет самое сильное сражение и отступить от него, чтобы он был поражен и умер…” — И когда это приказание царя было исполнено, и Урия погиб, то Давид женился на вдове его Вирсавии.

“И было это дело, которое сделал Давид, зло в очах Господа”…

Тогда для вразумления преступного царя Бог послал к нему пророка Нафана. Тот пришел к царю и приступил к возложенному на него делу следующим рассказом: — “Были в одном городе два человека, один — богатый, а другой — бедный. У богатого было очень много крупного и мелкого скота, а у бедного — ничего, кроме овечки, которую он купил маленькую и выкормил, и она выросла у него вместе с детьми его; от хлеба его она ела, и из его чаши пила, и на груди его спала, и была для него как дочь.

И пришел к богатому человеку странник, и тот пожалел взять из своих овец или волов, чтобы приготовить обед для странника, который пришел к нему, а взял овечку бедняка и приготовил ее для человека, который пришел к нему”.

Сильно разгневался Давид на этого человека и сказал Нафану: “Жив Господь! достоин смерти человек, сделавший это. И за овечку он должен заплатить вчетверо, за то, что он сделал это, и за то, что не имел сострадания”…

И сказал Нафан Давиду: “ты — тот человек, который сделал это… Так говорит Господь, Бог Израилев: Я помазал тебя в царя над Израилем, и Я избавил тебя от руки Саула, и дал тебе дом господина твоего и дом Израилев и Иудин, и, если этого для тебя мало, прибавил бы тебе еще больше. Зачем же ты пренебрег слово Господа, сделав злое пред очами Его? Урию Хеттеянина ты поразил мечом Аммонитян, а жену его взял себе в жену… Итак, не отступит меч от дома твоего во веки за то, что ты пренебрег Меня и взял жену Урии Хеттеянина, чтобы она тебе была женою.

Так говорит Господь: “вот, Я воздвигну на тебя зло из дома твоего… Ты сделал тайно, а Я сделаю это пред всем Израилем и пред солнцем”…

И сказал Давид Нафану: “согрешил я пред Господом” …

Презирая всю глубину сокрушенного покаяния в своем грехе Давида, Нафан смягчил тягость, овладевшую сердцем преступного царя, следующими словами: “Господь снял с тебя грех твой; ты не умрешь. Но так как ты этим делом подал повод врагам Господа хулить Его, то умрет родившийся у тебя сын (от Вирсавии)”.

И это предсказание пророка исполнилось, несмотря на то, что Давид “молился Богу о младенце, и постился, и уединившись, провел ночь, лежа на земле” в сердечном сокрушении…

Как велико было это сокрушение, в высшей степени красноречиво выражают известные псалмы: L, VI, XXXI, XXXVII и CXLII, которые св. Церковь сама признает покаянными. (2 Кн. Цар., гл. XI, 14, 15, 27. Гл. XII, 1—14, 16).

После смерти дорогого младенца и другие бедствия посетили Давида и не отходили от дома его. Сын царя — Амнон, оскорбив свою сестру Фамарь (от другой жены своего отца), был убит за это братом ея, Авессаломом, который после того скрылся из дома своего и убежал к царю Гессурскому Фамалю — в землю Ханаанскую и пробыл там три года. Сильно опечалился этим злом в доме своем любящий детей своих царь Давид и во всю свою остальную жизнь не переставал оплакивать любимого своего сына, первенца Амнона. Долго и по возвращении Авессалома в Иерусалим Давид, хотя и простил, но не хотел видеть его. Между тем, со стороны этого сына ему предстояло новое тяжкое испытание.

Честолюбивый, вкрадчивый и мстительный Авессалом задумал восстановить народ против отца своего и успел в этом деле: “народ (поверивший клеветам его на Давида и прельщенный разными обещаниями Авессалома) стекался и умножался вокруг него… И пришел вестник к Давиду и сказал: сердце Израильтян уклонилось в сторону Авессалома… И сказал Давид всем слугам своим, которые были при нем в Иерусалиме: встаньте, убежим; ибо не будет нам спасения от Авессалома; спешите, чтобы нам уйти, чтобы он не застиг и не захватил нас, и не навел на нас беды и не истребил города мечом…

— Во всем, что угодно господину царю нашему, — отвечали слуги, — мы — рабы твои”…

“И вышел царь и весь дом его за ним пешком”; оказались преданными ему и сопровождали его шестьсот человек из филистимского города Гефа. “И плакала вся земля громким голосом… И перешел царь поток Кедрон, и пошел за ним народ по дороге к пустыне”.

“Священники Садок и Авиафарь и все левиты собрались также в путь вместе с царем, неся пред ним ковчег Божий, но Давид приказал возвратить его в город и поставить на свое место, говоря: — если я обрету милость пред очами Господа, то Он возвратит меня и даст мне видеть Его и жилище Его; а если Он скажет так: нет к тебе Моего благоволения, то вот я: пусть творит со мною, что Ему благоугодно”.

“И возвратили Садок и Авафарь ковчег Божий в Иерусалим, и остались там. А Давид пошел на гору Елеонскую, шел и плакал; голова у него была покрыта; он шел босой, и все люди, бывшие с ним, покрыли каждый свою голову, шли и плакали”.

Донесли в это время Давиду, что лучший советник его, Ахитофель оказался также в числе заговорщиков с Авессаломом. Но с беспредельною кротостию относился Давид ко всем оскорблениям, одно вслед за другим поражавшим его. — Так отнесся он и к Семею, дальнему родственнику Саула, который, воспользовавшись прискорбным положением царя, поспешил присоединиться к врагам его. Встретив Давида, когда он приблизился к Бахуриму, Семей вышел оттуда и злословил царя: “Уходи, уходи, убийца и беззаконник! — кричал он ему и бросал камнями в Давида и всех слуг его, — Господь обратил на тебя всю кровь дома Саулова, вместо которого ты воцарился, и предал Господь царство в руки Авессалома, сына твоего; и вот, ты — в беде, ибо ты — кровопийца”…

Когда же Авесса, приближенный царя Давида, хотел убить дерзкого оскорбителя своего государя, то Давид воспретил ему нанести даже малейшее зло восставшему против него: — “Что мне и вам, сыны Саруины? — сказал он, — оставьте его, пусть он злословит; ибо Господь повелел ему злословить Давида. Кто же может сказать: зачем ты так делаешь? Вот, если мой сын ищет души моей, тем больше сын Вениамитянина… Оставьте его, пусть злословит; ибо Господь повелел ему. Может быть, Господь призрит на уничижение мое, и воздаст мне Господь благостию за теперешнее злословие его”…

Незлобие, смирение, безусловная преданность воле Божией, которую проявил Давид во время тяжких испытаний своих, принимаемых им, как воздаяние за его согрешения, с неподражаемым красноречием излились во многих псалмах, которые относятся к этому времени его жизни. Таковы, напр. 5, 10, 25, 40, 54, 57, 63, 139 и другие десять псалмов: 4, 22, 24, 26, 27, 36, 60, 61, 85 и 140. В псалме же 142-м с особенной ясностью выражается состояние души царя Давида в то время, когда он страдал от преследований сына своего, Авессалома.

Между тем, Авессалом продолжал вооружаться против отца своего. Хусий Архитянин, друг Давида, которому Давид поручил оставаться в Иерусалиме, чтобы уведомлять его о всем происходившем там, предупредил царя, чтобы он перебрался за Иордан. “И встал Давид и все люди, бывшие с ним, и перешли Иордан”; и пришел Давид в г. Маханаим (Галаадский), где встретил много преданных ему людей, которые снабдили разными припасами его и людей, бывших при нем, — ибо, — говорили они, — народ голоден и утомлен, и терпел жажду в пустыне.

“И осмотрел Давид людей, бывших с ним, и поставил над ними тысяченачальников и сотников, и вверил начальство над ними Иову, Авессе и Еффею Гефеянину, и сам хотел выступить с ними, но преданные ему люди удержали его, говоря: — если мы и побежим, если и умрет половина из нас, то на это не обратят внимания, а ты один — то же, что нас десять тысяч; и так для нас лучше, чтоб ты помогал нам из города. — Поэтому Давид остался и, стоя у ворот города, когда выходили из него на сражение войска, просил только Иоава, Авессу и Еффея поберечь его отрока Авессалома”…

И вышли люди в поле навстречу Израильтянам, и было сражение в лесу Ефремовом, которое распространилось по всей той стране, и лес погубил народа больше, чем сколько истребил меч в тот день.

И встретился Авессалом с рабами Давидовыми; он был на муле. Когда мул вбежал с ним под ветви большого дуба, то Авессалом запутался волосами в ветвях дуба и повис между небом и землей, а бывший под ним мул убежал…

Когда донесли об этом Иоаву, то, несмотря на просьбу царя о своем сыне, “он взял в руки три стрелы и вонзил их в сердце Авессалома, который еще был жив на дубе, а в то же время окружили Авессалома десять отроков, оруженосцев Иоава, и поразили и умертвили его”…

“И затрубил Иоав трубою, и возвратились люди из погони за Израилем, ибо Иоав щадил народ. И взяли Авессалома и бросили его в лесу в глубокую яму, и наметали над ним огромную кучу камней. И все Израильтяне разбежались, каждый в шатер свой”.

Когда весть о таком исходе сражения дошла до царя Давида, то смутился он, и пошел в горницу над воротами, и плакал и, когда шел, говорил так: сын мой Авессалом! сын мой, сын мой Авессалом! О, кто дал бы мне умереть вместо тебя, Авессалом, сын мой!”

По причине этой скорби и плача о своем сыне царя, победа того дня обратилась в плач и для всего народа: “и входил тогда народ в город украдкою, как крадутся люди стыдящиеся, которые во время сражения обратились в бегство. — А царь закрыл лицо свое и громко взывал: сын мой Авессалом! Авессалом, сын мой, сын мой!”

“И пришел Иоав к царю в дом и сказал: ты в стыд привел сегодня всех слуг твоих, спасших ныне жизнь твою и жизнь сыновей и дочерей твоих… Ты любишь ненавидящих тебя и ненавидишь любящих тебя, ибо ты показал сегодня, что ничто для тебя и вожди и слуги; сегодня я узнал, что если бы Авессалом остался жив, а, мы все умерли, то тебе было бы приятнее. Итак, встань, выйди и поговори к сердцу рабов твоих, ибо клянусь Господом, что, если ты не выйдешь, то в эту ночь не останется у тебя ни одного человека, и это будет для тебя хуже всех бедствий, какие находили на тебя от юности твоей доныне”…

Обратил внимание царь на это предупреждение военачальника своего и “встал и сел у ворот, а всему народу возвестили, что царь сидит у ворот: и пришел весь народ пред лицо царя”.

Израильтяне же, разбежавшиеся сначала по шатрам своим, решив, что теперь, по смерти Авессалома, “нечего медлить возвратить царя”, сами положили между собою возвратить на царство царя Давида. Таким образом кончилось восстание, поднятое Авессаломом, и мятежники усмирились, но в это время явился другой возмутитель — Савей, из рода Саулова, увлекший за собою все колена Израилевы, кроме Иудина. Впрочем, и это возмущение было скоро усмирено, и Савей был казнен по решению самого народа.

Прекратились преследования Давида его врагами, но не был он избавлен от бедствий и в остальные годы его жизни: “был голод на земле (его) три года, год за годом”; потом снова разгорелась война с Филистимлянами, “и вышел Давид и слуги его с ним и воевали с Филистимлянами, и Давид утомился”, почему и не участвовал уже лично в следующих войнах, так как народ не допустил его, говоря: “не выйдешь ты с нами на войну, чтобы не угас светильник Израиля”… Но когда кончились эти войны славными победами и Господь избавил царя Давида от всех врагов его, то воспел он Богу хвалу, в которой излил благодарные чувства за всемогущее хранение и чудную помощь Божию, сопровождавших его неизменно во всю жизнь его. — “Господь — твердыня моя, и крепость моя, и Избавитель мой! Бог мой — скала моя; на Него я уповаю; щит мой, рог спасения моего, ограждение мое и убежище мое; Спаситель мой, от бед Ты избавил меня!”

Однажды случилось в то время, что Давид навлек на себя гнев Божий по следующему поводу: не получив непосредственно вдохновения свыше и как бы забывал, что сила народа не в многочисленности, а в помощи Божией, Давид, думая, вероятно, успокоиться и подтверждением в многочисленности народа, обеспечивающей его могущество, вздумал “исчислить Израиля и Иуду, и сказал Иоаву: пройди по всем коленам Израилевым (и Иудиным) от Дана до Вирсавии, и исчислите народ, чтобы мне знать число народа. — И сказал Иоав царю: Господь, Бог твой, да умножит столько народа, сколько есть, и еще во сто раз столько, а очи господина моего царя да увидят это; но для чего господин мой царь желает этого дела?

Но слово царя Иоаву и военачальникам превозмогло; и пошел Иоав с военачальниками от царя считать народ Израильский. И обошли всю землю, и пришли чрез девять месяцев и двадцать дней в Иерусалим. И подал Иоав список народной переписи царю; и оказалось, что Израильтян было восемьсот тысяч мужей сильных, способных к войне, а Иудеян — пятьсот тысяч.

И вздрогнуло сердце Давида после того, как он сосчитал народ. И сказал Давид Господу: тяжко согрешил я, поступив так; и ныне молю Тебя, Господи, прости грехи раба Твоего; ибо крайне неразумно поступил я”.

К Давиду пришел на следующее утро пророк Гад и сказал ему от лица Господа: — “Три наказания предлагаю я тебе; выбери себе одно из них, которое совершилось бы над тобою: семь ли лет голода в царстве твоем, или три месяца войны, или три дня моровой язвы?

— Очень тяжело мне, — отвечал Давид пророку, — но “пусть впаду я в руки Господа, ибо велико милосердие Его; только бы в руки человеческие не впасть мне. (И избрал себе Давид моровую язву во время жатвы пшеницы). — И послал Господь моровую язву на Израильтян от утра до назначенного времени”.

Во время этой моровой язвы, истребившей до семидесяти тысяч народа, царь Давид снова высказал любовь свою к Израильтянам, и глубокое смирение свое в молитве, в которой он просил Бога, чтобы “лучше рука Божия обратилась на него и на дом отца его, чем на невинный народ: “вот, я согрешил, я (пастырь) поступил беззаконно, — сознавался он перед Богом, — а эти овцы, что сделали они”? — И умилостивился Господь над страною, и прекратилось поражение Израильтян”… А Давид, по слову пророка Гада, “соорудил жертвенник Господу, и принес всесожжения и мирные жертвы Господу”, на гумне Орны, Иевусеянина (в том месте, где остановился истребляющий иудеев Ангел Божий), купив землю, всю гору Мориаг у Орлы, которую и назначил для постройки будущего храма.

Дожив до старости, одряхлевший и немощный царь Давид имел еще огорчение в доме своем от остававшегося старшим между его сыновьями, Адонии, который еще при жизни его самовольно объявил себя преемником его царского достоинства. Впрочем, Давид, своевременно предупрежденный об этом женою своею, Вирсавиею, матерью Соломона, и пророком Нафаном, успел воспротивиться притязаниям Адонии, приказав провозгласить и помазать в преемники себе сына своего Соломона, о котором еще прежде царь клялся Вирсавии “Господом Богом Израилевым, что он будет царствовать после него и сядет на престол вместо него”.

Наконец “приблизилось время умереть Давиду, (и тогда) завещал он сыну своему Соломону, говоря: — “Вот, я отхожу в путь всей земли, ты же будь тверд и будь мужествен. И храни заветы Господа Бога твоего, ходя путями Его, и соблюдая уставы Его, как написано в законе Моисеевом, чтоб быть тебе благоразумным во всем, что ни будешь делать, и везде, куда ни обратишься; чтобы Господь исполнил Слово Свое, которое Он сказал мне, говоря: если сыны твои будут наблюдать за путями своими, чтобы ходить предо Мною в истине от всего сердца своего и от всей души своей, то не прекратится муж от тебя на престоле Израилевом”.

И передав Соломону все материалы, приготовленные им для построения храма, а также самый план храма, который “был у него на сердце построить во имя Господа своего”, завещал и вельможам своим содействовать построению этого храма и, призвав благословение Божие на весь народ Иудейский, прославил Господа за все милости Его, мирно “почил Давид с отцами своими, и погребен был в городе Давидовом”.

“Времени царствования Давида над Израилем было сорок лет: в Хевроне царствовал он семь лет, и тридцать три года царствовал в Иерусалиме”. (2 Кн. Цар. Гл. XV, 12—16, 23—26, 29, 30. Гл. XVI, 7, 8, 10—12. Гл. XVII, 22. Гл. XVIII, 1—6, 8, 9, 14—17, 33. Гл. XIX, 3—8, 10. Гл. XXI, 1, 15, 17. Гл. XXII, 1—3. Гл. XXIV, 1—3, 4, 8—10, 12—15, 17, 25. 3 Кн. Цар. Гл. I, 30. Гл. II, 1—4, 10, 11).

 

XXI. Псалмы царя Давида.

 

Если Евангелие есть весть благая, слово Божие, выражающее отношение Бога к человеку, то книга псалмов царя Давида есть, по преимуществу, слово человека, выражающее его отношение к Богу. В этих двух книгах как бы совокупились Небо и земля… И не существует более возвышенных памятников общения, слияния в слове Творца с Своим созданием.

Нет такого состояния души человеческой, которое не отразилось бы в вдохновенных псалмах царя и пророка Давида. В них — и ликование славословия Высочайшего Существа; в них и уничижение своей несовершенной вследствие падения природы; в них и пламенный порыв возвыситься над этой уничиженностью своею, как бы покрыть ее милосердием Божественным; в них — и вопль покаяния, несравненного по высоте и глубине своей; в них — и сила: в сознании немощи своей и в тяжких страданиях — остановиться на пределе убийственного уныния — не переступая его; в них — и живительная вера в блаженство, как в конечную цель и назначение бессмертного существования души. В них, наконец, и высота пророческого прозрения в пришествие на землю Избавителя — Мессии…

Но выразить всю глубину содержания псалмов, это — пытаться обнять необъятное, такое же, как и сама человеческая душа со всем неисчерпаемым разнообразием ее чувств и побуждений, и беспредельным стремлением ее к своему Источнику…

Пусть пока хотя несколько искр из этой глубины вспыхнут своим неземным блеском перед нами, пока мы в дальнейшее последующее время будем успевать согреваться все более и более вечным неистощимым пламенем воспаряющей и сливающейся в молитве с Богом высокой человеческой души святого помазанника Божия и пророка Давида…

“Господи, Боже наш! Как величественно имя Твое по всей земле! Слава Твоя простирается превыше небес!

Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу, ради врагов Твоих, дабы сделать безмолвным врага и мстителя.

Когда взираю я на небеса Твои, дело Твоих перстов, на луну и звезды, которые Ты поставил: то, что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?

Не много Ты умалил его пред Ангелами; славою и честию увенчал его; поставил владыкою над делами рук Твоих; все положил под ноги его.

Господи, Боже наш! Как величественно имя Твое по всей земле! (Псал. VIII).

Небеса проповедуют Славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь.

День дню передает речь, и ночь открывает знание.

Нет языка и нет наречия, где не слышался бы голос их.

По всей земле проходит звук их, и до пределов вселенной слова их. Он поставил в них жилище солнцу.

И оно выходит, как жених из брачного чертога своего, радуется, как исполин, пробежав поприще.

От края небес исход его, и шествие его до края их, и ничто не укрыто от теплоты его.

Закон Господа совершен, укрепляет душу; откровение Господа верно, умудряет простых.

Повеления Господа праведны, веселят сердце; заповедь Господа светла, просвещает очи”. (Пс. XVIII).

“Воздайте Господу, сыны Божий, воздайте Господу славу и честь.

Воздайте Господу славу имени Его, поклонитесь Господу в благолепном святилище Его.

Глас Господень над водами; Бог славы возгремел, Господь над водами многими.

Глас Господа силен; глас Господа величествен.

Глас Господа сокрушает кедры; Господь сокрушает кедры Ливанские.

Глас Господа потрясает пустыню; потрясает Господь пустыню Кадесь. (Пс. XXVIII).

Да боится Господа вся земля; да трепещут пред Ним все, живущие во вселенной.

Ибо Он сказал, — и сделалось; Он повелел, — и явилось.

С небес призирает Господь, видит всех сынов человеческих.

С престола, на котором восседает, Он призирает на всех живущих на земле.

Он создал сердца всех их, и вникает во все дела их.

Вот, око Господне над боящимися Его и уповающими на милость Его.

О нем веселится сердце наше, ибо на святое имя Его мы уповали.

Да будет милость Твоя, Господи, над нами, как мы уповаем на Тебя” (Пс. XXXII).

“Дивно для меня ведение Твое, — высоко, не могу постигнуть его!

Куда пойду от духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу?

Взойду ли на небо, Ты там; сойду-ли в преисподнюю, и там Ты.

Возьму ли крылья зари, и переселюсь на край моря, и там рука Твоя поведет меня, и удержит меня десница Твоя.

Испытай меня, Боже, и узнай сердце мое; испытай меня и узнай помышления мои.

И зри, не на опасном ли я пути, и направь меня на путь вечный”. (Пс. CXXXVIII).

“Храни меня, Боже, ибо на Тебя уповаю.

Господь есть часть наследия моего и чаши моей. Ты держишь жребий мой.

Межи мои прошли по прекрасным местам, и наследие мое приятно для меня.

Всегда видел я пред собою Господа; ибо Он одесную меня; не поколеблюсь.

От того возрадовалось сердце мое и возвеселился язык мой; даже и плоть моя успокоится в уповании.

Ты укажешь мне путь жизни: полнота радостей пред лицом Твоим, блаженство в деснице Твоей вовек” (Пс. XV).

“Возлюблю Тебя, Господи, крепость моя!

Господь твердыня моя и прибежище мое, Бог мой, — скала моя на Него я уповаю; щит мой, рог спасения моего и убежище мое.

Призову достопоклоняемого Господа, и от врагов моих спасусь.

Ибо кто Бог, кроме Господа, и кто защита, кроме Бога нашего?

Бог препоясывает меня силою, и устрояет мне верный путь” (Пс. XVII).

“Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже!

Жаждет душа моя к Богу крепкому, живому: когда приду и явлюсь пред лицо Божие!

Слезы мои были для меня хлебом день и ночь, когда говорили мне всякий день: где Бог твой?

Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься? Уповай на Бога, ибо я буду еще славить Его, Спасителя моего и Бога моего.

Скажу Богу, заступнику моему: для чего Ты забыл меня? Для чего я сетуя хожу от оскорблений врага?

Как бы поражая кости мои, ругаются надо мною враги мои, когда говорят мне всякий день: где Бог твой?

Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься? Уповай на Бога, ибо я буду еще славить Его, Спасителя моего и Бога моего” (Пс. XLI).

“Господи! не в ярости Твоей обличай меня, и не во гневе Твоем наказывай меня.

Ибо стрелы Твои вонзились в меня, и рука Твоя тяготеет на мне.

Нет целого места в плоти моей от гнева Твоего; нет мира в костях моих от грехов моих. Ибо беззакония мои превысили голову мою, как тяжелое бремя отяготели на мне.

Я изнемог и сокрушен чрезмерно; кричу от терзания сердца моего.

Господи! пред Тобою все желания мои, и воздыхание мое не сокрыто от Тебя.

Сердце мое трепещет, оставила меня сила моя…

Я близок к падению, и скорбь моя всегда предо мною.

Беззаконие мое я сознаю, сокрушаюсь о грехе моем.

Не оставь меня, Господи, Боже мой! Не удаляйся от меня.

Поспеши на помощь мне, Господи, спаситель мой”. (Пс. XXXVII).

“Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои.

Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня.

Ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною.

Тебе, Тебе единому согрешил я, и лукавое пред очами Твоими сделал, так что Ты праведен в приговоре Твоем и чист в суде Твоем.

Вот, Ты возлюбил истину в сердце, и внутрь меня явил мне мудрость (Твою).

Окропи меня иссопом, и буду чист; омой меня, и буду белее снега.

Дай мне услышать радость и веселие; и возрадуются кости, Тобою сокрушенные.

Отврати лицо Твое от грехов моих, и изгладь все беззакония мои.

Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня.

Не отвергни меня от лица Твоего, и Духа Твоего Святого не отними от меня.

Возврати мне радость спасения Твоего, и Духом владычественным утверди меня.

Господи! отверзи уста мои, и уста мои возвестят хвалу Твою.

Ибо жертвы Ты не желаешь, — я дал бы ее; к всесожжению не благоволишь.

Жертва Богу дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже”! (Пс. L).

Когда же на этот вопль страдания о своей греховности почувствовал царь Давид отозвавшуюся “всего мира грехами непреодолеваемую благость”, то и разрешается он в сердце Псалмопевца благодарственным молитвенным ликованием:

“Превознесу Тебя, Господи, что Ты поднял меня!

Господи! Боже мой! я воззвал к Тебе, и Ты исцелил меня.

Господи! Ты вывел из ада душу мою, и оживил меня, чтоб я не сошел в могилу.

Пойте Господу святые Его, славьте память святыми Его.

Ибо на мгновение гнев Его, на всю жизнь благоволение Его: вечером водворяется плач, а на утро радость.

И ты обратил сетование мое в ликование; снял с меня вретище, и препоясал меня веселием.

Да славит Тебя душа моя, и да не умолкает. Господи, Боже мой! Буду славить Тебя вечно”! (Пс. XXIX).

“Твердо уповал я на Господа, и Он приклонился ко мне и услышал вопль мой.

Извлек меня из страшного рва, из тинистого болота; и поставил на камне ноги мои, и утвердил стопы мои.

И вложил в уста мои новую песнь — хвалу Богу нашему. Увидят многие, и убоятся, и будут уповать на Господа.

Да радуются и веселятся Тобою все ищущие Тебя, и любящие спасение Твое да говорят непрестанно: велик Господь”! (Пс. XXXIX).

“Кто изречет могущество Господа, возвестит все хвалы Его?

Славьте Господа, ибо Он благ, ибо вовеки милость Его”! (Пс. CV).

В поучительных псалмах своих царь Давид трогательно описывает блаженство праведного человека, семейные радости его и преимущество закона Господня:

“Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых, и не стоит на пути грешных, и не сидит в собрании развратителей.

Но в законе Господа воля его, и о законе Его он размышляет день и ночь!

И будет он, как дерево, посаженное при потоках вод, которое приносит плод свой во время свое, и лист которого не вянет; и во всем, что он ни делает, успеет.

Не так — нечестивые (не так): но они, как прах, возметаемый ветром (с лица земли).

Потому не устоят нечестивые на суде, и грешники — в собрании праведных.

Ибо знает Господь путь праведных, а путь нечестивых погибнет”. (Пс. I).

“Блажен всякий боящийся Господа, ходящий путями Его!

Ты будешь есть от трудов рук твоих; блажен ты, и благо тебе!

Жена твоя, как плодовитая лоза в доме твоем; сыновья твои, как масличные ветви, вокруг трапезы твоей.

Так благословится человек, боящийся Господа!

Благословит тебя Господь с Сиона, и увидишь благоденствие Иерусалима во все дни жизни твоей.

Увидишь сыновей у сыновей твоих. Мир на Израиля”. (Пс. CXXVII).

“Как люблю я закон Твой! весь день размышляю о нем.

Заповедью Твоею Ты соделал меня мудрее врагов моих; ибо она всегда со мною.

Я стал разумнее всех учителей моих; ибо размышляю об откровениях Твоих.

Я сведущ более старцев, ибо повеления Твои храню.

Как сладки гортани моей слова Твои! Лучше меда устам моим.

Слово Твое светильник ноге моей и свет стезе моей.

Душа моя непрестанно в руке моей; но закона Твоего не забываю.

Откровения Твои я принял, как наследие навеки; ибо они — веселие сердца моего.

Правда откровений Твоих вечна: вразуми меня, и буду жить”. (Пс. CXVIII).

В псалмах 2-м, 21-м и 109-м царь Давид является Пророком, так как сбылось все боговдохновенно открытое ему о страданиях и будущей славе Имеющего прийти в мир Иисуса Христа, Сына Божия:

“Восстают и совещаются вместе против Господа и против Помазанника Его…” — про Которого говорит Господь: “Я помазал Царя Моего над Сионом, святою горою Моею.

Возвещу определение: Господь сказал Мне: Ты — Сын Мой; Я ныне родил Тебя, — и дам народы в наследие Тебе и пределы земли во владение Тебе”. (Пс. II).

“Боже мой! Боже мой! для чего Ты оставил меня”? (Слова, произнесенные Иисусом Христом на кресте).

Все, видящие Меня, ругаются надо Мною; говорят устами, кивая головою:

Он уповал на Господа; пусть избавит Его, пусть спасет, если Он угоден Ему.

Скопище злых обступило Меня; пронзили руки Мои и ноги Мои.

Можно было бы перечесть все кости Мои. А они смотрят и делают из Меня зрелище.

Делят ризы Мои между собой, и об одежде Моей бросают жребий”. (Пс. XXI).

“Сказал Господь Господу Моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих”. (Пс. CIX).

И в других псалмах, напр. о предательстве Иуды:

“Человек искренний Мой, на которого Я надеялся, который ел хлеб Мой, поднял на Меня пяту”; — и о Воскресении Иисуса Христа: “Воскресни, Боже, суди землю, потому что Ты будешь владеть всеми народами”; и об Его вознесении на небо: “Вознесись на небеса, Боже, и по всей земле слава Твоя!”

Псалмы Давида составляют часть и христианских богослужений. Они собраны в одну священную книгу, называемую Псалтирь, которая, после Евангелия, есть та единственная книга, что на все времена и для всех народов, исповедующих христианскую веру, и боголюбивых душ народа Еврейского, который впервые ее получил, служила и служит утешением, просвещением и радостным успокоением.