Воля как метапсихическая инстанция

Не только интеллектуальные размышления, но и реальная психотехническая практика приводит к пониманию того, что воля — не психическая функция или составная часть психики.

Воля — это метапсихическая инстанция. Мы подразумеваем  тот аспект психической жизни, который, во-первых, может быть выделен из психической системы, т.е. организма сознания, без нарушения его работы и его целостности и, во-вторых, противопоставлен психике как единому целому.

Обозначив волю как метапсихическую инстанцию, мы, с одной стороны, депсихологизируем ее, но, с другой, вводим ее в качестве действующего начала в более широкий контекст. Работая с волевой реальностью, мы выполняем сложный акробатический трюк на грани соскальзывания — в метафизическое, психологическое, или технологическое пространство. Придав доминирующее значение одному из этих трех аспектов, можно не заметить ту специфику, на которой основаны волевые практики.

Воля, введенная в чисто психологический контекст, утрачивает парадоксальное качество целенаправленной свободы. Исключительно технологическое рассмотрение воли — использование воли для поставленной извне задачи, лишает ее свойства чистой активности, ставит некую управляющую инстанцию над волей, которая сама должна являться предельно высоким уровнем управления. Метафизическое же рассмотрение воли лишает ее как личностного значения, так и возможности построения на ее основе технологически организованного действия. Только парадоксальное единство несочетаемых аспектов волевого действия позволяет говорить о волевых технологиях.

Поскольку опыта переживания воли не как психологической проекции, а как метапсихической инстанции, у подавляющего большинства людей нет, то невозможно ввести и четкие критерии того, произошло ли пробуждение воли, или это всего лишь психологическая проекция. Это другой вариант той же проблемы различения реальности какого-либо внутреннего достижения (остановка сознания или смещение субъектности по отношению к «Я») или его имитации. Имитация реальности или сама реальность, изображение действия или осознанное действие, роль или свободное осуществление волевого акта могут быть различены лишь при условии актуализации воли. Те, кому прямое знание своей воли недоступно, не могут провести различение между волей и изображением, как спящий человек не располагает критериями различения сновидения и реальности. Человек с актуализированной волей уже располагает и опытом вневолевого механического реактивного существования, и опытом волевой активной жизни, и потому владеет такими различающими критериями.

Еще раз повторим: воля есть целенаправленная, ничем не обусловленная активность. Воля не обусловлена ничем: она безосновна, т.е. причинно не обусловлена, не является следствием чего-либо, не является ответом на стимул или реакцией на обстоятельства. Не проистекает она и из других обусловленностей, скрепляющих Мир в единое целое — из синхронистических зависимостей и других связностей. Однако для внешнего наблюдателя, сознание которого выстроено в принятых в современности формах, такое явление просто не существует. И лишь когда в результате практики приобретается реальный волевой опыт, все формы сознания становятся условными и относительными по отношению к пробудившейся творящей воле.

Пробуждение воли делает очевидным то, что различные трактовки воли являются лишь различными способами описания, а не отражением того, какова действительность на самом деле. В ходе психонетической работы практикующие, стремясь к пробуждению воли, часто задаются вопросом, «сделана» ли воля из «субстанции» сознания, или является трансцендентной по отношению к сознанию. Рассуждения на эту тему влекут за собой множество красивых интеллектуальных конструкций, но воля проявляется в той позиции, из которой порождаются конструкты трансцендентного, имманентного сознания, не-сознания и т.д. Поэтому, будучи производными от волевой творческой активности, интеллектуальные построения не дают понимания природы воли, а, в лучшем случае, задают стратегии ее пробуждения.

Определения природы воли задают вектор дальнейшей работы. Если воля является одной из реальностей сознания, то дальнейшая работа не выходит за рамки технологического поля. Если волевая активность трансцендентна сознанию (а это означает рассмотрение сознания как пассивной, «материальной» категории по отношению к трансцендентной активности, лежащей за пределами сознания), то работа приобретает метафизический привкус, становится ориентированной на выход за пределы не только актуального устройства сознания, но и сознания как такового. При таком подходе воля начинает рассматриваться как точка соединения посюстороннего и потустороннего, как «средство передвижения» в трансцендентное.