Исторические факты Русских побед после освобождения народа от пораженческого «Духа» церкви

16.02.2005 г. «Агентство политических новостей» (www.apn.ru) опубликовало статью Егора Холмогорова «Вернуть Сталина Победе». В этой статье помимо всего прочего даётся сравнительный анализ расширения границ нашей страны в различные исторические эпохи (выделения автора — Егора Холмогорова):

 

«Почему Сталин первым из русских правителей после Николая I по-настоящему выиграл войну?

 

Русские государственные деятели XIX века на удивление не любили выигрывать войны. Или не умели этого делать[197]. В награду за войну 1812 года Россия получила… Царство Польское, ставшее «Чечнёй» ХIХ века. И это вместо, хотя бы, Ионических островов, бывших десятилетие под властью России, имевших единоверное население, и исключительно необходимых для утверждения России в Средиземном море. Ещё более выразительной была «награда» за кровь, пролитую русской армией в войне с Турцией 1877-78 годов. После безусловной победы, по условиям Берлинского трактата, заключенного на Берлинском конгрессе, где «честным маклером» работал Бисмарк, Россия возвратила себе устье Дуная отданное после Крымской войны и приобрела Карс и Батум, впервые завоеванные ещё в ту же Крымскую войну. Зато не участвовавшая в войне и ненавидевшая Россию Австрия оккупировала Боснию и Герцеговину, а на престол Болгарии (за независимость которой вроде как и велась вся война) был посажен немецкий король из династии Баттенбергов (семейства совершенно скандального по происхождению, — оно возникло в результате морганатического брака принца Александра Гессенского, брата жены Александра II Марии Александровны, с дочерью польского сановника, Юлией Гауке). После такого итога войны Бисмарк вполне логично заметил, что «все Балканы не стоят костей одного померанского гренадера». Померанские гренадеры действительно не были нужны, поскольку по интересовавшим Германию счетам исправно платили гренадеры русские.

Последней войной России, не колониального характера, принёсшей серьёзные трофеи, была русско-персидская война, после которой, согласно Туркманчайскому миру 1828 года, были присоединены Ереван и Нахичевань. Следующей должна была стать война Крымская, и трофеи она сулила колоссальные, но и обернулась после смерти Николая I колоссальным поражением.

Теперь сравним это плачевное положение с результатами Второй Мировой, обеспеченными СССР именно сталинской дипломатией (факт, что именно Сталин несёт ответственность за Тегеранский, Ялтинский и Потсдамский сговоры, а тем более за «Пакт Молотова-Риббентропа» не оспаривает, кажется, ни один даже самый яростный антисталинист). К 1941 году, проведя лишь одну локальную операцию против Польши, и одну кровопролитную, но локальную, войну против Финляндии, не вступая в Мировую войну, СССР возвратил в состав государственной территории России Западную Белоруссию, Западную Украину, Прибалтику, Карельский перешеек, Северную Буковину, создал военную базу на полуострове Ханко, впервые с XIII века прочно включил в состав России Галицию и Волынь (о возвращении Галиции Сталин мечтал ещё с Советско-польской войны, и тот факт, что его план удара на Львов вместо бессмысленного похода на Варшаву, был отвергнут, стоил Советской России потери огромных территорий). Сталин прекрасно понимал, что, каков бы ни был исход Мировой войны (кроме тотального разгрома Германией СССР), на эти приобретённые им территории уже никто не покусится. Одним дипломатическим манёвром Сталин свёл ещё не начавшуюся войну в пользу СССР.

После окончания войны Сталин добился передачи СССР округа Петсамо, разделил с Польшей Восточную Пруссию с Кенигсбергом, ставшим Калининградом (Сталин стремился создать сильную, независимую Польшу, «откормленную» за счет Германии и развернутую против Запада, и вряд ли мог представить, что его преемники допустят новое превращение Польши в антироссийский форпост), изъял у Чехословакии населенное русинами Закарпатье, вернул России Курильские острова, половину Сахалина, а также контроль над КВЖД и Порт-Артуром. Вокруг западных границ СССР был создан кордон из сателлитов, куда вошёл и находившийся под советской оккупацией обломок Германии, ставший ГДР, хотя Сталин продолжал надеяться на то, что в центре Европы появится сильная нейтральная Германия. Не вполне удачным считал Сталин развитие событий лишь на южном направлении, где СССР не удалось получить опеку над Ливией, отнять у Турции Проливы, Западную Армению, а у Ирана — Иранский Азербайджан. Но, в целом полученные всего за 6 лет территориальные приращения СССР были впечатляющими. Почти всюду, где это имело смысл, СССР вернулся к границам Российской Империи 1904 года, а кое-где и перешагнул эти границы, реализовав старинные национально-имперские цели.

Короче говоря, полководец Сталин вернулся домой с трофеями. И народ, прежде всего — русский народ, не мог этого не оценить. С трофеями, как я уже сказал, русские солдаты не возвращались домой очень давно. С такими трофеями — никогда

Русские воевали из века в век, если не из десятилетия в десятилетие. Однако крайне редко получали что-то существенное в обмен за понесённые потери. Чаще всего это были войны либо за выживание, либо за неверно просчитанные имперские интересы. Последние по настоящему крупные и исторически значимые территориальные приобретения война приносила вообще при Екатерине II. Со «времён Очаковских и покоренья Крыма» русские вообще не могли сказать, что получили хоть что-либо, хотя бы клочок земли от ведшихся ими больших войн (ну, если не считать таковыми завоевание Средней Азии или Кавказа). И способность Сталина обеспечить стране не просто «геополитические приобретения», но именно конкретные, ощутимые, трофеи, стала ещё одним обстоятельством, резко выделяющим Вторую Мировую из чреды русских войн XIX-ХХ веков».

*    *    *

Шестой раздел первой Главы книги М.Назарова называется «О православной государственности и удерживающем принципе вечного Рима (Третий Рим)». В этой Главе М.Назаров выдаёт то, что осталось в умолчаниях (но подразумевается как цель) «концепции РПЦ». Так, рассуждая о необходимости возвращения России к её «исконному» предназначению быть «Третьим Римом»[198], М.Назаров заявляет (выделено жирным нами):

 

«Назначение православного государства состоит в обезпечении [199] максимальной отрицательной свободы человека — свободы от внешнего зла и от внутреннего греха, для обезпечения максимальной положительной свободы — свободы для служения Замыслу Божию.

Только в православном государстве все люди уважаются как созданные по образу и подобию Божию и потому обладают подлинным равенством — перед Богом [200]. И тогда их природный коллективизм облагораживается и возводится до своего высшего уровня — до церковного народа как соборной личности, имеющей в истории свою задачу, согласную с Замыслом Божиим. Лишь в таком соборном служении правде Божией, а не в исполнении индивидуальных желаний или желаний своей агрессивной стаи, человек раскрывает своё подлинное духовное существо. Оно сохраняет предельно личностный характер, ибо спасение каждого человека достигается его личными духовными усилиями — и одновременно предельно коллективный, ибо главное средство спасения состоит в заповеданной нам любви к другим людям. Таково подлинное братство как осознание взаимной ответственности всех людей перед Богом в едином церковном народе в пространстве и времени, через все поколения — оно-то и называется в Православии соборностью» (с. 46 — 49).

 

То есть, православная якобы соборность это «подлинное братство как осознание взаимной ответственности всех людей перед Богом в едином церковном народе». Для земного счастья не хватает самого главного (но выброшенного из определения видимо за ненадобностью, либо неудобством): осознания взаимной ответственности людей друг перед другом и ответственности за благоустройство этого мира перед Богом. Поскольку это не вошло в определение “соборности” М.Назарова, то понятие «единый церковный народ», в котором ещё и «спасение каждого человека достигается его личными духовными усилиями [201] в заповеданной нам любви к другим людям» — это покорная церковная толпа, которой мало дела до дел «мирских»: она спасает свои души. Это касается «Духовных» свобод в «том мире» — в мире церкви.

Но не всё так просто: земные свободы оказывается должно определять православное государство, под полным контролем церкви (выделено жирным — нами):

 

«Государство — тоже важная ценность: это организованная форма земного бытия народа. Однако, в отличие от фашизма, в Православии и эта ценность не абсолютна. То есть государственная власть не имеет оправдания в самой себе. Она является лишь органом защиты народа от зла, воспитания в знании Истины и опять-таки организованного служения более высокой ценности — Замыслу Божию[202].

Глава такого государства должен получать соответствующее посвящение от Бога (каковое даётся людям в церковных таинствах во всех важных случаях жизни: при рождении, венчании, смерти); он должен быть независимым от воздействия политических, экономических и прочих интриг; и должен заблаговременно иметь соответствующую специальную подготовку».

 

Не случайно М.Назаров вспомнил фашизм и упреждающе отмазал православное государство от государства фашистского. Но содержательной разницы почти никакой. «Духовный» (скрытый) фашизм, который предлагает М.Назаров, даже хуже фашизма открытого. «Духовный» фашизм характеризуется следующими обязанностями государства (перечисления в списке — цитаты из вышеприведённых отрывков книги М.Назарова):

 

· в обезпечении максимальной отрицательной свободы человека;

· для обезпечения максимальной положительной свободы — свободы для служения;

· глава такого государства должен получать соответствующее посвящение.

 

Все эти пункты касаются служения церкви и получения верхушкой государственной власти посвящения от церкви. То же самое было и в фашистской Германии при гитлеровском режиме. Только служили не церкви, а руководству Третьего Рейха. Получая там же посвящение — якобы согласно происхождению. Кстати, мы уже знаем, что и церковь, якобы наследуя «богоизбранность» после иудеев «со времён Христа» (и даже причисляя себя «Духовно» к «семю Авраамову»: такой вот «Духовный» расизм), отдаёт предпочтение в кадровой политике всем воцерковленным. Обосновывается это отличной от других «грешников» добродетелью “христиан”.

После этого остаётся привести наше определение свободы, в котором нет места церкви и земным посвящениям. Это определение даёт возможность ощутить разницу между «Духовным» фашизмом, когда люди замкнуты в обход сознания на крупную земную иерархию по посвящению (церковь), и настоящей свободой, которая ограничена не «Духом» земной иерархии, а Божиим Промыслом — Святым Духом. Посвящение «Духом» земной церковной иерархии смертельно опасно. М.Назаров проговорился об этом: «посвящение от Бога (каковое даётся людям в церковных таинствах во всех важных случаях жизни: при рождении, венчании, смерти)». Бог не даёт посвящение на смерть — это делает церковь в своих таинствах уже с рождения.

 

СВОБОДА это — С +овестью ВО +дительство, БО +гом ДА +нное.

Совесть — чувство Мhры (Божиего Предопределения бытия) как таковое, неразрывно сопряжённое с той составной частью личностной нравственности, которая совпадает с праведностью.

 

М.Назаров пишет в той же Главе (выделено жирным — нами):

 

«Таким образом, в последнее тысячелетие только православная государственность была подлинно христианской удерживающей и соответствовала словам апостола Павла о силе, удерживающей мiр от пришествия антихриста: «тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь...» (2 Фес. 2:7). Западная же цивилизация, оставаясь по происхождению христианской, после откола от Православия и введения демократии стала христианской апостасийной, поддавшейся воздействию "тайны беззакония"» (с. 49).

 

Православная иерархия в действительности самая из удерживающих — из всех псевдохристианских. Поскольку удерживает она не только духовный прогресс людей, который должен объективно соответствовать ходу глобального исторического процесса, но и материально-технический прогресс, отставая в котором от Запада, российская государственность рисковала не раз своей целостностью. И в этом смысле:

 

· Старообрядчество хуже современной православной церкви, поскольку оно сдерживало естественный ход развития технократического общества под библейским покровом.

· Православие хуже всех ветвей западного “христианства”, поскольку православие удерживало техническое развитие России, сохраняя при этом «духовный» застой, в то время как [203] на Западе обеспечивалось размывание удерживающего «Духа» (во всяком случае такого рейтинга “чистоты” и “святости” как в России, на Западе церковь в толпе не имеет)[204] тем, что церковь меньше сопротивлялась развитию научно-технического прогресса (особенно протестантизм и католичество: последнее — после отмены инквизиции).

· Поэтому социалистическая революция удалась именно в православном государстве: самую удерживающую и самую благообразно-гуманную форму “христианства” преобразовывать дальше (после никонианского раскола) было не только бессмысленно, но и смертельно опасно.

 

«Тайна беззакония», о которой говорил апостол Павел, по сути это — безвозвратное, неминуемое нарушение современной библейской технократической цивилизацией всех основных удерживающих библейских «законов» и библейских «свобод». К настоящему времени «тайна беззакония» во всю реализуется под воздействием на библейскую цивилизацию и на психику людей технократической среды, которая сама — прямое порождение западного “христианства”. Этим западное “христианство” лучше православия: его технократическая «тайна беззакония» не позволила церкви удержать этот мир в «Духе» церковного мира. А России пришлось догонять Запад в «тайне беззакония»: в этом основная причина того, что всегда вовремя находился Русский государь, который ставил на первое место благополучие «этого мира» и отодвигал подальше заботу о «том мире» [205] вместе с церковными посвятителями и посвящёнными. В этом — проявления Русского Духа.