Сентябрьские выборы в московскую городскую думу

 

В конце сентября 1917 г. «Новая Жизнь» опубликовала сравнительную таблицу результатов московских муниципальных выборов и, комментируя её, указала, что результаты эти являются несомненным выражением банкротства политики коалиции с имущими классами. «Если мы сможем избежать гражданской войны, — говорила газета, — то только путём единого фронта всей революционной демократии».

Вот эта таблица.

 

 

[1.5]

 

 

РОСТ САМОУВЕРЕННОСТИ РЕАКЦИОНЕРОВ

 

18 (5) сентября. В киевской газете кадет Шульгин пишет, что, объявив Россию республикой, Временное правительство превысило свои полномочия. «Мы не можем допустить ни республики, ни современного республиканского правительства… И мы вовсе не уверены, что нам хочется, чтобы Россия была республикой».

23 (10) октября. В Рязани, на собрании кадетской партии, М.Духонин заявил: «К 1 марта мы должны установить конституционную монархию. Нам не следует отвергать законного наследника престола, Михаила Александровича…».

27 (14) октября. Резолюция, принятая совещанием общественных деятелей в Москве:

«Московское совещание общественных деятелей поручает своим членам, находящимся во Временном Совете государства Российского, настоять перед Временным правительством на немедленном проведении в жизнь армии следующих начал: [*3]

Упразднение в армии всякой политической пропаганды и провозглашение армии, стоящей вне партий и партийных влияний.

Пропаганда противогосударственных и противонациональных идей, а равно и учений, отрицающих необходимость существования самой армии и воинской дисциплины, должна не допускаться и решительно преследоваться.

Признавая принципиально существование комитетов несоответствующим нормальному воинскому правопорядку, что подтверждается опытом всех армий мира, временно считать допустимым их существование при условии ограничения их деятельности исключительно хозяйственными и продовольственными вопросами, причём все постановления представляются на утверждение начальнику, при котором комитет состоит и до утверждения которого не проводятся в жизнь, а при несогласии его с постановлениями таковые окончательно разрешаются следующим прямым начальником.

При явном нарушении комитетом своих прав и обязанностей ближайший прямой начальник, пользующийся правами не ниже командира отдельной части, имеет право распустить такой комитет и назначить новые выборы.

Немедленно восстановить отдание воинской чести как взаимного приветствия равными равных и младшими старших.

Восстановить дисциплинарную власть начальников всех степеней в точно определённых границах, с введением строгой ответственности. В случае превышения власти предоставить подчинённым всемерное обеспечение возможности принесения жалоб на нарушение начальником их прав.

Действительное охранение всех гражданских прав офицеров и офицерских организаций от всяких на них посягательств.

Считать недопустимыми все виды надзора, политического контроля и розыска, осуществляемых в настоящее время войсковыми комиссарами и организациями.

Введение последовательного прохождения воинской должности офицерами сообразно с их боевыми и служебными качествами и в зависимости от оценки исключительно соответствующими коллегиями начальствующих лиц ближайшей высшей инстанции.

Необходимо произвести очистку корпуса офицеров от позорящего его элемента, который в последнее время участвует во всех движениях солдатских масс, направленных к неповиновению и неисполнению служебного долга, что возможно сделать путём восстановления деятельности судов чести.

Восстановление союза офицеров армии и флота во всём его объёме, как учреждения, существенно необходимого для воссоздания боеспособности вооружённых сил России, и признание за ним прав государственного учреждения.

Осуществление Временным правительством таких мероприятий, при наличии которых оказалось бы возможным возвращение в армию всех генералов и офицеров, несправедливо устранённых из её рядов под влиянием безответственных и самочинных организаций».

 

К ГЛАВЕ II

 

[2.1]

 

История корниловского мятежа подробно излагается в моей следующей книге: «От Корнилова до Бреста». Степень ответственности Керенского за то положение, которое сделало возможным выступление Корнилова, установлена ещё не вполне точно. Многие защитники Керенского утверждают, что он знал планы Корнилова и нарочно хитростью вызвал преждевременное выступление, а затем сорвал его. В то же время А.Дж.Сак говорит в своей книге «Рождение российской демократии»:

«Некоторые обстоятельства… почти ясны. Первое — это то, что Керенский знал о движении нескольких отрядов с фронта на Петроград, и весьма возможно, что он, учитывая рост большевистской опасности, сам вызвал их в качестве председателя совета министров и военного министра…».

Единственной ошибкой в этом рассуждении является то, что в это время никакой «большевистской опасности» не было: большевики составляли в Советах ничтожное меньшинство, а их вожди сидели по тюрьмам или скрывались.

 

 

[2.2]

 

 

ДЕМОКРАТИЧЕСКОЕ СОВЕЩАНИЕ

 

Когда Керенскому впервые предложили собрать Демократическое совещание, то он выдвинул идею собрания всех элементов нации — «всех живых сил страны», как он выражался, — включая сюда и банкиров, и заводчиков, и помещиков, и представителей кадетской партии. Однако Совет на это не пошёл и выработал следующую норму представительства, принятую Керенским:

100 делегатов от Всероссийских Советов рабочих и солдатских депутатов,

100»» Всероссийского Совета крестьянских депутатов,

50»» губернских Советов рабочих и солдатских депутатов,

50»» крестьянских земельных комитетов,

100»» профессиональных союзов,

84»» фронтовых армейских комитетов,

150»» рабочих и крестьянских кооперативов,

20»» союза железнодорожников,

10»» союза почтовых и телеграфных служащих,

20»» союза торговых и промышленных служащих,

15»» от свободных профессий (врачей, адвокатов, журналистов и т.д.),

50»» провинциальных земств,

59»» национальных организаций (польских, украинских и т.д.).

Этот проект пересматривался и переделывался два или три раза. Окончательное распределение мест было таково:

300 делегатов от Всероссийских Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов,

300»» кооперативов,

300»» городских самоуправлений,

150»» фронтовых армейских комитетов,

150»» провинциальных земств,

200»» профессиональных союзов,

100»» национальных организаций,

200»» различных мелких групп.

 

[2.3]

 

 

МИССИЯ СОВЕТОВ ЗАКОНЧЕНА

 

28 (15) сентября 1917 г. орган ЦИК, «Известия», опубликовал статью, в которой о последнем министерстве говорилось следующее:

«Наконец-то создано истинно демократическое правительство, рождённое волею всех классов русского народа, — первая, ещё сырая форма будущего свободного парламентского режима. Впереди у неё — Учредительное собрание, которое разрешит все вопросы, связанные с основными законами, и составит эти законы в максимально демократическом духе. Миссия Советов близка к концу, и уже приближается время, когда они должны будут вместе с прочими органами революционного аппарата уйти с политической арены свободного и победоносного народа, который отныне будет пользоваться лишь мирными орудиями».

Передовая «Известий» от 25 (12) октября была озаглавлена: «Кризис советской организации». Начиналась она заявлением, что «все приезжающие из провинции, в особенности из более отдалённой…» сообщают о повсеместном ослаблении деятельности Советов. «Это и естественно, — продолжает автор, — ибо народ заинтересовывается законодательными учреждениями более постоянного характера — городскими думами и земствами».

«Но и в самых крупных центрах Петрограда и Москвы, где организация Советов наилучшая, Советы далеко не объединяют всей демократии. В них не участвует многочисленный класс интеллигенции, не участвуют даже все рабочие: некоторые — по своей политической отсталости, другие, наоборот, потому, что центр тяжести переносят на чисто профессиональные организации. Нельзя отрицать того, что эти организации теснее связаны с массой и в повседневных её нуждах лучше удовлетворяют её потребностям.

Чрезвычайно большое значение имеет то обстоятельство, что мало-помалу устанавливаются прочные демократические формы местного управления. Городские управления, избранные на основе общего избирательного права, в чисто местных делах имеют больший авторитет, чем Советы, и ни один демократ не будет видеть в этом явлении нежелательного, хотя бы уже по тому одному, что выборы в городские думы производятся по лучшему, более совершенному и — главное — более демократическому избирательному закону, чем выборы в Советы. По мере того как органы местного самоуправления врабатываются в своё дело и налаживают жизнь на местах, роль местных Советов, естественно, падает…

В упадке советской организации повинны двоякого рода явления: к первым относится понижение политического интереса, ко вторым — всё государственное и общественное строительство новой, свободной России.

Чем быстрее пойдёт оно, тем быстрее будет, естественно, падать и значение Советов… Мы сами являемся могильщиками своей организации. Мы являемся деятельными участниками в создании нового государственного строя. Когда пало самодержавие и с ним весь бюрократический порядок, мы построили Советы депутатов как временные бараки, в которых могла найти приют вся демократия. Теперь на место бараков строится постоянное каменное здание нового строя, и, естественно, люди постепенно уходят из бараков в более удобные помещения по мере того, как отстраивается этаж за этажом».

 

 

[2.4]

 

 

ДЕКЛАРАЦИЯ ФРАКЦИИ БОЛЬШЕВИКОВ, ОГЛАШЁННАЯ ПЕРЕД УХОДОМ НА ВЧЕРАШНЕМ ЗАСЕДАНИИ СОВЕТА РЕСПУБЛИКИ [*4]

 

Официально заявлявшиеся цели Демократического Совещания, созванного ЦИК Советов Рабочих и Солдатских Депутатов, состояли в упразднении безответственного личного режима, питавшего корниловщину, и в создании подотчётной власти, способной ликвидировать войну и обеспечить созыв Учредительного Собрания в означенный срок.

Между тем за спиной Демократического Совещания путём закулисных сделок г. Керенского, кадетов и вождей эсеров и меньшевиков достигнуты результаты, прямо противоположные официально заявленным целям.

Создана власть, в которой и вокруг которой явные и тайные корниловцы играют руководящую роль. Безответственность этой власти отныне закреплена и провозглашена формально.

“Совет Российской республики” объявлен совещательным учреждением; на восьмом месяце революции безответственная власть создала для себя прикрытие из нового издания булыгинской Думы.

Цензовые элементы вошли во Временный Совет в таком числе, на которое, как показывают все выборы в стране, они не имеют никакого права. Несмотря на это, именно кадетская партия добивалась и добилась безответственности власти, даже перед искажённым в угоду цензовой буржуазии предпарламентом.

Та самая кадетская партия, которая настаивала до вчерашнего дня на зависимости Временного Правительства от Думы г. Родзянко, добилась независимости Временного Правительства от Совета Республики.

В Учредительном Собрании цензовые элементы будут занимать несравненно менее благоприятное положение, чем во Временном Совете. Перед Учредительным Собранием власть не сможет не быть ответственной. Если бы цензовые элементы действительно готовились к Учредительному Собранию через 1Ѕ месяца, у них не было бы никаких мотивов отстаивать безответственность власти сейчас. Вся суть в том, что буржуазные классы, направляющие политику Временного Правительства, поставили себе целью сорвать Учредительное Собрание. Это сейчас основная задача цензовых элементов, которой подчинена вся их политика, внутренняя и внешняя.

В промышленности, аграрной и продовольственной областях политика правительства и имущих классов усугубляет естественную разруху, порождённую войной. Цензовые классы, провоцировавшие крестьянское восстание, теперь приступают к его подавлению и открыто держат курс на “костлявую руку голода”, которая должна задушить революцию и в первую очередь Учредительное Собрание.

Но менее преступной является внешняя политика буржуазии и её правительства.

После сорока месяцев войны столице грозит смертельная опасность. В ответ на это выдвигается план переселения правительства в Москву. Мысль о сдаче революционной столицы немецким войскам нимало не вызывает возмущения буржуазных классов, наоборот, приемлется ими как естественное звено общей политики, которое должно облегчить им их контрреволюционный заговор.

Вместо того чтобы признать, что спасение страны в заключении мира; вместо того чтобы через головы всех империалистических правительств и дипломатических канцелярий открыто бросить предложение немедленного мира всем истощённым народам и сделать таким образом фактически невозможным дальнейшее ведение войны, — Временное Правительство, по указке кадетских контрреволюционеров и союзных империалистов, без смысла, без силы и без плана тянет убийственную лямку войны, обрекая бесцельной гибели всё новые сотни тысяч солдат и матросов и подготовляя сдачу Петрограда и удушение революции. В то время как солдаты и матросы — большевики гибнут вместе с другими матросами и солдатами в результате чужих ошибок и преступлений, так называемый Верховный главнокомандующий продолжает громить большевистскую прессу…

Руководящие партии Временного Совета служат для всей этой политики добровольным прикрытием.

Мы, фракция социал-демократов большевиков, заявляем: с этим правительством народной измены и с этим Советом контрреволюционного попустительства  [*5] мы не имеем ничего общего. Той убийственной для народа работы, которая совершается за официальными кулисами, мы не хотим ни прямо, ни косвенно прикрывать ни одного дня.

Революция в опасности! В то время как войска Вильгельма угрожают Петрограду, правительство Керенского — Коновалова готовится бежать из Петрограда, чтобы превратить Москву в оплот контрреволюции.

Мы взываем к бдительности московских рабочих и солдат!

Покидая Временный Совет, мы взываем к бдительности и мужеству рабочих, солдат и крестьян всей России.

Петроград в опасности! Революция в опасности! Народ в опасности!

Правительство усугубляет эту опасность. Правящие партии помогают ему.

Только сам народ может спасти себя и страну. Мы обращаемся к народу.

Вся власть Советам!

Вся земля народу!

Да здравствует немедленный, честный, демократический мир!

Да здравствует Учредительное Собрание!»

 

[2.5]

 

 

«НАКАЗ» СКОБЕЛЕВУ (Выдержки)

 

Этот Наказ был одобрен ЦИК и вручён в качестве инструкции Скобелеву, как представителю российской революционной демократии на Парижской конференции.

«ИНСТРУКЦИЯ ДЕЛЕГАТУ ЦИК,

ИЗБРАННОМУ ДЛЯ УЧАСТИЯ НА ПАРИЖСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ

Новый договор должен быть гласным в вопросе о целях войны.  [*6] Договор должен быть построен на принципе «Мир без аннексий и контрибуций на основа права наций на самоопределение».

 

Территориальные вопросы

 

1. Непременным условием мира является вывод немецких войск из занятых областей России. Россия предоставляет полное самоопределение Польше, Литве и Латвии.

2. Турецкая Армения получает полную автономию, а затем и право самоопределения, после того как там будут введены местные власти и созданы международные гарантии.

3. Эльзас-лотарингский вопрос должен быть разрешён на основе опроса эльзас-лотарингского населения, при условии полной свободы голосования. Опрос должен быть организован местным самоуправлением после вывода войск обеих коалиций из провинции.

4. Бельгия должна быть восстановлена в прежних границах. Возмещение убытков должно быть произведено из международного фонда.

5. Сербия и Черногория должны быть восстановлены и получить материальную помощь из интернационального фонда помощи. Сербия должна иметь доступ к Адриатическому морю. Автономия Боснии и Герцеговины.

6. Спорные области на Балканах получают временную автономию с последующим плебисцитом.

7. Румыния восстанавливается в прежних границах, с обязательством дать полное самоопределение Добрудже, которая получает немедленно временную автономию. Румыния обязывается немедленно привести в исполнение постановление Берлинского трактата о евреях и признать их равноправными румынскими гражданами.

8. В итальянских областях Австрии вводится автономия с последующим плебисцитом по вопросу о государственной принадлежности.

9. Германские колонии возвращаются обратно.

10. Греция и Персия восстанавливаются.

 

Свобода морей

 

Нейтрализуются все проливы, служащие подступом к внутренним морям, а также Суэцкий и Панамский каналы. Торговое пароходство объявляется свободным. Право каперства отменяется. Воспрещается торпедирование торговых судов.

 

Контрибуции

 

Все воюющие отказываются от требований возмещения всяких издержек в прямом или скрытом виде (содержание пленных). Все взысканные во время войны контрибуции возвращаются обратно.

 

Экономические условия

 

Торговые договоры не являются составной частью условий мира. Каждая сторона автономна в своей торговой политике, в договоре о мире ей не может быть навязано обязательство заключить тот или иной договор или не заключить его. Однако все государства должны мирным договором обязаться не вести экономической блокады после войны; не заключать сепаратных таможенных союзов и предоставлять права наиболее благоприятствуемой нации всем государствам без различия.

 

Гарантии мира

 

Мир заключается на мирном конгрессе через уполномоченных, выбранных органами народного представительства. Условия мира утверждаются парламентами.

Отменяется тайная дипломатия: все обязуются не заключать тайных договоров. Такие договоры объявляются противоречащими международному праву и недействительными. Недействительными остаются и все договоры до утверждения их парламентами.

Постепенное разоружение на суше и на море и переход к системе милиции.

Предложенная Вильсоном “лига мира” может быть ценным завоеванием международного права только при условии 1) обязательного участия в ней всех государств с равными правами; 2) при демократизации внешней политики, как указано выше.

 

Пути к миру

 

Как бы конкретно ни были формулированы цели войны, в договоре должно быть указано и опубликовано, что союзники готовы начать мирные переговоры, как только противная сторона заявит своё согласие на мирные переговоры при условии отказа всех сторон от всяких насильственных захватов.

Союзники обязываются не начинать тайных переговоров о мире и не заключать мира иначе, как на конгрессе с участием всех нейтральных стран.

Кроме того, делегату даются следующие указания:

Должны быть устранены все препятствия к созыву Стокгольмской социалистической конференции, и, в частности, должны быть немедленно выданы паспорта делегатам всех партий и фракций, согласившихся принять в ней участие».

(Исполнительный комитет крестьянских Советов тоже составил свой наказ, отличающийся от вышеприведённого лишь в мелочах.)

 

[2.6]

 

 

МИР ЗА СЧЁТ РОССИИ

 

Разоблачения Рибо относительно мирных предложений, сделанных Франции Австрией; так называемая «Мирная конференция» в Берне, Швейцария, летом 1917 г. при участии делегатов от всех воюющих стран, представлявших все крупные финансовые интересы этих стран; и попытки одного английского агента войти в сношения с иерархами болгарской церкви — всё это указывало на тот факт, что в обеих воюющих коалициях имелось сильное течение, стремившееся к заключению мира за счёт России. В следующей моей книге — «От Корнилова до Бреста» — я надеюсь изложить этот вопрос довольно подробно и опубликовать несколько относящихся сюда секретных документов, найденных в министерстве иностранных дел в Петрограде.

 

[2.7]

 

 

РУССКИЕ СОЛДАТЫ ВО ФРАНЦИИ.

 

«ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЕ СООБЩЕНИЕ [*7]

С получением известия о происшедшей революции в Париже возник ряд русских газет самого крайнего направления. Газеты эти, а также отдельные лица, получив свободу проникать в солдатскую массу, начали в ней большевистскую пропаганду, давая зачастую неверные информации, почерпнутые из отрывочных телеграмм французских газет. При отсутствии официальных известий и указаний всё это вызвало брожение среди солдат. Последнее выразилось в желании немедленного отправления в Россию и огульной враждебности к офицерам. По поручению военного министра Керенского эмигрант Рапп 18 мая выехал к войскам, где обошёл отдельные части, вводя в них новые организации в согласии с приказом № 213. Однако брожение не прекращалось. Им руководил 1-й полковой исполнительный комитет, который начал выпускать бюллетени ленинского направления. 18 июня по желанию солдат войска были собраны из разных деревень в лагерь Лакуртин. Здесь начались митинги, на которых 1-й полк и его вожаки стремились захватить главную роль. Только что созданный отрядный комитет, составленный из наиболее развитых и сознательных солдат, парировал, насколько мог, разрушительную работу 1-го полка, успокаивая брожение и призывая солдат к нормальной жизни на основе ныне введённых в армии демократических начал. Опасаясь возрастающего влияния отрядного комитета, руководители 1-го полка в ночь с 23 на 24 собрали митинг, на коем, кроме 1-го полка, присутствовали почти весь 2-й и небольшие части 5-го и 6-го полков. На этом митинге отрядный комитет был объявлен низложенным, хотя он был избран всего две недели назад. Одновременно с этим приказания начальника дивизии о выходе не были исполнены солдатами 1-й бригады. Воззвание, выпущенное ими, выяснило, что заниматься не имеет смысла, так как решено более не воевать. Тем временем враждебные отношения между 1-й и 2-й бригадами начали угрожать острым конфликтом. Сами солдаты 2-й бригады настоятельно просили отделить их от мятежной 1-й, грозя в противном случае самовольно покинуть лагерь.

Поэтому ген. Занкевичем, прибывшим в лагерь вместе с уполномоченным военного министра Раппом, по соглашению с последним отдано приказание, чтобы солдаты, безусловно подчиняющиеся Временному правительству, покинули лагерь Лакуртин, захватив с собой всё снаряжение. 25 июня приказание это было исполнено, и в лагере остались солдаты, подчинившиеся Временному правительству “лишь условно”. Крайне враждебное отношение солдат к офицерам, дошедшее до насилия над ними, принудило ген. Занкевича удалить офицеров из Лакуртина, оставив лишь несколько человек для обеспечения хозяйственной части. По инициативе уполномоченного военного министра гражданина Раппа к солдатам лагеря Лакуртин неоднократно выезжали с ним вместе политические эмигранты, чтобы повлиять на солдат, однако все эти попытки оказались безуспешными. Назначенный комиссаром гражданин Рапп издал приказ, в котором настаивал на немедленном безусловном подчинении Временному правительству. 22 июля комиссар Рапп выехал в Лакуртин в сопровождении проезжавших через Париж делегатов Исполнительного комитета Совета Р. и С. Д. Русанова, Гольденберга, Эрлиха и Смирнова с целью сделать новую попытку повлиять на мятежников. Однако эта попытка не привела ни к каким результатам, а делегаты Совета Р. и С. Д. были встречены явно враждебно. Столь же безрезультатна была поездка в Лакуртин временно находящегося во Франции комиссара Временного правительства Сватикова. Получив от Временного правительства разъяснение, что русских войск во Франции не предполагается возвращать в Россию, а также категорическое требование привести к повиновению мятежных солдат, не останавливаясь перед применением вооружённой силы, после неоднократных и бесплодных попыток комиссара и наших политических эмигрантов убедить мятежников подчиниться, ген. Занкевич потребовал от мятежников-солдат положить оружие и в знак повиновения выйти в походном порядке в местечко Клораво. Однако требование это не было выполнено во всей полноте: вначале вышло около 500 человек, среди которых было арестовано 22 солдата, затем через 24 часа — ещё около 6.000 человек, остальные — около 2.000 — были преднамеренно оставлены для охранения оружия, которое они сдать не пожелали.

На отданное тогда же генералом приказание — сдать оружие по возвращении в лагерь — мятежники ответили согласием. Однако это приказание исполнено ими не было. Оставление оружия в руках дезорганизованной толпы, среди которой скрывались, несомненно, провокационные элементы, представлялось явно опасным. Сложение оружия являлось основным условием для приведения этой толпы в порядок. При этих обстоятельствах и имея в виду некоторую неустойчивость состояния духа части войск, оставшейся верной Временному правительству, вследствие чего явилось сомнение в возможности применения их в качестве вооружённой силы для приведения к порядку мятежников, решено было прибегнуть к давлению длительного характера: мятежники были переведены на уменьшенное довольствие, денежное довольствие было прекращено, выход из лагеря в соседний город Оккуртин был заграждён французскими постами. Меры эти вызвали подавленность духа мятежников в массе, но в то же время усилилось на неё влияние вожаков, стремившихся спрятаться за массу и растворить в ней свою ответственность. В то же время мятежные солдаты стали позволять себе насилия над чинами французских войск. Так, ими был арестован и продержан 6 часов французский офицер с двумя французскими унтер-офицерами, которые по приказанию французского коменданта расклеивали в лагере телеграмму главнокомандующего. 9 августа ген. Занкевич ездил в лагерь Лакуртин, чтобы в последний раз попытаться убедить мятежников-солдат сложить оружие. Однако на его приказ вызвать представителей от рот комитет от лагеря ответил отказом исполнить это требование. Получив сведение о проезде через Францию артиллерийской бригады, находившейся в отличном порядке, ген. Занкевич по соглашению с комиссаром Раппом решил воспользоваться этой частью для приведения силой оружия мятежных солдат в покорность; командиру было поручено сформирование и командование сводным отрядом, составленным из частей вышеупомянутой артиллерийской бригады и пехотной дивизии.

27 августа солдатам лагеря Лакуртин было объявлено распоряжение Временного правительства об отозвании наших войск из Франции, однако и после этого мятежники упорно отказывались сдать оружие. По просьбе артиллеристов из их состава была послана к мятежным солдатам выборная депутация, которая вернулась через несколько дней, придя к убеждению в бесполезности переговоров. Такие же отрицательные результаты дали уговоры мятежников выборными от пехотной дивизии. К вечеру 1 сентября была прекращена доставка пищевых продуктов в бунтующий лагерь, однако эта мера могла иметь только моральный характер, так как в распоряжении бунтовщиков имелись значительные запасы продовольствия; войска заняли назначенные позиции. В тот же день был передан членам комитета лагеря Лакуртин и в толпу мятежников-солдат ультимативный приказ ген. Занкевича о сложении оружия бунтовщиками с угрозою открыть артиллерийский огонь в случае неисполнения этого приказания к 10 часам утра 1 сентября. После неоднократных предупреждений в 10 часов утра 3 сентября был открыт по лагерю редкий артиллерийский огонь, всего 18 снарядов, и мятежники были оповещены, что огонь станет интенсивным. Ввиду того, что в ночь с 3-го на 4-е сдалось около 160 человек, 4 сентября вновь начался обстрел лагеря, и в 11 часов утра после выпуска 30 снарядов мятежники выкинули два белых флага и начали выходить без оружия из лагеря. К вечеру вышедших оказалось около 8.300 человек. Они были приняты французскими войсками. В этот день артиллерийская стрельба более не производилась. Оставшиеся в лагере — 150 — с вечера открыли сильный пулемётный огонь.

Вечером был отправлен в лагерь врач с 4 фельдшерами для оказания медицинской помощи раненым. 5 сентября с целью ликвидирования дела был открыт интенсивный огонь по лагерю, и наши части постепенно занимали лагерь. Мятежники упорно отвечали стрельбой из пулемёта. К 9 часам 6-го лагерь был занят целиком. Всего зарегистрировано вышедших из лагеря 8.515 солдат. Потери наших частей: 1 убитый, 5 раненых. Мятежников — 8 убитых, 44 раненых. Среди французов были лишь две случайные жертвы: один убитый и один раненый; оба — почтальоны, сбившиеся с дороги и попавшие в полосу попадания пуль мятежников. Таким образом, куртинский мятеж был ликвидирован нашими войсками без какого-либо активного участия французских войск. По обезоружении среди мятежников был произведён 81 арест. По выделении арестованных из остальной массы мятежников были сформированы особые безоружные маршевые роты, из коих две, составленные из особенно беспокойных элементов, выделены и отправлены в Бурд-Лаотие, другая — на Ильд-Экс, остальные оставлены в лагере Лакуртин для выяснения виновных и степени их ответственности. Распоряжением представителя Временного правительства военным комиссаром образована особая следственная комиссия».

После этого победители хладнокровно расстреляли свыше 200 восставших.

 

 

[2.8]

 

 

РЕЧЬ ТЕРЕЩЕНКО(Выдержки)

 

«…Вопросы обороны и внешней политики тесно связаны между собой… Таким образом, если вопросы национальной обороны вы считаете необходимым обсуждать при закрытых дверях, то иногда нам приходится соблюдать такую же тайну и в вопросах внешней политики…

Работа германской дипломатии определённо идёт в направлении воздействия на общественное мнение… Поэтому заявления руководителей крупных демократических организаций, которые говорят о возможности или близости революционного конвента и о невозможности зимней кампании, представляют собою величайшую опасность… Всякие такие заявления оплачиваются человеческими жизнями.

Я хочу говорить исключительно с точки зрения государственной целесообразности, т.е. совершенно оставляя в стороне вопросы о чести и достоинстве нашего государства. С точки зрения целесообразности международная политика России должна руководиться правильно понятыми государственными интересами России… Эти интересы говорят, что нельзя нашей родине оставаться одинокой и что та группировка сил, которая в настоящее время создалась, для нас целесообразна… Всё человечество жаждет мира, но в Россия никто не допустит такого мира, который был бы унизителен для неё и нарушил бы государственные интересы нашей родины…».

Оратор указывает, что подобный мир на долгие годы, если не на столетия, задержал бы торжество демократических принципов во всём мире и неизбежно вызвал бы новые войны.

«Все помнят апрельские и майские дни, когда братание на нашем фронте грозило прервать войну путём простого прекращения боевых действий и довести страну до позорного сепаратного мира… Какие усилия потребовались тогда для того, чтобы заставить фронтовые солдатские массы понять, что не этим путём должно Российское государство закончить войну и обеспечить свои интересы…»

Далее Терещенко говорит об изумительном действии июньского наступления, о том, какой вес оно придало за границей всякому слову русских послов, о том, какое отчаяние распространили в Германии русские победы. Затем он рассказывает о разочаровании, каким сопровождалось в союзных странах поражение русской армии.

«Что до российского правительства, то оно твёрдо держится апрельской формулы: “Мир без аннексий и контрибуций”. Мы считаем необходимым не только провозгласить принцип самоопределения народов, но и отказаться от империалистических целей…»

Германия беспрерывно делает попытки заключить мир. В Германии говорят только о мире. Немцы знают, что добиться победы они не могут.

«Я отвергаю все упреки, делаемые правительству в том, что российская внешняя политика недостаточно ясно говорит о целях войны…

Если возникает вопрос о том, какие цели преследуют союзники, то прежде необходимо спросить, на каких целях сошлись центральные державы…

Часто приходится слышать требования, чтобы мы опубликовали все подробности договоров между союзниками; но все забывают, что мы до сих пор не знаем тех договоров, которыми связаны центральные державы…»

Терещенко утверждает, что Германия явно стремится отделить Россию от Запада рядом мелких буферных государств.

«Мы должны обратить самое напряжённое внимание на эту тенденцию, пытающуюся нанести удар самым жизненным интересам России…

И неужели российская демократия, начертавшая на своём знамени право народов на распоряжение своей судьбой, — неужели она и впредь допустит угнетение самых культурных народов, совершаемое Австро-Венгрией?!

Тот, кто боится, что союзники попытаются воспользоваться нашим затруднительным положением, чтобы заставить нас взять на себя слишком большую часть военных тягот и чтобы разрешить вопросы мира за наш счёт, находится в глубочайшем заблуждении… Наш враг смотрит на Россию, как на рынок для сбыта своих продуктов. С прекращением войны мы оказались бы в очень слабом положении; границы наши оказались бы открытыми для потока германских товаров, которые на долгие годы задержали бы развитие нашей промышленности. Против такого положения дел необходимо принять решительные меры…

Я заявляю прямо и открыто: соотношение сил, связывающее нас с союзниками, благоприятно для интересов России. Поэтому очень важно, чтобы наши взгляды по вопросам войны и мира находились в возможно точном и ясном соответствии с точкой зрения союзников по тем же вопросам… Во избежание всяких недоразумений я должен прямо заявить, что на Парижской конференции Россия должна выражать единую точку зрения …»

Оратор не стал комментировать скобелевского наказа, но зато он сослался на только что опубликованный в Стокгольме манифест германо-скандинавского комитета. Этот манифест требовал автономии для Литвы и Латвии; «Но, — заявил Терещенко, — это явно невозможно, ибо Россия не может обойтись без незамерзающих портов на Балтийском море…

В этом пункте вопросы внешней политики тесно связываются с вопросами политики внутренней, ибо если бы у нас существовало сильное чувство единства всей великой России, то мы не были бы свидетелями повсеместных и повторяющихся манифестаций, говорящих о желании различных народов отложиться от центрального правительства… Подобный сепаратизм противоречит интересам России, и русские делегаты не могут поддерживать его…»

 

 

[2.9]

 

 

БРИТАНСКИЙ ФЛОТ (и т.д.)

 

Во время морской битвы в Рижском заливе не только большевики, но и сами министры Временного правительства считали, что британский флот покинул Балтийское море с определённым умыслом и что этот его поступок был выражением позиции, часто и открыто излагавшейся в английской прессе и полуофициально высказывавшейся английскими представителями в России: «С Россией кончено, с ней больше не стоит возиться…».

См. интервью с Керенским (приложение 13, стр. 278 — 279).

Генерал Гурко был при царской власти начальником штаба русской армии. Он занимал выдающееся положение при разложившемся императорском дво