Беседа Дамы с Вождём об Истине

Было мне вот такое видение. Арда, now. Какое-то пустое, полутёмное помещение. Я разговариваю с Олмером о Мелькоре. И вот что он мне сказал:

Вождь: То, что ты, как тебе кажется, знаешь о Тьме, не совсем точно. Мелькор мёртв. Он умер в темнице Мандоса. Он не выдержал этих потерь и страданий, и заключение убило его.

Я: Но... всё, что было потом?! Сильмариллы, Твердыня? И ты?

Вождь: То, что Валар выпустили из Мандоса, уже не было Мелькором. Вместо погибшего Айну в его теле поселилось ужасное существо, дух возмездия, войн, разрушения. Это был Господь Гнева. Моргот. Может быть, Моргот некоторое время считал себя Мелькором, ведь он сохранил память умершего. Но сущность Моргота вскоре проявилась... Когда он пришёл в Эндоре, в свой родной дом, он был так счастлив, что на какое-то время перепутал себя с Мелькором. Он захотел быть добрым. И он пришёл к людям Севера и стал их Учителем. Он был добр к этим людям ради погибшей части себя, и они так и не узнали о его другой стороне. Поэтому написанная ими Книга и имеет тот странный вид, который тебе знаком... Для Светлых же он был Моргот. Под его взглядом все их дела обратились в ничто, они погрязли в предательстве, кровопролитиях и междоусобицах и пали перед могуществом Бога Гнева. Когда Валар повергли Отступника в прах и предали его лютой смерти, казнённый не был Мелькором. Пусть тебя это утешит.

Но меня это вовсе не утешает.

Я: О, Господи! Какой ужас! Надо же что-то делать, мы должны спасти Мелькора! Мы должны вернуть его к жизни!

Олмер (саркастически улыбается): Мелькор мёртв. Теперь он - расплата, теперь он - возмездие. Он не справедливо воздаёт всем по заслугам. Он - Господь Гнева. Я - Господь Гнева.

И я вдруг понимаю, что Олмер нравится себе таким. Ему не нужен Мелькор, его устраивает Моргот. И это понятно. Даже самый сильный и свободный человек ограничен условиями человеческого существования; но если ты в один прекрасный день проснулся и обнаружил, что ты - всемогущее Тёмное божество, метафизический эквивалент коллапса материи в центре сверхплотных звёзд, и ты всё же свободен, и ты всё ещё ты и можешь делать действительно всё, что ты хочешь... это, наверное, приятное чувство. Это должно быть очень... круто.

Олмер: Самое лучшее в этом деле - в нём нет подвоха. Ты не обязан быть злым. При желании ты можешь быть добрым. Я могу быть добрым - к моим людям. К тебе.

Тут на меня снизошло озарение. Всё это ничего не меняет; мы должны сражаться под знамёнами Тёмных Вождей, как делали это тысячи лет. Когда мы победим в Дагорат, Моргот превратится в Мелькора. Мы, люди - Творцы, мы несём в мир всё новое, мы - Изменение. Наша вера и наша любовь воскресят Отца Людей… и горечь нашей победы обратится в вечное торжество…

V.

https://skuzn.livejournal.com/391676.html

Посмотрел с Катичкой и десятилетней дочкой "Бриллантовую руку".
Не видел много лет - и фильм оказался даже лучше, чем в моих воспоминаниях.
Как и следовало ожидать, я забыл уже, насколько много из фильма ушло в фольклор. Типа каждая вторая реплика. (смешная вещь - но фамилия героя Миронова "Козодоев" - и Папанов в шутку зовет его "Козлодоевым". Ну, теперь мы знаем, как он встретил старость. http://www.planetaquarium.com/

Сползает по крыше старик Козлодоев,
Пронырливый, как коростель.
Стремится в окошко залезть Козлодоев
К какой-нибудь бабе в постель.
Вот раньше, бывало, гулял Козлодоев,
Глаза его были пусты;
И свистом всех женщин сзывал Козлодоев
Заняться любовью в кусты.

Занятие это любил Козлодоев,
И дюжину враз ублажал.
Кумиром народным служил Козлодоев,
И всякий его уважал.
А ныне, а ныне попрятались суки
В окошки отдельных квартир.
Ползет Козлодоев, мокры его брюки,
Он стар; он желает в сортир.

Про связь Гайдая с разным мировым кино хорошо писал покойный Добротворский - и, действительно, когда смотрешь фильм, это очень чувствуешь. И на уровне каких-то Хичкоковских трюков, и на уровне цитат из авангарда, и даже какой-то неожиданной психоделии в сцене в гостиничном номере...
Но главным откровением для меня было другое.
Это - главный герой, Семен Семенович Горбунков.
Ключ к пониманию Семен Семеновича Горбункова - его любимая песня про зайцев. Она, как и положено для людей его поколения, говорит о важности экзистенциального выбора: "устоишь хоть раз в самый жуткий час".
Мы все знаем, какой час самый жуткий, да?
Все помнят слова и без меня, так что я советую еще раз их произнести про себя, отбросив аллюзии на "траву" и вслушавшись в это заклинание, посреди тьмы и теней, поднимающихся из поганых болот.

Песня о зайцах - песня маленького человека, в самый жуткий час прислушивающегося к себе - в поисках мужества.
Песня человека, мужества так и ненашедшего - пусть боимся мы волка и сову! - но продолжающего начатое.
Это простенькая песенка, которую бормочут идущие по пути воина, двигаясь навстречу собственному ужасу.
станем мы храбрей и отважней льва   iron like a lion in zion

I am on the rock and then I check a stock
I have to run like a fugitive to save the life I live
I'm gonna be Iron like a Lion in Zion (repeat)
Iron Lion Zion
I'm on the run but I ain't got no gun
See they want to be the star
So they fighting tribal war
And they saying Iron like a Lion in Zion
Iron like a Lion in Zion,
Iron Lion Zion

I'm on the rock, (running and you running)
I take a stock, (running like a fugitive)
I had to run like a fugitive just to save the life I live
I'm gonna be Iron like a Lion in Zion (repeat)
Iron Lion Zion, Iron Lion Zion, Iron Lion Zion
Iron like a Lion in Zion, Iron like a Lion in Zion
Iron like a Lion in Zion

(Я подозревал, что кто-то из икон контркультуры должен был петь "Песню про зайцев". Я поискал на Летова и на Янку, не нашел и плюнул. Когда уже все дописал и расставлял ссылки, на Звуках.ру нашел любительскую запись, где ее поет Башлачев)

Семен Семенович Горбунков - маленький человек на встрече со своим страхом.

Ведь он боиться, что контрабандисты убьют, боиться, что от него уйдет жена, боиться брать деньги, брать пистолет, вообще - боиться брать на себя такую ответственность.
Я прошу читателя внимательно прочитать следующий диалог между Горбунковым и таксистом-миллиционером:

С.С: Как же можно с человека срезать гипс незаметно?
Таксист: Можно. Я, правда, не знаю, как они будут действовать, но человека можно напоить, усыпить, оглушить. Ну, в общем, с бесчувственного тела. Наконец, с трупа.
Таксист: Ну, я уверен, что до этого дело не дойдет.
С.С.: Михаил Иванович, а нельзя, чтобы этот гипс вместо меня поносил кто-нибудь другой. А? Да...
Таксист: Вы, конечно, можете отказаться.
С.С.: Да, нет. Я не трус, но я боюсь. Боюсь, смогу ли я, способен ли.
Таксист: Я думаю, Семен Семенович, каждый человек способен на многое. Но, к сожалению, не каждый знает, на что он способен.
С.С.: Да, да. Бывает.

Так вот, сегодня я понял, что этот диалог мне хорошо знаком.

Дело в том, что одна из самых популярных книг ХХ века была написана ровно о том же: о маленьком человеке, которому случайно досталась ноша, о которой он не просил - и который, как и Семен Семенович, повел себя героем.
Вот диалог из этой книги:

- Только пусть это не я, пусть кто-нибудь другой, разве такие подвиги мне по силам? Зачем оно вообще мне досталось, при чем тут я? И почему именно я?
- Вопрос на вопросе, а какие тебе нужны ответы? Что ты не за доблесть избран? Нет, не за доблесть. Ни силы в тебе нет, ни мудрости. Однако же избран ты, а значит, придется тебе стать сильным, мудрым и доблестным.

Да, Семен Семнович - такой советский Фродо. У него, правда, не одно кольцо на пальце, а полная рука колец, монет и бриллиантов - ну, так на то она и комедия, чтобы все гиперболизировать. И вместо Гэндальфа у него - мент-таксист. Но все равно - сокровище он должен не себе сохранить (как в классическом фильме о сокровище), а кинуть в жерло молоху-государству. И к финалу он приходит с поломанной ногой - что, конечно, отзвук откушенного пальца Фродо.
А теперь еще раз вернемся к песне про зайцев, и найдем там знакомую символику Средиземья: а дубы-колдуны что-то шепчут в тумане, от поганых болот чьи-то тени встают…
Зайцы, как известно, почти что кролики, рэббиты-хоббиты.

Было бы глупо всерьез сравнивать фильм Гайдая и эпопею Толкиена. Но грех не заметить, что наш, советский, "Властелин колец" получился намного смешней. (на большущей крови, на великом абсурде и порванных нервах, потому что).

Наверное, потому, что его создатели знали главную мантру маленького человека "а нам - все равно".
Мантру, утверждающую тождественность хоббита и рэббита, Фродо и Сэма, страха и смеха , сансары и нирваны.