Другие предания о раннем Павле

 

Кроме собственного свидетельства Павла о своей преданности иудаизму есть и другие предания о молодых годах Павла, например в Деяниях апостолов, хотя их труднее принять как исторически подлинные. По всей видимости, они выражают то, что автор Деяний, Лука, хотел бы сказать о Павле, поскольку он помнил жизнь великого апостола. Хотя некоторые из этих историй были вполне приняты современными читателями, в том числе и учеными, я думаю, что они могут служить материалом в большей степени легендарным, чем историческим. А в отношении ряда из них трудно сказать что-либо определенное.

Например, Лука упоминает, что Павел иногда был известен под еврейским именем Савл. Следует подчеркнуть, что Лука прямо не говорит, что «еврейским» именем Павла был «Савл», а когда тот обратился и последовал за Иисусом, оно было изменено на «Павел» — как часто об этом можно слышать. Напротив, даже в Деяниях его иногда называют Савлом уже после его обращения (см.: Деян. 12:25). Савл — просто его еврейское имя, соответствующее греческому Павел. Было ли оно именем, которое он сознательно принял среди людей, говорящих на арамейском языке, остается лишь предполагать. Как я уже отмечал, Павел вышел из грекоязычной среды, а не из среды тех, кто говорил на арамейском. Возможно, Лука хотел подчеркнуть его полную приверженность иудаизму, дав ему имя, которое имело явный иудейский резонанс: первого царя древнего Израиля в Еврейском Священном Писании также звали Савлом.

Лука утверждает, что первоначально Павел прибыл из Тарса Киликийского (см.: Деян. 22:3). Однако сам Павел никогда не говорил об этом ни слова. Ясно, что он, должно быть, прибыл из какого-то относительно крупного городского поселения в еврейской диаспоре, и это вполне мог быть и Тарс. Но мы не можем сказать так наверняка. Здесь, опять же у Луки, возможно, были свои причины избрать местом первоначального нахождения Павла Тарс: в древности он был известен как крупный философский центр империи, одно из двух-трех наилучших мест, где человек мог развивать свои философские и риторические способности. По крайней мере, согласно Страбону, великому древнегреческому географу, описывавшему экзотические места («География», 13). Возможно, Лука хотел повысить статус Павла за счет его интеллектуальной родословной, сделав его жителем большого города с философскими традициями.

Лука также утверждает, что в молодости Павел прибыл в Иерусалим, чтобы изучать там иудаизм с великим раввином того времени Гамалиилом (см.: Деян. 22:3). Это предание менее вероятно, чем другие. Сам Павел имел серьезные мотивы подчеркивать свое образование, выдвигая на первый план свои дохристианские рекомендации в текстах, на которые я уже выше указывал, но он молчит о подробностях своего обучения. Фактически Павел не дает никаких ясных сведений относительно того, что он был знаком с чисто арамейскими (иудейскими) способами толкования; с другой стороны, он свободно владеет греческой Септуагинтой. Конечно, у Луки было множество причин утверждать, что Павел обучался «при ногах Гамалиила»: это придает главному герою его Деяний наилучшее иудейское образование, какое только можно было иметь, полученное у самого знаменитого раввина того времени в самом Иерусалиме. Однако, если Павел действительно вращался в тех кругах, невозможно объяснить некоторые ситуации, о которых он сообщает в своих посланиях, например о том, что евреи, которые обратились, чтобы поклоняться Иисусу в Иудее, не знали его лично, даже того, как он выглядел. По-видимому, Павел никогда не проводил много времени (если вообще был там) в Иерусалиме, столице Иудеи, до того, как стал последователем Иисуса.

В Деяниях апостолов говорится также о том, что Павел владел ремеслом «делания палаток» (Деян. 18:3). Это, конечно, возможно, поскольку Павел действительно в некоторых своих посланиях упоминает, что зарабатывал себе на жизнь ручным трудом. Он никогда не уточнял, чем именно занимался. Но одним из вариантов могла быть обработка кожи, связанная с изготовлением палаток, ремней или сёдел (слово, которое использует Лука, можно интерпретировать по-разному).

Одно из утверждений, встречающихся в Деяниях, которое повторяется и в более поздних преданиях о Павле, состоит в том, что он был римским гражданином (см.: Деян. 22:25). Некоторые историки полагают, что это весьма маловероятно. Сам Павел никогда не заявлял ничего подобного, и фактически очень немногие иудеи были действительно гражданами Римской империи. С одной стороны, быть гражданином означало совершать приуроченные к определенным событиям жертвоприношения богам ради благосостояния государства. Иудеи, даже не придерживавшиеся строгого иудаизма, вероятно, испытывали бы некоторые сомнения в данном вопросе. А такой весьма религиозный иудей, как Павел? Это кажется маловероятным. Кроме того, гражданство в тот период было ограничено главным образом элитой. С другой стороны, Павел, хотя он получил хорошее образование, по-видимому, происходил из класса трудящихся. Здесь опять же, возможно, Лука пытался подчеркнуть только то, насколько значительной фигурой был Павел (был даже гражданином Рима!) до своего обращения.

Из древних источников до нас дошло еще одно описание жизни Павла, на этот раз не из новозаветных Деяний апостолов, а из неканонической книги под названием «Деяния Павла и Фёклы». Это повествование о подвигах Павла и его ученицы Фёклы написано где-то во второй половине II века. В данном тексте рассказывается, как выглядел Павел, и предложенное описание не очень-то лестное. Рассказывается о том, что христианин по имени Онисифор искал Павла среди людей по дороге в город, и всё, чем он располагал, было описание, данное ему Титом. Павел, как говорилось, был низкорослым, лысым, кривоногим, с правильной осанкой, у него были сросшиеся брови и довольно крупный нос. Некоторые ученые утверждают, что в древности читатель воспринял бы такой портрет как положительное изображение, но большинство ученых не согласны с этим. Скорее это может быть описанием человека слабого, чувственного, немного ленивого, не очень интеллектуального и хитроватого51.

Почему же в «Деяниях Павла и Фёклы» он изображен именно таким? Есть несколько возможных объяснений. Во-первых, всей солью повествования является то, что превосходство Павла коренилось не в его физическом облике и поведении (как и у Сократа, одного из величайших философов всех времен, который, как о нем сообщалось, тоже был довольно некрасивым). Во-вторых, автор текста хотел показать, что привязанность девственной Фёклы к Павлу нельзя объяснить физической привлекательностью апостола, что часто встречается в художественной литературе того периода, когда удивительно красивая девушка видит необыкновенно красивого юношу и они безумно влюбляются друг в друга с первого взгляда и навсегда. Фёкла действительно была прямо-таки одержима Павлом, но не из-за его исключительно приятной внешности!

Вероятно, данный текст — вовсе не историческое свидетельство о том, как в действительности выглядел Павел. Об этом мы ничего не знаем. Здесь мы имеем описание того, каким представлял себе Павла автор. Если Бог мог проявлять свою силу через такого некрасивого человека, то он способен проявлять ее через кого угодно.

 

Павел — преследователь христиан

 

Деяния апостолов и собственные биографические упоминания Павла согласуются в том, что до того как Павел стал последователем Христа, он был ревностным и энергичным гонителем христианской Церкви. Согласно Деяниям апостолов, Павел получил санкцию от первосвященника в Иерусалиме найти и приволочь христиан в темницу. Это также исторически неправдоподобно: первосвященник в Иерусалиме не имел никакой юрисдикции над иудеями, жившими в других частях империи, и сам Павел ничего не говорит об этом. Однако он действительно сообщает о том, что был ревностным преследователем христиан. Почему? Что заставляло Павла не только отвергать христианское послание об Иисусе, но выступать вплоть до насильственных действий (независимо от того, какие последствия это могло иметь) против тех, кто возвещал о том, что Иисус есть мессия?

Снова нас сковывают наши скудные первоисточники. Некоторые ученые утверждают, что Павел был напуган развитием раннего христианского движения и боялся, что может случиться с более широким еврейским населением, если римляне своевременно разгадают неожиданный подъем новой религии. Логика данного объяснения в том, что если бы римские власти узнали, что некая иудейская секта стала поклоняться преступнику, распятому в качестве будущего иудейского «царя», они, возможно, не отнеслись бы доброжелательно к ее развитию и оказали бы ей противодействие. Такое объяснение представляется мне слишком спекулятивным. Почему римские власти решили наказать иудеев-нехристиан за то, что проповедовала отколовшаяся иудейская секта? Кроме того, Павел никогда не проявлял страха перед римскими репрессиями после того, как стал последователем Иисуса, и никогда не намекал, что видел подобную проблему с христианами до того, как сам обратился.

Некоторые ученые предполагают, что Павел преследовал христиан за то, что они учили обращенных из язычников не соблюдать иудейский Закон. Опять же подобное мнение по своему смыслу несколько поверхностно. Разумеется, такого ревностного блюстителя Закона, как Павел, оскорбляло бы, если бы обращенные в некую новую форму иудаизма не видели необходимости следовать заповедям Бога. Однако мало что указывает на то, будто верующие в Христа иудеи переставали соблюдать Закон прежде, чем на переднем плане появился Павел. Напротив, самые ранние верующие в Иисуса были иудеями, и они продолжали соблюдать свои иудейские обычаи. Кроме того, мы можем сказать, что они убеждали своих обращенных неиудеев, чтобы они стали иудеями и могли следовать за иудейским мессией. Совершенно не ясно, появилось ли большое количество обращенных неиудеев, ставших последователями Иисуса, до обращения Павла, сразу через несколько лет после распятия Иисуса. Сам Павел после своего обращения полагал, что Бог призвал его для обращения язычников. Он открыто заявлял, что ему предстояло убедить глав христианского сообщества в том, что язычники не должны быть обязанными соблюдать Закон.

Возможно, лучшим объяснением того, что до своего обращения Павел считал самым оскорбительным в христианских утверждениях об Иисусе, является объяснение, на которое он намекает позже в своих собственных посланиях: Павла приводило в ярость как раз утверждение, что Иисус — мессия.

Что в таком утверждении было оскорбительного? В одном отношении — то, что мы уже отмечали: иудеи, ожидавшие прихода мессии (не все), предполагали, что мессия будет кем-то великим и великолепным: могущественным воином-царем или космической личностью, посланной с небес, чтобы свергнуть врагов Бога. А кем был Иисус? Распятым преступником.

Мы можем высказаться даже более определенно. В предыдущей главе я говорил об иудейских апокалиптиках. Из того немногого, что мы знаем о фарисеях, возможно допустить, что они придерживались апокалиптических взглядов. Это означает, что до того, как поверить в Иисуса, Павел мог быть апокалиптическим иудеем. Он полагал, например, что текущий век греховен, но он должен скоро закончиться, когда Бог вмешается в ход истории и установит на земле благое царство с помощью своего могущественного мессии. Каково было для тех, кто верил в подобное, услышать, что мессией был именно Иисус? Это казалось абсолютно смехотворным и портило репутацию самого Бога. Ибо Иисус не явился великой и могущественной фигурой, пришедшей от Бога, а был странствующим пророком с задворок Галилеи, который преступил Закон и принял позорную, мучительную казнь от рук римлян. Он не одолел врагов Бога; враги раздавили его, как комара. Высказывание о том, что он был избранником Бога, равносильно высказыванию, что сам Бог слаб и бессилен в этом мире перед властью Рима — невиданное богохульство!

Но было кое-что еще более оскорбительное в утверждении, что именно Иисус был иудейским мессией, нечто такое, что делало данное утверждение даже более раздражающим, чем то, что Иисус не обладал ни одной из характеристик, которыми должен был обладать мессия, и то, что он не совершил ничего из того, что мессия, как ожидалось, должен был совершить. Я имею в виду тот факт, что его распяли. Именно конкретный способ его казни, вероятно, вызывал особенный гнев у Павла, если кто-нибудь утверждал, что Иисус есть мессия. В одном из своих поздних посланий Павел отмечает, в чём была проблема с распятием на кресте: «Ибо написано: проклят всяк, висящий на древе» (Гал. 3:13; см. также: Втор. 21:23).

Для Павла всякий, кто был распят (в противоположность побитию камнями или обезглавливанию), проклят Богом. Поэтому утверждать, что некий распятый человек — мессия Бога, было не просто смешно, но нелепо, поскольку противоречило тому, что сказал сам Бог. Повешенный на дереве дальше всех от того, чтобы быть в особой милости у Бога; он проклят Богом. Иисус проклят Богом; он не был его Христом.

Видимо, Павел был очень разгневан утверждением, что распятый иудейский учитель является мессией Бога. Он стал гонителем христиан, стараясь искоренить эту возмутительную форму иудаизма. Но затем в один из самых великих, благодатных поворотных моментов в истории религий откровенный противник Христа стал его самым великим апостолом; преследователь стал глашатаем. Обращение Павла стало решительным моментом не только для его собственной жизни, но и для жизни еще неоперившейся христианской Церкви, которая вскоре обрела силу, чтобы выйти из своей иудейской матрицы и оказать религиозное влияние на Раннюю империю, религия, которая в конечном счете обратила империю, приведя к беспрецедентным переворотам в религиозной и социальной жизни в последующие века, которые пошли по пути, проложенному Павлом.

 

Павел и воскресение Иисуса

 

В историческом отношении почти нет сомнений насчет того, что заставило Павла обратиться. У него было вид е  ние воскресшего из мертвых Иисуса. Павел сам об этом рассказывает, и это событие стало одним из ключевых эпизодов в Деяниях апостолов.

Как мы уже видели, в Деяниях данная история рассказывается в трех случаях: сам Павел описывает событие в главе 9, он рассказывает о нем враждебной толпе в главе 22 и снова говорит об этом во время суда над ним в главе 26. Среди названных трех рассказов есть расхождения, мешающие понять, в какой именно форме автор Деяний хочет донести до нас случившееся. Но основная сюжетная линия везде схожая. Согласно самому полному описанию (в главе 9 Деяний), Павел получил от иерусалимского первосвященника санкцию разыскать последователей Иисуса в еврейских синагогах Дамаска (Сирия), схватить их и привести как пленников в Иерусалим для предъявления им обвинений.

Однако по дороге в Дамаск Павел пережил откровение, преобразившее всю его жизнь. Когда Павел шел по дороге, «внезапно осиял его» свет с неба. «Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь… встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать» (Деян. 9:4–6). Павел был временно ослеплен этим светом. Его отвели за руку в Дамаск, где христианин по имени Анания получил в вид е  нии поручение от Иисуса возложить на Павла руку, чтобы тот прозрел, и дать ему наставления. В частности, ему было сказано, что Павел «есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое перед народами и царями и сынами Израилевыми» (Деян. 9:15). Анания сделал всё, как ему велели; у Павла восстановилось зрение, и его крестили (предположительно Анания). И таким образом произошло обращение Павла.

Оно — поворотный момент повествования в Деяниях, так как сразу после обращения Павла происходит история с Корнилием, первым язычником, который поверил в Иисуса (см.: Деян. 10–11). Отсюда начинается история миссионерских странствий Павла, в ходе которых он обращает язычников в городах Малой Азии, Македонии и Ахаии (современная Турция и Греция), основывает там церкви. Христианство стало превращаться в мировую религию, принимая в свое лоно не только иудеев, но и в значительной степени язычников.

Сам Павел в своих посланиях тоже утверждает, что его обращение случилось по зову Бога, потребовавшего нести благую весть язычникам. В описании того, что в то время происходило, он намного сдержаннее автора Деяний. В кратких автобиографических комментариях, содержащихся в Послании к Галатам, он просто говорит:

 

«Когда же Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатью Своею, благоволил открыть во мне Сына Своего, чтобы я благовествовал Его язычникам, — я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью, и не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне Апостолам, а пошел в Аравию, и опять возвратился в Дамаск» (Гал. 1:15–17).

 

Здесь Павел описывает свое обращение как особый призыв Бога, подобный тому, как в Еврейской Библии Бог призывал пророков исполнить его волю среди народа Израиля (см., например: Ис. 49:5; Иер. 1:5). Однако Павлу Бог повелевает нести послание спасения не иудеям, а язычникам. То есть Бог исполнил обещания пророков о том, что весь мир станет поклоняться ему одному и присоединится к сообществу, заключившему завет с Богом. Это стало возможным благодаря смерти и воскресению Иисуса, и Павлу выпала судьба стать тем, кто возвещает эту благую весть бывшим язычникам.

Но что имеет в виду Павел, когда говорит, что Бог «благоволил открыть во мне Сына Своего»? Может быть то, что он наконец понял: Иисус не был проклят Богом, а был Христом Бога? Видимо, он имеет в виду по крайней мере это. Но что привело к такой перемене? Случился ли просто момент озарения? Дополнительные сведения о том, что побудило Павла к обращению, мы получаем в кратком комментарии, который он дает относительно смерти и воскресении Иисуса в известном месте своего Первого послания к Коринфянам:

 

«Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию, и что явился Кифе, потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили; потом явился Иакову, также всем Апостолам; а после всех явился и мне, как некоему извергу. Ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию. Но благодатию Божиею есмь то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна, но я более всех их потрудился: не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною» (1 Кор. 15:3–10).

 

Павел указывает, а Деяния подтверждают, что вид е  ние Иисуса явилось ему после того, как тот воскрес из мертвых. Должно быть, это произошло через два или три года после смерти Иисуса. Вид е  ние однозначно показало Павлу, что Иисус — который был распят, умер и погребен — вернулся к жизни. Было только одно возможное объяснение воскресения Иисуса: должно быть, Бог воскресил его из мертвых. А если Бог воскресил его из мертвых, то это всё меняло.