Примечание к следующей песне

 

1. Причина такового претерпевания душой в эту пору (тоски) по Нему есть та, что поскольку видит себя теснее соединенной с Богом, чувствует в себе большую пустоту о Боге и тягостные мраки в душе, вместе с огнём духовным, который сушит её и очищает, через каковое очищение позволяет ей соединиться с Богом. Ибо, между тем как Бог не отклоняет в неё какого-либо луча света сверхъестественного от Себя, бывает для неё Бог непереносимыми мраками, когда духовно близок к ней, так как свет сверхъестественный затемняет натуральный своей избыточностью. Всё это подразумевал Давид, когда молвил: Облак и мрак вкруг Него, огонь предшествует Ему (Пс. 96,2). И в другом псалме молвит: Положил укрыться, и тайное место – мраки, и куща Его вкруг Него есть вода тёмная во облацех воздушных; из-за Его великого блистания тучи, град и угли огненные в присутствии Его (Пс. 17,13), то есть для души приблизившейся. Потому что, чем больше душа приближается к Нему, тем больше чувствует в себе сказанное, до тех пор, пока Бог не введёт её в свои божественные блистания через преображение любовное. А между тем, душа всегда повторяет, как Иов, говоря: Кто даст, чтобы познал Тебя, и нашёл Тебя, и дошёл до престола Твоего? (23,3). Однако, поскольку Бог по своей безмерной милости сообразует мраки и пустоши души с утешениями и удовольствиями, которые сотворяет ей, - ибо sicut tenebra ejus, ita et lumen ejus (Ps. 148,12) – потому что в восхвалениях и прославлениях Он унижает и утруждает, чтобы таким образом послать душе промеж этих удручений верные лучи Свои божественные с такой силой и славой любви, что она взволнует её всю и всё её естество исказит. Итак, с великой боязнью и страхом естественным сказала Возлюбленному начальные строфы следующей песни, оставшуюся часть которой износит сам Возлюбленный.

 

 

ПЕСНЬ 13

 

Удали их, Любимый

От которых взлетаю!

Супруг

Воротись, голубка,

Ибо олень раненый

На холме показывается

Дуновению твоего полёта,

И свежесть хватает.

 

ИЗЪЯСНЕНИЕ

 

2. В великих желаниях и лихорадках любви, каковые оказывает душа в предыдущих песнях, обычно Возлюбленный посещает свою суженую чистую и деликатную, и любезно, и с великой силою любви; потому как, обычно, великим лихорадкам и томлениям любви, которые превалируют в душе, отвечают также великие милости и посещения Бога, кои Он ей оказывает. И как душа здесь с таковыми томлениями вожделела божественных очей, о которых говорила в предыдущей песне, приоткрывает ей Возлюбленный некоторые лучи Его величия и божественности, согласно её желанию. Которые творят столь высокие и столь сильные общения, что заставляют её исходить восхищением и экстазом, что происходит поначалу с великим ущербом и страхом естественным. Итак, не возмогая вынести избытка в субъекте столь слабом, молвит в настоящей песне: Удали их, Любимый!; то есть эти твои очи божественные, так как заставляют меня летать, выходя из себя, к высочайшему созерцанию, превосходящему то, что выносит естество. Молвит сие потому, что ей мнится будто душа воспарила из тела, - то что она желала; так что ради сего молит Его удалить их, нужно понимать – перестать сообщать ей их во плоти, в которой она не может выносить их и радоваться, как того желала бы, сообщая ей их в полёте, который она совершает вовне тела. Каковому желанию и полёту её тут же препятствует Супруг, говоря: Вернись, голубка, так как сообщения, кои теперь от меня получаешь, хотя ещё не того уровня славы, на которую ты теперь претендуешь, однако, вернись ко мне, ибо аз тот, кого ты, пришедшая к любви, ищешь; что я (как олень), также раненный твоей любовью, начинаю являться тебе, посредством твоего высокого созерцания, и схватываю отдохновение и освежение в любви твоего созерцания. Молвит, стало быть, душа Суженому:

Удали их, Любимый!

3. Согласно сказанному нами, душа, сообразная великим желаниям, кои имела относительно тех божественных очей, которые означают Божество, воспринимала от Любимого внутренне такое общение и понятие о Боге, что это заставило её молвить: Удали их, Любимый! Ибо такова нищета естества в сей жизни, что которое для души есть большая жизнь, и чего желает с таким вожделением, то есть общение и познание её Возлюбленного, когда даются ей, не может вынести их без того чтобы чуть ли не жертвовать жизнью; так что когда получает очи, которые с таким усердием и страстностью, и на таких путях, искала, вынуждена сказать: Удали их, Любимый!

 

4. Потому что временами так велико мучение, которое чувствует в подобных посещениях экстазов, что нет мучения, которое так вывихивает кости и стесняет естество; так что, если бы Бог не обеспечивал, окончила бы жизнь свою. И поистине так мнится душе, которая проходит через это, потому что чувствует, будто отказывается от плоти и оставляет тело. И причиной сему то, что подобные милости не могут быть восприняты более плотию, потому что дух воспарил к общению с Духом божественным, который пришёл к душе, и так, невольно, должна оставить некоторым образом плоть; и отсюда вытекает, что должна страдать плоть, и, как следствие, душа во плоти, из-за единства, кое они имеют по предположению. И через то, великая мука, которую ощущает душа во время такого рода посещений, и великий страх, который приключается видением себя общающейся на путях сверхъестественных, заставляют её сказать: Удали их, Любимый!

 

5. Не следует, однако, понимать, что если душа говорит, чтобы удалил их, то действительно хочет этого, ибо здесь говорит в ней страх естественный, как мы сказали; скорее, хотя они ей очень дорого обходятся, не хотела бы утратить эти посещения и милости Возлюбленного, потому что, хотя и страдает естеством, в духе взлетает к приюту сверхъестественному, к радости духовной о Возлюбленном, а сие есть то, чего желала и о чём молила. Но не желала бы она получать это во плоти, где не может получить вполне, но только немного и с болью, и только со взлётом духа за пределы плоти, где свободно радуется. Отчего и молвит: Удали их, Любимый! То есть общения во плоти,

 

от которых взлетаю!

6. Как если бы сказала: которыми улетаю от плоти, потому что сообщаешь мне их вовне её, потому что познала их как причину, вынуждающую меня воспарять за пределы плоти. И для того чтобы нам лучше понять, что есть этот улёт, нужно заметить (как мы сказали), что в таком посещении Духа божественного с большой силой восхищается душа для общения с Духом, и увольняется она тела, и перестаёт ощущать в нём и иметь в нём свои действия, потому что имеет их в Боге. Отчего и говорил Св. Павел, что в известном восхищении своём не знал, пребывала ли душа, воспринимая Его, в теле или вне тела (2Кор. 12,2). И через это должно уразуметь, что не только увольняется и покидает душа тело жизни естественной, но что не имеет своих действий в нём. И сие есть причина, по которой в этих восхищениях и улётах оставляет тело бесчувственным, и, хотя бы причинялись ей величайшие скорби, не чувствует; ибо это не то, что иные переносы и обмороки натуральные, из которых скорбь возвращает в себя. И такие ощущения имеют в этих визитах не достигшие ещё состояния совершенства, но находящиеся в пути в стадии благодетельствуемых; потому что достигшие имеют уже все общения в мире и сладостной любви и прекратили сказанные восхищения, которые были общениями и расположениями, [приуготовляющими] к целостному общению.

 

7. Самое место здесь заняться различиями, имеющимися в отнятиях и экстазах и других восхищениях, и тонких взлётах духа, которые обычно приключаются особам духовным.

Но, поскольку моё намерение заключается лишь в кратком объяснении этих песен, как то и обещал в предисловии, должен оставить сие тому, кто лучше, чем я, знает об этом, а также потому, что благодатная Тереза Иисусова, мать наша, оставила письма о явлениях восхищенного духа, которые, надеюсь на Бога, скоро увидят свет. Стало быть, то, что душа говорит здесь о полёте, следует понимать в ключе восхищения и экстаза духа о Бозе.

И ту же молвит Возлюбленный:

 

Вернись, голубка.

 

8. С большой охотой оставила душа тело в том полёте духовном, думая, что уже окончилась жизнь, и что сможет радоваться со своим Суженым всегда и оставаться с ним неукрытым; но преграждает ей путь Суженый, говоря: Вернись, голубка. Как если бы сказал: Голубка, в полёте высоком и лёгком, который испытываешь в созерцании и в любви, коей пылаешь, и простоте, с которой поступаешь, - ибо этими тремя качествами обладает голубка, - воротись из этого полёта высокого, в котором думаешь достичь обладания мной истинного, так как не пришло ещё время столь высокого познания, и уготовь себя к более низкому, кое аз теперь тебе сообщаю в этой твоей чрезмерности, и которое есть:

 

как раненый олень…

9. Сравнивает себя Супруг с оленем, потому что здесь под оленем разумеет самого себя. А следует знать, что свойство оленя подниматься на высокие места и, будучи раненным, бросаться с великой поспешностью отыскивать освежения в водах холодных, а если слышит стоны супруги и знает, что она ранена, тотчас бежит к ней и нежит её и лелеет. И как раз это делает теперь Супруг, потому что, видя супругу раненной его любовью, он также на стон её ранится её любовью; потому что у влюблённых рана одного есть рана обоих, и оба испытывают одно и тоже чувство. Итак, это как если бы сказал: Вернись. Супруга моя, ко мне, ибо, если уязвлена ты любовью моей, я также (как олень) в этой твоей язве уязвлён ради тебя, подобно оленю. И также в явлении на высоте, о чём молвит:

На холме показался.

 

10. То есть на возвышении твоего созерцания, каковым обладаешь в сём полёте. Ибо созерцание есть место высокое, где Бог в сей жизни начинает сообщаться душе и являть себя ей, но не до конца. Оттого и не говорит, что явился вполне, но что показался, потому что из-за возвышенности понятий о Боге, кои даются душе в жизни сей, все они суть больше уклончивые оказывания. И следует третье свойство оленя, о котором мы говорили, содержащееся в следующем стихе: