Из деяний Собора известны 4 вероисповедные формулы.

1-я формула, изложенная в "Окружном послании", отвергает западные обвинения в арианстве, учение строгого арианства предается анафеме в основных своих тезисах. Никейская формула "единосущия" Сына Отцу не принимается, но и не отрицается открыто, однако, подчеркивая авторитет Предания, отцы Собора дают понять, что в Никейском Символе усматривают новшество, не имеющее основания в древнем наследии; отношение Сына Божия к Отцу выражается через термин "сосуществующий" (греч. συνών).

2-я формула (опирающаяся на вероопределение Лукиана, пресв. антиохийского, имя которого было символом доникейского восточного богословия) впоследствии повторялась на Соборах, в противовес никейской "вере 318 отцов" ее называли иногда "верой 97 отцов". В этом определении Собора о Божестве Сына наиболее важно выражение "неотличный образ" (а также "неизменный" - греч. ἀπαράλλακτος εἴκων) Божества Отца, как существа, так и силы, воли и славы Его. Сущность Сына признается "неотличной" от сущности Отца. Но т. к. две абсолютно Божественные сущности быть не могут, то такое утверждение необходимо ведет к признанию "единосущия".

3-я формула, составленная еп. Феофронием Тианским, анафематствовала сторонников веры Маркелла Анкирского и Савеллия. Формула поразила не только никейцев, но всю Западную Церковь, т. к. на Соборе в Риме, происходившем непосредственно перед Антиохийским, с Маркелла были сняты обвинения в савеллианстве, и он был принят в общение [3].

4-я формула не была принята вместе с остальными, но представлена в следующем году в Медиолане имп. Зап. империи Константу послами Собора епископами Наркиссом Нерониадским, Марием Халкидонским и Феодором Ираклийским, чтобы разрешить спор между Восточной и Западной Церквами. Возможно, это был сокращенный вариант трех предыдущих.

Собор не принял Никейский Символ, но он не встал и на сторону ариан, скорее это был Собор восточных епископов, консервативно настроенных в отношении смущавшего их термина "единосущный". Вероопределение Собора 341 года в своем сопротивлении "единосущию" положило начало длительному 40-летнему процессу развития восточной богословской мысли, постепенно принимавшей Никейский Символ веры.

Соборным деянием стали 25 правил, которые были приняты всей Церковью (Трул. 2), вошли в канонические сборники.

Исследователи придерживаются различных точек зрения на то, результатом деяния какого Собора явились эти 25 правил. Проф. Спасский утверждает, что тот же Собор, который издал 12-е правило, приложил его и к свт. Афанасию. По его мнению, этот Собор происходил в 339 г., т. к. свт. Афанасий летом 339 года вынужден был покинуть Александрию, уступив место Григорию Каппадокийцу, а осенью 339 года он уже был в Риме. Римский еп. Юлий, обращаясь в послании (339) к отцам Антиохийского Собора, пишет об изгнании свт. Афанасия с Александрийской кафедры с помощью воинов и поставлении там Григория [4]. В «Лекциях по истории древней Церкви» проф. Болотова также высказывается предположение, что правила были выработаны более ранним Собором еще при жизни Константина Великого (+ 337), председательствовал на Соборе Евсевий Кесарийский (+ 339) [5]. Возможно, речь идет о Соборе 338 года.

Течения в арианстве.

АРИАНСТВО

течение в христианстве в 4—6 вв., основанное священником Арием. А. было попыткой преодолеть противоречие между библ. монотеизмом и учением о Христе как божестве, не принимало один из осн. догматов офиц. христ. церкви о единосущное-то бога-отца и бога-сына (Христа), считая его признанием двоебожия. Арий утверждал, что только один бог предвечен и неизречен, тогда как сын божий сотворен, но не из божеств, сущности, а из ничего. Его отличие от человека только в том, что он наделен более высокими достоинствами. Благодаря соучастию бога-отца и собств. стремлению к благу сын божий сам становится богом. Этим снималась центральная для христианства идея богочеловека. В 325 А. было осуждено как ересь на Никейском вселенском соборе. После смерти Ария его учение развивали Аэций и Евномий (позднейшее название ариан — евномиане). В преобразованном виде А. возродилось в Польше в 16 в., его проповедовал Социн.

Языческая реакция при Юлиане Отступнике.

В 361 г. Константий умер. В царствование его преемника Юлиана произошла реакция. Эта реакция была связана с натурой Юлиана и обстоятельствами царствования Константия. Константий был богослов, принимал участие в богословских спорах, собирал соборы. Соборы вели к большим государственным расходам, и тем самым подготовлялась почва для негодования против христиан. Побежденные язычники мечтали о восстановлении язычества.

Флавий Клавдий Юлиан (361—363) был двоюродный брат Константия от одного из сыновей второй супруги Константия Хлора. По смерти Константина вся эта линия была убита. Были пощажены только два брата: Галл, потому что был болен, и Юлиан, которому было 7—8 лет. [Галл был сослан в Асию. Юлианбыл отдан на воспитание Евсевию никомидийскому. При нем также находился в качестве дядьки Мардоний, человек образованный, который ввел Юлиана в мир классической поэзии. Следовательно, образование мальчика шло параллельно. С одной стороны, он получал образование классическое под влиянием Мардония, с другой — христианское под влиянием Евсевия никомидийского.

По смерти последнего Константий поместил братьев в Ма-келле в Каппадокии. Оба брата были крещены и были чтецами в церкви. Юлиан был человек даровитый, но отличался странностями, имел склонность к теургии, астрологии (по целым ночам наблюдал за течением звезд), наблюдал отношения к себе других и в Константин видел виновника всех своих бед. Очень рано развилась в нем подозрительность: всюду видел он интриги. Поэтому он рано привык притворяться, воля его приняла странное направление, советы других он встречал с подозрением и видел благо в том, что ему запрещали. Из Макеллы Константин вызвал братьев в Константинополь. Здесь Юлиан слушал риторов. Но Константию показалось опасным пребывание его в Константинополе, и он отправил его в Никомидию, причем советовал ему изучать Священное Писание и не слушать ритора Ливания, потому что он язычник. Юлиан не ходил к Ливанию, но зато с большим увлечением читал его произведения. В высылке Юлиана в Никомидию заключалась громадная ошибка Константия. Константинополь по самому своему основанию был городом христианским; языческий элемент был в нем не очень силен. Между тем старая религия со всеми ее характеристическими особенностями преобладала в местах отдаленных. Юлиан и попал в эти места, в круг поклонников старой веры, и занимался науками под руководством языческих ученых, которые выработали особые планы восстановления язычества. Из этих лиц особенно замечательны Евсевий, Хрисан-фий и Максим. Евсевий был большой знаток классического мира. Свои речи об этом предмете он обыкновенно заканчивал увещанием "опасаться обманщиков и беречься шарлатанов". Хрисанфий старался обратить особое внимание Юлиана на эти последние слова; но сам объяснить их отказывался, и советовал обратиться за разъяснением их к самому Евсевию. Евсевий таким образом пояснил свои слова: "Необходимо беречься шарлатанов, к числу которых принадлежит Максим. Мы однажды,— продолжал он,— вошли вместе с Максимом в храм. Здесь, между прочим, Максим сказал нам, что статуя одной богини будет улыбаться и смотреть, как живая. Мы, конечно, отнеслись к его словам с недоверием. Но статуя действительно улыбнулась и стала смотреть, как живая. Максим заметил, что он может сделать еще большее, и в ту же минуту факел, находившийся в руках богини, ярко запылал". Выслушав эти разъяснения, Юлиан направился к Максиму. Последний своими таинственными действиями произвел неотразимое впечатление на Юлиана.

Тогда-то собственно и совершилось действительное отпадение его от христианства. Но только в это время Юлиан не мог открыто заявить своих симпатий к язычеству, тем более, что в это время его брат Галл несчастно окончил свою жизнь. Как известно, Галл был назначен правителем Антиохии, но своей жестокостью он возбудил неудовольствие ее жителей и имел несчастье навлечь на себя подозрение Константия. Константий вызвал Галла в [Милани казнил его. После этого подозрительные взоры императора обратились на Юлиана. Он также был вызван в Италиюи там провел 7 месяцевкак арестант. Только по просьбе императрицы Евсевий ему было позволено отправиться в Афины для окончания образования.

Пребывание Юлиана в Афинах продолжалось лишь несколько месяцев. Оно замечательно тем, что товарищами Юлиана по образованию оказались Василий Великий и Григорий Богослов. Последний говорит о Юлиане как о натуре весьма непостоянной: взгляд его, по словам св. отца, не имел прямоты; речь его была уклончива, отрывочна и иронична; всегда можно было заметить, что он что-то скрывает; во всем характере его замечалась какая-то таинственность. На основании этого Григорий Богослов предвидел, что Юлиан не обещает быть хорошим правителем, хотя, как выражается св. отец, "я и не желал бы оказаться пророком". Все в это время обращали внимание на Юлиана и видели в нем преемника бездетного Константия, Занятия Юлиана в Афинах были непродолжительны. В 355 г. Юлиан был назначен кесарем в Галлию.

Во время путешествия из Афин Юлиан решил завернуть в Малую Азию и посетить те места, где велись войны ахейцев с троянцами. Когда он прибыл туда, местный епископ Пигасий вызвался быть его проводником. Они, между прочим, осматривали статуи троянских героев. Юлиану бросилось в глаза, что алтарь, находившийся перед этими статуями, горяч, что свидетельствовало о недавно еще принесенной жертве. Юлиан высказал перед епископом недоумение, неужели на алтаре совершаются жертвоприношения вопреки императорским законам. Пигасий ответил: "Почему же язычникам не приносить жертвы; ведь и мы чтим мучеников, как они — героев". Юлиан обратил внимание на эти слова епископа и сделал его своим чичероне при осмотре языческих храмов. При входе в последние епископ не свистал, как делали это другие христиане для осмеяния языческих божеств, и не совершал крестного знамения. На основании этого Юлиан стал видеть в Пигасии тайного язычника и по вступлении на престол сделал его жрецом к удивлению многих язычников.

Когда Юлиан прибыл в [Милан], Константий объявил, что назначает его кесарем в Галлию для защиты ее пределов от нападения германцев. Таким образом, афинский ученый стал римским генералом. Церемония посвящения Юлиана в кесаря состоялась в ноябре месяце. Юлиан чувствовал себя не по себе, когда его облекали в порфиру кесаря. Тогда же Юлиан получил в замужество сестру Константия Елену. Со времени назначения Юлиана кесарем, на востоке стали распространяться слухи о симпатиях Юлиана к язычеству. Одна слепая прорицательница говорила, что этот человек отопрет языческие храмы.

Во время управления Галлией Юлиан был счастлив в борьбе с германцами. Он обратил внимание и на внутреннее благоустройство страны. Все поведение Юлиана во время его кесар-ства в Галлии носит на себе отпечаток скрытности, лицемерия и двоедушия. Юлиан старался показать себя незамечающим подозрительного отношения к нему Константия. По распоряжению последнего все близкие к Юлиану лица были удаляемы от него. Только хитростью Юлиану удалось оставить около себя несколько близких служителей: он показывал вид, что незнаком с ними, хотя втайне находился в самом тесном общении с ними. Между тем Константий окружил Юлиана множеством шпионов, которые должны были следить за всяким его шагом. Правление Юлиана было благоприятно для Галлии. Поголовная подать (плата от определенного участка земли), простиравшаяся ранее до 25 солидов (солид равен нашим 3 р. 87 к.), была понижена Юлианом до 7 солидов. Такими действиями Юлиан приобрел симпатии населения Галлии.

Когда Константий, запутавшись в войне с персами, около 360 г. потребовал к себе на помощь галльские войска, то они провозгласили августом Юлиана. В письме к Константию Юлиан извещает последнего о своем избрании и выставляет себя невинной жертвой политического заговора, но тем не менее не стесняется вступать в переговоры с Константием, соглашаясь признать его власть над собой, но отказываясь сдаться на полную его волю. В это время Юлиан продолжал казаться христианином. 6 января 361 года — в день Богоявления — Юлиан был в церкви. Между Юлианом и Константием ожидалась борьба. Константий двигался к западу, а Юлиан к востоку.

Ноября 361 года Константий скончался. Юлиан узнал об этом в Наиссе, нынешнем Нише. В речи к своим друзьям Юлиан высказал радость по поводу того, что возвращаются благие времена для свободного поклонения богам. Когда таким образом Юлиан открыто стал на сторону язычества, в него стали переходить даже христиане. Между прочим, перешел христианский ритор Евлогий. Юлиан быстро подвигался к Константинополю. Везде он чтил богов, а по прибытии в Константинополь участвовал в языческих празднествах Сатурналий и произнес даже речь в честь богов. Около того же времени он заявил себя и как писатель. Он написал сатиру на предшествующих царей. В ней он особенно насмехается над Константином. Даже Марк Аврелий вышел из-под его пера не совсем чистым. Кроме того, Юлиан писал много религиозных трактатов. Часто он просиживал над ними по целым ночам. Таким образом он подготовлял восстановление язычества. В то же время Юлиан продолжал и войну с персами, начатую Константием. По дороге на восток он посещал различные языческие храмы.

Но в сущности Юлиан не проявил себя как ясный мыслитель, и задача его восстановить язычество была не по силам даже гениальному человеку. Это объясняется тем, что язычество было в упадке даже во время господства римской религии. Были различные попытки поддержать упадавшее язычество. Философы находили, что римская религия слишком вульгарна и носит сельскохозяйственный характер. Греческая религия, по их мнению, наполнена мифами, которые годятся более для представления на сцене. Тем не менее новых религий вводить не желали. Некоторые мечтали о восстановлении религии через удаление ее недостатков. Предпринимали к этому разного рода попытки, но все они оказались безуспешными.