Место политических теорий в системе знаний о политике

В университетах Запада параллельно сосуществуют два академиче­ских предмета, составляющих политическую теорию: политическая фи­лософия (нормативная политическая теория) и политическая наука (эм­пирическая политическая теория, близкая к тому, что в России получи­ло название «политология»). Каждая из этих дисциплин обладает само-

стоятельным полем исследования, в то же время они самым тесным об­разом связаны друг с другом.

Нормативные теории говорят о том, каким должен быть мир. Тео­рия говорит о желательных условиях и выдвигает аргументы, почему они являются более предпочтительными. Нормативные теории защи­щают нормы и ценности. С ними тесно связаны два типа теорий, кото­рые пытаются увязать ценности с «фактами»: предписывающие и оце­нивающие теории. Предписывающие теории носят инструментальный характер, их интересует, какие средства лучше всего употребить для того, чтобы достичь желательных условий. Оценивающие теории оце­нивают данные условия, опираясь на концепции ценностей.

Дескриптивно-эмпирический подход предполагает поиск, главным образом, объяснений, в основе которых лежат «факты». В узком смыс­ле, эмпирическая теория занимается установлением причинно-следственных связей — какие факторы (независимые переменные) по­зволяют объяснить тот или иной феномен. В своей наиболее «чистой» форме — это каузальная (причинно-следственная) теория, которая спо­собна выдержать эмпирическую фальсифицируемость. Карл Поппер утверждал, что каждая теория — это гипотеза, а потому всегда открыта для возможности опровержения, фальсификации. Можно даже сказать, что ученые постоянно пытаются доказать, что их учения ложны. Един­ственная теория, ложность которой не удается доказать, считается пра­вильной. Эмпирические теории действуют, как правило, на дедуктив­ной, а не индуктивной основе.

Предсказывающие теории начинают с определения некоторых предпосылок и затем с помощью дедукции формулируют выводы отно­сительно возможного поведения исследуемых объектов. Очевидно, что если предположения, опирающиеся на неверные эмпирические данные, сами оказываются ложными, то реальный прогноз невозможен.

В более широком смысле эмпирическая теория всегда направлена на понимание реальности. Теория такого рода может принять форму моде­ли или концепции. Модель — это представление или стилизованная, уп­рощенная картина реальности. Они идентифицируют важные компо­ненты системы, но не показывают отношения между переменными. Концепции позволяют создать более широкую форму рассмотрения реальности. Они дальше, чем модели, идут по пути интерпретации от­ношений между переменными. Концепции отличаются большей глуби­ной и широтой в изучении реальности.

РЕФЛЕКСИЯ — принцип человеческого мышления, направляющий его на осмысление и сознание — форм и предпосылок, а также предметное рас­смотрение самого знания, критический анализ его содержания и методов по­знания и т.д.

КОНЦЕПЦИЯ — определенный способ понимания, трактовка какого-либо предмета, явления, процесса, руководящая идея для их систематического ос­вещения.

Поскольку политическая теория в отличие от политологии устрем­лена к должному, к некоему идеалу, то можно сказать, что ее деонтоло-гическая сторона подходит довольно близко к утопии. Очевидно, что проект гражданского общества, предложенный Томасом Гоббсом в се­редине XVII столетия, был в то время нереальным, да и в наши дни не нашел еще своего полного воплощения. Утопической идеей на грани XVII и XVIII веков мог показаться и проект правового государства Локка, все еще нереализованный в значительной части современного мира. Таким образом, политическая теория сплошь и рядом опережает свое время. Разумеется, не каждое пророчество находит воплощение в практике, но оно может стать основой для формирования новой, более реалистичной теории. Поэтому политическая теория — не прорицание, не предсказание и не готовая утопическая конструкция, а мысль, указы­вающая оптимальный, в представлении автора, путь, практическая идея, устремленная в будущее.

ДЕОНТО ЛОГИЧЕСКИЙ — взгляд или принцип, основывающийся на спра­ведливости действия или системы.

ТЕЛЕОЛОГИЧЕСКИЙ —взгляд или принцип, сориентированный на цель действия или системы.

Таким образом, политическая теория работает с двумя типами кон­цепций: с одной стороны, с теми, которые выражают политические идеалы, в том числе идеалы свободы, равенства, справедливости и т.д.; а с другой — с нормативными принципами. Например, если полити­ческий мыслитель ставит перед собой задачу рассмотрения политиче­ской свободы, то, прежде всего, стремится составить для себя целостное и точное представление о свободе, не обращаясь к вопросам ее распре­деления в обществе. И только после этого становится возможным пере­ход к нормативным вопросам (при каких условиях свобода должна быть ограничена?). Далее рассматриваются различные альтернативы. Но это предполагает ясное понимание того, что имеется в виду под ключевыми словами «вред», «польза», «преимущества» и т.д. В конечном итоге, теоретик приходит к формулированию вполне практических принципов реализации ограничения свободы в данном конкретном обществе в те­кущий исторический момент. В то же время рефлексивное отражение политической действительности снова может поставить перед теорети­ком проблемы концептуального характера, которые, однако, в ряде слу­чаев могут оказаться для него самоцелью.

В то же время политическая философия (нормативная политическая теория) — это интегральная, но относительно самостоятельная область не только политического, но и социально-философского знания (фило­софия политики). В этом случае она изучает наиболее общие основания политической деятельности, власти и политической морали, природу и сущность самой политики, политических ценностей и целей. Иными словами, политическая философия — это система знаний, раскры­вающая содержание, характер и формы политической деятельности, сущность власти, политического выбора и ориентации.

Вряд ли нужно доказывать, что политическая наука и политическая теория социально детерминированы. Однако, если политическая наука связана с конкретным обществом и эпохой (можно, например, говорить о современной политической науке США, Великобритании, ФРГ, Фран­ции, Италии и т. д.), то политическая теория — шире временных рамок ныне живущего поколения, она охватывает гораздо более длительный исторический опыт и качественно различные традиции мышления.

Политическая теория и политическая наука различаются также с точки зрения выбора предмета исследования. Политическая теория рас­сматривает главным образом антиномии (рациональ­ное/иррациональное; равенство/неравенство; справедли­вость/несправедливость и т.д.). Необходимость политико-теоретического осмысления возникает как следствие неудовлетвори­тельного или противоречивого характера общественных взглядов на ко­ренные вопросы политического развития.

АНТИНОМИЯ — противоречие между двумя суждениями, каждое из кото­рых считается в равной степени обоснованным.

Что касается политологии, то она обращена к политическому про­цессу, партиям и движениям, методам функционирования политических институтов и т.д. Коль скоро политика, по определению, призвана быть рациональной, иной не может быть и политическая наука. Теория же, в отличие от нее, рассматривает в рамках своего предмета не только ра­циональные, но и иррациональные аспекты политической жизни.

Политическая философия (теория), кроме того, может рассматри­ваться как определенный тип идеологии. Это не та идеология, которая обычно ассоциируется с «ложным сознанием». Б.Г.Капустин пишет, что «мы можем рассматривать политическую философию в качестве идео­логии, поскольку она нацелена на реализацию некоторого набора функ­ций, присущих идеологии. Основными составляющими такого набора являются: 1) смыслоообразование действительности (обеспечение «по­нятности» ситуации — обычно в более широком историческом и/или

трансцендентном контексте — для данного «мы» и через это — обосно­вание его политического действия); 2) интеграция «мы» в политический субъект посредством экспликации, систематизации, обоснования убеж­дений, ценностей, символов, присущих данному «мы», превращения их из достояния частных лиц в явление публично-политической жизни, чем достигается формирование идентичности политического субъекта; 3) выработка — в той или иной мере формализованных — каналов коммуникации внутри данного политического субъекта (утверждающим «мы» людям узнавать друг друга и общаться посредством манипулиро­вания этими символами и знаками); 4) легитимация и делегитимация некоторых форм власти, уже существующих и господствующих, либо только возникающих и оспаривающих имеющийся режим господства².

Но два «сегмента» в системе социально-политических знаний — по­литическая теория и политология — отнюдь не отгорожены друг от друга «китайской стеной». Поэтому наряду с различиями, можно выде­лить и ряд черт, в равной мере присущих и политологии, и политиче­ской теории. Назовем основные общие черты.

Во-первых, все политические науки дают (с большей или меньшей долей достоверности) оценку прошлого опыта, а также адекватности соответствующих философско-теоретических идей. Иными словами, все эти науки, как правило, рассматривают политические феномены в динамике, в развитии, то есть как некий протяженный во времени про­цесс.

Во-вторых, все политические науки дают оценку современных про­цессов и явлений, хотя на этом уровне степень достоверности оценок чаще всего оказывается невысокой — одновременно сосуществует мно­жество гипотез. С этой точки зрения политическая теория обладает определенными преимуществами по сравнению с другими отраслями знания о политике, ибо стоит на фундаменте общезначимых закономер­ностей, позволяющих опираться на опыт, полученный в других, однако социально соизмеримых ситуациях. Политическая теория, таким обра­зом, имеет кое-что общее с философией истории. Но следует помнить, что простая экстраполяция или механический перенос оценок одних исторических условий на другие могут привести (как нередко и случа­ется) к ложным умозаключениям. Дополнительные проблемы возника­ют также в связи с необычайным усложнением и ускорением политиче­ских процессов в конце XX века.

В-третьих, все политические науки пытаются прогнозировать даль­нейшее развитие общественно-политических процессов. Для всеобъем­лющего и достаточно точного их прогноза необходим арсенал средств

² Капустин Б.Г. Что такое «политическая философия»? // Полис. 1997. № 1. С. 152.

всех родственных дисциплин, различных методов, взаимно дополняю­щих друг друга.

В-четвертых, на политические оценки всегда влияет (в большей или меньшей степени) господствующий идеал. Будучи следствием аккуму­ляции общечеловеческого, классового, группового или индивидуально­го опыта, такой идеал обычно субъективен. Это предполагает необхо­димость разноуровневого научного анализа с тем, чтобы внести «коэф­фициент искажения» в прогноз.

В исследованиях политики неизбежна постановка проблемы нравст­венной, моральной легитимации, что предполагает близость и даже пе­ресечение предметных полей политической теории и моральной фило­софии. Политическая теория не только разрабатывает и изучает общие нормативные принципы и критерии ответов на моральные вопросы, возникающие в политике, но и предполагает описание того, какие имен­но институты (и как) должны претворять в жизнь одобренный с мораль­ной точки зрения политический порядок. Иными словами, задача политической теории в этом аспекте заключается в разработке и разви­тии общих нормативных критериев и принципов, отвечающих на фун­даментальные вопросы политической морали.

Философско-теоретическая интерпретация политики есть, по-видимому, высшая форма политического знания, открывающая такие стороны познания, которые зачастую не лежат на поверхности и поэто­му оказываются вне сферы внимания или интересов политиков-практиков, да и ученых других политологических специальностей. В свое время видный русский юрист Е.В.Спекторский писал:

«Каким бы банальным ни казалось ежедневное маленькое дело обиход­ной юриспруденции, даже оно построено на предпосылках чисто фило­софского значения и притом величайшей глубины. В деятельности суда есть и этика, и метафизика, и даже теория познания, словом, вся фило­софия»³.

Сказанное можно отнести к даже самым простым, на первый взгляд, проблемам политической жизни. Практически каждый шаг в реализа­ции властных функций — тема политической теории. Она предполагает рассмотрение текущих проблем дня на нескольких уровнях анализа при сохранении определенной независимости ее предмета от превратностей политической практики и от непосредственного воздействия на полити­ческую жизнь. Иными словами, теория абстрагируется от эмпирическо­го знания, но вечно возвращается к нему, питается им и одновременно воздействует на него (хотя и крайне редко непосредственно). Этот веч-

³ Спекторский Е.С. Юриспруденция и философия // Философские основания тео­рий международных отношений. Вып. 3. М.: ИНИОН, 1990. С. 139.

ный кругооборот спасает политику от двух угроз, ежеминутно нави­сающих над ней: от опасности наложения на политическую реальность некоей универсалии, выведенной в иных исторических и социальных обстоятельствах, и опасности мелкотравчатой рефлексии, не позво­ляющей вырваться из цепких объятий текущих событий и поверхност- ных возмущений. _______________________________________________

УНИВЕРСАЛИИ — наиболее общие понятия.

Видный английский философ Майкл Оакшотт, с идеями которого мы познакомимся в лекции № 9 учебного пособия, весьма точно пока­зал эту взаимосвязь в своем знаменитом предисловии к оксфордскому изданию «Левиафана» Томаса Гоббса 1960 года:

«Рефлексия политической жизни может иметь место на многих уровнях. Она может остаться на уровне определения средств, или быть направле­на на рассмотрение целей. Ее побудительный мотив может прямо носить политический характер совершенствования устройства политического порядка ради получения мгновенных выгод; или же быть связанным с практикой не столь прямо, выражаясь в общих идеях. Или вновь, оттал­киваясь от опыта политической жизни, она может устремиться к обоб­щению этого опыта и доктрин. Рефлексия подвержена переходу с одно­го уровня на другой в неразрывном движении вслед за настроением мыслителя. Политическая теория может быть понята как то, что проис­ходит, когда движение рефлексии принимает конкретное направление и достигает определенного уровня — это отношение политической жизни, ценностей и целей, свойственных ей, к всеобъемлющим концепциям мироздания, которые принадлежат данной цивилизации»⁴.

Короче, политическая теория на наиболее высоком уровне абстрак­ции, пишет он далее, есть

«рассмотрение отношений между политикой и вечностью», извечными проблемами человеческого бытия⁵.

И хотя уровни рефлексии вполне различимы, здесь наиболее важна сама возможность перетекания мысли с одного уровня на другой в не­разрывном движении. Поэтому, утверждает, например, английский поли­тический теоретик Г. Грэхем,

⁴ Hobbes Th. Leviathan / Ed. By Michael Oakeshott. The Introduction. Oxford, 1960. P. 8—9.

⁵ Ibid. P. 14.

«рефлексия предмета политической теории на предписывающем уровне, где находятся политические доктрины и принципы, имеет столько же основания называться политической философией, как и рефлексия на более высоком уровне абстракции, и легитимность движения с одного уровня на другой — это вопрос, который не может быть разрешен вооб­ще и до рассмотрения конкретных аргументов»⁶.

Политическая теория, таким образом, абстрагируется от эмпириче­ского материала, но постоянно возвращается к нему, взаимодействует с ним и вновь поднимается до обобщений и универсалий. При этом гра­ница между политической теорией и политической философией часто становится прозрачной.

В литературе, посвященной политическим теориям, мы чаще всего встречаемся с двумя способами подачи материала. Условно мы можем назвать их историко-политическим и концептуальным. Иногда по­следний подход также называют систематизированным, или проблем­ным.

Первый подход предполагает рассмотрение оснований политики че­рез сравнительное изучение политических мыслителей прошлого и на­стоящего. Однако в любом случае речь идет не об истории политиче­ских учений (это самостоятельный предмет) или истории политической философии, а о принципиальной схеме становления и развития магист­ральных политических идей в их политико-теоретическом осмыслении.

По концептуальному пути пошли, например, американские теорети­ки политики как Н.Бови и Р.Саймон в книге «Индивидуальный и поли­тический порядок»⁷. Они рассматривают политическую теорию как важную составную часть политического анализа. Во-первых, политиче­ская теория разъясняет концепции и аргументы, составляющие полити­ческий дискурс. Без анализа таких понятий как «власть», «права чело­века», «справедливость», «свобода», «общественное благо», невозмож­но вообще понять реальный смысл политических конфликтов и проти­воречий. Например, можно часто слышать, что некто обладает каким-то правом. Сложнее объяснить, что значит вообще обладать правом или дать аргументированную оценку того, какими именно правами должен обладать индивид. Во-вторых, политическая теория, по мнению Бови и Саймона, призвана формулировать, оценивать и вводить критерии для характеристики политического и социального порядка.

Мыслители, придерживающиеся «широкого» подхода, к числу важ­нейших сюжетов относят основания политических институтов и поли-

⁶ Graham G. Politics in its Place. A Study of Six Ideologies. Oxford: Clarendon Press, 1986. P. 10—11.

⁷ Bowie N., Simon R. The Individual and the Political Order. Englewood Cliffs, 1986.

тического поведения, идеи государства, суверенитета, нации, граждан­ственности, свободы, прав и обязанностей человека, справедливости, равенства и т.д. «Узкое» понимание предмета политической теории предполагает не просто концентрацию внимания исследователя на од­ной из проблем, а выдвижение ее в качестве стержневой, если вообще не превращение в единственную тему рассматриваемой части полити­ческого знания. Тогда вся политическая теория выстраивается вокруг отношений индивида и власти (Г.Алмонд), государства и его институтов (ИЛзензее), справедливости (А.Браун), политического порядка (фон Киль-манзегг) и т.д.

В зарубежных учебниках часто приводят трактовку предмета и ос­новных вопросов политической теории американского мыслителя Ала­на Гевирта. По его мнению, политическая теория прежде всего ищет ответы на вопросы, связанные с разработкой правильного политическо­го порядка и оптимального функционирования политической власти, а именно: что человек должен делать по отношению к обществу и пра­вительству. Подобные вопросы могут быть поставлены на различных уровнях, начиная с максимально конкретных и вплоть до предельно абстрактных. Гевирт выделяет три группы фундаментальных вопросов политической теории:

Общие вопросы об обществе. Почему люди вообще должны жить в об­ществе?

1. Общие вопросы о правлении. Почему люди вообще должны подчи-

няться какому-либо правительству? Почему одни люди должны об­ладать политической властью над другими?

2. Специфические вопросы о правлении:

2.1. Источники и месторасположение политической власти — по каким

критериям можно определить, кому именно должна принадле­жать политическая власть?

2.2. Пределы политической власти — по каким критериям следует

определять, какой должна быть величина политической власти и какие права и свободы должны быть выведены из-под поли­тического и правового контроля?

2.3. Цели политической власти — на какие цели должна быть на-

правлена политическая власть и каковы критерии определения

ее целей?⁸

Очевидно, что все эти вопросы выстроены в определенном иерархи­ческом порядке. Бессмысленно, например, ставить вопрос о правлении, если люди не организованы в общество, или формулировать цели поли­тической власти, если сущность власти не выявлена.

' Gewirth A. Political Philosophy. NY, 1965. P. 12.

Смысл политической теории может быть раскрыт по-разному. Пре­жде всего, теоретик обращается к изучению основных проблем, которые встают в политической жизни. Он обязательно формулирует цели ис­следования. Наконец, результаты исследования предстают в виде выво­дов и рекомендаций политических теорий.

Начнем с проблемного подхода. С его помощью можно выделить не­которые вопросы, сохраняющие свою актуальность на протяжении сто­летий. Они всплывают вновь и вновь, становясь своего рода вехами на пути развития политической мысли. «Существуют ли естественные ос­нования для справедливости?», «Каковы отношения между индивидом и обществом?», «Кто должен обладать властью?», — эти и другие по­добные вопросы возникают всякий раз, когда появляется необходи­мость реформирования или изменения политического сообщества. В той или иной форме они затрагивались в трудах практически всех круп­ных политических теоретиков, и, прямо или косвенно, касаются каждо­го человека. Поэтому изучение такого рода проблем может многое дать нам для понимания смысла и сути политических теорий.

В конце концов именно этим теоретики и занимаются: они пытаются найти решение политических проблем, волнующих современников. «Проблемы» в политической жизни — это отнюдь не только интеллек­туальные загадки. Это категории, относящиеся к реальным проблемам общества. Теоретик хочет понять природу и параметры проблемы, представить себе, каким образом люди могут справиться с ней, причем не путем проб и ошибок, а на основе продуманной стратегии, разрабо­танной с помощью глубокого анализа истоков и проявлений возникаю­щих вопросов и «вызовов».

Еще одна возможность — попытаться понять природу политической теории через выявление ее целей и задач. К чему стремятся политиче­ские теоретики? Чаще всего ответ сводится к поиску основных характе­ристик и способа устройства «хорошо организованного общества». Лео Стросс, один из наиболее признанных авторитетов в современной поли­тической теории, например, писал, что политическая философия (поли­тическая теория) — это

«попытка в самом деле понять как природу политических феноменов, так и способ организации правильного или хорошего политического по­рядка»⁹.

Действительно, все великие политические теоретики разделяли об­щий интерес — осмыслить и сформулировать, что именно делает поли­тическое сообщество хорошим, то есть таким, которое удовлетворяет

⁹ Leo Strauss. What is Political Philosophy? NY: Free Press, 1959. P. 12.

граждан-членов, обеспечивает их необходимыми благами и не бросает их в беде.

Наконец, мы можем попытаться определить смысл политических теорий, обращаясь к их конечному продукту — выводам и рекоменда­циям. Поскольку политические теории, как правило, содержат указания к действиям, этот подход обычно характеризует традицию «норматив­ной» политической теории. Таким образом, политическая теория — это форма исследования, которая дает рекомендации и устанавливает кри­терии. Нормативные теории говорят нам, что именно мы должны де­лать. Они обращаются, прежде всего, к должному, к идеальному. Тако­го рода политическую теорию часто называют политической философи­ей, ибо она находится как бы на стыке политического и философского знания.

Каждый из этих подходов, по отдельности или в какой-то комбина­ции, позволяет сделать шаг в направлении познания природы политиче­ской теории. Действительно, невозможно понять какой-либо интеллек­туальный проект без выделения основных проблем, формулирования целей исследования, а также предположений и рекомендаций, высказы­ваемых политическими теоретиками.

Фундаментальной целью любой теории является объяснение, пони­мание и интерпретация «реальности». Можно пойти еще дальше и ска­зать, что без какой-либо теории понимание «реальности» в принципе невозможно. Политическая наука, как и любая другая дисциплина, за­нимающаяся познанием, не может опираться только на эмпирические наблюдения. Необходима какая-то идея о том, что является важным для понимания мира, а что нет. Теория — это возможность увидеть лес за деревьями. Хорошая теория может выявить те факторы, которые явля­ются наиболее значимыми для понимания события. Без такого отбора никакое эффективное наблюдение невозможно в принципе. Ценность теорий заключается, прежде всего, в том, что они структурируют на­блюдения.

Теория решает несколько важных задач в процессе познания поли­тического мира.

Во-первых, она ставит проблему, — что именно необходимо иссле­довать.

Во-вторых, она создает своего рода рамки, в которые могут быть помещены наблюдения реальности (ибо оно не может быть безгранич­ным).

В-третьих, она разрабатывает направления развития идей. Теории обычно формулируются в относительно абстрактной форме, системати­зирующей эмпирические наблюдения, что позволяет увидеть смысл в разрозненной информации. Хорошая теория не только выдерживает

проверку практикой, но и является логически связной, отличается боль­шой глубиной. Она увязывает в комплексное целое группу идей и гипо­тез.

В-четвертых, теория порождает споры, обмен идеями и обучение в политической науке, тем самым способствуя ее развитию. Теоретиче­ские утверждения позволяют идентифицировать общие основания и различия между разными «школами».

Политическая теория выполняет несколько функций:

1. Дескриптивная функция — описание политических феноменов или

всего политического мира. Результатом исследования будет такое суждение, о котором со всей определенностью можно сказать, что оно является истинным или ложным. Эта функция отвечает на вопрос: что и как происходит?

2. Объяснительная функция — для объяснения характерна процедура подбора гипотетических причин к уже известным следствиям. Эта функция отвечает на вопрос: почему данные факты действительно­сти существуют и почему обладают такими, а не иными свойствами?

3. Прогностическая функция — гипотезы относительно будущего развития

событий или эволюции феномена. Функция отвечает на вопрос: какой будет политическая действительность в будущем, и когда наступят оп­ределенные события?

4. Инструментальная функция — предлагает определенные правила по-

ведения. Она отвечает на вопрос: какие необходимо принять решения, чтобы достичь желаемого результата?

5. Идеологическая функция — результатами исследования будут хорошо

обоснованные политические цели и ценности. Относительно этой функции существуют серьезные противоречия. Некоторые идеоло­гии, например, марксизм, настаивают на этой функции. Позитивисты стремятся исключить из поля зрения науки любые нормативные су­ждения¹⁰.

Тем не менее, определение характера и предмета политической тео­рии зависит, прежде всего, от того, из какого понимания ее объекта — самой политики — исходит тот или иной автор.

ПРОБЛЕМЫ МЕТОДОЛОГИИ

Закончив работу над первым томом «Капитала», Карл Маркс напра­вил экземпляр книги с теплой дарственной надписью Чарльзу Дарвину. Однако, похоже, работа Маркса у Дарвина большого интереса не вы-

¹⁰ См.: Элементы теории политики / Пер. с польского / Под ред. В.П.Макаренко. Ростов-на-Дону, 1991. С. 35—36.

звала — страницы книги так и остались неразрезанными¹¹. Между тем, у Дарвина и Маркса было нечто общее — убеждение, что человеческие существа являются частью естественного порядка и поэтому доступны для научного исследования. Дарвин совершил революцию в биологии, разработав теорию происхождения видов. Маркс полагал, что сделал то же самое по отношению к человеческому обществу. Человеческое об­щество, как и любой другой естественный, природный объект — объект научного исследования. Но какого именно?

В современной науке встречаются два основных подхода к исследо­ванию естественных объектов — натурализм и холизм. В самом об­щем виде можно сказать, что натуралисты верят, что человеческое об­щество является частью природного мира и может быть понято с помо­щью общепризнанных методов естественных наук. Холисты полагают, что адекватная социальная наука не может проводить свои исследова­ния только на индивидуальном уровне, поскольку для понимания обще­ства необходимы также макросоциальные методы.

Споры вокруг натурализма не начались и не закончились Марксом. Идеи Маркса в отношении научного исследования общества были про­должением проекта Просвещения. Поскольку разум в состоянии понять сложный природный мир, он может также оценивать и анализировать дела человеческие. В процессе изучения поведения человека и культуры вскрываются определенные законы и тенденции. То, что для изучения естественного мира сделал Ньютон, по мнению Монтескье и Адама Смита, может быть сделано в мире общественном. Что же касается по­следователей Маркса в этом смысле, то среди них могут быть названы Вебер, Дюркгейм, Рэдклифф-Браун и многие другие.

ПРОСВЕЩЕНИЕ — идеологическое течение и философская концепция. Термин «Просвещение» впервые был употреблен Дж. Мильтоном в «Поте­рянном рае». На французской почве течение получило наибольший размах между 1715 и 1789 годом. Зачинателями Просвещения во Франции были та­кие мыслители как Вольтер, Монтескье, Ламетри, Гольбах, Дидро, Гельве­ции и др. -Ядро концепции Просвещения составляет убеждение в решающей роли знания и особенно познания «естественного порядка» для исправления социальных отношений.

Натурализм в самом общем виде строится на следующих двух по­ложениях:

1) общественные науки могут считаться хорошими науками в соот­ветствии со стандартами естественных наук;

¹¹ Kincaid H. Philosophical Foundations of Social Sciences. Cambridge: Cambridge University Press, 1996. P. 1.

2) общественные науки могут стать хорошими науками только в том случае, если они будут соответствовать стандартам естественных наук.

Наиболее важным является первое положение. Оно утверждает, что каноны научной рациональности могут руководить исследованием со­циальной сферы. Разумеется, социальные исследования используют методы, открытые в естественных науках, и наоборот. Однако в кон­кретных исследованиях естественные науки пользуются разными мето­дами. Иными словами, у разных естественных наук свои методы. То же можно сказать и о науках социальных. Смысл спора будет отчасти рас­крыт в лекции № 3, когда мы будем говорить о позитивистском влиянии на политическую теорию.

Подобно натурализму, холизм также говорит о том, как именно нау­ка должна и может изучать общество. Холизм также выдвигает два ос­новных положения:

1) социальная наука может быть хорошей, если она исследует соци-

альные общности, такие как классы, институты и т.д., а также их характерные черты;

2) социальные науки должны только отчасти исследовать социаль­ные общности и их характеристики.

Первое положение утверждает, что в социальных науках не может быть никаких недостатков, если они занимаются макросоциальными исследованиями. Второе положение говорит, что холистская социальная наука занимает определенное место, то есть не все социальные науки обязательно должны заниматься макросоциальными исследованиями. Большинство социальных наук должно хотя бы частично быть макро­социальными. Слово «должны» здесь вовсе не является высшей концеп­туальной истиной, а отражает эмпирическое утверждение относительно того, что мы знаем о социальных науках.

Холистский взгляд на социальные науки отвергает весьма популяр­ный методологический индивидуализм. Методологический индивидуа­лизм претендует на онтологические утверждения, например, что соци­альные общности вообще не существуют. Или, что можно все общие утверждения спустить на индивидуальный уровень, который и под­тверждает их правильность. Между тем, спор между холистами и инди­видуалистами — это эмпирическая проблема, как именно нужно объяс­нять общество. Индивидуалистические объяснения подтверждают во­люнтаристскую, основывающуюся на выгоде политическую филосо­фию. Холисты предлагают совершенно иной подход, — он говорит о целостности, единстве, выделяет макропроцессы и тенденции.

Большая часть социальных наук работает на макроуровне. Защищая холизм, мы, тем самым, защищаем и натурализм. И наоборот. Изучая политические теории, мы встретимся с обоими подходами.

Политические теории могут быть идентифицированы в зависимости от специфического типа познавательных стратегий, или, иначе, опреде­ленных методологических ориентации. Проблема состоит в том, что соответствующая исследовательская технология должна соответство­вать принятой методологии, а это уже само по себе серьезная труд­ность. Как только мы начинаем обсуждать проблему метода, мы выхо­дим на более широкие философские вопросы. Что такое политический мир? Какое объяснение политических феноменов может быть сочтено адекватным и на каком основании? Этими проблемами занимается раз­дел политического знания, который называется «Методология и методы политического анализа». В данном учебном пособии мы не имеем воз­можности подробно остановиться на этой группе проблем. Однако не­сколько слов по этому поводу сказать все же необходимо.

Рассматривая проблемы познания политического, теоретики исполь­зуют целый ряд понятий, знакомых скорее философам, нежели полито­логам. Остановимся на этих понятиях. Например, понятие «онтологи­ческая позиция» обозначает взгляд на природу социального существо­вания и социального бытия. Эпистемология — это представление о том, как мы знаем то, что мы знаем и, в частности, что представляет собой адекватное объяснение политического события или процесса. Разные онтологические и эпистемологические позиции предопределяют разные методологические ориентации. Как мы увидим дальше, различ­ные политические теории стремятся найти разные пути познания мира.

Некоторые из концепций назовем уже сейчас, поскольку мы будем встречаться с ними на протяжении всей книги. Они занимают вполне определенное положение в широком спектре мнений. Так, позитиви­сты полагают, что мир может быть познан с помощью опыта и сбора эмпирических данных. Истина, по их мнению, может быть определена только с помощью систематического эмпирического наблюдения. Пози­тивистская политическая теория исследует имеющиеся данные и на их основании делает общие предположения о политическом поведении.

Критические реалисты полагают, что знание имеет универсальный характер. Индивиды действуют в мире, который они не выбирали и их действия имеют нередко ненамеренные структурные последствия. Тем не менее, способность индивидов понять структуру социального и по­литического миров считается сильно ограниченной. Роль политиче­ского наблюдателя сводится к тому, чтобы объяснять события через обращение к действиям индивидов и организаций в структурном контексте. Наблюдатель политического мира находится в некоей точке, из которой он и осуществляет свои наблюдения.

Релятивисты, наоборот, полагают, что идея объективного, универ­сального и вневременного знания вполне возможна, однако критерии истины зависят от времени, места и культуры. Крайние релятивисты настаивают, что для того, чтобы понять какое-либо политическое со­бытие, необходимо воспроизвести всеобъемлющую картину, осно­ванную на каждой имеющейся индивидуальной концепции событий. Более умеренная позиция предполагает, что роль наблюдателя за­ключается в наложении более широких смыслов на текущие события.

Еще одна важная методологическая проблема связана с тем, каким образом