Функциональные пробы и тесты в патопсихологии

Психометрические тесты, использование которых в клиниче-ских целях до сих пор остается дискуссионным, существенно от-личаются от разработанных советскими патопсихологами и ши-роко ими применяемых методик типа функциональных проб.

Психологический тест — это испытание определенной функ-ции с помощью изучения стандартизованных реакций личности на стимулы, четко регламентированные по степени трудности и времени выполнения задания, которое позволяет установить уро-вень развития этой функции по сравнению с усредненными пока-зателями, характерными для данной популяции.

Тесты являются весьма аморфной группой психологических методик. Они различаются диапазоном применяемых приемов. Достаточно сравнить два таких теста, предназначенных для ис-следования интеллектуального уровня, как метод Векслера, вклю-чающий 11 экспериментальных методик, и «Шкалу домино», представленную набором достаточно однородных заданий, рас-положенных по степени нарастания их трудности. В связи с этим следует помнить указание крупного специалиста в области

тестологии A. Anastasi (1982) относительно того, что названия тестов далеко не всегда соответствуют тому, что они в дей-ствительности измеряют.

По направленности («Что исследуется тестом?») можно выде-лить тесты интеллекта, интересов, знаний и умений, специальных способностей, характерологические (личностные), тесты для ис-следования отдельных функций — памяти, внимания, подвижно-сти психических процессов и т. д. (В. М. Блейхер, Л. Ф. Бурлачук, 1978).

Уже при создании первых психологических тестов были раз-работаны известные требования к ним («психографический ми-нимум»), которым тест должен соответствовать в обязательном порядке (W. Stern, 1912): высокая симптоматическая ценность (то есть связь с определенными психическими особенностями лично-сти); широкая симптоматическая ценность — полное и разносто-роннее выявление интересующей нас индивидуальной особенно-сти; универсальность, пригодность или легкая приспособляемость к испытанию различных категорий индивидуумов; краткость; техническая простота; легкость и простота количественного уче-та; наличие известных норм или масштаба, в зависимости от ко-торых общая оценка результатов является положительной или от-рицательной.

В патопсихологии возможность использования психо-логических тестов обычно рассматривается в плане их про-тивопоставления методикам типа функциональных проб, при этом подчеркивается сугубо измерительная направленность тес-тов на оценку отдельных функций, без изучения структуры пси-хического дефекта. В то же время указывается, что патопсихоло-гические методики типа функциональных проб дают углублен-ный качественный анализ экспериментальных данных, выигры-вающий от их статистической обработки, но лишены присущих тестам жесткой регламентированности заданий и стандартизации возможных в эксперименте проявлений психической дея-тельности.

Вопрос о применении в патопсихологии тестов не может ре-шаться альтернативно. Различия методического характера между тестами и патопсихологическими методиками типа функциональ-ных проб позволяют говорить о возможности их сочетанного применения в зависимости от задач исследования. О правомерно-сти такой постановки вопроса писал С. Л. Рубинштейн (1935), предлагавший

дополнять тесты другими методическими средствами. Эту точку зрения отстаивал и К. К. Платонов (1977).

Касаясь вопроса о возможности применения тестов в патопси-хологии, В. Н. Мясищев (1971) также указывал на рациональность комбинирования данных стандартного и нестандартного исследо-вания, предостерегал против тестирования и подсчета без умения психологического наблюдения, правильного истолкования, осно-ванного на знании многообразия свойств личности, умения охва-тить личность в ее развитии, в неразрывном сочетании биоло-гических и органических «условий личности» и «самой лично-сти», представляющей систему общественно обусловленных от-ношений. Однако такая постановка вопроса требует уточнения показаний к применению психометрических тестов.

Даже психологи, развивающие тестологическое направление (D. Rapaport, 1945), не придают первостепенного значения показа-телю IQ и выдвигают на передний план значение разброса, то есть анализа оценок, полученных при сравнении выполнений заданий по различным субтестам Д. Векслера. Таким образом, значение IQ — показателя межличностного, интериндивидуального — отсту-пает перед фактором разброса, имеющим внутриличностное, интраиндивидуальное значение.

Поставлена под сомнение характеристика IQ как показателя степени развития интеллекта. Этому в немалой мере способствуют наблюдения относительно упражняемости ряда свойств, характе-ризующих IQ (Л. В. Занков, 1963). Л. А. Вяткина (1970) рассмат-ривает результат испытаний по Д. Векслеру как характеристику не задатков, а достигнутого уровня умственного развития. Однако и как показатель умственного развития IQ снабжает исследователя не абсолютными, а лишь относительными данными приме-нительно к определенной группе обследуемых. A. Anastasi счита-ет, что IQ — это только условный способ выражать оценку в не-которых видах тестов, и так его нужно интерпретировать. Таким образом, IQ в последнее время рассматривается как эмпирический показатель, лишь относительно свидетельствующий о состоянии функции интеллекта. С этим связано то, что многие исследователи отказываются пользоваться самим понятием IQ, прибегая к поня-тиям «суммарный показатель», «статистический показатель», «общий корригированный показатель».

Возражая против сугубо измерительной направленности тес-тов, Б. В. Зейгарник(1971) пишет о том, что измерение коэффици-ента психических способностей можно признать правомерным лишь в том случае, если рассматривать умственное развитие толь-ко как количественный рост этих способностей, а болезнь как их регресс. Понимая, что развитие не является одним лишь количест-венным ростом способностей, отрицая представление о психиче-ской болезни как о едином механизме распада, как бы являющего-ся негативом по отношению к развитию, нельзя сводить исследо-вание психических функций к простому их измерению, игнорируя своеобразие качественных патопсихологических характеристик при различных заболеваниях.

Можно думать, что решение вопроса о диагностическом зна-чении тестов в патопсихологии неоднозначно. Полученные при исследовании по Д. Векслеру данные опираются на математиче-ски обработанные результаты обследований больших групп боль-ных различной нозологической принадлежности и не всегда при-менимы в решении вопросов индивидуальной нозологической диагностики. Сам Д. Векслер в интерпретации получаемых с по-мощью его метода результатов при обследовании больных ши-зофренией придавал большое значение их качественному анализу. Так, при этом отмечалось несоответствие правильности решения задания степени его трудности, акцентировалось внимание на вы-явлении в процессе исследования таких особенностей мышления, как резонерство, тенденция к чрезмерным обобщениям, то есть свойств, не поддающихся количественному определению.

Есть и еще одна сторона вопроса. Даже такой относительно разносторонний по методическим приемам тест, как интеллекту-альная шкала Д. Векслера, не может претендовать на универсаль-ную валидность. В частности, этот тест не включает ряд методик, особенно хорошо зарекомендовавших себя при выявлении шизоф-ренических расстройств мышления, например методик классифи-кации, исключения, образования пиктограмм и т. п. Объяснение переносного смысла пословиц у ряда больных шизофренией оказы-вается сохранным, и гораздо более ценной в информативном от-ношении при этом заболевании является методика соотнесения пословиц с фразами. Диагностическая ценность теста Д. Векслера неодинакова при различных вариантах

клинического задания, которым руководствуется патопсихолог. Она значительно выше, когда проводится дифференциальная ди-агностика шизофрении и органических поражений головного моз-га, и сводится главным образом к качественной интерпретации результатов при отграничении шизофрении от психопатий или невротических состояний. В этом отношении представляют инте-рес данные G. Dahl (1968), исследовавшего психопатологически контрастные группы психически больных (шизофрения, орга-нические поражения головного мозга, неврозы), сходных по полу, возрасту и IQ. Существенных диагностических различий он при этом не обнаружил. Лишь мозаичный субтест (кубики Кооса) от-личал больных с органическими заболеваниями головного мозга от больных шизофренией и неврозами. На этом основании G. Dahl предостерегает от некритического использования теста Д. Векс-лера для решения вопросов клинической диагностики.

В то же время исследование интеллектуальной деятельности с помощью тестов позволяет получить данные, характерные для обследуемого в сравнении с другими пациентами той же возрас-тной группы, определяющие в том или ином отношении его ин-дивидуальные особенности.

Возможность стандартизированной оценки достигнутых при обследовании результатов имеет положительное значение при характеристике глубины психического дефекта отдельного боль-ного или группы больных общей нозологической принадлежно-сти. Кроме того, тщательный и тонкий качественный анализ ре-зультатов при учете их количественного значения оказался весьма результативным в определении личностных особенностей обсле-дуемых (И. Н. Гильяшева, 1969,1971).

Можно думать, что психометрические тесты окажутся полез-ными при обследовании какой-либо категории больных в динами-ке, на различных этапах течения заболевания и онтогенеза. Пра-вомерность такого подхода показана D. Bromley (1966), использо-вавшей метод Д. Векслера для характеристики функций интел-лекта при старении. Преобладающая масса исследований интел-лекта при старении произведена методом «поперечных срезов». Изучение динамики интеллекта путем «поперечных срезов» дает средние данные для разных возрастных групп. При этом стирают-ся индивидуальные различия, картина того или

иного процесса получается интегративной, выявляет опре-деленную тенденцию.

Развитие и спад интеллектуальной функции можно проследить в одной и той же группе лонгитудинальным («продольным») мето-дом. Так, при этом можно выявить внезапные скачки интеллекту-ального уровня на некоторых онтогенетических этапах у отдель-ных лиц, проследить роль соматических и социальных факторов в возникновении этих скачков или спадов. Кроме того, при такой организации исследования можно учесть исходный уровень ин-теллектуальной деятельности. Однако для проведения лонгитуди-нального исследования требуется подготовка идентичных и доста-точно выверенных наборов субтестов. Наиболее результативным D. Bromley считает сочетание обоих методов — «поперечных срезов» и лонгитудинального.

Вопрос об использовании тестов в патопсихологии еще далек от окончательного решения. Категоричность суждений здесь мо-жет оказать плохую услугу. Мы хотели лишь высказать мнение, основанное на некотором опыте их применения. Можно, однако, полагать, что наиболее правильным было бы их применение в общем комплексе патопсихологического исследования наряду с другими преимущественно качественными методиками и при выработке определенных показаний к их использованию.

Следует также помнить, что тесты в патопсихологии могут использоваться лишь при решении весьма узких, конкретных за-дач, так как ни один, даже самого широкого диапазона тест не да-ет достаточно всестороннего представления о психической дея-тельности обследуемого.

М. Г. Ярошевский (1974), рассматривая дискуссионность про-блемы о возможности применения тестов в психологии, подчер-кивает, что тест не может помочь в установлении причинных свя-зей в психической деятельности, он лишь позволяет фиксировать результаты деятельности, не связывая их с определенными пере-менными в той или иной психической функции. Тем не менее, считает М. Г. Ярошевский, тест позволяет выявить определенные закономерности (вероятностные, статистические). Эти за-кономерности столь же реальны, как и строго причинные, дина-мические, и знание их обогащает прогностические возможности психолога. Ошибка же тестологии заключается в попытке с по-мощью статистики восполнить пробелы

в знании о динамике умственного развития, его механизмах и за-кономерностях.

В патопсихологическом исследовании тесты могут играть вспомогательную роль, например, как указывалось выше, при не-обходимости ранжирования степени выраженности интеллекту-ального дефекта в группе больных одинаковой нозологической принадлежности. Мы можем вводить тесты на определенных эта-пах обследования больного, например для исследования у него памяти, для выявления инертности психических процессов, но получить целостную характеристику мыслительной деятельности и аффективно-личностной сферы больного с помощью одних тес-тов невозможно. Используя лишь одни тесты, патопсихолог в из-вестной мере сужает свои возможности изменять по ходу экспе-римента тактику

В отличие от психометрических тестов методики типа функ-циональных проб позволяют исследующему прибегать к гибкой тактике оценок качества работы обследуемого, учитывать его ин-дивидуальность и конкретную задачу исследования на данном этапе, оказывать больному дозированную помощь, позволяющую определить зону его ближайшего развития (А. Я. Иванова, 1976; В. В. Николаева, Е. Т. Соколова, А. С. Спиваковская, 1979).

Кроме того, суммарные оценки, получаемые при исследовании с помощью тестов, в ряде случаев маскируют индивидуально-личностные типологические особенности, присущие обследуемо-му и до болезни. Например, характерная для больного и раньше медлительность сенсомоторики может привести при исследовании по методу Д. Векслера к заключению об интеллектуальной недос-таточности.

Необходимо также остановиться еще на одном вопросе, имеющем методически важное значение. Особая регламентиро-ванность тестовых исследований способствовала созданию иллю-зии о возможности работать с тестами, не имея специальной под-готовки. Такой «исследователь» в силу своей несостоятельности при интерпретации полученных ответов, как правило, получает ошибочные результаты, объективность которых он отстаивает, будучи уверенным в непогрешимости метода. Нам кажется совер-шенно недопустимым, чтобы исследования проводили люди, не владеющие знаниями в области патопсихологии и не умеющие проводить патопсихологические эксперименты с помощью тради-ционных методов.