Образы русской литературы 19 в.

Герои и сюжеты русской литературы: имена, образы, идеи.

Существует ли что-нибудь объединяющее столь разнородных героев, какими предстают перед читателями герои произведений русской литературы? Можно ли говорить об общих или, по крайней мере, похожих сюжетных ситуациях, в которых эти герои оказываются?

Было бы естественно на оба эти вопроса ответить отрицательно. Еще бы: персонажи от Грибоедова до Чехова действуют на необозримых пространствах России на протяжении целого столетия - от начала XIX века до рубежа XX. Героев и сюжеты русской литературы творит фантазия таких разных и самобытных писателей. Разве они могут быть похожими?!

Тем не менее герои и сюжеты русской литературы имеют общие черты, свойственные именно русской литературе.

Еще в XIX веке стали складываться представления о типах героев. XX век продолжил эти классификации. Русская критика сделала нарицательными типы "маленького человека", "героя нашего времени", "лишнего человека". Литературоведы заговорили о "тургеневских девушках", героях-нигилистах, идеологах и т.д.

Конечно, порой трудно обойтись без этих, ставших уже привычными клише. Удобно проследить развитие во времени, например, типа "маленького человека": пушкинский Самсон Вырин ("Станционный смотритель") и гоголевский Акакий Акакиевич Башмачкин ("Шинель") стали родоначальниками типа. Максим Максимыч ("Герой нашего времени"), Макар Девушкин и Семен Мармеладов Достоевского ("Бедные люди", "Преступление и наказание"), капитан Тушин ("Война и мир") - новые вариации типа "маленького человека".

Онегин, Печорин, Чичиков, Раскольников, Базаров, Обломов, Андрей Болконский и Пьер Безухов, без сомнения, "герои своего времени". Они же подчас "лишние люди" и герои-идеологи, потому что делаются рупорами или выразителями идей своего времени.

Тургеневские девушки (Наталья Ласунская, Лиза Калитина, Катя Одинцова), а также Наташа Ростова, Дуня Раскольникова, Ольга Ильинская так или иначе продолжают и развивают идеальный женский образ пушкинской Татьяны.

И все-таки сходство между героями следует искать в другом, а именно: в цели и смысле произведений русской литературы. Всех этих героев объединяют поиски идеала и смысла жизни. Отсутствие таковых в сознании героев (гоголевских, щедринских, чеховских) всегда негативно и восполняется как авторским идеалом, так и непреложным ощущением смысла жизни, ради которых русские писатели и взялись за перо, чтобы вывести на свет Божий безыдеальных персонажей.

Другая общая черта произведений русской литературы - их обращенность к христианским ценностям. Отсюда герой русской литературы должен взять и нести свой крест, подобно Христу. Отсюда трагизм русской литературы, включая сатиру (не случайно великие русские сатирики - Гоголь, Салтыков-Щедрин - обладали трагическим взглядом на вещи). Христианское мироощущение, с одной стороны, не может не признавать трагичности жизни, ведь спасительная миссия Христа на Земле обернулась его распятием. С другой стороны, распятие Христа завершилось воскресением и победой человека над смертью. Другими словами, надежда и радость, конечное торжество жизни над смертью, свет добра и красоты - вот что мерцает и теплится в самой сердцевине трагических сюжетов русской литературы.

Но смерть сильна и не желает сдаваться.

Вот почему русская литература уделяет такое громадное влияние сюжету смерти. Испытание смертью - типичная ситуация произведений русской литературы. Отыскать смысл жизни перед лицом смерти - задача не из легких, проверка героя на прочность. Вместе с тем сознавать, что смерть - итог жизни, есть соблазн, который может привести героя к сомнению в Божественной справедливости, так что разочарованный герой намерен возроптать на небеса, возопить к Богу, подобно библейскому праведнику Иову, за одно мгновение потерявшему всё, что у него было. Таковы Печорин, Раскольников, Базаров.

Почти все герои русской литературы взыскуют истины. Они не согласны жить без идеала. Но если, как обещает нам христианство, красоту, истину, идеал человек обретает только за гробом, тайна жизни всегда предстоит герою русской литературы. Он мучительно бьется над этой неразрешимой загадкой, подступая к ее заветной черте, не в силах постичь ее до конца.

Герой русской литературы изнуряет себя "проклятыми" шекспировским вопросами. "Гамлетовский" вопрос "Быть или не быть?" если и возникает у героев русской литературы, то после другого шекспировского вопроса о жизни как повести, написанной дураком. Этот вопрос о смысле прозвучал в "Макбете":

Жизнь - это только тень, комедиант,

Паясничавший полчаса на сцене

И тут же позабытый; это повесть,

Которую пересказал дурак;

В ней много слов и страсти, нет лишь смысла

(Акт 5, сцена 5, перевод Ю. Корнеева).

Невозможность разрешить этот вопрос - есть ли смысл в жизни? - порождает во многих героях русской литературы хандру и скуку (Онегин, Печорин, Обломов, герой чеховской "Скучной истории").

Христианский взгляд на человека вовсе не предполагает счастья, дарованного человеку. Страдание - вот что ждет человека на жизненном пути. Испытать страдания, пройти через них и очиститься, чтобы стать добрее, великодушнее, сострадательнее, - одним словом, полюбить ближнего - это ли не достойнейшая цель, которую русские писатели ставят перед своими героями?!

Поэтому в русской литературе почти нет героев удачливых, успешных, героев-победителей. Исключение составляет гончаровскийШтольц. Впрочем, этот образ писателю явно не удался, и о нем, по существу, мало кто из читателей вспоминает. В основном все герои русской литературы по-своему несчастны.

Три классических русских вопроса: "Кто виноват?" (Герцен), "Что делать?" (Чернышевский) и "Кому на Руси жить хорошо?" (Некрасов) - навсегда останутся вопросами без ответа. Они обращены в вечность, к Богу. Там, в поднебесье, они и исчезают. Однако герои русской литературы должны выстрадать ответы на эти вопросы. Сюжеты русской литературы эти "проклятые" вопросы о смысле жизни, идеале, добре и зле разворачивают в пространстве и во времени. Нравственные выборы героев на их тернистом пути к истине и к Богу - сюжетные вехи, верстовые столбы, совпадающие с моментами духовных переломов в душах героев и/или с нравственными прозрениями, уготованными писателями своим героям. По этой дороге, ведущей к истине, один за одним идут все персонажи русской литературы. За ними следует читатель.

 

3.Судьба романа в 19в. (Жанровая система реализма).

В каждом литературном направлении составляется своя система жанров, которая является его внутренним свойством. Внутри этой системы устанавливается определенная иерархия жанров в зависимости от их роли в литературном процессе. Соответственно те жанры, которые занимают видные места, оказывают ощутимое влияние на другие жанры, на поэтику и стиль направления в целом. Принципиальная новизна жанровой системы реализма заключается в том, что впервые в истории литературы ведущую роль в ней начали играть прозаические жанры - роман, повесть, рассказ. Бесспорно, это было обусловлено теми глубинными сдвигами и изменениями, которые произошли вследствие стабилизации буржуазного устройства и той «прозаизации» жизни, о которой уже упоминалось.

Прозаические жанры, и прежде всего роман, оказались наиболее пригодными для художественного освоения новых реалий современности и их адекватного отображения. Затем роман раскрывает заложенные в нем возможности и возникает, как универсальный жанротносительно охвата разных сфер жизни, в частности тех, что традиционно считались «неэстетичными» или «непоэтическими», и их «переплавка» в высокие достижения искусства.

Роман - большой эпический жанр, который приобрел значительное распространение в литературе ХІХ ст. (хотя зарождение этого жанра относится еще к временам античности). Роман воссоздает жизнь во всей ее полноте и разнообразии. В основу романа чаще всего положены изображение судьбы героя (или нескольких героев) на протяжении продолжительного времени, иногда - даже нескольких поколений. События, связанные с судьбой персонажей, по обыкновению разворачиваются на широком историческом и общественном фоне. Характер человека в романе воспроизводится в его связи с социально-исторической средой.

Жанр романа позволяет передать наиболее глубокие и сложные процессы жизни, показать проблемы общечеловеческого значения, уделить внимание процессу формирования и эволюции личности. В реалистической литературе появилось много ответвлений романного жанра, которые нередко называют жанрами, хотя точнее было бы определить их как жанровые разновидности романа. Так, социально-бытовой роман имеет целью исследования процессы социальной жизни, повседневную действительности, обычаи и представления, характерные для общества (или его прослоек) в определенную эпоху. В центре внимания психологического романа находится внутренний мир личности в его обусловленности конкретными историко-общественными факторами.

В рамках социально-психологического романа происходит объединение и взаимодействие тенденций, присущих социально-бытовому и психологическому. В некоторых реалистических произведениях к этим аспектам добавляется широкая философская проблематика, которая дает основания определять их как философские романы.

 

Проза второй половины XIX в. отличается исключительным богатством жанров. Прежде всего это малые эпические жанры: очерк, цикл очерков, сатирическая сказка (М. Е. Салтыков-Щедрин), рассказы для народа (Л. Н.Толстой), рассказы и повести (А. П. Чехов). Вторая половина XIX в. была поистине временем расцвета жанра романа. И. С. Тургенев создал новый вид романа - роман о современном социально-психологическом типе деятеля. В «Накануне» в образе болгарина Инсарова он показал предшественника русских деятелей, лишенных трагической раздвоенности, у которых слово не расходится с делом. В романе «Отцы и дети» изображен «русский Инсаров» - демократ-нигилист Евгений Базаров (Тургенев предупреждал: «нигилист» - читай «революционер»).

Своеобразным ответом на «Отцы и дети» был роман Н. Г. Чернышевского«Что делать?». В нем объяснено, «как возникают «новые люди», главным нравственным принципом которых является «разумный эгоизм». Характеры новых героев и их жизненные принципы не были для Чернышевского утопией, он взял их из жизни, такие люди уже народились в русской действительности».

Романы Л. И. Толстого - многопроблемные, новаторские по своей композиционно-жанровой структуре. «Ломка традиционных жанров, значительная для всей русской литературы второй половины XIX в. и свидетельствовавшая о расширений сферы изображаемого в реалистическом искусстве, гениально отразилась в эпическом романе«Война и мир». Писатель показал, что победу над Наполеоном одержал русский народ... что народ - истинный творец истории. Мерилом нравственных ценностей человека в «Войне и мире» оказывается степень его приближения к народному началу. Поэтому даже несмотря на исторический фатализм, отрицание роли личности в истории и абсолютизацию бессознательного, «роевого» начала в человеческой жизни, «Война и мир» стала подлинно национальной народной эпопеей, в которой охвачены были судьбы народов и частная жизнь людей; реальные исторические события, исторические деятели органически связаны с нравственными и философскими исканиями вымышленных героев. «Сцепление всех со всем», по выражению Толстого, составляет главный композиционный принцип романа».

В романе «Анна Каренина» поставлены злободневные социальные проблемы, вопросы философии, искусства соединены с проблемами семейной, нравственной жизни, что «делало этот роман совершенно особым явлением в русской и мировой литературе. По сравнению с «Войной и миром» «Анна Каренина» отличается большей трагедийностью, «диалектика души» - более острым драматизмом и напряженностью. После опубликования «Анны Карениной» наступает идейный кризис Толстого, приведший писателя к отрицанию всех основ существующего порядка и к противоречивому соединению суровой критики с теорией непротивления злу насилием».

В романе «Воскресение» Толстой, «срывая все п всяческие маски»7, выносит суровый приговор миру, погрязшему в пороках, лжи и преступлениях, и призывает к нравственному возрождению.

В 60-е годы определился новый этап в творчестве М. Достоевского как создателя «идеологического» романа, в котором «сюжет, взятый автором из газетной уголовной хроники, насыщается глубокой социально-нравственной и философской проблематикой. В связи с тем, что главным в творчестве писателя стал вопрос о возможности и путях переустройства мира, Достоевский вступает в прямую полемику с Чернышевским... доказывая, что озлобленный индивидуализм современного человека делает несбыточной идею социального обновления общества. В «Преступлении и наказании» он утверждает необходимость борьбы с миропорядком, который разделил общество на «униженных» и «унижающих» и основан на человеческих страданиях. В то же время Достоевский отрицает насильственные способы переустройства мира на основах науки и разума. Споря со своими идейными противниками, он вместе с тем признает, что возникновение революционных идей неизбежно, что они являются естественной реакцией на бесчеловечные условия жизни современного общества. Идея Раскольникова для него логически неопровержима, бунт его преследует высокие гуманные цели. Но, начиная свой бунт во имя обездоленных, бунтари и отрицатели, по мысли Достоевского, кончают презрением к ним и, осознавая себя выше других, обнаруживают тем самым свой эгоистический индивидуализм».

М. Е. Салтыков-Щедрин создает новый тип сатирического романа. Тема социального расслоения деревни, возникновение типа буржуазного хищника и его апологета - либерала нашли свое выражение и в циклах очерков Салтыкова-Щедрина, и в романе «Господа Головлевы», «в котором частная жизнь и судьба героев стала воплощением пороков всей системы буржуазной и помещичьей России. Образ Иудушки Головлева - помещика, чиновника, ростовщика - вырастает в обобщенный портрет гниющего общественного строя».

Вывод. Русская литература второй половины XIX в. приобрела мировое значение. «В ней отразились кричащие противоречия пореформенной дореволюционной эпохи, неразумность и бесчеловечность сложившихся форм жизни и неизбежность изменения мира. Русский реализм выработал новые, соответствующие этим идеям формы и методы, значительно раздвинувшие границы словесного искусства».

Русская повесть 19 в.

30-е годы XIX века, — по определению Белинского, «критические для русской литературы»,2 — характеризуются интенсивным ростом прозаических жанров. Поэзия, еще недавно определявшая лицо русской литературы, вынуждена была потесниться и уступить место прозе, которая постепенно приобрела господствующее положение.

В 30-е годы закладывается основа тех процессов, которые приведут впоследствии к небывалому расцвету русского романа, принесшего русской литературе мировую славу.

Однако если роман характерен для русской прозы последующего периода, то в 30-е годы XIX века на первое место в ней выдвигается повесть — наиболее распространенный и популярный в читательских кругах того времени жанр. «Если есть идеи времени, то есть и формы времени», — писал в 1835 году Белинский.3 Такой «формой времени» и явилась в 30-х годах русская повесть. К начальному этапу этого периода относятся и наиболее значительные достижения Пушкина в области повествовательной прозы. При всей их неповторимости и даже исключительности повести Пушкина связаны с процессом развития русской повести в целом.

Поэзия 19 в.

В литературном процессе 80—90-х годов ведущее место принадлежало прозе. Два последние десятилетия XIX в. не выдвинули к области поэзии ни одного таланта, которого можно было бы но масштабу сопоставить с такими прозаиками, как Чехов или Короленко.

В русской поэзии конца века происходило столкновение разных тенденций, что предопределило ее переходный, переломный характер. Давали себя знать и пессимистические настроения, вызванные историческими условиями эпохи, но они не привели все же к упадку русской поэзии, не сделали ее в конце XIX в. унылой и однообразной.

То усиление романтического начала, которое было отмечено и области прозы, проявилось и в поэзии конца века. Не случайно в поэтическом движении этого периода ведущим оставалось гражданское направление, опиравшееся на традиции русской вольнолюбивой лирики.

 

Драма.

Выдающимся достижением в области не только русской, но и мировой драматургии явилось творчество А. П. Чехова. Он создал новый драматический жанр, условно называемый «лирической драмой». Сам Чехов свои пьесы считал комедиями, но комедийные элементы в них соединяются с трагедийными. «В чеховской драматургии получает развитие тема, возникающая и в его прозе: утрата внутренних связей между людьми. Персонажи чеховских пьес ограждены друг от друга невидимыми заслонами, каждый погружен в свое состояние. Диалог в чеховских пьесах тяготеет к монологизации - каждая реплика строится как своего рода «микромонолог». Это не означает, однако, ослабления единства пьесы - оно поддерживается общей эмоциональной атмосферой, а также развитием некоего сквозного мотива, который так или иначе затрагивает судьбу каждого персонажа».

Драматургия в конце XIX в. также переживала немалые трудности. В последние годы жизни А. Н. Островского и особенно после его смерти русская сцена оказалась во власти второстепенных драматургов (В. Крылов, В. Дьяченко и др.), многочисленные пьесы которых не поднимались выше поверхностного либерального «обличительства» или ограничивались разработкой шаблонных тем бытового характера. Замечательные пьесы Л. Толстого («Власть тьмы», «Плоды просвещения») из-за цензурных препятствий с большим трудом пробивались на сцены русских театров. Не была удачной и сценическая судьба пьес Д. Н. Мамина-Сибиряка, который по справедливости считается одним из предшественников Чехова в разработке идейно-художественных принципов «новой драмы». Лишь новаторские пьесы Чехова знаменовали начало нового подъема в русской драматургии, который вскоре будет поддержан и развит М. Горьким.

 

 

Лирика Тургенева.

Поэтическое творчество Ивана Сергеевича Тургенева мало известно современному читателю. А между тем, являясь поэтом по самой природе своего дарования, Тургенев начал литературную деятельность именно с поэтических форм и, наполнив в дальнейшем мягким лиризмом и поэтичностью свои прозаические и драматические произведения, завершил творческий путь поэзией особого рода - стихотворениями в прозе. Перу Тургенева принадлежат произведения всех основных поэтических жанров, крупных и малых форм. Это поэмы («Стено», «Разговор», «Помещик», «Андрей», рассказ в стихах «Параша»), баллады, элегии, сатиры и мадригалы, сочинения, подобные шиллеровским одам или торжественным песням. Заметным фактом литературной жизни середины XIX в. стали остроумные, не лишенные язвительности эпиграммы и пародии Тургенева, шутливые послания и экспромты. Поэтический талант писателя проявился и в переводе: известны его переводы из Байрона, Вольтера, Мюссе, Гейне. Однако центральное место в поэзии Тургенева безусловно занимают его лирические стихотворения. Начав писать стихи довольно рано (предположительно, в 1833 г., т. е. в пятнадцать лет), он продолжил свои поэтические опыты во время учебы в Московском и Петербургском университетах (1833 - 1837). Многое из написанного в те годы не сохранилось. Первые его произведения появились в печати (в журнале «Современник») в 1838 г. Это были написанные годом ранее стихотворения «Вечер» (с подзаголовком «Дума») и «К Венере Медицейской». В поэтической деятельности Тургенева плодотворными оказались 1842—1847 годы. В этот период он активно и систематически печатал стихи в «Современнике» и «Отечественных записках», а его поэмы выходили как в сборниках, так и отдельными изданиями. Заметим, что оценки литературной критики были неоднозначными и даже противоречивыми. Наряду с одобрительными отзы­вами (в частности, Белинского, который считал стих Тургенева «роскошным и поэтическим», «облекающим» оригинальную мысль) были и обвинения в подражательности, наличии длиннот, темных мест и т. п. Эти обвинения имели основания, особенно когда речь шла о ранних опытах. Тургенев, как прилежный ученик, стремился впитать, усвоить по возможности то, что уже было создано русским поэтическим гением. Поэтому в его стихотворениях мы найдем следы влияния самых разных поэтов: Державина, Жуковского, Марлинского, Бенедиктова, Пушкина, Лермонтова. Вместе с тем Тургенев «не похищал чужого, но брал свое везде, где видел его, где оно выразилось уже совершеннее, чем в его слове». Такое сочетание «заимствованного» совершенства поэзии предшественников с собственными опытами и своим видением мира рождало неповторимые поэтические картины и образы. Рождало ту самобытность, которую выдающийся «лирический прозаик» Борис Зайцев назвал «категорией тургеневского», имея в виду «некоторый тончайший эфир его души», «удивительное равновесие культуры и стихии», «многопевную мечтательность», «серебряный свет» — черты, обнаруживаемые в стихах зрелого периода. Глубокой мыслью, сильным чувством, одухотворенностью наполнены такие, например, строки:

Заметила ли ты, о друг мой молчаливый,
О мой забытый друг, о друг моей весны,
Что в каждом дне есть миг глубокой,
боязливой,
Почти внезапной тишины?
И в этой тишине есть что-то неземное,
Невыразимое... душа молчит и ждет...

(«Заметила ли ты...», 1842)

Сам Тургенев очень сдержанно, а порой и довольно резко отзывался о своих стихах, считая, что не обладает даром поэта. Однако строки, подобные приведенным выше, не оставляли равнодушными его современников. По воспоминаниям И.И.Панаева, стихотворения Тургенева «всем нам тогда очень нравились...», А.А.Фет признавался, что он «восхищался стихами... Тургенева». Музыкальная экспрессивность тургеневских стихов вызывала к ним интерес и среди композиторов: в конце XIX – начале XX в. песни и романсы на стихи Тургенева были очень популярны.

Доминирующими в лирике Тургенева являются романтические мотивы. Это культ молодости, красоты, природы, любви – культ прекрасного, которое, по выражению самого писателя, «... единственная бессмертная вещь... и разлито повсюду» (из письма Полине Виардо от 28 августа 1850 г.). И даже в строго реалистических стихах проявляется романтика автора – как способ восприятия жизни и отношения к ней.

В содержательном плане многие стихотворения Тургенева можно отнести к теме природы, вообще занимающей очень важное место в творчестве писателя. «Я без волнения не могу видеть, – писал он Полине Виардо, – как ветка, покрытая молодыми зеленеющими листьями, отчетливо вырисовывается на голубом небе» (письмо от 1 мая 1848г.). Восторг перед природой, тонкое понимание ее сути, ощущение ее тайны – все это читатель находит в стихотворениях «Осень» (1842), «Весенний вечер» (1843), «Гроза промчалась» (1844), «К***» (1844) и мн. др. Примером не­посредственного, прямого соединения двух начал в творчестве писателя – поэтического и прозаического – является последний рассказ из «Записок охотника» – «Лес и степь», эпиграфом к которому писатель предпослал собственные строки из стихотворения «Из поэмы, преданной сожжению» (1848). Это стихотворение, включенное Н.Ф.Щербиной в «Сборник лучших произведений русской поэзии» (1858), представляет нашему взору живые, яс­ные картины русской природы. Величие и простоту ее поэт (как правило, избегавший поэтических изысков и ухищрений, особенно в описаниях при­роды) передает с помощью простых лексических средств – прямых наиме­нований предметов и действий, неброских, но выразительных эпитетов и сравнений.

Любовная лирика Тургенева - это, в основном, строки, овеянные грустью, сожалением, тоской о прошедшей любви, об утраченных счастливых мгновеньях; это стихи, передающие горечь воспоминаний героя о неразделенной любви, осознание невозможности возврата к былому. В разработке этих романтических мотивов проявились вкусы и пристрастия Тургенева в области поэтической формы. Следование принципам поэтики романтизма выразилось в широком использовании художником приемов контраста, сравнения, сопоставления, повтора.

· доминирующими в лирике Тургенева являются романтические мотивы: пейзажная, любовная лирика;

· величие и простота русской природы передается поэтом с помощью простых лексических средств – прямых наименований предметов и действий, неброских, но выразительных эпитетов и сравнений;

· основные принципы поэтики романтизма выразились в широком использовании писателем приемов контраста, сравнения, сопоставления, повтора.

Названные особенности любовной лирики, касающиеся сюжетно-тематической и стилистико-языковой ее сторон, зримо представлены и в триптихе «Вариации», о котором и пойдет речь далее. Это произведение интересно и тем, что в нем (во второй и третьей вариациях) мы встречаемся с соединением двух тематических пластов тургеневской поэзии - темы любви и темы природы.

«Вариации» состоят из трех стихотворений:

«Когда так радостно, так нежно...»,
«Ах, давно ли гулял я с тобой!»
«Утро туманное, утро седое...» («В дороге»)

– шедевра русской поэзии, хорошо известного как романс, однако лишь у немногих наших современников ассоциирующегося с именем Тургенева. Все три стихотворения написаны в 1843 г. (первое и второе – в июле, третье – в ноябре) и впервые опубликованы в сборнике «Вчера и сегодня». «Вариации» навеяны воспоминаниями о романе Тургенева с Татьяной Александровной Бакуниной, завязавшемся в имении Бакуниных Премухино и получившем название «премухинского». Эта романтическая история «с примесью» «литературных» переживаний и гегелевской философии была сравнительно быстро и легко пережита Тургеневым, однако спустя некоторое время нашла своеобразное продолжение в виде стихов-воспоминаний.

 

Лирика Лермонтова

В конце 30-х годов обозначился переход к новому типу реализма. Белинский видел основную его особенность в усилении критического начала, росте разоблачительной тенденции. Творчество величайшего преемника Пушкина в области поэзии, Михаила Юрьевича Лермонтова (1814—1841), отмечено пафосом отрицания современной ему действительности. Лермонтов сложился как поэт в эпоху безвременья, когда декабристское движение было уже задушено, а новое поколение русских революционеров еще не окрепло. Это породило в его поэзии мотивы одиночества и горького разочарования.

Необычайно широка тематика стихотворений Лермонтова. За свою короткую жизнь он создал огромное количество философских, патриотических стихотворений, о любви и дружбе, о природе, о поисках смысла жизни.
Ненависть к «светской черни», к голубым жандармским мундирам николаевской России проходит через всю поэзию Лермонтова. В его лирике звучат мотивы мятежа, смелого вызова, ожидания бури..-Образы мятежников, ищущих свободы и восстающих против общественной несправедливости, часто выступают в его поэмах («Мцыри», 1840 г.; «Песня про купца Калашникова», 1838 г.). Лермонтов — поэт действия. Именно за бездеятельность бичует он свое поколение, воспитанное эпохой реакции, неспособное к борьбе и созидательному труду («Дума»).
В центре самых значительных произведений Лермонтова стоит образ гордой личности, ищущей сильных ощущений в борьбе. Таковы Арбенин (драма «Маскарад», 1835—1836 гг.), Демон («Демон», 1829—1841 гг.) и Печорин («Герой нашего времени», 1840 г.). Разочарованный в окружающей мелочной жизни, поэт прошел через увлечение такой демонической личностью, но в своих произведениях последних лет он развенчивает романтическую поэзию гордого одиночества. В его творчестве ясно наметилась глубокая симпатия к простым, но полным настоящей самоотверженности и героизма людям,—то настроение, которое образует основной пафос русской литературы XIX в.

В первых лирических произведениях Лермонтова, разумеется, в тех, в которых он особенно являлся русским и современным поэтом, виден избыток несокрушимой силы духа и богатырской силы в выражении; но в них уже нет надежды, и они поражают думу читателя безотрадностью, безверием в жизнь и чувства человеческие, при жажде жизни и избытке чувства.… Да, очевидно Лермонтов поэт совсем другой эпохи и что его лирическая поэзия – совсем новое звено в цепи исторического развития нашего общества. В тоже время Лермонтов не доверяет иллюзии счастья, постоянно думает о расплате за обман чувства и, оскорбленный разочарованием презирает существо, казавшееся прекрасным. Но все эти произведения были полны предчувствием силы и энергии поэта. Вряд ли во всей мировой литературе можно вспомнить такого столь же великого поэта. Перелистывая томики его сочинений, мы всегда проникаемся героическим духом его поэзии, ее неповторимым лирическим содержанием. Одним казалось, что лирические произведения Лермонтова угрюмы, другим, что они полны живостью и веселостью. Белинский говорил, что лирика Лермонтова перенаполнена глубокими его чувствами и составляет силу множества его вещей. В память о рано угасшей матери он написал своего “Ангела”.

Лермонтов любил жизнь страстно, вдохновленный мыслями о Родине, мечтой о свободе, стремлением к действию, к подвигу.

Чем старше он становился, тем все чаще соотносил субъективные переживания и ощущения с опытом и судьбою целого поколения, все чаще “объектировал” современную ему жизнь. Мир романтической лирики уступад место реальной лирике. Все чаще в лирику Лермонтова вторгались повседневная жизнь и конкретное время: глубокие идейные интересы и мертвящие застои общественной жизни.

И все, что создано за тринадцать лет творчества, - это подвиг во имя свободы и Родины. И заключается он не только в прославлении бородинской победы, в строках “Люблю Отчизну я…” или в стихотворном рассказе “Мцыри”, но и в тех сочинениях, где не говорится прямо ни о Родине, ни о свободе, но говорится о судьбе поколения, о назначении поэта, об одиноком узнике, о бессмысленном кровопролитии, об изгнании, о пустоте жизни. Не только гениальный поэтический дар, но и великая устремленность, могучая творческая воля, непрестанное горение помогли ему наполнить творчеством каждый миг его жизни.

Лирика Некрасова

В лирике Некрасова слились воедино два понятия: народ и родина. Они были для поэта неразделимы, и это вполне объяснимо, если вспомнить его биографию. Некрасов провел детство на берегу Волги, под Ярославлем, в имении своего отца. С ранних лет он видел жизнь крестьян, их радости и горести, их тяжелый труд и редкие праздники. Уже тогда поэт научился любить свой народ, свою родину.

Но любовь к родине была у него не простой. Для Некрасова существовало как бы две России: Россия помещиков-крепостников, чиновников, равнодушных к бедам народа, бездарных правителей и другая Россия – Россия народная, близкая и понятная поэту. Некрасов ненавидел первую Россию и всем сердцем любил вторую. Поэт ненавидел крепостное право и крепостников, особенно таких жестоких и своенравных, как его отец.

Поэт был невольным свидетелем нравственных и физических мучений крепостных, этих бесправных и безмолвных рабов. В стихотворении «Родина» Некрасов нарисовал имение отца, но в нем крестьяне выносили нестерпимые страдания, там «рой подавленных и трепетных рабов завидовал житью последних барских псов». Такую же картину можно было наблюдать в любом уголке России; и именно тогда, в детстве, Некрасов научился «терпеть и ненавидеть»: терпеть боль при виде мучений русского народа и ненавидеть тех, кто причинял эти мучения. Не случайно много позже в стихотворении «Элегия» поэт написал: «Я лиру посвятил народу своему…» Он определил главную тему своего творчества – «страдания народа». Пока народ находился в неволе, лира поэта должна служить народу. Некрасову было горько видеть, как труд крестьян служит не их собственному благу, а процветанию помещика.

О собственном положении народа и о полном безразличии к его бедам властей Некрасов написал в стихотворении «Размышления у парадного подъезда». Поводом для его написания послужила обычная для того времени уличная сцена: крестьян-ходоков, издалека пришедших в Петербург «за правдой, прогоняют от подъезда дома чиновника-вельможи. Поэт явно с сочувствием рисует этих крестьян, которых, видно, крайняя нужда заставила пуститься в долгий путь. Но их не пустили даже на порог этого дома, потому что его хозяин-министр «не любит оборванной черни», он в это время сладко спит в своих роскошных палатах и не желал ничего знать о народных нуждах. В стихотворении Некрасов нарисовал потрясающую по силе и правдивости картину народных страданий.
Бедный русский крестьянин стонет «по полям, по дорогам…по тюрьмам, по острогам…» И даже знаменитая песня бурлаков, раздающаяся над Волгой, - это тоже стон.
В конце стихотворения Некрасов с надеждой спрашивал, обращаясь к народу: «Ты проснешься ль, исполненный сил?» Поэт верил в силу русского народа, в его будущее.
В этих строчках поэта заключалась его вера в родину и ясное понимание того, что Россия и русский народ – это великие и неразделимые понятия. Поэт верил, как и А. С. Пушкин, в то, что «Россия вспрянет ото сна» и над ней взойдет «звезда пленительного счастья» - звезда свободы. И ради этого Некрасов жил и творил.

 

Некрасов является преемником и продолжателем лучших традиций русской поэзии — ее патриотизма, гражданственности и гуманности. Тема о назначении поэзии — одна из основных в лирике Некрасова. Стихотворение “Поэт и гражданин” — это драматическое раздумье автора о соотношении высокой гражданственности с поэтическим искусством. Перед нами герой, находящийся на распутье и как бы олицетворяющий собой разные тенденции в развитии русской поэзии тех лет, чувствующий намечающуюся дисгармонию между “гражданской поэзией” и “чистым искусством”. Чувства Поэта меняются от иронии по отношению к Гражданину к иронии, обиде на самого себя, к чувству необратимой потери человеческих и творческих ценностей и далее (в последнем монологе) к угрюмому озлоблению; чувства Гражданина — от требования “громить” пороки смело, “обличать зло” до понимания необходимой для настоящей поэзии активной борьбы, гражданской позиции. По существу, перед нами не поединок двух противников, а взаимный поиск истинного ответа на вопрос о роли поэта и назначении поэзии в общественной жизни.
В литературу XIX века вошла Муза Некрасова — сестра страдающего, истерзанного, угнетенного народа (“Вчерашний день, часу в шестом...”).
Муза Некрасова не только сочувствует народу, она протестует и зовет к борьбе. Тема народа традиционно считается некрасовской темой. Аполлон Григорьев назвал Некрасова “человеком с народным сердцем”. По словам Достоевского, поэт “любил всех тех, кто страдал от насилья”. Стихотворение “Тройка” написано в излюбленном для Некрасова жанре песни. Ритмико-стилистический строй произведения характеризуется особой напевностью, повторами, присущими народной песне. В центре стихотворения образ крестьянской девушки, на которую “заглядеться не диво”. Стихотворение имеет два временных пласта: настоящее и будущее. В настоящем девушка живет в ожидании любви: “Знать, забило сердечко тревогу”. Но в будущем ее ждет тяжелая доля, обычная для женщины-крестьянки: “Будет бить тебя муж-привередник и свекровь в три погибели гнуть”. Конец стихотворения полон грусти (“и схоронят в сырую могилу, как пройдешь ты тяжелый свой путь”). Тройка — образ-символ, часто появляющийся в народных песнях (“Вот мчится тройка почтовая...”), это всегда образ свободы, воли, символ движения, мечты о счастье. В последней строфе отчетливо звучит мотив: счастье — это только мечта (“не догнать тебе бешеной тройки”).
В стихотворении “Размышления у