Порядок продажи и использования преимущественного права.

Корпоративным законодательством выделяется несколько способов установления цены продажи:

- по цене, предложенной третьему лицу;

- по заранее определенной уставом цене.

Видится, что дополнительно ко второму варианту определения цены можно добавить возможность ее определения в корпоративном договоре, заключенном всеми участниками общества (п. 1 ст. 66, п. 4 ст. 66.3, ст. 67.2 ГК РФ).

Заранее определенная цена покупки доли уставного капитала остальными участниками должна быть одинаковой для всех участников общества (абз. 3 п. 4 ст. 21 Закона об ООО).

Заранее определенная цена покупки самим обществом доли вышедшего участника не должна быть меньше цены, предложенной участникам общества (абз. 2 п. 4 ст. 21 Закона об ООО).

Допускается закрепление в уставе возможности использования преимущественного права по цене продажи доли третьему лицу и по заранее определенной цене.

Срок обращения в суд составляет три месяца с момента, когда участник общества или общество узнали либо должны были узнать о таком нарушении, потребовать в судебном порядке перевода на них прав и обязанностей покупателя по договору купли-продажи доли (абз. 3 п. 18 ст. 21 Закона об ООО, а также см. Определение ВАС РФ от 24 февраля 2010 г. N ВАС-764/10 по делу N А24-6025/2008).

Преимущественное право приобретения не распространяется на случаи дарения доли либо части доли уставного капитала общества или их отчуждения по иным безвозмездным сделкам (подп. "б" п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 90, Пленума ВАС РФ N 14 от 9 декабря 1999 г. "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью").

При отчуждении доли либо части доли уставного капитала между участниками общества преимущественного права у остальных участников не возникает (например, Постановление ФАС Северо-Западного округа от 1 марта 2011 г. по делу N А66-5219/2010).

Распространенной ошибкой являются требования участников о признании недействительной сделки по отчуждению доли уставного капитала с нарушением преимущественного права покупки (подп. "е" п. 12 Постановления Пленума ВС РФ N 90, Пленума ВАС РФ N 14 от 9 декабря 1999 г. "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", Определение ВАС РФ от 2 ноября 2010 г. N ВАС-6722/10 по делу N А54-3813/2007-С12 и т.д.). Надлежащим способом восстановления нарушенного права является требование о переводе прав и обязанностей по совершенной сделке. Даже ликвидация участника, продавшего третьему лицу долю уставного капитала с нарушением преимущественного права, не препятствует требованию в судебном порядке перевода прав и обязанностей по договору (см., например, Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 27 января 2009 г. N А33-1869/08-Ф02-6770/08 по делу N А33-1869/08).

Действительно, ранее допускалось признание сделки по отчуждению доли недействительной как оспоримой на том основании, что при ее заключении был нарушен установленный уставом общества запрет на отчуждение доли третьим лицам (например, Постановление Президиума ВАС РФ от 10 апреля 2007 г. N 13104/06). Вместе с тем настоящая редакция абз. 3 п. 18 ст. 21 Закона об ООО закрепляет, что участник (участники) либо общество вправе потребовать в судебном порядке "передачи доли" (т.е. иск о переводе прав и обязанностей по договору).

2. В акционерных обществах использование преимущественного права приобретения акций допускается исключительно в форме непубличный корпорации (подп. 7 п. 3 ст. 66.3, п. 5 ст. 97 ГК РФ, п. 3 ст. 7 Закона об АО).

Преимущественное право самого общества (помимо акционеров) на приобретение продаваемых акционерами акций должно быть закреплено в уставе. Условием использования преимущественного права приобретения акций самим обществом в обязательном порядке является отказ акционеров от использования данного права (п. 3 ст. 7 Закона об АО).

Интересным является возможность закрепления в уставе непубличного общества необходимости получения согласия акционеров на отчуждение акций третьим лицам. Однако такое положение устава может быть закреплено на срок не более пяти лет со дня государственной регистрации непубличного общества либо со дня государственной регистрации соответствующих изменений в устав общества (п. 5 ст. 7 Закона об АО). Видится, что данным положением законодатель закрепил возможность в будущем опубличивания акционерного общества.

Распространенные случаи применения института перевода прав по договору продажи акций отражены в информационном письме Президиума ВАС РФ от 25 июня 2009 г. N 131 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров о преимущественном праве приобретения акций закрытых акционерных обществ", активно применяемом арбитражными судами.

Срок обращения в суд с требованиями о переводе прав и обязанностей по договору об отчуждении акций составляет три месяца с момента, когда акционеры узнали или должны были узнать о таком нарушении (п. 4 ст. 7 Закона об АО, п. 7 п. 14 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах").

Аналогично с обществами с ограниченной ответственностью преимущественное право приобретения акций не применяется в случаях дарения акций, их отчуждения по иным безвозмездным сделкам, перехода в собственность в порядке универсального правопреемства (подп. 8 п. 14 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах", Определение ВАС РФ от 5 июня 2008 г. N 6704/08 по делу N А40-6891/07, Определение ВАС РФ от 14 июля 2011 г. N ВАС-9160/11 по делу N А56-59237/2008).

Исключение из данного правила составляют случаи заключения притворной сделки, например договора дарения, когда в судебном порядке будет доказано, что сделка совершена лишь с намерением прикрыть возмездную сделку по отчуждению акций (п. 3 информационного письма Президиума ВАС РФ от 25 июня 2009 г. N 131). В данном случае требуется доказать, что была единая сделка, направленная на продажу доли. Следует отметить, что это не так просто. Вместе с тем судом будут оцениваться фактические обстоятельства дела - как предшествующие заключению сторонами договора, по которому произошло отчуждение акций, так и после его заключения.

При нарушении положений устава о получении согласия акционеров на отчуждение акций третьим лицам договор может быть оспорен в суде, если доказано, что приобретатель знал или должен был знать о наличии в уставе общества положений о необходимости получения согласия акционеров на отчуждение акций (абз. 3 п. 5 ст. 7 Закона об АО).

 

2.3. Восстановление корпоративного контроля

 

В последнее время в юридическом обществе в сфере корпоративной практики активно используется термин, и одновременно его можно назвать способом защиты корпоративных прав, "восстановление корпоративного контроля" <1>. По сути, речь идет о восстановлении в правах на долю уставного капитала либо акции общества, подтверждающие участие в составе корпорации.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Учебник "Корпоративное право" (отв. ред. И.С. Шиткина) включен в информационный банк согласно публикации - КНОРУС, 2015 (2-е издание, переработанное и дополненное).

<1> Корпоративное право: Учебник / Отв. ред. И.С. Шиткина. М.: КНОРУС, 2011. С. 979 - 981; Сарбаш С.В. Восстановление корпоративного контроля // Вестник гражданского права. 2008. N 4; и др.

 

Термин "корпоративный контроль" впервые использовался в судебной практике (например, Постановления Президиума ВАС РФ от 3 июня 2008 г. N 1176/08 по делу N А14-14857/2004-571/21, от 27 января 2009 г. N 10967/08 по делу N А21-5977/2007, от 10 июня 2008 г. N 5539/08 по делу N А40-11837/06-138-91, Постановление АС Московского округа от 18 мая 2016 г. по делу N А40-156605/13 и др.), а впоследствии заимствовался и часто применяется в юридической литературе. Надо отметить, что буквальное толкование значения восстановления корпоративного контроля не отражает его сущность. Учитывая содержание ст. 65.1 ГК РФ, можно предложить понятие восстановление корпоративных прав.

Между прочим, восстановление корпоративных прав возможно использовать при восстановлении прав как участников коммерческих, так и некоммерческих корпораций (например, СРО). Восстановление корпоративного контроля все же ближе к коммерческим корпорациям.

Судебная практика пошла по пути признания восстановления корпоративного контроля исковых требований о признании права на долю уставного капитала, о переводе прав и обязанностей по договору продажи доли (акций), об оспаривании решений органов корпорации и т.д.

Во многих случаях в основе восстановления корпоративных прав заложено разъяснение ст. ст. 301 и 302 ГК РФ, данное в п. 35 Постановления Пленума ВС РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29 апреля 2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", согласно которому если имущество приобретено у лица, не имевшего права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения приобретателя. Когда в такой ситуации предъявлен иск о признании недействительными сделок по отчуждению имущества, суду при рассмотрении дела следует иметь в виду правила, установленные ст. ст. 301 и 302 ГК РФ.

По смыслу п. 1 ст. 302 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения независимо от возражения ответчика о том, что он является добросовестным приобретателем, если докажет факт выбытия имущества из его владения или владения лица, которому оно было передано собственником, помимо их воли (п. 39 Постановления Пленума ВС РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29 апреля 2010 г.).

По вопросу защиты корпоративных прав и восстановления прав на акции еще высказывался Высший Арбитражный Суд РФ в п. 7 информационного письма Президиума ВАС РФ от 21 апреля 1998 г. N 33 "Обзор практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций". Несмотря на то что судьи высшего суда прекрасно понимали, что виндикация свойственна вещным правоотношениям (к которым корпоративные не относятся ввиду различной правовой природы), по аналогии допустили возможность истребования бездокументарных акций по правилам виндикации у добросовестного приобретателя.

Положение п. 1 ст. 149.3 ГК РФ также закрепляет возможность истребования бездокументарных акций у добросовестного приобретателя (при безвозмездном отчуждении во всех случаях), правда, за исключением случаев приобретения их на организованных торгах, при которых истребование невозможно от добросовестного приобретателя. Таким образом, защищаются права добросовестных покупателей и обеспечивается стабильность фондовой торговли в России.

В судебной практике можно встретить случаи, когда при продаже бездокументарных акций с торгов в рамках исполнительного производства приобретатели также признавались добросовестными и требования о возврате акций отклонялись. Так, например, Постановлением ФАС Восточно-Сибирского округа от 10 января 2008 г. N А33-9936/07-Ф02-9619/07 по делу N А33-9936/07 требования о возврате акций, приобретенных на торгах, были отклонены, поскольку согласно п. 27 Постановления Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" (действующего в то время) требовалось вначале оспорить процедуру проведения торгов и только после этого обращаться за истребованием бездокументарных акций.

Известно, что объем корпоративных прав членов хозяйственных обществ (товариществ), включая права управления, круг обязанностей членов, размер их дивидендов (дохода) по результатам финансово-хозяйственной деятельности корпорации, зависит от размера участия (акций, доли). В различных корпорациях существует соответствующая система фиксации корпоративных прав.

С учетом указаний Верховного Суда РФ на способы защиты нарушенного права, перечень которых закреплен в ст. 12 ГК РФ и иных законах (п. 9 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. N 25), полагаем, что в "чистом виде" требование о восстановлении корпоративного контроля не подлежит удовлетворению.

Во-первых, требуется конкретизация способа защиты права - предмет иска. Например, указание на восстановление прав на утраченную долю уставного капитала (акции) и истребование их в пользу заявителя от текущего владельца (ст. 12 ГК РФ).

Во-вторых, удовлетворение данного требования возвращает участие (акции, доли уставного капитала) участнику посредством лишения права на спорную долю у другого участника - текущего владельца (добросовестного, недобросовестного). Соответственно, меняется состав участников гражданско-правового сообщества (общего собрания участников, акционеров и т.д.). Следовательно, требуется определить, каким образом перераспределяется уставный капитал в результате восстановления корпоративного контроля в руках прежнего участника.

В законодательстве закрепляются правовые последствия и производные права от нарушенного права (утраты доли или акций). В частности, после истребования бездокументарных акций акционер вправе оспаривать решения, принятые лицом, у которого они истребованы. Однако требования могу быть удовлетворены лишь в случае, если:

- решение собрания нарушает права восстановившегося члена корпорации и его охраняемые законом интересы;

- акционерное общество или лица, волеизъявление которых имело значение при принятии решения собрания, знали или должны были знать о наличии спора о правах на бездокументарные ценные бумаги;

- голосование правообладателя могло повлиять на принятие решения.

Вместе с тем суд вправе отказать в признании решения недействительным, если это может повлечь причинение несоразмерного ущерба кредиторам акционерного общества или иным третьим лицам (абз. 3 п. 2 ст. 149.4 ГК РФ).

Применительно к акционерным обществам лицо, которому ценная бумага была возвращена из чужого незаконного владения, вправе дополнительно потребовать от недобросовестного владельца возврата всего полученного по бездокументарной ценной бумаге, а также возмещения убытков; от добросовестного владельца - возврата всего полученного по ценной бумаге со времени, когда он узнал или должен был узнать о неправомерности владения ею либо получил из суда уведомление о предъявлении к нему иска об истребовании ценной бумаги (п. 1 ст. 149.4, п. 5 ст. 147.1 ГК РФ).

Таким образом, законодатель предусмотрел два варианта защиты нарушенных прав и объем требований:

1) от недобросовестного приобретателя - полученное по ценной бумаге;

2) от добросовестного приобретателя - полученное после того, как он узнал или должен был узнать о неправомерности владения.

Такое же правило о взыскании убытков можно использовать в отношении любых корпораций. В силу разъяснений п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" закреплено общее правило, согласно которому, если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, может требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы (п. 2 ст. 15 ГК РФ).

Правда, неясно, с кого требовать взыскания убытков в период, когда добросовестный приобретатель не знал о факте выбытия бездокументарных акций (доли)? Получается, что законодатель прямо указал на то, что данное требование можно обращать к виновному лицу.

Следовательно, требование о взыскании неосновательного обогащения (ст. 1102 ГК РФ) в данном случае является ненадлежащим способом защиты нарушенного права. Однако полагаем, что суд не вправе отказать в иске по формальным основаниям из-за неверной ссылки на норму права в обоснование иска (п. 9 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. N 25).

Срок исковой давности. По общему правилу срок исковой давности по требованиям о восстановлении корпоративного контроля составляет три года с момента, когда лицо узнало либо должно было узнать о нарушенном праве.

В обществе с ограниченной общественностью сведения о владельцах долей уставного капитала содержатся в ЕГРЮЛ. В силу ст. 34 Закона об ООО очередное общее собрание участников общества проводится в сроки, определенные уставом общества, но не реже чем один раз в год. Следовательно, участник должен контролировать свой статус как члена корпорации по открытым источникам и следить за корпоративной жизнью общества.

В акционерных обществах сведения подтверждаются выпиской из реестра акционеров (ст. 46 Закона об АО) либо выпиской по лицевому счету (счету депо) депозитария (ст. 8.3 Закона о РЦБ). В силу ст. 47 Закона об АО годовое общее собрание акционеров проводится в сроки, устанавливаемые уставом общества, но не ранее чем через два месяца и не позднее чем через шесть месяцев после окончания отчетного года. Таким образом, данные положения свидетельствуют о необходимости контроля состояния лицевого счета акционера - владельца акций эмитента.

Рассматривая данную категорию корпоративных споров, необходимо внимательно подходить к вопросу исчисления сроков исковой давности и определять характер заявляемых требований (например, Определение ВС РФ от 18 марта 2015 г. по делу N 305-ЭС14-4611, А41-348/13 или Постановление ФАС Московского округа от 4 сентября 2007 г. N КГ-А40/8239-07 по делу N А40-61462/06).

Разумеется, сроки исковой давности зависят от выбора способа защиты нарушенных прав. В Постановлении Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. N 6-П обращено внимание на то, что права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного п. п. 1 и 2 ст. 167 Гражданского кодекса РФ. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренные ст. 302 ГК РФ основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (например, безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли и др.).

Таким образом, сроки исковой давности по требованиям о восстановлении корпоративного контроля посредством истребования акций (долей), выбывших помимо воли собственника, составляют три года.

Относительно восстановления корпоративных прав через обжалование сделок, отметим, что существенное значение в определении срока исковой давности имеют в том числе факт исполнения договора и особенности правового режима объекта сделки (акций, долей). Так, например, в случае заключения договора купли-продажи акций до регистрации отчета об итогах их выпуска, а его исполнение было после регистрации такого отчета, данный договор не может быть признан недействительным (Постановление ФАС Московского округа от 7 апреля 2011 г. N КГ-А40/2491-11 по делу N А40-8406/10). Таким образом, установленное п. 1 ст. 27.6 Закона о рынке ценных бумаг ограничение на совершение сделок, влекущих за собой переход прав собственности на эмиссионные ценные бумаги (обращение эмиссионных ценных бумаг), до государственной регистрации их выпуска (дополнительного выпуска) не действует, если фактическое исполнение сделки и передача ценных бумаг произошли после такой регистрации. В данном случае дата подписания договора не имеет принципиального значения и может рассматриваться в том числе как условие продажи ценной бумаги в будущем.

Состав лиц, участвующих в деле. Истцом в данном случае будет лицо, утратившее владение акциями либо долей (частью доли) уставного капитала общества.

Ответчиком выступает лицо, владеющее акциями (долями) на момент обращения в суд (см. п. 3.1 Постановления Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. N 6-П, Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 7 июля 2011 г. N ВАС-8338/11 по делу N А57-4895/2010).

Данный подход вытекает также (по аналогии) из Постановления Пленума ВС РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29 апреля 2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав". Так, требования об истребовании предъявляются лицу, фактически владеющему активом. В случае если в процессе судебного разбирательства выяснится, что имущество передано иному лицу, то последнее привлекается в качестве ответчика по делу.

Стороны сделок, заключенных между приобретателями, привлекаются в качестве третьих лиц.

Общество (эмитент) и регистратор не являются надлежащими ответчиками, в том числе, поскольку общество не участвует в споре о корпоративном праве на участие, а регистратор осуществляет исключительно хранение и ведение реестра акционеров (см. Постановления ФАС Московского округа от 18 июля 2008 г. N КГ-А40/5657-08 по делу N А40-47696/07-137-393, ФАС Северо-Кавказского округа от 10 сентября 2010 г. по делу N А53-26131/2009 и др.).

Таким образом, заявление о восстановлении корпоративного контроля близко по составу лиц к виндикационным требованиям. В обоих случаях возвращается актив - участие (в корпоративных отношениях) или имущество (в вещных отношениях).

Примеры судебной практики. В корпоративной практике встречаются всевозможные варианты (схемы) захвата корпоративного контроля. Для усложнения процедуры возврата корпоративного контроля и истребования акций (долей уставного капитала) недобросовестными приобретателями используются различные корпоративные процедуры. В частности, после приобретения доли (акций) увеличивается уставный капитал, который впоследствии перераспределяется между иными лицами, в том числе добросовестными приобретателями. Иногда после наращивания корпоративного контроля совершается реорганизация, корпорация делится на два и более общества, а также может быть присоединена к другой организации (компании-однодневке).

Учитывая конституционный принцип обеспечения судебной защиты нарушенного права, в ряде случаев высшие суды рассматривают комплекс таких действий как единую последовательную сделку, направленную на утрату действительным владельцем своих корпоративных прав.

Следует учитывать, что удовлетворение требования о признании сделки недействительной само по себе не влечет восстановление права собственности на ценные бумаги (например, Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 30 июня 2011 г. по делу N А82-9172/2009). Заявителю также необходимо либо требовать применения последствий недействительности в виде восстановления прав посредством совершения соответствующей записи в реестре на лицевых счетах держателя (п. 2 ст. 149 ГК РФ), либо самостоятельно обратиться к регистратору для восстановления в реестре данных. В противном случае права владельца на акции не восстанавливаются одним лишь признанием сделки недействительной.

Признание договора купли-продажи акций ничтожным также не является достаточным основанием для истребования бездокументарных акций согласно ст. 302 (п. 7 Обзора практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций, информационное письмо Президиума ВАС РФ от 21 апреля 1998 г. N 33).

В силу п. 1 ст. 302 ГК РФ, если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело право его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли. Бремя доказывания осведомленности приобретателя о выбытии имущества у собственника помимо его воли лежит на заявителе (см. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 22 ноября 2011 г. N Ф03-4988/2011 по делу N А51-15899/2010).

При неправомерном лишении участника принадлежащих ему акций или долей уставного капитала требование заявителя о признании права собственности на долю в уставном капитале общества и (или) истребовании ее от текущего владельца является верным, в том числе при признании недействительной сделки по ее отчуждению, поскольку, как ранее было отмечено, требование о применении последствий недействительности сделки не является надлежащим способом защиты нарушенного права (см., например, Постановление ФАС Московского округа от 25 октября 2011 г. по делу N А40-148264/09-57-661).

Встречаются сложные дела, когда лицо утрачивает корпоративный контроль посредством совершения третьими лицами комплекса действий, в результате которых утрачивается право на акции (долю). В частности, Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 12 июля 2016 г. N Ф05-7591/2016 были проверены судебные акты нижестоящих судов, которыми были признаны недействительными решения о вхождении нового участника в состав общества, увеличении уставного капитала, смене генерального директора, исключении текущего владельца доли (в том числе заявления о выходе) из состава общества, перераспределении доли и т.д. При этом суды учитывали, что определять судьбу корпорации вправе только его участники, которые должны выражать свою волю в соответствующих документах (заявлениях, договорах) в установленном законом порядке с соблюдением корпоративных процедур и требований по оформлению документов (например, нотариальная форма заявления о выходе либо удостоверение протокола общего собрания). В результате суды признали права собственности на долю уставного капитала заявителя (действительно владельца доли). Суды согласились с доводами заявителя о невозможности восстановления корпоративных прав иным образом.

 

2.4. Участие в корпорации в порядке раздела

совместного имущества либо наследования

 

Данный вопрос является дискуссионным и был предметом обсуждения Научно-консультативным советом при Арбитражном суде г. Москвы (Протокол от N 5 от 26 мая 2016 г.).

Положения действующего законодательства разделяют несколько способов вхождения супруга (супруги) и (или) наследников в состав участников корпорации:

1) посредством раздела совместно нажитого имущества в процессе брака;

2) в порядке наследования доли (акций) пережившего супруга (супруги);

3) вступление в наследство наследниками (по завещанию или по закону).

Следует отграничивать подведомственность отдельных категорий дел. Согласно п. 2 ст. 225.1 АПК РФ не относятся к арбитражной подведомственности споры, возникающие в связи с разделом наследственного имущества или разделом общего имущества супругов, включающего в себя акции, доли в уставном (складочном) капитале хозяйственных обществ и товариществ, паи членов кооперативов. Данные споры относятся к компетенции общих судов.

1. Выдел супружеской доли. При исследовании природы корпоративных отношений как отношений участия в корпоративных организациях или управления ими предполагается, что члены корпорации обладают правом участия (членства) в них и формируют их высший орган (ст. ст. 2 и 65.1 ГК РФ). В свою очередь каждому участнику принадлежат корпоративные права и должны исполняться корпоративные обязанности (ст. 65.2 ГК РФ).

Недавно закрепленная гл. 9.1 ГК РФ совместно с разъяснениями Верховного Суда РФ (Постановление ВС РФ N 25 от 23 июня 2015 г.) определила, что члены корпорации образуют гражданско-правовое сообщество. Решения собрания порождают правовые последствия для всех лиц сообщества, имевших право участвовать в данном собрании, - для участников юридического лица (п. 2 ст. 181.1 ГК РФ).

Получается, что положения корпоративного законодательства свидетельствуют о том, что корпорация рассматривается как персонифицированное объединение лиц (сообщество), определяющих ее юридическую судьбу. И, наверное, так можно говорить в отношении непубличных корпораций.

Применительно к публичным корпорациям (например, акционерным обществам), ценные бумаги которых обращаются на рынке, сложно говорить о каком-либо устойчивом и персонифицированном гражданско-правовом сообществе. Во-первых, в ряде случаев акции эмитента учитываются не за фактическими владельцами (юридическими или физическими лицами), а числятся за номинальным держателем (депозитарием - ст. 8.3 Закона о РЦБ), у которого в свою очередь могут учитываться конечные владельцы, а на часть акций также номинальный держатель (субдепозитарий) и т.д. Во-вторых, в уставных документах публичной корпорации запрещаются положения о преимущественном праве покупки доли (акций) либо ценных бумаг, конвертируемых в его акции, а также о максимальной доле участия одного участника общества с ограниченной ответственностью в уставном капитале (п. 3 ст. 66.3 ГК РФ).

В судебной практике встал вопрос: приобретает ли лицо (супруг или супруга) статус участника общества с ограниченной ответственностью при разделе общего имущества супругов или при выделе супружеской доли при наследовании в том случае, если устав общества предусматривает необходимость согласия участников общества на переход доли к третьим лицам и такое согласие отсутствует? Между прочим, данный вопрос затрагивает многие семьи и многие непубличные корпорации (ООО).

При рассмотрении данного вопроса в первую очередь необходимо обратиться к ст. ст. 34 и 35 СК РФ, согласно которым к совместно нажитому имуществу относится любое нажитое в процессе брака имущество, в том числе ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено. Предполагается, что такое распоряжение таким имуществом осуществляется по обоюдному согласию.

Положением п. 1 ст. 21 Закона об ООО закрепляется, что переход доли (части доли) в уставном капитале общества к одному или нескольким участникам данного общества либо к третьим лицам осуществляется на основании сделки, в порядке правопреемства или на ином законном основании.

Возникает вопрос, можно ли рассматривать переход права на долю в уставном капитале от участников общества к лицу (супругу/супруге) как переход на законном основании и требует ли получения согласия других участников общества или общества?

Сразу хотелось бы отметить, что рассмотренные ниже примеры судебной практики не касаются споров о праве, подведомственных общим судам. Автором приводятся примеры арбитражной практики, связанной с переходом права на доли уставного капитала общества.

В ряде актов судебной практики полагается возможным признание такого перехода, как переход прав на долю (раздел супружеской доли) на законном основании, и согласия остальных участников не требуется даже в том случае, если это закреплено в уставе общества. В данном подходе СК РФ рассматривается как специальный закон, и положения п. п. 2 и 8 ст. 21 Закона об ООО не применимы. Такой позиции придерживаются Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ (см. Определение ВС РФ от 3 июня 2014 г. N 5-КГ14-9) и некоторые арбитражные суды (например, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 10 апреля 2015 г. N Ф05-3165/2015).

Иногда суды в акте прямо отмечают, что право на долю уставного капитала при разделе имущества не переходит и данное действие нельзя рассматривать как вхождение нового участника. Меняется лишь правовой режим имущества с совместной собственностью, оформленный на одного из титульных собственников (супруга, супруги), на раздельный - оформленный на каждого супруга (например, Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 2 июня 2015 г. по делу N А55-17740/2013).

Второй подход, встречающийся в судебной практике, заключается в приоритете специального корпоративного законодательства. Корпоративные отношения ограничиваются конкретным кругом лиц - персонифицированными участниками гражданско-правового сообщества.

Предполагается, что носителем корпоративных прав является лицо, указанное в соответствующих реестрах (ЕГРЮЛ, реестре акционеров и т.д.). Указанные лица принимают участие в общем собрании, голосуют на нем, и на их имя зачисляются дивиденды либо доход от деятельности организации.

В связи с этим не допускается произвольный доступ к участию в управлении обществом третьих лиц, в том числе супруги (супруга). Ряд корпораций построены на основе членства лиц с учетом их деловых качеств, родственных отношений и т.д., и участники заинтересованы в сохранении существующего состава членов корпорации. Именно по этой причине законодатель допустил, без какого-либо изъятия, закрепил в уставе ограничения на вхождение по аналогии с наследниками по п. 8 ст. 21 Закона об ООО (см. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 3 июня 2013 г. N Ф03-1379/2013, Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 16 февраля 2015 г. N Ф03-5463/2014 и др.). Следовательно, лицо (супруг/супруга) выступает лицом, владеющим имущественными правами на долю и только претендующим на вхождение в состав участников.

По данному вопросу видится необходимость в разъяснениях Верховного Суда РФ. Вместе с тем в настоящее время предлагается придерживаться подхода, согласно которому разделяются порядок вступления в состав участников по семейному и наследственному законодательству. Полагаем невозможным применение по аналогии п. 8 ст. 21 Закона об ООО к семейным отношениям ввиду различной природы данных отношений.

Вхождение супруги (супруга) в состав участников корпорации при разделе совместного имущества не является спонтанным, и существующие участники гражданско-правового сообщества должны понимать, что второй супруг (супруга) вправе претендовать на долю уставного капитала не только как на имущественные права, но и как на корпоративные права. В подтверждение данного подхода можно указать положение ст. 35 СК РФ, согласно которому право распоряжаться долей и реализовывать корпоративные права по ней принадлежит титульному собственнику (одному из супругов) в интересах и с согласия (предполагаемого) другого супруга.

2. Наследование доли супруга (супруги). На первый взгляд отношения, возникающие по поводу приобретения супругом (супругой) статуса участника общества при разделе общего имущества супругов, однородны, по сути, с отношениями, возникающими при выделении супружеской доли в случае смерти участника (супруги, супруга). Вместе с тем это не совсем так!

Первый подход заключается в невозможности установления ограничения на вступление супруга (супруги) в состав участников общества. Данный подход объясняется п. 2 ст. 21 Закона об ООО, согласно которому допускается установление согласия на вхождение только нового участника, а пережившая супруга (супруг) к таковым не относится. Супруга же в силу ст. 34 СК РФ уже обладала правами на долю в уставном капитале. Такой же позиции придерживаются и правоведы (Е.А. Козина, О.Р. Зайцев и др.), объясняя это аналогией с имущественными правами (например, когда титульным собственником недвижимости в Росреестре числится муж или жена).

При таком подходе второй (не титульный) собственник доли (супруг, супруга), по сути, обладает уже совокупностью прав: имущественной составляющей и корпоративной (право членства). Примером такого подхода могут служить случаи, когда наследование доли в силу положений устава требует согласия участников. Однако такое согласие не дано, а нотариус все равно выдает наследнику свидетельство о наследстве, где указана наследуемая доля. Затем, правда, на практике лицо фактически получает от общества только возмещение имущественной составляющей этой унаследованной доли, т.е. выплату ее действительной стоимости. Каких-либо корпоративных прав, точнее, права членства такой наследник не приобретает. Иными словами, лицо (наследник) может приобрести из доли имущественные права, но не корпоративные права.

Согласно второму подходу в отечественном правоведении полагают необходимым различать понятия перехода "доли" и получения "статуса участника общества" (А.Н. Беседин, Е.П. Губин, Р.Т. Мифтахутдинов, Н.А. Шебанова). Основным аргументом служит то, что для приобретения статуса участника необходим юридический факт - принятие в члены корп