Как сочувствовать и одобрять?

Казалось бы, тексты, в которых автор выражает положительное отношение к герою, не могут таить для пишущего и редакции угрозы судебного иска. Но это не так. Даже на положительные выступления редактор должен уметь посмотреть как на возможный источник судебных забот. Бестактное замечание, ерничество, вмешательство автора в частную жизнь героя, например, в виде нарушения его взаимоотношений с группой, с которой человек себя идентифицирует, - все это должно подсказать редактору направление изменений, которые следует внес­ти в текст.

& Упражнения к разделу 4.2.

Задание № 125. Проанализируйте очерк: главный тезис, аргументы. Покажите, какие, на ваш взгляд, суждения о герое могли побудить его обратиться в суд с иском о защите чести, достоинства и компен­сации морального вреда. Запишите на пленку диалог (на выбор): ре­дактор и автор; редактор и герой; редактор и адвокат героя; ре­дактор и зав. отделом. Предмет разговора - претензии героя к автору и редакции. Вам и вашему коллеге нужно подробно разработать ар­гументацию и контраргументацию представляемой стороны. Содержание разговора тщательно продумайте, но не фиксируйте на бумаге. На пленке должна быть записана спонтанная публичная речь.

ГЕНКА БОБРОВ – ДИТЯ ИДЕИ

Бывает так: встречается человек, и отразится в нем, в одном, все: проблемы отцов и детей, связь поколений, прошлое, настоя­щее и будущее страны. Мелькнет, кажется, мимолетом, как бабочка, летящая в ночи на огонь костра, и пропадет навсегда. Но оставит по себе память, тревогу, размышления. Такой человек встретился недавно и мне.

Он пришел из ночлежки

Генка Бобров в первый раз пришел ко мне в каком-то заштопанном, задрипанном пальто, в шапке-vшанке, небритый, нестриженый, кашляющий, как чахоточник. В сущности он такой и есть.

Напоминающий горьковских босяков, выламывающихся из жизни, он - беженец, вынужденный переселенец из Казахстана. Обитал в общежитиях, куда администрация города расселяет всякий разношерстный, неблагополучный люд: беженцев, не имеющих статуса, уголовников, отсидевших сроки, у которых нет крыши над головой, матерей-одиночек, подростков-сирот, бесприютных пенсионеров и всех прочих, кому жизнь предстала не матерью, а мачехой. Последнее его общежитие вообще больше напоминало какую-то ночлежку. Там не было, кроме Генки, кажется, ни одного, который бы не побывал в зоне. Среди подозрительных типов, придурков в татуировках даже он, полуопустившийся, смотрелся белой вороной.

Он приходил ко мне не раз, потому что его, как ни странно на первый взгляд, мучила тоска по интеллектуальному общению. Ему хотелось излить душу, быть выслушанным и самому узнать для себя нечто новое. И мы с ним сошлись на этой почве. На почве того, что Серов рабочий город и наличие интеллекта здесь является ценностью. «Поговорить-то не с ком», - сокрушался Генка. Мы были друг другу благодарными слушателями и ораторами. Мы говорили обо всем: философии, культуре, политике, истории, литературе, о женщинах, дружбе и любви.

Он потихоньку, помаленьку раскрывался передо мной, разворачивал полотно своей жизни, которое было вместе с тем историей страны, ее взлетов и падении, ее рубежей. Он, как потом понял я, оказался об­общенным образом человека своего времени.

Как Генка чуть было не стал Героем Соцтруда

Вот его история. Бобров Геннадий Николаевич, 1936 года рождения, «довоенного выпуска». Вятский. Война не захватила его деревню пожаром, не дошла до этих краев. Но и тут в тылу бабы, старики, старухи, ребятишки настрадались на всю оставшуюся жизнь. 32-й, 33-й годы рождения - те были постарше, покрепче, легче перенесли лихолетье. А он, которому и десяти лет тогда не минуло, рос хилым, рахитичным ребенком. Но вырос, выжил.

Отец его до войны был председателем колхоза, один на всю окру­гу имел химический карандаш - это была гордость. А потом за удар­ный коллективный труд получил премию: велосипед, бостоновый костюм и баян.

Геннадий впитал с молоком матери, естественно, идеалы своего круга, своего поколения – первого поколения детей советских руководителей из глубинки. Стремление к знаниям стояло на одном из первых мест в этом общественном идеале. Он был отличником учебы. Потом семья жила в Городце - городе древнем, славном своими памятниками, с Волгой, с дыханием русской истории, тут князем еще был сын Александра Невского. Все наложило отпечаток на формирующееся мировоз­зрение. Он поступил учиться в Горьковский инженерно-строительный институт. А по окончании его, получив специальность инженера-гидротехника, поработав немного на Волге, когда во время первой практики вошли в каждодневный быт понятия коллектор, кессон, расчет бал­ки моста, подводное цементирование, махнул на Саянскую ГРЭС. Из срединной России в Сибирь.

На дворе стояли романтические 60-е – «время с улыбкой Гагарина и со скулами Шукшина», как сказал потом один поэт. Романтик Генка поехал на Саянскую ГРЭС в хрущевском пирожке и ботинках «прощай, молодость». Он там трудился с сотнями таких же энтузиастов-роман­тиков, комсомольцев. И когда приезжали корреспонденты «Комсомолки», «Правды», «Советской России», начальник их треста с гордостью говорил: «Посмотрите на. этих людей. У них еще нет семьи, дома, крепко­го тыла. Есть только трудовой фронт и их золотые руки». Это было правдой. Хотя у него семья уже была. Там он, мастер, получал 100 рублей, 50 отсылал жене-студентке, которая еще училась, тоже на гидростроителя. А на 50, оставленных себе, покупал на месяц мешок картошки, ведро кислой капусты, чаю, комбижиру и пятерку еще оставлял вахтерше в общежитии, тете Тосе - она покупала хлеб. Жена к нему на Саянскую ГРЭС не поехала. Саяны - это все же была не только романтика. Это была тайга, глушь, бездорожье, усталость, отсутствие цивилизации. Это и послужило одной из причин разлада в семье. Вскоре Геннадий с женой развелся, оставив ее с двумя детьми. Он стал хорошим, классным специалистом, но бродягой, кочующим по всему Союзу.

Он работал на Кольском полуострове. Строил Нурекскую ГРЭС, каскад гидроэлектростанций на Вахше, Каракумский канал имени Ленина. Каракумский канал - это его золотое времечко, любимые воспоминания. Когда мертвую туркменскую степь напоили водой, там появились горо­да, там появилась жизнь. Это был подвиг, казалось, то, чего ради стоило жить и трудиться. Вот тут-то Генка, может быть, придумывает, привирает, рассказывая о том, как его, старшего прораба «Каракумгидроспецстроя», представили к званию Героя Социалистического Труда. Героя Генке не дали потому, что у него было не в порядке с семейной жизнью - разведен, не состоял он и в партии, так никогда в нее и не вступил - в общем, не подходил для цельного, положите­льного образа советского человека.

Так или не так, однако Геннадий Бобров был все же близок к тому, чтобы называться героем. Из Средней Азии потом судьба забросила на Иртыш, на Обь. Там он строил Нефтеюганск. Тогда еще не хватало техники, трактора без кабин, это русское чудо - бабы с кувалдами... Возводил гидростанции на Иртыше... В середине 90-х Геннадия Бобро­ва выдавили, вышвырнули из Казахстана, как и тысячи других русских.

Он в возрасте уже за 60 приехал в Серов и стал человеком из ночлежки, дедом в заштопанном пальто, и уже никто никогда не будет интересоваться, почему он не смог стать Героем Соцтруда.

Генкины искания

Но он выделяется до сих пор еще и потому, что по складу ума фи­лософ. Геннадий Николаевич, этот нынче горьковский тип, которому нашлось бы место в знаменитой «На дне», пытается заниматься философией и политикой. Роется в книгах, журналах, читает современных публицистов, прихватывает классиков марксизма-ленинизма, мысли о государстве у Платона и Аристотеля. Ведет журналы с вырезками из литературы, размышляет, анализирует, синтезирует. Сам пишет статьи в молодежные газеты – Тюмени, в городские газеты Серова, в «Комсомольскую правду». Его, как правило, не печатают, он не оригинален среди огромного числа чудаков, искателей истины. Он нового-то, увы, ничего не выдает, пишет о том, чем уже пресытились, что пережевано обществом. Нападает на принцип демократического централизма в пар­тии, позволивший, по его мнению, развалить страну, на Горбачева, Ельцина и иже с ними, на Бжезинского и цэрэушников. Словом, стан­дартный оппозиционный пенсионер, которых то и дело показывают по телевизору.

Мечта у Генки совершенно идиотская - найти устав компартии Ки­тая. Он преклоняется перед Дэн Сяопином и китайскими коммунистами. Тут видно, как он ограничен. Он не понимает даже, как далеко жизнь ушла от этого. А Генка Бобров все копается с китайскими коммунис­тами.

Но эти умствования, эта философия поднимали его над бытом, да­вали какую-то осмысленность жизни, позволяли держаться на плаву.

Герой вчерашних дней

Он жизнь-то прожил, как Иванушка-дурачок из русских сказок. Там, где появляется Иванушка, там свет и добро. Рубит он головы чудищам, освобождает из плена прекрасных царевен, решает хитроум­ные задачки.

Но счастье-то больно коротко. Потом, глядишь, обманут его, про­стака, опять являются невесть откуда бабы-яги со змеями-горынычами и кащеями бессмертными, лезет к жизни всякая нечисть.

Он раньше-то и не мог представить, что жить придется при другом государстве, при другом общественном строе. Строил гидроэлектро­станции, строил города, а сам на старости лет не имеет даже квартиры. Все, что строил, осталось для чужих, ныне суверенных госу­дарств. «На ханов работал», - прочел Генка про себя с горечью в какой-то газете. Прочитал и о том, как его руководителя, главного мираба (поливальщика) пустыни, бывшего начальника «Каракумгидроспецстроя» Власова, морду рязанскую, с позором выгнали из суверенной Туркмении, которой он и дал-то жизнь. Сам Генка очень любил Вильнюс - город-игрушку, Фрунзе, Кишинев, где уже запах Европы. Его страны, его государства не стало. А Генка Бобров очень социа­льный, государственный человек. Хотя опять же тут не объяснишь все в черно-белых тонах.

Родовая структура человека, говоря языком психологов, у него была выбита тоталитарным государством... В юности, студентом, ез­дил он в деревню, к тетке Марии Никифоровне, она крепко стояла на земле - корова, свиньи, овцы, кур штук 130 по двору ходило, их там никто не считал. Тетка кормила сметаной, несла сразу десяток свежих яиц, прямо из-под кур, наливала пива домашнего из лагушка – деревянного бочоночка. «А молоко у коровы, племянничек, на языке», - он косил ей сено. Генке это нравилось. Но это было немодно, непопулярно, непрестижно… Будущая его жена была незаконнорожденным ре­бенком. Пока тесть воевал на фронте, гнил в окопах, у него роди­лась чужая дочь. После войны он ни разу не прикоснулся к жене, не простил, развестись им было нельзя, тесть был коммунист, директор стеклозавода. Так и жили, внешне образцовая семья. И умение стоять на земле, и твердость человеческого характера - крепкие родовые начала - все привлекало Геннадия. Но сам он так жить не смог.

Он вырос уже человеком полностью социализированным, ненормальным в том смысле, как ненормальны люди, у которых правое полушарие мозга превалирует над левым или наоборот, разум над чувствами, чувст­ва над разумом. Главной потребностью его души было ощущение собственной необходимости для общества, для общественных нужд, для государства. Он так воспитался, так вырос. У него осталась одна социальная структура. У него не было постоянного дома, семьи, хозяйст­ва, имущества. Он не любил вещизма - идеал поведения для советских людей. Все лишние вещи, которые появлялись, он раздавал, уносил, раздаривал. Иначе, говорил, сам становишься вещью. Он не смог быть даже нормальным мужем, отцом, дедом. Его внуки где-то росли, жили. Но он не поддерживал с ними никаких отношений, считая это в чем-то мещанским.

Когда не стало его государства, изменилось общество, Генка Боб­ров сам стал ненужным, лишним человеком. От тоски начал пить. Вот она, проблема лишнего человека, поднимаемая великой русской лите­ратурой девятнадцатого века. Хорошо еще, что он занимал свою душу философией, политикой, писал какие-то статьи. А так бы совсем спился от ощущения собственной ненужности... Мы с Генкой Бобровым как-то ставили у дома моей матери ворота, плотничали-столярничали, вкапы­вали столбы. Он преображался на глазах, разглаживались на лице пьяные морщины, он, кажется, даже молодел. На работу был дурак, трудился самозабвенно. Не пил. Ему доставляло удовлетворение, что в нем как в мастере, специалисте нуждаются, пусть для строительства обычных, деревянных ворот. На него было приятно посмотреть.

Но, увы, это длилось недолго. Чем дальше, тем больше Генка за­кладывал за воротник. За почти год нашего знакомства он все больше отдалялся от национального характера героев кинофильма «Большая жизнь», героев «Иркутской истории» и все больше скатывался к национальному характеру Шуры Балаганова, к горьковскому босяку. Пьян­ка, кумовство со всеми подряд, по пьяной лавочке, разные авантюр­ные затеи вроде собирания газетных купонов и продажи их по рублю за штуку с целью обогащения - это все больше становилась содержа­нием его жизни. Нет, он хранил еще в себе слепок с молодого человека Страны Советов, конца 50-х - начала 60-x годов. Он - бывший отличник учебы, бывший спортсмен, увлеченный музыкант. Не пустыми именами были для него и сейчас Гершель, Штраус, Шопен, Гайдн, Лист, Римский-Корсаков. А как играл на баяне «Полет шмеля»! Но все рав­но он, кажется, уже был скорее мертв, чем жив. Его государства не стало, его время кончилось. Он носил еще физическую оболочку - тело, но душа пустела, мертвела.

Потребность в герое

Надежды на лучшее будущее не для себя, для страны он, однако, связывал со своим кумиром. Кумиром, героем нашего времени для Боб­рова стал Александр Лебедь. Как он защищал его в спорах от всех нападок. Ему говорили, что Лебедь сейчас на поводке у всяких между­народных банков, а Генка оправдывал: он вынужден это делать - брать деньги, кредиты, давать обещания, но придет к власти и сменит ори­ентиры, будет управлять страной в интересах большинства народа. Он в это верит.

Генка Бобров, увы, не может жить без кумиров, без идей, идеалов, без потребности в героическом. Старомодный, несовременный человек?..

Задание № 126. Во-первых, определите, в чем дефект авторской концепции. Во-вторых, проанализируйте текст и выделите фрагмент, который может причинить герою нравственные страдания, насто­лько явно автор нарушает этикет, хотя он искренне сочувствует че­ловеку. В-третьих,, обратите внимание на фрагмент «Вот и получает­ся, у следователя Широкова своя истина, у прокурора своя, у гене­рала тоже своя и т.д. Налицо, говоря научным языком, - шизофрения». Упоминаемый в тексте до этих строк В.Краев подал иск о защите че­сти и достоинства (деловой репутации) и компенсации морального вреда, утверждая, что слово «шизофрения» автор отнес лично к нему. Оцените степень справедливости этого обвинения. (Сохранена пунктуация оригинала.)

БЕСКОНЕЧНАЯ ТРАГЕДИЯ

«Если так будет продолжаться и дальше, то мне придется продать квартиру и жить в железном гараже. Хоть с кредиторами расплачусь – не хочется хороших.людей подводить. Мне ведь в общем-то недолго осталось. Врачи намекают, мол, уже самое время писать завещание...» - он говорил медленно и спокойно. Вроде бы он рассказывал о себе, и в то же время это была история про всех: про всех, попавших в Машину. В систему. В то, что у нас называется правосудием.

Дорожная история

Он в нее въехал. Не мог затормозить. Не успел. Автомобиль у него с ручным управлением. Ну, знаете, такие бывают у инвалидов. Ей нужно было перестроиться в другой ряд, а он этого не заметил из-за стоящего впереди троллейбуса. Он врезался в ее автомобиль. Голова стукнулась о руль. В глазах потемнело. Она что-то испуганно гово­рила, плакала. А ему было плохо. Он просил - скорую, скорую. Она нервничала и предлагала обойтись без всяких неотложек и уж тем бо­лее ГАИ. А он не в силах был выйти из машины и набрать «03», пото­му что неходячий. Инвалид.

- Мужик, тебе что, хреново, может, врача, а?

Случайный прохожий вызвал все полагающиеся в таких случаях слу­жбы экстренного реагирования. Службы приехали, взглянули на помя­тые авто, на мужчину, прислонившегося головой к рулевому колесу, на женщину, сбивчиво рассказывающую об аварии, что-то там черкнули, чего-то набросали. И уехали.

Расщепление истины

В народе говорят, не связывайся с судом, себе дороже будет. Если не оценивать систему правосудия вообще, а разобрать по косточкам ее работу на каком-то конкретном примере, вот хотя бы на описанном выше, то и выходит, что народ зря говорить не будет.

Авария. Разве это трагедия? Ведь вроде ЧП да и только. ЧП, в котором все самое страшное произошло в минуту и уже давно пережито. Нет, господа, это трагедия. Потому что она не кончилась тогда на дороге, она длится уже полтора года во всяком случае для него. 1,5 года занавес то опускается то поднимается. Опускается, поднимается. Появляются новые действующие лица, и трагедия продолжает играться на подмостках милицейских, прокурорских, судебных. Затянутость пьесы объясняется одним обстоятельством — органы никак не могут найти главного героя, «злодея» - виновника аварии.

ГАИ установила, что машина инвалида Виктора Кузьмича Назаренко помялась, причем, достаточно серьезно: материальный ущерб по прикидкам автоэкспертизы составил более 2,5 миллиона рублей. И женщи­на, гражданка Волкова, этот, ущерб Назаренко возместила. Но вот в чем фокус, Волкова до сих пор не признана виновной, а заплатила! И мы не можем сказать, виновна ли она. С какого-то момента, види­мо, с момента возмещения ущерба, все в этой истории запутывается еще больше и ставит под большое сомнение компетентность служб, ра­ботающих над этим делом.

Мы не можем назвать пострадавшим и Назаренко, он не признан та­ковым официально. И то, что он оценил ремонт своей машины в пять миллионов рублей, - это пока его личное дело. Его в прямом смысле головная боль, поскольку после аварии у него начала развиваться опухоль мозга. И то, что все это время, добиваясь суда, он жил в долг - это тоже его, гражданина Назаренко, личное дело. И 2,5 мил­лиона рублей, потраченные им на лекарства – личное дело. Глупо было бы утверждать, что все понесенные в результате аварии убытки ему возместят, должны возместить по закону, по совести. Когда на сцене царит волокита - это, знаете ли, убивает оптимизм и уверенностъ на корню.

Следователь УВД Екатеринбурга В.О.Широков, который начал вести дело «Назаренко против Волковой», через год отшлепал на печатной машинке бумагу: «Постановление о прекращении уголовного дела», где четко сказано – «в действиях Волковой А.М. отсутствует состав преступления». Не прошло и дня, как прокурор Екатеринбурга Ю.Д.Фролов на компьютере набирает: «отменить постановление следователя Широкова». Более того, он пишет: «следствие по делу проведено неполно и без учета всех обстоятельств дела». Вот он, свет в конце туннеля. Ан нет, начальник ГУВД Свердловской области генерал-майор милиции В.К.Краев отписывает: «Уважаемый Виктор Кузьмич!.. Сообщаю вам, что в ходе расследования уголовного дела принимались меры для установления истины... Каких-либо нарушений уголовно-процессуального законодательства в материалах дела не содержится».

Вот и получатся, у следователя Широкова своя истина, у прокурора своя, у генерала тоже своя и т.д. Налицо, говоря научным язы­ком, - шизофрения. И кто-тo же должен положить этому конец. Человек, можно сказать, без ног полтора года обивает пороги разных ин­станций. Без конечностей. Бесконечно. И все знают, что он умирает.

Риторическое обращение к несуществующему суду присяжных

Уже второй год Виктор Кузьмич Назаренко пытается на своих ста­реньких костылях противостоять целой системе. Если бы вы почитали материалы дела, не протокольную казуистику, а те бумаги, что писал он, Виктор Кузьмич Назаренко, вне сомнения обратили бы внимание на то, как он пишет слово «человек». Наплевав на все нормы русского языка, он выводит это слово в официальных обращениях, в объяснительных, в заявлениях с большой буквы. Потому что для него это не просто нарицательное существительное, для него это настоящая духовная ценность.

Ему многое пришлось преодолеть, чтобы из инвалида превратиться в Человека. Диагноз, поставленный ему при рождении, не давал даже права на надежду. Он никогда не будет ходить, говорили врачи. Он знал этот приговор, но очень хотел быть нормальным человеком, хо­дить в школу, как все, иметь друзей. Он страдал, но не отчаивался, он пытался встать. 15 лет утомительного лечения, 15 лет работы над собой, 15 лет в четырех стенах. Он все это преодолел и встал и пошел, пусть на костылях, но он пошел. Ему говорили, ну вот и хоро­шо, теперь ты сможешь плести рыбацкие сети. Но он поступил в юри­дический институт и с успехом его закончил.

Работа по специальности оказалась для него слитком тяжела. И то­гда он закончил часовое училище и стая лечить чужие часы. Для него очень важно быть полезным Людям. Если бы вы, уважаемые, приехали в Сысертъ, то увидели бы этого щуплого человека в больших очках в тесной каморке в местном универмаге. Каждый день он кропотливо со­зидал: «Чайку» за «Чайкой», «Луч» за «Лучом»…И так год за годом. А теперь давайте переведем часы на семь часов вечера тридцатого апреля 1996 года. Почему именно на это время? Потому что именно тогда произошла эта авария и жизнь Виктора Куэьмича кончилась. Нача­лось судебное разбирательство.

Задание № 127. Проанализируйте текст, ответьте на вопросы: а) какая ситуация изображена автором?; б) как мы, читатели, можем оценить эту ситуацию?; в) как оценивает ситуацию автор?; г) справед­лива ли такая оценка и не является ли она оскорбительной для участников события?

ПРАЗДНИК БИБЛИОФИЛОВ-РЕТРОГРАДОВ

Вчера музей «Литературная жизнь Урала XIX века» отмечал третью годовщину своей жизнедеятельности.

Узкому кругу преданных ценителей уже давно известно, что глав­ная экспозиция музея посвящена творчеству уральских писателей Лоцманова, Варакина, Железнова, некого (так. – Л.M.) Заякина-Уральского, а также других мастеров художественной словесности дореволюционной России. На торжества собралось около трех десятков библиофилов преклонного возраста и преимущественно женского пола. В подарок музею преподнесли тяжелый (около 4,5 килограммов) семейный альбом древнего екатеринбургского рода Воронцовых, «Полное собра­ние сочинений А.С.Пушкина» в одном томе (?) (знак вопроса авторский. – Л.М.) издания 1917 года, фотографии культовых литературных уголков России и другие трогатель­ные сувениры. В гостиной музея ученики музыкальной школы № 17 ласкали слух публики гитарными и мандолинными пьесками. Под сентимен­тальное бряканье рояля читались вслух стихи.

Цитированная литература

 

Абрамович А.В., Лазаревич Э.А. Практикум по литературному редактированию. М., 1974.

Алексеева М.И., Гаранина Н.С., Накорякова К.М. Методика редактирования. М., 1976. Вып. 1, 2.

Апресян Ю.Д. Лексическая семантика: (синонимические средства языка). М., 1974.

 

Введенская Л.А., Павлова Л.Г. Культура и искусство речи. Современная риторика. Ростов-на-Дону, 1999.

Гловинская М.Я. Активные процессы в грамматике (на материале инноваций и массовых языковых ошибок) // Русский язык конца ХХ столетия (1985-1995). М., 1996.

Головин Б.Н. Основы культуры речи. М., 1980.

Горбачевич К.С. Вариантность слова и языковая норма.Л., 1978.

Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая прагматика. М., 1985.

Грамматика русского языка. М., 1960. Т. 1; Т. 2, ч. 1, 2.

Граудина Л.К., Ицкович В.А., Катлинская Л.П. Грамматическая правильность русской речи. Опыт частотно-стилистического словаря вариантов. М., 1976.

Григорьев В.П. О нормализаторской деятельности и языковом «пятачке» // Вопросы культуры речи. М., 1961. Вып. 3.

Даль В.И. Пословицы русского народа. М., 1984. Т. 1, 2.

Дормашев Ю.Б., Романов В.Я. Психология внимания. М., 1995.

Дридзе Т.М. Язык и социальная психология. М., 1980.

Дюбуа Ж., Эделин Ф., Клинкенберг Ж.-М., Мэнге Ф., Пир Ф., Тринон А. Общая риторика. М., 1986.

Иванов В.В. Историческая грамматика русского языка. М., 1964.

Ицкович В.А. Языковая норма. М., 1968.

Ицкович В.А. Очерки синтаксической нормы. 4. Конструкции с предлогом ПО // Грамматика и норма. М., 1977.

Ицкович В.А. Очерки синтаксической нормы. М., 1982.

Кондаков Н.И. Логический словарь. М., 1971.

Кохтев Н.Н. «Форма речи – простая, понятная» // Русская речь. 1981. № 1.

Культура парламентской речи. М., 1994.

Лаптева О.А. Живая русская речь с телеэкрана (разговорный пласт телевизионной речи в нормативном аспекте). Сегед, 1990.

Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

Логика / Под ред. Д.П.Горского и П.В.Таванца. М., 1956.

Майерс Д. Социальная психология. СПб., 1997.

Милославский И.Г. Морфологические категории современного русского языка. М., 1981.

Панов М.В. История русского литературного произношения ХVIII-ХХ вв. М., 1990.

Петров Ю.А. Азбука логичного мышления. М., 1991.

Полторацкий А.И. Риторические алогизмы: перенесение эпитета в англоязычной художественной речи // Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность речи. М., 1990.

Попова З.Д. Просторечное употребление падежных форм и литературная норма // Синтаксис и норма. М., 1974.

Робер М.-А., Тильман Ф. Психология индивида и группы. М., 1988.

Розенталь Д.Э. Справочник по правописанию и литературной правке. М., 1971.

Русская грамматика. М., 1980. Т. 1, 2.

Русский язык и советское общество. Морфология и синтаксис современного русского литературного языка. М., 1968.

Русский язык по данным массового обследования. М., 1974.

Свинцов В.И. Смысловой анализ и обработка текста. М., 1979.

Солганик Г.Я. Газетные тексты как отражение важнейших языковых процессов в современном обществе (1990-1994 гг.) // Журналистика и культура русской речи. М.. 1996. Вып. 1.

Справочник для журналистов стран Центральной и Восточной Европы. М., 1993.

Честь, достоинство и репутация: Журналистика и юриспруденция в конфликте (результаты исследования и материалы конференции). М., 1998.

Шведова Н.Ю. Активные процессы в современном русском синтаксисе. М., 1966.

Шумилин А.Т. Проблемы теории творчества. М., 1989.

Экман П. Психология лжи. СПб., 1999.

СЛОВАРИ

Введенская Л.А. Словарь ударений для дикторов радио и телевидения. М.; Ростов-на-Дону, 2004.

Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1987.

Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Словарь русского языка. М., 1992 и последующие издания.

Резниченко И.Л. Орфоэпический словарь русского языка. Произношение. Ударение. М., 2005.

Скворцов Л.И. Культура русской речи: Словарь-справочник. М., 2003.

Словарь иностранных слов и выражений. М., 2000.

Словарь русского языка: В 4-х т. М., 1981-1984.

Современный словарь иностранных слов. М., 1992.

Толковый словарь русского языка: В 4-х т. /Под ред. Д.Н.Ушакова. М.. 1935-1940.

Толковый словарь русского языка конца ХХ в. Языковые изменения / Под ред. Г.Н.Скляревской. СПб., 1998.

 

Рекомендуемая дополнительная литература

 

Бредемайер К.Черная риторика: Власть и магия слова. М., 2004.

Васильев А.Д. Слово в российском телеэфире: Очерки новейшего словоупотребления. М., 2003.

Дмитриев А.В., Сычев А.А. Смех: социофилософский анализ. М., 2005.

Иванова К.А. Копирайтинг: секреты составления рекамных и РR-текстов. СПб., 2006.

Ивин А.А. Логика для журналистов. М., 2002.

Иншакова Н.Г. Помощник рекламиста, или Редактор рекламных текстов. М., 2005.

Клюев Е.В. Риторика (Инвенция. Диспозиция. Элокуция). М., 1999.

Колесников Н.П. Практическая стилистика и литературное редактирование. М., 2003.

Котунова М.В. Язык и деловое общение: Нормы, риторика, этикет. М., 2000.

Котюрова М.П. Культура научной речи: Текст и его редактирование. Пермь, 2005.

Лащук О.Р. Редактирование информационных сообщений. М., 2004.

Розенталь Д.Э., Джанджакова Е.В., Кабанова Н.П. Справочник по русскому языку: Правописание. Произношение. Литературное редактирование. М., 2005.

Снкевич М.П. Культура телевизионной речи. М., 1994.

Тертычный А.А. Логическая культура журналиста. М., 2005.

[v1]