Особенности современного этапа налогообложения прибыли организаций

Налог на прибыль организаций является тем налогом, с помощью которого государство может наиболее активно воздействовать на развитие экономики. Благодаря непосредственной связи этого налога с размером полученного налогоплательщиком дохода через механизм предоставления или отмены льгот и регулирования ставки государство стимулирует или ограничивает инвестиционную активность в различных отраслях экономики и регионах. Этим же целям служит и механизм инвестиционного налогового кредита, предоставляемого налогоплательщикам и погашаемого ими за счет прибыли. Значительную роль в регулировании экономики играет также амортизационная политика государства, напрямую связанная с налогообложением прибыли организаций.

Налог на прибыль организаций - форма изъятия части прибыли организаций или хозяйствующих субъектов в бюджет, где прибыль рассчитывается как разница между полученными доходами и произведенными расходами, учитываемыми для целей ее налогообложения.

В настоящее время налог на прибыль организаций действует на всей территории России и взимается в соответствии с главой 25 Налогового кодекса РФ. Плательщиками налога на прибыль организаций являются предприятия, независимо от сфер деятельности и форм собственности, которые получают прибыль.

Налог на прибыль организаций служит главным доходным источником федерального бюджета, а также региональных и местных бюджетов, и является одним из инструментов перераспределения национального дохода.

Значение налога на прибыль организаций как источника бюджетного дохода постепенно меняется по мере развития российской экономики. В первые годы экономических реформ именно этот налог был основным в доходах федерального бюджета, его удельный вес в общей сумме доходов превышал 50%. В последующие годы этот показатель постепенно снижался, и в настоящее время он обеспечивает около 7% всех доходов федерального бюджета вследствие снижения совокупной ставки налога с 35% до 20%.

Из таблицы 1 видно, что доля налога на прибыль организаций в структуре федерального бюджета с каждым годом уменьшается в процентном соотношении к общему объему поступлений. За январь - октябрь 2017 года поступления налога на прибыль в федеральный бюджет составили 303,6 млрд. рублей (17%), или на 5,9% меньше, чем в январе-октябре 2016 года.

Таблица 1 – Структура поступлений в федеральный бюджет РФ за 2015 – 2017 г.г.

Налога на прибыль организаций в консолидированный бюджет Российской Федерации в январе-октябре 2017 года поступило 1760,9 млрд. рублей, или на 13,7% меньше, чем в январе-октябре 2014 года (Рисунок 1). Однако в структуре поступлений в консолидированный бюджет РФ налог на прибыль занимает 18,8% от общей суммы

Госпожа Матвиенко — это точно не тот человек, который готов с вами обсуждать голосование. Есть правила голосования, и вы должны все голосовать так, как, условно, вам сказали по этому вопросу голосовать. Отрицать это глупо, согласитесь. Журова: Так это партия большинства, это фракционное голосование, так же, как и ЛДПР, и коммунисты, и «Справедливая Россия» — четыре наших фракции, они голосуют так, как они приняли на фракции. Но до того, как принято это решение, все, кто хочет все высказать и, в общем, поправить, и, возможно, поправить по делу… Собчак: А толку это высказывать? Вы же понимаете, что если приняты определенные решения, решения политического характера, которые принимаются не вами, не в вашем кабинете, даже не в вашем комитете и не в вашей даже фракции, смысл вашего в этом соучастия? Журова: Это политика, всегда так было. Разве где-то было по-другому, где-то в другой стране мира по-другому? Собчак: Зачем это им — я понимаю. Вы — большая спортсменка, вас уважают, к вам точно относятся лучше, чем к Яровой, и для них это прекрасный салат оливье: тут у нас горошек зеленый, тут у нас колбаска порезана, а тут у нас какие-то здоровые овощи, тут у нас пару хороших таких зеленых огурчиков, один из них у нас — Светлана Журова, которая у нас отвечает за человеческое лицо «Единой России». Журова: А что тут плохого? Это моя такая политика. Собчак: Человеческое лицо партии, которая принимает огромное количество таких странных законов, так критикуемых нашим обществом, и критикуемых во многом справедливо — это странно, согласитесь. Зачем? Журова: Не всеми и не большинством. Даже если вы говорите про закон о гомосексуализме, о рекламе, ведь тоже не все общество... Вы знаете, реально мы вчера пришли... Собчак: То есть вы с легкой рукой подписываетесь под этими поправками, честно, про гомосексуализм? Журова: Слушайте, но про пропаганду — да, конечно. Мы вчера встречались, например, с... Собчак: То есть вы, правда, считаете, что двое мужчин, которые идут по улице и обнимаются или... Журова: А никто ничего не сделает. Мы говорим про другое. Двое мужчин, которые начнут об этом кричать на каждом углу и говорить, как это замечательно, еще и детям рассказывать про это — это другая история. Собчак: Подождите, а чем это отличается от того, что приходит в какую-нибудь программу или в парке какая-нибудь влюбленная парочка, мужчина и женщина, и рассказывает о том, как замечательно, что они любят друг друга? Чем это отличается от мужчин? Журова: От мужчин? Потому что это ненормально — вот единственное. Собчак: Вы думаете, что это ненормально? Журова: Хотя при этом, Ксения, смотрите, у нас вчера было... Собчак: Почему вы считаете, что это ненормально? Журова: Почему ненормально? А это нормально, это по природе? Собчак: Нет, что значит — по природе или нет? Это личное дело, это личная жизнь, личное дело каждого, и если для этих людей это... Журова: Правильно, пусть она и останется за дверьми, личная жизнь каждого. Есть традиционные ценности. Мне кажется, что наша страна все-таки, не кажется, а я уверена, что наша страна все-таки имеет традиционные ценности. А мужчина-мужчина или женщина-женщина — это нетрадиционные ценности. И даже если вдруг это происходит... Собчак: То есть вы, правда, считаете, что если двое мужчин говорят о том, что они любят друг друга — это является некой опасностью для нашего общества и пропагандой? Журова: Нет-нет-нет, они могут это говорить, только не надо в это склонять других и туда привлекать больше людей, и каким-то образом очарованно это делать. Собчак: По тому закону, который принят, это уже является неким принуждением практически. Журова: Нет, там имеется в виду только для детей, во-первых, пропаганда гомосексуализма среди детей. А если это скажут нам с вами, я думаю, что они нас не убедят, может быть, с мужчиной встречаться мы, конечно, будем, но вряд ли мы будем с женщиной, потому что у нас есть какие-то свои принципы в этом смысле, и мы как-то все-таки с мужчинами предпочитаем, а не с женщинами. Хотя, я говорю, я хотела сказать вам, удивительная вещь. Знаете, ты будешь плох для всех в этой ситуации, правда, безвыходная даже, наверное, ситуация. Вчера мы встречались с председателем Комитета по международным делам палаты общин Великобритании. Он гей, причем он этого не скрывает, хотя у него была жена и ребенок. Собчак: Но он же не в России живет, чего ему скрывать? Журова: Он с нами встречался, и когда я об этом написала, что у нас прошла встреча, достаточно интересная была встреча по поводу шагов навстречу друг к другу, по поводу возможных каких-то контактов, которых у нас очень долго не было с парламентом, в общем, где мы найдем точки соприкосновения, где все-таки мы можем начать это сближение, которое у нас не было по многим аспектам. Мне начали писать: «Да как вы могли с ним сидеть за одним столом? Да что же вы себе позволяете?». А я думаю: а что я должна сделать? Я должна встать, ему в лицо... Собчак: Но вы же это настроение создали своим законом, именно это настроение. Журова: Слушайте, мне кажется, что это больше раздолье. Я ведь не побегу ему бить морду и говорить: «Ай-ай-ай, какой ты». Собчак: А почему вы должны побежать бить ему морду? Журова: Поэтому и разговор. И никто это не делает. Я говорю, знаете... Собчак: Нет-нет, просто мне кажется, вы меняете взаимосвязь. Эти письма вам: «Как вы могли сидеть рядом с геем?» появляются, в том числе, потому, что вы поддерживаете такой законопроект и называете людей нетрадиционной сексуальной ориентации ненормальными. Мне кажется, взаимосвязь такая. Общество воспитывается такими ценностями, и сидит Светлана Журова, которой люди доверяют, спортсменка, комсомолка, замечательный человек, очаровательная женщина, и говорит, что это ненормально, и потом они пишут... Журова: Но это же ненормально. Собчак: Я не считаю, например, что это ненормально. Я считаю, что это личная жизнь двух людей. И я считаю гораздо более, если вы спрашиваете мое мнение, нормальным то, что толерантность позволяет государствам, стоящим на более высоком цивилизационном уровне, стремиться к тому, что эти браки вообще узакониваются, и нету никакой проблемы, и сразу пропадает напряженность в обществе. А мы по-прежнему находимся в неком средневековом положении по отношению к тому, что уже принимает общество в развитии либеральных ценностей. Журова: Оно очень странно принимает, а потом за глаза говорит другое. То есть мы, потому что на нас надавили, потому что это так принято сейчас, это такой тренд, а на самом деле это не так. Сколько с людьми разговаривала, в общем, тоже как-то очень странно европейцы себя ведут. Были разговоры и в Сочи, когда были нападки, потому что вот, сейчас на Олимпиаде что-то случится, не знаю, что-то должно было с геями случиться на Олимпийских играх, но с ними ничего не случилось — это понятно, никаких проблем, в общем-то, у людей какой-то нетрадиционной ориентации не возникло на Олимпиаде в Сочи. Но были такие опасения, были такие вообще сказаны мне слова: «Да как же вы будете в Олимпийской деревне, будучи мэром?». Я говорю: «И что? Что будет? Пожалуйста, есть гей-клубы». Многие рассказывают, что когда сюда приезжают люди, которые говорят о том, что якобы здесь такое происходит у нас в стране, им показывают список гей-клубов в интернете, и он говорит: «Что, правда, это у вас есть?». Он говорит: «Да». «И что никто не запрещает, не арестовывает, руки не завязывает?» — «Нет». Поэтому в чем проблема? Мне просто интересно. Собчак: До этого еще тоже дойдет. Может, в следующей думе, в которую вы изберетесь, еще и до этого дойдет, и вы опять, краснея за коллег, придете сюда говорить: «Это не совсем я, это они, а я за все хорошее и все светлое». Журова: Но все-таки я надеюсь, что не дойдет наше общество до однополых браков. Собчак: Слушайте, вы надеялись, что и детей по закону Димы Яковлева будут выдавать хотя бы тех, которые уже были подписаны. Тоже этого не произошло, а вы все верите в хорошее и светлое. Про бизнес хочу вам задать несколько вопросов. Смотрите, я нашла здесь такую информацию, в общем, эта информация связана с тем, что, насколько я знаю, второй день уже идет борьба за законопроект о запрете родственникам чиновников заниматься бизнесом в Госдуме, заниматься предпринимательской деятельностью. Журова: А борьба идет где? Собчак: Рассматривается Госдумой, КПРФ — это не «Единая Россия», КПРФ внесла этот законопроект. Вы даже положительно о нем высказывались в прессе. Журова: Я высказывалась? Собчак: Да. Вы сказали, что, в принципе, вы считаете, что можно. Не помните такого? Журова: Нет. Собчак: В смысле? А что вы сейчас считаете? Родственникам депутатов Госдумы можно заниматься бизнесом? Журова: Вообще-то, вы знаете, когда поднимали этот вопрос, я помню, неоднократно у нас высказывались коллеги тоже по этому поводу, я всегда говорила о том, как провести эту параллель хорошо, если действительно жена какого-то человека или муж занимался до этого бизнесом, когда человек вошел в политику и стал чиновником, ему что надо, от всего этого отказаться, закрыть и т.д.? Я говорю после. Собчак: Ну а как тогда бороться с коррупцией, когда...? Журова: Нет, стоп, я говорю про то, что когда это уже было, тогда надо просто быть... Собчак: Хорошо, ваши предложения, как избежать, условно, синдрома батута? Журова: Но мы же говорим про честные контракты, и тогда этот родственник не должен заниматься тем бизнесом, в котором, соответственно, напрямую, например, работает этот чиновник и т.д. Собчак: Давайте на конкретном примере, честный это бизнес или не очень. У вас, например, есть организация благотворительная — благотворительный фонд Светланы Журовой «Спорт и достоинство», да? Журова: Да. Собчак: Я взяла учредительный документ, эту организацию возглавляет ваш бывший муж, и у нее есть дочерняя компания — ООО, вполне коммерческая, под названием «Спортивное агентство». И у этого «Спортивного агентства», я тоже подняла информацию, она в открытом доступе, на 2013 год, когда вы были еще женаты, он еще не был вашим бывшим мужем, эта компания коммерческая, повторюсь, внутри благотворительного фонда выигрывает тендеры по Ленинградской области по проведению культурной программы Восьмых балтийских юношеский спортивных игр 2013 года в Выборге. То есть в том округе, где вы в тот момент избираетесь, получает за это 2180000 рублей. Организация, подготовка юношеских игр — еще 472 тысячи рублей. Оказание услуг по проведению балтийских юношеских игр в Выборге Ленинградской области — еще миллион 700 рублей и еще 500 тысяч рублей. То есть компания коммерческая, которую возглавляет ваш муж на тот момент, 2013 год, в регионе, где вы избираетесь, получает огромное количество тендеров выигранных. Журова: Понятия не имею, Ксения. Первый раз слышу. Собчак: Смотрите, открытая информация. Журова: Интересно. Спасибо. Собчак: Вы когда-нибудь были на этих спортивных играх в Выборге? Журова: Нет, конечно. Я первый раз слышу об этом. Вы мне открыли глаза. Собчак: Хорошо, а как можно прокомментировать? Журова: Вы знаете, у меня с мужем давно плохие отношения, если вы хотите это услышать. Я понятия не имею, я даже не знала, что... Собчак: То есть вы хотите сказать, что он за вашей спиной в 2013 году это проводил? Журова: Откуда я знаю? Серьезно, я первый раз слышу. Я вообще не знаю, что такая компания... Во-первых, я не имею к этому фонду, это мое имя только. Собчак: Нет, это я знаю. Но смотрите, учредительный документ, фонд «Спорт и достоинство». Вы же имеете к нему отношение? Журова: Только имя. Я вообще там не занималась... Собчак: Как же вы даете свое имя ООО «Спортивное агентство», коммерческая структура вашего мужа. Журова: Я понимаю, да. Это вы меня хорошо так, наверное, подловили, надо было... Я ему вообще хотела закрыть уже лет 5, потому что оно не занималось ничем. Собчак: Как не занималось? 2013 год. Журова: Я даже не знала, что там еще какие-то были спортивные агентства. Собчак: Он владел дочерней компанией, а эта дочерняя компания выигрывала тендеры. Журова: Понятия не имею, правда, вы меня врасплох поймали, и я, правда, уже хотела, как минимум 5 или 6 лет закрыть его, говорила: «Закройте его, пожалуйста». Собчак: Но вы понимаете, что со стороны, условно, когда вы говорите: «Я вообще не знаю, и мой муж это делал за моей спиной» звучит это для обычного телезрителя странно. Журова: Я понимаю, да. Собчак: То есть все депутаты будут говорить, вы понимаете, именно так, если вы не примите этот закон, они все будут говорить о законе, что супруг не имеет права или супруга заниматься бизнесом, если он женат на чиновнике. Журова: Мне очень хочется поговорить с бывшим супругом и уточнить, что это такое, потому что, я говорю, у меня было желание... Собчак: То есть он реально за вашей спиной, будучи женатым на вас, это делал? Журова: Понятия не имею. Наверное. Я думаю, что он сам не знал. У меня есть предположение, что он не знал про это спортивное агентство, и тоже никогда даже и не думал о том, что такое может быть. Собчак: Как не знал? Это невозможно, это же все-таки документы, оформленные на него, и это он, условно, имеет к этому прямое отношение, то есть это... А вы сказали, что у вас плохие отношения. Вы имеете в виду, что вы прям как-то плохо расстались, он как-то поступил неправильно по отношению к вам? Журова: Да, мы не очень хорошо расстались, получается, в итоге, по факту. Собчак: Это связано с экономическими какими-то вопросами? Журова: Нет, вообще никак. Я об этих вещах, по крайней мере, точно не знала, вы мне открыли глаза, значит, я правильный шаг сделала, и, честно говоря, я очень расстроена сейчас, потому что я предполагала какие-то такие вещи за своей спиной, а теперь я еще больше расстроена. Собчак: Вы извините, если я вас расстроила, но я, как журналист... Журова: Вы реально меня расстроили до слез, я просто вообще в шоке. Я многое что от него ожидала, но такого нет. Спасибо вам, Ксения, я, по крайней мере, знаю. Нет, я хотела закрыть это очень давно, я понимала, что это неправильно, когда ты даешь имя благотворительному фонду, хочешь сделать что-то хорошее, в итоге у тебя не получается, потому что ты не находишь на него деньги, ни копейки не можешь на него найти, а кто-то за твоей спиной там что-то делает — для меня это шок, сейчас вы повергли меня в шок, потому что я очень хотела сделать хороший фонд, помогать, но мне никто не давал деньги, а выясняется, что, оказывается, за спиной можно делать что-то. У меня большие вопросы. Спасибо, буду узнавать, что это такое. Собчак: Я надеюсь, вы поговорите со своим бывшим супругом, и выясните, надеюсь, что вы поймете, что Дождь тоже бывает полезен. Журова: Вы правы, да, Ксения, потому что, наверное, в этом моменте нам всем надо очень хорошо думать со своими бывшими супругами, не у одной меня, наверное, такие проблемы, я знаю своих коллег, просто вы тоже сейчас меня так в это посвятили, и, наверное, я, конечно, никогда не задумывалась, что мне надо поднимать какие-то документы по этому фонду и смотреть, и я как-то не учредитель, просто там дано мое имя, и надо быть аккуратным, и я сама говорила своим коллегам, которые говорили: «Ой, моим именем назван стадион или еще что-то». Я говорю: «А вы уверены, что потом каким-то образом это не будет использовано в корыстных целях?». Наверное, конечно, здесь не миллиарды, и ничего страшного, по сути, не случилось, провели какие-то соревнования, причем всего-то на 2 миллиона рублей в общей сложности, 2,5, и, наверное, это были замечательные соревнования — балтийские юношеские игры. Собчак: Там есть и другие тендеры за другие годы, я просто здесь их не упомянула, потому что они не имели отношения к вашему региону, где вы избирались, и к спорту, поэтому если вы действительно не в курсе, проверьте эту информацию, потому что эти тендеры последние были выиграны и в 2014, и в 2015 годах, в общем, мне не хотелось вас расстраивать, но в любом случае сейчас идет избирательная кампания, и это бы использовали против вас другие люди, потому что это находится в открытом доступе, эта информация доступна абсолютно любому человеку, который владеет интернетом. Журова: Да, я понимаю, потому что для меня это удивительно, причем человека, которого имя дали этому фонду, не пригласили на эти соревнования, тоже это очень интересно. Собчак: Спасибо большое за вашу откровенность. Я желаю вам удачного разговора с вашим бывшим супругом. Дарю вам эту книгу. Эта книга, можете ее открыть. Журова: Спасибо. Можно открыть, да? Собчак: Да. Главного редактора, бывшего главного редактора телеканала Дождь. Да рвите, слушайте, бумагу не жалко. Журова: Да мне как-то так некультурно рвать. Собчак: Книжка «Вся кремлевская рать», может быть. Журова: Она у меня есть. Собчак: Читали ее? Журова: Но ничего страшного. Нет, еще не было времени. Сейчас поеду в поезде, будет повод. Собчак: Мне кажется, вы так потеряете еще часть вашей наивности, если она у вас осталась, и будете больше знать о ваших коллегах и о том, что происходит в мире политики на самом деле. Журова: В мире политики должны быть, знаете, наверное, какие-то светлые вещи, как я нахожусь в санкционном списке, находясь до сих пор, никто не понимает, что я там, наверное, делаю. Особенно этот вопрос всегда иностранцам задают: «Зачем вы туда включили Светлану?». Я горжусь тоже, почему бы нет? Собчак: Надеюсь, Светлана, у вас все-таки будут и другие поводы для гордости, чем санкционный список. Спасибо за то, что вы пришли сюда, и я еще раз скажу, что ценю в этом смысле вашу смелость. Собчак: Во-первых, я хочу сразу сказать перед тем, как буду задавать свои вопросы, не всегда, наверное, вам приятные, спасибо за то, что вы здесь, это большая смелость, депутаты «Единой России» к нам ходить не любят, скажу вам честно. Делают это редко и, кстати, я считаю, что зря, потому что точки зрения на различные политические вопросы могут быть разные, а диалог, на мой взгляд — это важная составляющая любой политической деятельности. Поэтому спасибо большое за то, что вы все-таки пришли, не побоялись, мне кажется, что это смелый поступок, достойный уважения. Но начать я, собственно, хотела с того, о чем мы начали с вами говорить в твиттере, меня это заинтересовало, ваша именно позиция по этому вопросу. Сейчас Госдума рассматривает законопроект о том, чтобы запретить размещение так называемых хостелей — маленьких отелей в жилых домах. Я знаю, что вы поддерживаете этот законопроект. При этом совершенно очевидно, что он убьет всю туристическую деятельность, например, в Крыму и Краснодаре. То есть там, мы все знаем, что огромное количество именно этих хостелов в домах, частное размещение и т.д. Зачем собственными руками убивать только нарождающийся туристический бизнес? Журова: Дело в том, что, интересный факт, что этот законопроект внесла не «Единая Россия», а все-таки автором была Хованская, она из «Справедливой России», она очень многие годы... Собчак: Но вы лично поддержали. Журова: Да-да-да. Я поддержала голосование в первом чтении, но я не являюсь автором законопроекта. Почему? Потому что, у меня даже с собой папка документов, обращений именно людей из Санкт-Петербурга, так как я все-таки живу в Санкт-Петербурге, в Ленинградской области, представляю интересы людей этого региона, то, конечно, самое большое количество жалоб было именно оттуда. И есть две составляющие этого вопроса. Во-первых, в жилых домах хостелы, гостиницы, юридические услуги и многое другое, что происходит неожиданно для многих жильцов, вдруг появляются такие заведения, бывает, что в этих квартирах размещаются гастарбайтеры, и это не только хостелы, а это бывают и ночлежки, и многое другое. Поэтому, в общем, эту отрасль надо каким-то образом узаконить, во-первых, потому что в таких форматах, в которых они сейчас работают, это не совсем правильно. И мы еще вернемся. Но если говорить про Крым, там немножко другое: если это помещение отдается по договору найма — это совсем другая история. И когда туда приезжает семья с детьми, как и было раньше, в общем, никто не запрещает это делать. Все-таки здесь идет разговор немножко о другом, это не одна комната или один номер только, который сдается, может быть, жители, кстати, были бы и не против, а когда целый этаж, 2-3 этажа, верхние этажи, когда полностью происходит перепланировка, когда у тебя над спальней вдруг появляется санузел, который там вообще не должен быть ни по каким принципам, когда нету шумоизоляции, когда нету пожарной безопасности, когда у тебя происходит непонятно что… Собчак: Понятно. Например, в том же Петербурге, о котором вы говорите, именно из-за этих мини-гостиниц существенно снизились цены и на большие гостиницы, потому что вот она конкуренция в действии. Наконец-таки появился плохой или хороший, но малый бизнес, который развивается, который демпингует цену таких больших, общих гостиниц и, в общем, что плохого в том, что развивается малый бизнес? У нас получается, что какой законопроект ни возьми, связанный с малым бизнесом, всегда это очередные какие-то препоны и запреты, хотя на публичном уровне и «Единая Россия», и другие партии говорят о поддержке малого и среднего бизнеса. Вот пример конкретного малого и среднего бизнеса. От гастарбайтеров уж точно это не спасет, потому что вы сами правильно сказали, гастарбайтеры с таким же успехом могут над теми же петербургскими бабушками снять квартиру, заехать туда тоже всем аулом и там жить, и никто это... То есть тогда и аренду надо запрещать или как-то ее разделять, в общем, этому не помешает. А чем помешают эти хостелы? Журова: Тут, знаете, на самом деле тоже опыт показывает, что люди-то, хозяева, если у него, например, во-первых, не одна такая квартира, там я уже малым бизнесом не всегда бы назвала, потому что если это еще и частная собственность, а не найм у кого-то, у какого-то физического лица, то там уже это превращается не в совсем такой маленький бизнес, люди вообще, бывает, не живут в России, их не найти, хозяев, милиция даже не может найти концов, когда пытается вообще разобраться в этой теме, когда граждане жалуются. Вопрос, чтобы привести в соответствие. Никто не запрещает. Если этот мини-отель будет на первом этаже, на втором этаже, где это не находится над жилыми помещениями, то есть людей будет беспокоить тот, кто внизу живет, тот, кто над ними — этот момент, пожалуйста, первый, второй этаж, даже если это третий этаж, но выше живут люди, пока это никто не запрещает. Собчак: Но законопроект не регламентирует это по этажам. Речь идет именно о запрете вообще... Журова: Мы говорим о том, что ко второму чтению должны появиться нюансы эти, и мы их обсуждаем, о них говорим, и я думаю, что в итоге мы увидим именно такой, потому что в пояснительной даже записке звучит именно об этом, и про звукоизоляцию, потому что к такому законопроекту идут подзаконнные акты. Уже правительство, которое это регулирует и, соответственно, эти требования будут выставлены так же, как в любом случае человек, который видит в интернете, например, что это хостел или мини-отель, я не говорю, что нужно присваивать звездность, но вообще, конечно, они должны понимать, что, например, если, не дай Бог, что-то там случится, что, по крайней мере, какая-то гарантия людям ответственности тех лиц, которые им эти номера сдавали. Сейчас это тоже, опять же, находится в таком не всегда правовом поле, поэтому это хотелось, конечно, предотвратить, и налоговое, и разнообразное другое законодательство, но, конечно, больше, что это мешает людям. Потом, вы знаете, мы говорим, с одной стороны, малый бизнес, а с другое стороны, появление такого хостела у тебя в доме подразумевает то, что твоя квартира в стоимости рыночной падает в разы. То есть люди не по своей вине вдруг получают ущерб такой финансовый, достаточно серьезный, потому что в этот дом уже никто другой заехать не захочет, увидев, что происходит. Собчак: Но, с другой стороны, на черноморских курортах это все частные дома, люди из частных домов делают такие мини-гостиницы. Это же тоже сложно регламентировать, и много лет пытаются легализовать, чтобы они платили налоги, все безуспешно. Журова: Там немножко другое, Ксения. Тут, смотрите, получается, что когда многоквартирный дом — это одна история. Когда частные дома, которые они не сдают в эксплуатацию и продолжают использовать как недострой, и в этом доме живут, так это их место проживания еще. Если сам хозяин тоже в этой квартире проживает, и к нему приехали якобы гости, пока еще тоже не совсем всегда можно это оформить. Он всегда будет говорить: «Это мои родственники. Что вы от меня хотите?». То как раз в питерских хостелах и мини-отелях этот номер не проходит, потому что немножко другая история. Собчак: Но понимаете, в Питере мы даже уже общались, и у нас в программе итоговой будут как раз эти бабушки, которые всегда чем-то недовольны, а уж хостелами они подавно всегда недовольны будут и были. У нас вообще все, что касается жильцов и вообще узаконивания любой недвижимости, любого маленького бизнеса на первых этажах, я просто сталкивалась с этой темой, это всегда огромная проблема, потому что, как говорится, Баба-Яга всегда против, жильцы всегда против подобных вещей. Вопрос в другом: как вы считаете, почему так происходит, что по факту власть у нас всегда предпочитает интересы жильцов, например, интересам малого и среднего бизнеса. И как вы помните, например, война с «Мосстроем» в Москве тоже началась с законопроекта Госдумы и, собственно, с того, что это было разрешено, легализован снос этих ларьков. И привело это, в общем, к тому, вы видели, к чему это привело — к тому, что огромное количество людей, которые перекупили, арендовали и т.д., были таким жестким образом выселены. Журова: Лишены бизнеса, по большому счету. Но дело в том, что первоначально ведь жильцы не виноваты в том, что кому-то захотелось здесь заниматься бизнесом, вот в чем дело. Их же никто не спросил. Ведь это же, в том числе, и общая домовая собственность, например, те же подъезды. Их кто-то спросил о том, что могут здесь еще посторонние люди ходить и пользоваться? Да, человек, который проживает в этой квартире — это одно дело, и его гости. Собчак: Но не в подъезде же это устраивают, а в квартирах. Журова: Но дело в том, что постояльцы, которые приезжают в эти мини-отели, они же ходят по подъезду, они пользуются услугами и, в общем, общедомовым пространством, в том числе. Собчак: Но понимаете, вы тянете это все на Питер. Я понимаю, что это ваш регион, но, например, на курортах это совсем другая ситуация. Журова: Нет, я задала этот вопрос, как раз мы обсуждали с Хованской, и меня это тоже интересовало, я говорю: «А как Сочи, как Крым?». Она говорит: «Это немножко другое». Дело в том, что там сдаются квартиры, во-первых, на больший срок. Собчак: Но закон-то будет единый для всей страны, понимаете? Журова: Там другие условия, там часто сами люди живут в этих квартирах или действительно приезжают, там другая история, вообще совсем другая. Собчак: Нет, давайте так, смотрите. Ты строишь дом, он у тебя жилой, ты превращаешь его в мини-гостиницу, по закону это будет запрещено. Как быть этим людям? Журова: Нет, если это будет переведено в нежилое помещение — пожалуйста, даже не в подъезде. Собчак: Люди не хотят это переводить в нежилое помещение. Журова: Почему? Собчак: Потому что увеличивается налоговая база. Они пользуются как раз тем, что они оставляют это жилым, это официально числится за ними, за счет этого туристы имеют возможность иметь гораздо более низкие цены, чем они поедут в какую-нибудь «Жемчужину» отдыхать, это демпингует весь рынок. И благодаря этому, в принципе, развивается туризм и в Крыму, и в Сочи, и в других регионах, где люди не могут себе позволить на сегодняшний момент отдыхать в дорогостоящих отелях. Журова: Но дело в том, что, опять же, Ксения, если это будет одна квартира на весь подъезд — это... Собчак: Причем здесь квартира? Вот дом, который человек перевел... Журова: Свой дом — да пожалуйста. Свой дом — это другая история. Мы говорим про многоквартирные дома. Собчак: Не другая. По закону нету этого разделения. Ты обязан либо в нежилой фонд это перевести, либо, если у тебя это числится как жилой фонд, то неважно, весь этот дом или несколько квартир. Журова: Нет, если это твоя частная собственность с отдельным входом и отдельный твой дом, на этот закон не распространяется. Разговор идет только про многоквартирные дома, еще, не дай Бог, дома культурного наследия, где, в том числе, происходят серьезные перепланировки, соответственно, вообще не согласованные. Потому что, понятно, не будет удобно жить так, как это было рассчитано до того планом, а люди это делают по их усмотрению, уже делая из этого мини-отель. Собчак: Хорошо. Говорят, что Госдума все запрещает. Давайте, так как вы — яркий представитель одной из главных партий Госдумы, постараемся это, может быть, как-то опровергнуть, вы постараетесь опровергнуть. Может быть, наоборот, есть примеры того, как законы Государственной думы поддерживают малый бизнес? Были ли приняты какие-то законопроекты за это время такие же яркие, как и запреты, поддерживающие малый и средний бизнес? Журова: Но дело в том, что в любом случае это не мой комитет, потому что надо, конечно, сидеть в этом комитете, в комитете, который отвечает за экономическую политику и, в общем, знать, какие именно четко законопроекты поддерживают малый бизнес. Я сейчас навскидку не скажу, потому что в последнее время, наверное, больше каких-то социальных законов значимых, которые мы понимаем, даже такие, как сегодня, или резонансные, которые ты помнишь, изучаешь и подробно знаешь. Про малый бизнес это больше стимулирует правительство, чем законопроекты, потому что не всегда все можно решить законопроектами, есть меры поддержки малого бизнеса через Министерство экономического развития, и там много разнообразных инструментов, которыми может пользоваться малый бизнес. Но это уже не видение Думы, это может быть общая твоя эрудиция, ты можешь предложить что-то. Зачастую, я, например, отсылаю к каким-то экспертам своим, которых я знаю, людей, говоря: «Сходите, узнайте». Один из таких, наверное, моих интересов — это индустрия детских товаров, такой средний малый бизнес, где много предприятий, где есть преференции определенные для людей, которые захотят заниматься развитием этой отрасли, а она всегда востребована. Это игрушки, детские товары, продукты — это, наверное, уже немножко другое, но все-таки. Поэтому там даже на разработки научные можно получить совершенно бесплатные и кредиты, и дотации, и субсидии, и т.д. Потому что для кого-то это интересно — пожалуйста, развивай эту отрасль, открывай магазины какие-то, пользуйся этими услугами. То есть там есть много инструментариев, и в Минэкономе много грантов разыгрывается для малого и среднего бизнеса. Собчак: Вы в свое время достаточно резко комментировали ситуацию, связанную с митингами против Государственной думы и обвинением в фальсификации. Дословно вы говорили следующее: «Не надо делать новую Думу. Дайте спокойно поработать». Сейчас, собственно, можно подвести итоги этой работы, скоро новые выборы. Какой главный результат этой спокойной работы нынешней Госдумы, которую, по вашему мнению, распускать было не надо, в общем, не поддаваться на всю эту критику по фальсификации. Представление многих людей — это, раньше даже не было этого выражения, взбешенный принтер, это целый ряд каких-то безумных законопроектов, которые бесконечно печатались Госдумой. Вы сами довольны результатами работы Госдумы? И что вы считаете главным результатом? Журова: Дело в том, что действительно было много принято и законопроектов, и социальных законопроектов. Сегодня мы принимали повышение МРОТа. Да, может быть, кажется 7,5 тысяч, но все-таки для многих людей это важно. Собчак: Это главный итог работы? Журова: Нет-нет-нет, я просто говорю то, что сегодня было, я говорю не про главный итог работы. Количество можно говорить сколько угодно, каждый будет, наверное, говорить про свои законопроекты, мой комитет будет про большое количество ратификаций разнообразных говорить, которые были приняты. Да, вносила их не Государственная дума, надо понимать, что их вносит правительство. Собчак: Но за всю Думу-то можно так сказать, что главное приняли, чем будете потом гордиться? Журова: Бюджет. Давайте говорить. Главный документ Государственной думы — это бюджет. Собчак: Но его всегда принимают. Журова: Правильно, его всегда принимают, и это основной документ Государственной думы, это основной документ, по которому живет наша страна. В общем-то, все расходы, которые планируются постатейно, принимает, в том числе, Государственная дума, утверждает, хотя понятно, что вносит его правительство, и зачастую... Собчак: Но давайте всерьез. В этом году по разным причинам, собственно, и в эту Государственную думу тоже, сокращение в бюджете, большое сокращение и соцрасходов и т.д. — это, опять же, связано с экономической ситуацией и т.д. Журова: Нет, соцрасходы как раз сохранены и увеличены по сравнению с 2015 годом, они, наоборот, увеличились. Собчак: Но все-таки говорить, что это главный результат. Давайте как-то... Журова: Нет, конечно, это не главный результат. < ⇐ Предыдущая12345678Следующая ⇒ Поделиться с друзьями: Особенности сооружения опор в сложных условиях: Сооружение ВЛ в районах с суровыми климатическими и тяжелыми геологическими условиями... История создания датчика движения: Первый прибор для обнаружения движения был изобретен немецким физиком Генрихом Герцем... Архитектура электронного правительства: Единая архитектура – это методологический подход при создании системы управления государства, который строится... Индивидуальные и групповые автопоилки: для животных. Схемы и конструкции...  © cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста. Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы! 0.025 с.