Эффект малого и среднего бизнеса

 

Соединение собственности и управления в малом и среднем бизнесе дает реальные преимущества в конкурен­тоспособности.

Во-первых, ускоряется и упрощается процесс приня­тия управленческих решений. Это позволяет малому биз­несу быстро приспосабливаться к изменениям в рыночной ситуации и запросах потребителей, разрабатывать и осваи­вать нововведения, диверсифицировать производство, то есть осваивать новые рентабельные сферы бизнеса, отка­зываясь от нерентабельных и неперспективных. Именно малый бизнес, откликнувшись на явные и еще неявные за­просы рынка, создал такие великие изобретения, как анти­биотики, инсулин и пестициды, такую технику, как вертолеты, кондиционеры, кислородные конверторы, ксе­роксы, микрокомпьютеры, такие технологии, как крекинг, а также такие предметы массового потребления, как шари­ковые ручки, целлофан, застежки «молния» и так далее. Изобретатель-предприниматель, рассчитывая на пионер­ную прибыль, работает гораздо продуктивнее наемного инженера.

Во-вторых, малый бизнес не нуждается в сложной системе управления, учета и контроля за работниками и менеджерами. Собственник сам организует производство. Это дает большую экономию на накладных расходах.

В-третьих, малый бизнес благодаря непосредствен­ному контакту и взаимоконтролю членов малой группы обеспечивает более высокую интенсивность и дисциплину труда. При этом работники получают возможность рабо­тать ближе к дому или у себя дома с гибким режимом ра­бочего дня и в результате соглашаются на меньшую, чем на крупных предприятиях, оплату.

В итоге локальная экономическая эффективность, ко­торая находит отражение в рентабельности, у малого биз­неса должна быть выше, чем у крупного. В России эта за­кономерность не заметна, поскольку малые фирмы не представляют достоверную отчетность, скрывая большую часть своих доходов. Так, рентабельность малых предпри­ятий составляет всего 6,2 %, а в промышленности - еще ниже. Доля убыточных малых предприятий выросла в 1995-1999 годы с 31,6 до 35,2 %, в том числе в промыш­ленности - до 37 %, сельском хозяйстве - до 52,9, строи­тельстве - до 40,6, на транспорте - до 36,6 %. В ряде от­раслей (сельское и лесное хозяйство, транспорт, бытовые услуги, финансы и кредит) отрицательным оказался и об­щий (сальдированный) финансовый результат³³.

В рыночной экономике предприятие, особенно ма­лое, не имеющее финансовых резервов, не может сущест­вовать длительное время, принося убыток. Приведенные данные свидетельствуют о том, что эти предприятия скры­вают свои истинные доходы.

Среднегодовая отдача вложений в малые фирмы в США до 1990-х годов была вы­ше, чем в крупном бизнесе, в связи с меньшими наклад­ными расходами, упрощенной системой управления. Од­нако при этом риск вложений в малый и средний бизнес был существенно выше, так как половина предприятий малого бизнеса прекращала свое существование в течение первого года, а еще 30 % - в течение следующих двух лет. В 1990-е годы в связи с фондовым бумом окупаемость вложений в круп­ный бизнес (речь, прежде всего, идет о вложениях в новые информационные технологии) оказалась выше, чем в ма­лый и средний бизнес. То же самое относится и к произво­дительности труда (объем продаж на одного работника).

В 2000-2002 годы ситуация изменилась. Некоторые менед­жеры крупных корпораций искусственно повышали стои­мость акций, скрыв от инвесторов с помощью финансовых манипуляций крупные долговые обязательства и непри­быльные активы, а затем продали свои пакеты на пике цен. Так поступали высшие менеджеры Enron, World Online, Aruba, Globix и других крупнейших компаний, заработав на этом 33 миллиарда долларов и приведя свои компании к банкротству³⁴.

Асимметричность рыночной инфляции позволяет высшим менеджерам, имеющим (в отличие от акционеров и внешних инвесторов) оперативный доступ к реальной информации, использовать ее в своих интересах. Менед­жеры компании в большей степени зависят от генерально­го директора, чем от акционеров. Аудиторы действуют в интересах заказчика, а не инвесторов. Финансовые кон­тролеры также зависят от руководства компании. Регуля­торы рынка при действующей системе финансовой отчет­ности неспособны изменить это положение. Крупные ком­пании с рассредоточенной акционерной собственностью не имеют реального ответственного хозяина и этим прин­ципиально отличаются от малого бизнеса.

Данная проблема имеет особое значение для России. По данным Центра экономической конъюнктуры при Пра­вительстве Российской Федерации, свыше 60% прироста объема производства обеспечивают крупные холдинги, захватившие наиболее рентабельные экспортные сырьевые отрасли и консолидирующие ныне автомобильную, пище­вую, лесную и целлюлозно-бумажную, а также многие другие отрасли. Основной доход в этих холдингах полу­чают не акционеры, владеющие небольшими пакетами ак­ций, а высшие менеджеры, контролирующие финансовые потоки через оффшорные центры.

Как отметил ректор Академии народного хозяйства В. May, такие менеджеры приватизировали прибыль и природную ренту, национали­зировав издержки. Консолидация контрольных пакетов при отсутствии рыночного механизма распределения до­хода между инвесторами и акционерами имеет целью кон­троль над информацией и финансами. Она осуществляется с помощью заказных банкротств и других нерыночных мер. Все это делает особенно актуальным развитие инсти­туциональной концепции социально-экономической эф­фективности малого и среднего бизнеса.

Макроэкономический эффект малого бизнеса реали­зуется не только в увеличении объема продаж и прибыли на микроэкономическом уровне, но, прежде всего, в соци­ально-экономических преобразованиях в масштабах обще­ства в целом³⁵.

Сюда относятся:

- развитие предприимчивости населения, его адапта­ция к новым хозяйственным условиям, выживание в пору кризиса благодаря развитию «челночного», «ларечного» бизнеса. В России в 1990-е годы в этом секторе было занято около 30 миллионов человек, включая сопутствующие транспортные и другие услуги, что вместе с семьями представляет более трети населения. Условия развития данного бизнеса наиболее благоприятны в Москве (здесь сосредоточено 20 % малых предприятий России), Петербурге, Ле­нинградской, Самарской, Саратовской и некоторых других
областях, что во многом определяет лучший социально-психологический климат и сглаживание социальных конфликтов;

- создание новых рабочих мест, позволяющее сокра­тить расходы государства на выплату пособий, связанных с безработицей, на борьбу с преступностью и так далее. По расчетам экономистов, благодаря использованию уже имеющейся инфраструктуры и миниатюрной техники за­траты на создание одного рабочего места в малом бизнесе на 40-50% ниже, чем на крупных предприятиях. В 1999 году инвестиции для создания одного рабочего места здесь составили всего 2400 рублей. Это особенно важно для регионов с высокой плотностью населения и низким инвестиционным рейтингом (Северный Кавказ, некоторые республики Поволжья и другие);

- демонополизация и развитие конкурентной среды при условии достижения критической массы - одно малое предприятие на 30-50 жителей (для Российской Федера­ции это требует увеличения их числа с 850 тысяч до 3,5-5 миллионов, что предполагает увеличение доли малого бизнеса в валовом внутреннем продукте с 10-12 до 20-25%, а удельного веса производственно-инновационного сектора в самом малом бизнесе с 20-25 до 50-60%);

- формирование среднего класса, обладающего стартовым капиталом для перехода от примитивного «челночного» и «ларечного» к современному малому и среднему бизнесу;

- введение в хозяйственный оборот новых ресурсов, неэффективных для крупного бизнеса (малые и бедные месторождения, отходы, неиспользуемые помещения и оборудование, недостроенные объекты и так далее);

- выявление новых ниш рынка, связанных с удовле­творением индивидуальных и групповых запросов, не­стандартными услугами и тому подобное;

- сокращение средней дальности перевозок и выбро­сов в окружающую среду в связи с рассредоточением соответствующих предприятий по территории страны.

Для реализации этих преимуществ малый и средний бизнес в Российской Федерации должен превратиться из практически изолированной подсистемы в органическую составную часть единого производственно-финансового комплекса.

На народнохозяйственном уровне реализуются сле­дующие преимущества малого и среднего бизнеса.

Ориентация на конечного потребителя, учет его не­стандартных запросов и интересов при личном контакте; быстрота реагирования, простота организации, высокая внутренняя мобильность при изменении спроса с исполь­зованием местных ресурсов, неэффективных для крупного бизнеса; высокая рентабельность работы на «узких» сег­ментах рынка, ориентированных на ограниченный и спе­цифичный круг потребителей; возможность для самореа­лизации людей с особой инициативой и предприимчиво­стью, а также ограниченной трудоспособностью (инвали­ды, пожилые граждане и так далее).

Менее явная, чем у крупных фирм, зависимость ма­лого и среднего бизнеса от колебаний на мировых финан­совых рынках (скачки курса доллара, изменение кредит­ных ставок), большая выживаемость в периоды кризисов и депрессии доказана опытом России 1998-1999 годов. Это связано не только с экономией на накладных (управленче­ских) расходах, но и с более высокой сплоченностью кол­лектива и интенсивностью труда.

Малый и средний бизнес стабилизирует рынок, во­влекая в оборот местные сырьевые ресурсы, использование которых невыгодно гигантам, а также точнее учитывая за­просы местного рынка. Малый и средний бизнес содейст­вует развитию малых городов и поселков, уменьшает вре­мя поездок на работу и общие транспортные расходы, об­легчает (особенно в химии и металлургии) нагрузку на природу, рассредоточивая производство по многим регио­нам страны.

Соединение собственника и предпринимателя в од­ном лице позволяет не только сократить управленческий персонал, но и повысить сплоченность и взаимопомощь работников. Однако крупные предприятия сохраняют пре­имущества по эффективности массового производства, глубине разделения труда и уровню автоматизации, ком­плексности использования сырья. Только крупный бизнес способен организовать добычу полезных ископаемых в районах, где нет развитой инфраструктуры.

Стабилизирующая роль малого и среднего бизнеса обусловлена тремя главными причинами. Во-первых, в этой сфере меньшую роль играет ажио­тажный рост цен и спекулятивные посредники. Во-вторых, малый бизнес в меньшей степени зависит от импорта, динамика цен здесь в большей степени обу­словлена соотношением спроса и предложения. В-третьих, отраслевой рынок труда в данной сфере более гибок, и сокращение спроса сопровождается не лик­видацией рабочих мест, а введением неполной рабочей не­дели, сокращенного рабочего дня и так далее.

В последние годы массовые увольнения и сверхин­тенсивный режим работы в крупных корпорациях во мно­гих странах усилили психологическое напряжение наемно­го персонала. Как отмечает зарубежная печать, успех ма­лых фирм, основанных ушедшими из корпораций специа­листами, позволяет им «отомстить за унижения со стороны прежних начальников». В малых фирмах нередко реализу­ется принцип «обращайся с другими так, как ты хочешь, чтобы обращались с тобой». Разрешается даже иногда приводить с собой ребенка, если его не с кем оставить до­ма³⁶. Свыше 44% женщин, открывших свой бизнес, сдела­ли это из-за стресса, испытанного на работе в крупных компаниях с многоступенчатым иерархическим управле­нием.

Швейцарские корпорации передали изготовление де­талей элитных часов Rollex и Longiness на дом, снабжая работников микротехникой и заготовками, оставив себе только сборку. По такому же пути пошли корпорации Тай­ваня.

По данным исследований университета в Торонто, удовлетворенность трудом в фирмах, где занято менее 100 работников, выразило 80%, а в крупных корпорациях - лишь 30% персонала. В фирмах малого и среднего биз­неса менеджер-собственник стремится создать семейную обстановку, не фиксировать жестко должностные обязан­ности, не увольнять персонал без крайней необходимости. Работники, в свою очередь, сознают, что недобросовестная работа приведет к краху фирмы. Такой идентификации ин­тересов не удается добиться службам управления персона­лом крупных корпораций.

Для России особое значение имеют три аспекта соци­ального эффекта малого и среднего бизнеса - трудоуст­ройство работников, высвобождаемых при реструктуриза­ции крупных, в том числе государственных, предприятий, формирование среднего класса и сокращение теневой эко­номики.

Численность экономически активного населения в Российской Федерации в ближайшее пятилетие возрастет, а число занятых на крупных предприятиях сократится в связи с освоением новых технологий и закрытием некон­курентоспособных производств. Особенно это относится к регионам Северного Кавказа, где, по данным переписи 2002 года, произошел наибольший рост населения, наибо­лее велика доля молодежи, а уровень безработицы дости­гает 30%. Социально приемлемый уровень занятости в ре­гионе определяется удельным весом граждан с доходами ниже прожиточного минимума, долей этого минимума в среднедушевом доходе, степенью дифференциации дохо­дов населения. Прирост занятости на 1% обеспечивает снижение доли населения с доходами ниже прожиточного минимума на 3%, соответствующее снижение уровня со­циальной напряженности, преступности и так далее.

В последние годы высвобождение работников с крупных предприятий компенсировалось в основном рос­том штатов государственных учреждений (здравоохране­ние, просвещение, жилищно-коммунальное хозяйство, энергетика и так далее). Этот путь бесперспективен, так как число занятых в данной сфере (в расчете на 100 тысяч жителей) в России существенно выше, чем в странах Ев­ропейского Союза. Единственный способ решения проблемы занятости, особенно в Северо-Кавказском и других регионах, где не развита экспортная индустрия, - развитие малого и среднего бизнеса. Здесь стоимость ввода нового рабочего места включает в себя лишь стоимость оборудо­вания (или лизинговые платежи) и оборотных средств и не включает вложения в пассивную часть активов (здания, сооружения и так далее, кроме арендной платы), а также сопряженные инвестиции в энергетику, дороги, коммуни­кации и другие сферы.

Особое значение имеет малый и средний бизнес для трудоустройства специалистов. В большинстве случаев они не регистрируются как безработные и занимаются «челночной» торговлей и тому подобной деятель­ностью без соответствующего оформления. После необхо­димого обучения такие специалисты могли бы возглавить малые фирмы.

Важнейшим социальным институтом рыночной эко­номики является взаимное доверие населения, власти и бизнеса. Оно обусловлено преодолением чрезмерной диф­ференциации доходов и формированием среднего класса как основы стабильного гражданского общества. В связи со стагнацией малого и среднего бизнеса эта проблема в России 1990-х годов не была решена; децильный коэффи­циент (соотношение доходов крайних 10% семей) состав­лял в 2000 году 1:13 (при социально безопасном уровне 1:5-1:6), а в Москве (по расчетам академика Н.П. Шме­лева) - 1:40. Четверть населения находилась за чертой бедности при наличии 15 тысяч зарегистрированных муль­тимиллионеров и 17 миллиардеров в долларовом ис­числении.

Критерии выделения среднего класса до сих пор не выработаны. Независимый институт социальных исследо­ваний, например, относит к их числу следующие:

- социально-профессиональный статус и уровень об­разования;

- материальное положение (душевой доход - 300-1000 долларов в месяц);

- самооценку своего статуса.

Этим критериям в совокупности соответствуют 20% россиян, 10% не соответствуют ни одному из данных кри­териев, 70% обладают необходимым образованием, но имеют низкие доходы (нередко - ниже прожиточного ми­нимума, особенно в бюджетной сфере).

По данным Института философии Российской акаде­мии наук, 50% россиян относят себя к среднему классу, так как живут не хуже соседей. По объективным критери­ям, к которым относятся: 1) образование (не ниже средне­го); 2) доходы, позволяющие регулярно обновлять гарде­роб, иметь автомобиль, загородное жилье; 3) социальная стабильность (профессия или собственный бизнес), к среднему классу отнесено 14% семей, а к богатым (ни в чем себе не отказывают) - 1%. Основная масса населения отнесена к нищим (не хватает до зарплаты - 15%), бедным (хватает только на питание - 24%), необеспеченным (хва­тает только на текущие расходы - 27%) и переходным слоям.

Исследование консультационной компании «Ком-Кон» относит к среднему классу 19% россиян в основном по уровню доходов (300-2000 долларов в месяц), позво­ляющему приобретать не только жизненно необходимые товары и услуги. В составе среднего класса выделяют нижний (58% из них - женщины, высшее образование имеет 33%) и верхний слой (56 % мужчин, высшее обра­зование - у 39%).

Все эти градации учитывают, прежде всего, доход, который в российских условиях является преимуществен­но теневым, а не отношение к средствам производства. За­падные экономисты выделяют средний класс по критериям профессионального статуса (конкурентоспособность на рынке труда), наличия собственного имущества (дом, цен­ные бумаги и так далее), образования и доходов, относя к нему 80% населения. Этот класс отличает социальная ста­бильность, законопослушание, гражданская активность.

В России средний класс, сформированный по разме­ру доходов, не отличается данными качествами. Скрытые доходы, теневые формы деятельности, неформальные отношения, связанные с коррупцией, не делают его основой гражданского общества. Российский средний класс харак­теризует низкая политическая активность, полярные пар­тийные пристрастия, невысокая интенсивность труда (по данным опроса, 90% работает не больше 40 часов в неде­лю), разнородность профессионального статуса (чиновни­ки, предприниматели, официально неработающие). На наш взгляд, на данном этапе необходимо выделить в качестве среднего класса лишь менеджеров и предпринимателей, большинство которых занято в малом и среднем бизнесе.

Социально-экономический анализ расслоения рос­сийского общества в начале XXI века позволяет выделить две базовые категории - предпринимателей и бизнес-слой. К предпринимателям относятся собственники, лично руко­водящие своими предприятиями. Их отличает, во-первых, собственность на капитал; во-вторых, целевая установка на получение прибыли или дохода, обеспечивающего само­окупаемость хозяйственной деятельности; в-третьих, сво­бода в принятии экономических решений; в-четвертых, ответственность за последствия этих решений, принятие на себя хозяйственного риска. Они составляют, по различ­ным оценкам, 2-3% общего числа работников, что при­мерно вдвое меньше, чем в Польше, Чехии, Венгрии.

Бизнес-слой, к которому относится 11-15% работни­ков, включает всех субъектов хозяйственной деятельности, принимающих самостоятельные экономические решения с целью получения дополнительных (по отношению к зар­плате, пенсии и так далее) доходов. Сюда относятся лица, ведущие бизнес без образования юридического лица для дополнительного приработка, как правило, без регистра­ции (в том числе педагоги-репетиторы, врачи, получающие неофициальные гонорары и так далее), менеджеры - ми­норитарные акционеры и совладельцы предприятий, ме­неджеры и чиновники, использующие свое служебное по­ложение для извлечения дополнительных доходов.

По данным ряда исследований, в 1990-е годы 7-10% россиян, работающих по найму, одновременно были заня­ты собственным бизнесом, а до 70% занятых бизнесом работали по найму для «социального прикрытия», накопле­ния трудового стажа, страховки на случай банкротства и получения дополнительных ресурсов.

Важнейшим из социальных эффектов развития мало­го бизнеса является сокращение численности беднейших слоев населения. Это имеет не только социальное, но и экономическое значение, так как сокращает расходы об­щества на борьбу с преступностью, социальную защиту и медицинское обслуживание неимущих, стимулирует их инициативу, обучение и профессиональный рост.

Непрерывное падение уровня жизни в России 1990-х годов подрывало стимул к эффективному труду и учебе, социальную стабильность, и, в конечном счете, единство Российской Федерации. Это обусловило резкое возраста­ние удельного веса теневой экономики³⁷.

Как показало исследование группы компаний «Атон», доля теневой экономики в валовом внутреннем продукте России в 1998-2002 годах сократилась с 45% до 37% в связи с совершенствованием налоговой системы. Дальнейшему сокращению препятствует избыточное ад­министративное регулирование экономики. Для оценки доли теневой экономики сопоставлялись данные о дина­мике официального валового внутреннего продукта, энер­гопотребления и грузовых перевозок. До 1992 года вало­вой внутренний продукт снижался гораздо быстрее, чем расход электроэнергии на производстве.

Спад производст­ва в 1990-е годы не сопровождался соответствующим рос­том безработицы: работники переходили в теневой малый и средний бизнес. В 1999-2001 годах в связи с ростом эко­номики число занятых выросло на 4,3 миллиона человек, а число безработных сократилось лишь на 3,5 миллиона. Ве­роятно, 0,8 миллиона человек из теневой экономики пере­шли в легальную. Рост доли официального импорта в его общей сумме в 1992-2002 годах с 66 до 78 % также свиде­тельствует о сокращении «челночной» торговли (до 1998 года на ее долю приходилось 10 % экспорта и 30 % им­порта)³⁸.

По данным Госкомстата России, в 2002 году 10,2 миллиона человек работали без регистрации, причем для 7,9 мил­лиона человек (рост по сравнению с 2001 годом на 4%) это было единственным источником дохода. В сельской местности граждане, работавшие без регистрации, состав­ляли 20%, в городах - 40% от общего числа занятых. Бо­лее трех четвертей из них трудились в мелком бизнесе (с числом занятых до пяти человек), в том числе занимаясь продажей продукции, выращенной в личных подсобных хозяйствах и на приусадебных участках. Более 15 миллионов человек имели в теневом секторе дополнительную занятость, как правило, на неквалифицированной работе, но при высокой интенсивности труда.

Достижение социально-экономического эффекта в ма­лом и среднем бизнесе возможно, прежде всего, при улучшении макроэкономических условий его развития. К ним относятся: развитие устойчивых связей крупного и малого бизнеса, рационализация его отраслевой и региональной структуры, перестройка системы государственного регулирования малого и среднего бизнеса. На предшествую­щих этапах реформы эти условия созданы не были.