Пришлось Эзре навестить раввина.

— Что говорит твой отец? — строго спросил раввин. — Ты впиваешься зубами в окорок и целуешь христианок? Что с тобой?

— Равви, что я могу поделать? — виновато сказал Эзра. — Я безумец!

— Ерунда, — ответил раввин. — Если бы кусал девушек и целовал окорок — тогда ты был бы сумасшедшим! А пока что все в порядке, ты совершенно нормален. Просто больше так не делай!

И вторая:

Владельцу одного бара до смерти надоели бесконечные расспросы клиентов о том, как зовут проституток и как их найти.

В один прекрасный день он решил, что глупо не использо­вать такой источник дохода — он пошел, привел пару девочек и устроил их в комнатах над баром. И когда посетитель хотел снять девушку, он просто посылал его наверх.

Пару дней спустя клиент спустился сверху, и с несчастным видом пожаловался хозяину на дрянную работу девушек.

Хозяин велел мужчине, вместе с ним вернуться наверх, попросил троих работавших девушек собраться в спальне, уло­жил мужчину обратно в постель, повернулся к девушкам и сказал:

— Ну хорошо, мои милые, я еще раз покажу вам, как это делается, и будь я проклят, в следующий раз делайте правильно!

Не волнуйся насчет фривольности — это часть жизни. А настоящая жизнь вбирает в себя все; в ней есть все нюансы, все цвета и оттенки. Так что, Барио, ты можешь смеяться, как следует. Не стоит прятаться. Я хотел бы, чтобы это место было местом, где смеются, радуются, празднуют. Мне хочется быть праздником для вас.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Я делаю дело

Декабря 1978 года

Первый вопрос:

Ошо — Будда, Махавира, Мохаммед и Христос были просвет­ленными. Они пытались научить своих учеников путям к просвет­лению. Они хотели создать бесконечную цепь просветленных людей, но вместо того, чтобы стать просветленными, почти все эти люди стремились стать достаточно хитрыми, чтобы обманывать обыч­ных людей — они создали крупные фирмы за спиной этих великих личностей. Может быть, вы объясните причину этого? Станет ли ваш ашрам главным офисом в новом бизнесе подобного рода?

Джеймс П. Томас.

Все рожденное умирает. Цветок, который цвел утром, пол­ный жизни и силы, к вечеру увядает. Это естественный закон: ничто не может жить вечно. Все приходит и уходит. Для времени все существующее — лишь мыльный пузырь. Можете ли вы осудить утренний цветок только за то, что к вечеру его лепестки облетят? Вы не можете сказать, что восход бесполезен, так как там, где есть восход, вскоре наступит закат.

Когда Будда здесь, цветок жив. Но он не может цвести бесконечно, время действует иначе. Цветок исчезнет. А человек хитер, а человек расчетлив. Несколько хитрых и расчетливых людей соберутся вокруг него; они сделают из него бизнес — это тоже естественно. Когда Будды больше нет, все, что он делал, неумолимо превращается в бизнес. Но из этого не следует, что Будда должен прекратить то, что он делает. Даже будучи совер­шенно уверенным в том, что все будет испорчено, Будда стара­ется от всего сердца — он живет своим светом, он делится своим светом, он живет своей любовью, он делится своей любовью. И те, кто достаточно восприимчивы, становятся просветленными. Энергия Будды впивается в тех, кто достаточно развит, и она трансформирует их. Их не волнует то, что будет дальше; этот вопрос вообще не стоит.

Джеймс П. Томас, вы здесь — и вы больше беспокоитесь о том, что будет дальше, чем о том, чтобы принять саньясу: Станет ли ваш ашрам главным офисом в бизнесе подобного рода? Это неизбежно произойдет. Всегда так было, и всегда так будет. До того, как это случится, станьте саньясином. Пока я здесь, дайте мне трансформировать вас. И почему вас так беспокоит будущее? В будущем тоже будут Будды. Они будут всегда.

Поэтому те, кто хотят стать просветленными, всегда ищут живого Будду. И они всегда вокруг вас; на земле никогда не бывает в них недостатка. Иногда Иисус, иногда Махавира, иногда Мохаммед, иногда Пифагор — они всегда здесь. Тот, кто жаждет, всегда найдет их.

Но есть миллионы тех, кто не испытывает жажду. Эти миллионы не-жаждущих желают, чтобы их принимали за тех, кто жаждет. И именно эти миллионы не-жаждущих, но все же притворяющихся религиозными, искателями истины, людей — именно они становятся жертвами хитрых и сообразительных людей, священников.

Священники преуспели в использовании людей потому, что есть люди, которые хотят, чтобы их использовали. Это идеальная расстановка. Священнику не удалось бы превратить религию в бизнес, если бы его окружали настоящие искатели — они видят насквозь; их не обманешь. Но в действительности есть милли­оны людей, которые не хотят знать истину и все же не готовы смириться с тем, что они не желают ее знать. Это ранит. Для этих людей и нужны пластиковые истины. Этим людям нужны пластмассовые цветы. А у пластиковых цветов есть одно качес­тво: они никогда не осыпаются.

Здесь нужно кое-что понять: ложь более долговечна, чем правда, потому что ложь легко приспосабливается к течению времени; она — часть времени. Подлинное приходит из запред­ельного; оно не относится ко времени, это — часть вечного. Оно не принадлежит времени. Иногда оно входит в область времени, но остается чужестранцем. Время не может поглотить его, и его нельзя приспособить ко времени. Вот почему вы только одно мгновение видите свет Будды... а потом он исчезает. Лишь в редкие моменты в мир времени приходят проблески вечности.

Так умирает настоящий цветок. Но пластиковый цветок остается. В настоящее время ученые, в особенности заинтересо­ванные в том, чтобы не загрязнять природу, заинтересованные экологией, всерьез обеспокоены пластиком — потому что плас­тик вообще не умирает. Земля не принимает его обратно; он может сохраняться вечно. Вы можете выбросить пластиковый пакет или что-нибудь еще — но это останется. Пластик не может растворить ни земля, ни море. Он настолько ненастоящий, что продолжает сохраняться.

Ложь сохраняется на протяжении тысячелетий; у лжи есть свои способы существования, потому что она адаптирована ко времени, она является частью времени. Но истина — это нечто чуждое миру времени. Это нечто вневременное. Это чудо, что она изредка проявляется в измерениях времени — это чудо. Будда, Христос — это чудо... этого не должно быть, это идет вразрез с законом необходимости; это относится к закону силы, изящества, и приходит ю запредельного. Этот луч приходит и уходит.

Миллионы людей хотят притворяться религиозными. Это люди, которые ходят в церкви, мечети, храмы и гурудвары. Это люди, которым нужна религия по дешевке. Им нужна только формальная религия — воскресная религия. Они не хотят себя связывать; они играют в игру. И эта игра еще и приносит доход в их светской жизни: того, кто ходит в церковь, больше уважают, а уважаемый человек может обмануть лучше любого другого. Того, кто ходит в церковь, принимают за религиозного человека; никому и в голову не придет, что он может обмануть, так что он может обманывать с легкостью. Церковь прекрасно приспособ­лена к миру; она — часть мира.

Иисуса было невозможно приспособить; иначе, зачем люди распяли его? Люди никогда не распинают священников; они всегда распинают Будд. Сократ опасен, он вызывает беспокой­ство, он шокирует; а священник — прекрасно подходит: он утешает, своей ложью он облегчает вашу жизнь. Его ложь действует как буфер, принимающий удары. Всеми возможными способами он поддерживает ту фальшивую, псевдо-жизнь, кото­рой вы живете. Он поможет вам полностью позабыть об истине, и он предоставит вам истину и Бога так дешево, что вам не придется ничем рисковать.

Если вы христианин, вы ничем не рискуете, если вы индуист, вы ничем не рискуете. Но, следуя за Христом, вы рисковали. Быть со мной — это риск! Быть с Шанкарачарьей — не рискованно. За пребывание со мной приходится дорого платить, это создаст для вас тысячу и одну проблему. Пока вы не станете действи­тельно захвачены истиной, действительно поглощены ею, дей­ствительно жаждущим ее, вы не сможете быть возле меня.

Но миллионам людей нужны пластиковые цветы. Пластико­вые цветы очень удобны; вам не нужно растить их; вам не нужно беспокоиться об их росте. Вырастить живые цветы очень пробле­матично: нужно думать о почве, готовить землю, вносить навоз, удобрения, поливать, а потом беречь. И при всем этом никогда нельзя предсказать, что произойдет.

Пластиковые цветы необыкновенно удобны; вы покупаете их готовыми. Не нужно ни земли, ни приготовлений, ни выра­щивания — ничего подобного. И они не вянут. Изредка вы можете их хорошенько помыть, и они снова будут такими же свежими, как раньше. На них только оседает пыль, и это все; пыль можно смыть.

Таковы и ваши религии — пластиковые цветы. Но миллио­нам людей нужны пластиковые цветы, поэтому священник может эксплуатировать вас. Всегда помните один из самых основных законов экономики: спрос рождает предложение. Поскольку требуется обман, существуют и обманщики.

И это естественный процесс. Я не говорю — я не могу сказать, что из моего ашрама в один прекрасный день не сделают бизнес — это произойдет. А пока, Томас, если вы заинтересова­ны на самом деле, пользуйтесь тем, что я здесь, а об остальном не беспокойтесь.

Вы наверняка были в окружении Иисуса — там был Фома... он известен как Фома неверующий. Его имя стало символом сомнения. Вы, должно быть, были и с другими Буддами, и вы, должно быть, задавали им все тот же вопрос! И вы снова спрашиваете о том же самом.

Что вы беспокоитесь? Есть люди, которые хотят быть обма­нутыми, и есть люди, которым нравится обманывать — так что все в полном порядке! Что в этом неправильного? Если некому обманывать вас то, что случится с теми, кто хочет быть обману­тым? Они будут очень несчастны. Они не смогут прожить свою жизнь так, как бы им хотелось. Так что все в порядке; они играют в прятки. Если вы хотите играть в прятки, то вокруг полно всякого рода бизнеса. И вам следует присоединиться к какой-нибудь церкви, религии, к какой-нибудь вере.

Каждая истина рано или поздно приобретет какую-то орга­низацию. И в тот момент, когда она становится организацией, она умирает.

Есть известная история:

К Дьяволу прибежал ученик и сказал: «Чем вы здесь занима­етесь? Один человек — посмотрите на Землю, он сидит под деревом — стал просветленным! Он нашел истину. Чем вы тут занимаетесь, ведь все наше дело поставлено на карту! Мы должны сделать что-нибудь!»

Если кто-то находит истину, то конечно, само существова­ние Дьявола находится под вопросом — ведь оно основано на обмане. Но этот ученик, должно быть, был новичком, совсем начинающим. Старый Дьявол рассмеялся и сказал: «Не беспо­койся. Пускай он найдет ее — мы все организуем; и стоит только организовать истину, как она умирает».

И все истины становятся организованными. Нет никакого способа уберечь их от этого, нет никакого способа сохранить их; это невозможно. Любая истина становится организованной. Любая истина становится религией.

Так что для того, кто хочет познать, есть единственный путь: пока Будда здесь, пейте от него столько, сколько сможете вместить, и полностью забудьте о том, что произойдет позже. Это — единственный разумный путь.

Второй вопрос: