Можешь дальше и не идти, а возвращайся назад в мир и становись на свое прежнее дело, храня, как зеницу ока, то, что принес с собою.

Бога ты принес с собою в душе своей, умиление при встрече с Ним стяжал и береги его, и пропускай чрез него всякое дело, какое ты будешь делать в миру. Тогда всякое земное дело превратишь в Божье дело и не подвигами, а трудом своим во славу Божию спасешься [5]. А иначе труд во славу собственную, во славу твоим страстям, не спасет тебя. Вот это и есть то, что сказал Спаситель: "царство Божие внутри вас". Найди Бога и живи в Нем и с Ним и хотя бы в каждый праздник, или воскресение, хотя бы мысленно отрывайся от своих дел и занятий и, вместо того, чтобы ездить в гости или театры, езди в чистое поле, к Богу".

"Распутин кончил, — пишет Князь Жевахов, — впечатление от его проповеди получилось неотразимое, и, казалось бы, самые злейшие его враги должны были признать ее значение. Он говорил о теории богоугодной жизни, о том, чего так безуспешно и в разных местах искали верующие люди и, без помощи учителей и наставников, не могли найти. (...) Что нового, неизвестного людям, знакомым со святоотеческою литературою, сказал Распутин? Ничего!

Он говорил о том, что "начало премудрости — страх Божий", что "смирение и без дел спасение", о том, что "гордым Бог противится, а смиренным дает благодать" — говорил, словом, о наиболее известных каждому христианину истинах; но он облекал эти теоретические положения в такую форму, какая допускала их опытное применение, указывала на конкретные действия[6], а не в форму философских туманов, со ссылками на цитаты евангелистов или апостольские послания.

Я слышал много разных проповедей, очень содержательных и глубоких; но ни одна из них не сохранилась в моей памяти; речь же Распутина, произнесенную 15 лет тому назад, помню и до сих пор и даже пользуюсь ею для возгревания своего личного религиозного настроения.

В его умении популяризировать Божественные истины, умении, несомненно предполагавшем известный духовный опыт, и заключался секрет его влияния на массы (1; 277-280).

"Я приведу здесь, — пишет Д. Ходнев, — ответы Государя статс-секретарю Коковцеву, бывшему председателем Совета Министров: "Вы придаете Распутину совершенно несвойственное ему значение. Распутин — это простой мужик, который, какою-то необычайною силою, облегчает страдания моего больного сына. Обращение Императрицы к его помощи — это наше семейное дело, и вмешиваться в свои семейные дела Я никому не позволяю" (8; 139).

"Между Государем и Распутиным возникла связь на чисто религиозной почве: Государь видел в нем только "старца" и, подобно многим искренно религиозным людям, боялся нарушить эту связь малейшим недоверием к Распутину, чтобы не прогневать Бога. Эта связь все более крепла и поддерживалась столько же убеждением в несомненной преданности Распутина, сколько, впоследствии, и дурными слухами о поведении Распутина, которым Государь не верил, как потому, что они исходили от неверующих людей, так и потому, что они неслись из Государственной Думы, удельный вес которой, понятно, не мог быть высоким в глазах Государя...", — поясняет Князь Н.Д. Жевахов (1; 284).

А что он происходил из мужиков, так это придавало ему особенную привлекательность, — пишет Митрополит Вениамин, — "сам народ" в лице Григория Ефимовича говорит непосредственно с Царем народа! (6; 140).

Государь сказал об этом человеке так: "Это только простой русский человек, очень религиозный и верующий. Императрице он нравится своей искренностью; она верит в его преданность и в силу его молитв за нашу семью и Алексея... но ведь это наше совершенно частное дело... удивительно, как люди любят вмешиваться во все то, что их совсем не касается", — пишет протопресвитер Михаил Польский — В среде непрямодушных людей Двора Распутин мог иметь влияние на чистую, любящую правду и благочестивую Царственную Чету, которой некоторые писатели ставят в похвалу это искание правды и пророческого руководства в лице старца.

В наши маловерные времена Царь возвысился до ветхозаветной идеи пророка при себе. Что при Царе возможен был пророк, само по себе величественно, благочестиво и свято. (...) Во всяком случае действительная причина его силы при Царе была во влиянии на ход болезни наследника. При припадках болезни последнего старец Григорий погружался в молитву и говорил Царице: "благодари Бога, Он еще раз даровал жизнь твоему сыну". И ребенок поправлялся, и так бывало каждый раз. В дни отречения от престола Государь сказал своему врачу: Насколько вероятно, что наследник выздоровеет совершенно? Григорий Ефимович все время говорил, что Алексей Николаевич к 13 годам будет совершенно здоров. Я и Государыня привыкли верить ему, потому что все, что он предсказывал, сбывалось" (9; 235). И это исполнилось... в день смерти.

Вполне правдоподобным представлялось Государю объяснение Распутина о том, что его бранят только царские враги. Все его пророческие предсказания со временем подтверждались:

"Буду я, будет и Царь и Россия; а как меня не будет, не станет тогда ни Царя, ни России" (1; 318).

Нередко получал я от Его Величества следующий ответ: "Все то, что вы мне говорите, Я слышу уже много лет. П.А. Столыпин производил по этому делу расследование, и ни один из распространяемых слухов подтверждения не получил". Было чрезвычайно трудно возражать на такой аргумент, тем более что как у Государя, так и у Императрицы сложилось достаточно обоснованное убеждение, что всякое пользующееся Их доверием лицо тем самым обрекается на нападки завистников и клеветников", — вспоминает генерал В.Н. Воейков (3; 109).

"Распутин сам ни на какое политическое влияние не претендовал; но для врагов Императора он оказался точкой приложения искусной клеветнической кампании, совершенно извратившей истинное положение вещей", — пишет русский историк С.С. Ольденбург (10; 67).

Такого же мнения придерживается и В.Ф. Иванов: "Никакого влияния на политические и государственные дела, как это изобразили враги Монархий и России, Распутин не имел. Деликатный и чуткий Государь сам вел государственный корабль, и никакие внушения и влияния на него не могли иметь значения" (7; 50-51).

Клевета на Царскую Семью и ее сибирского друга, начавшаяся при их жизни, продолжается и после их убиения, и чем дальше — тем сильнее. Эта бесовская кипучая деятельность врагов российского народа вызвана их страхом перед грядущим и, верим мы, неизбежным воскресением России. Разношерстные ненавистники Православия, Самодержавия и Народности не могут ограничиться только убийством Самодержца, разрушением Христианской государственности и геноцидом российского народа. Чтобы оправдать свою гнусную кровавую деятельность, они стараются очернить, исказить до неузнаваемости подлинный образ тех трех элементов — Веры, Царя и Отечества, из совокупности которых состояло Русское Государство до их прихода к власти. Нет ничего удивительного в том, что на русском языке, но не русскими людьми печатно распространяется самая бессовестная клевета с целью искажения исторической истины методом фабрикации всевозможных заведомых фальшивок.

"Распутина создали Керенский и подобные ему клеветники, так как им нужно было создать хоть какой-нибудь повод для совершения революции; в своей же "творческой" революционной деятельности они не брезгали ничем. Относительно клеветы, связанной с именем Распутина, лейб-медик Государя — доктор Евгений Сергеевич Боткин, разделивший заключение и трагическую судьбу Царской Семьи, говорит: "Если бы не было Распутина, то противники Царской Семьи и подготовители революции создали бы его своими разговорами из Вырубовой, не будь Вырубовой, из меня, из кого хочешь", — пишет историк Н. Обручев (2; 248).

О том, как подло и нагло "подставляли" Григория Ефимовича, узнаем, в частности, со слов Митрополита Петроградского Питирима: