Аналитические структуры: противоречия, сверхдетерминации и под-детерминации

Противоречие является одновременно и базовой единицей структуры, то есть отдельным элементом, и общей характеристикой ее состояния, а также фактором, определяющим ее динамику: эволюционное или революционное развитие общественной формации, знания и идеологии в исторической перспективе. Социальные формации порождают элементы, которые могут быть поняты не только по отношению к целому, но и по отношению к их собственной внутренней динамике.[69] Категория противоречия, принимаемая за единицу теоретического анализа, заимствована из марксистской теории. Сферы социального действия (практики) и логики (теории) тождественны друг-другу в том смысле, что функционируют по одним и тем же законам. В этой связи марксистская теория и эпистемология, по мнению Альтюссера, предоставила понятийный аппарат активных общественных процессов. В качестве примера противоречий Альтюссер приводит конкретный исторический кейс и ленинский способ рефлексии по поводу Октябрьской революции:

«Уже революция 1905 года сделала явной меру слабости царской России. Эта слабость являлась следствием одной специфической черты России тех лет: накопления и обострения всех исторических противоречий, возможных в то время в пределах одного государства».[70]

К числу перечисляемых Лениным противоречий относятся:

1) Противоречие феодального режима эксплуатации

2) Противоречие капиталистической и империалистической эксплуатации

3) Противоречие колониальной эксплуатации и войн

4) Противоречие между уровнем развития капиталистического производства, под которым понимается разрыв между индустриальной промышленностью и сельским хозяйством

5) Противоречия, выраженные в борьбе между классами и группами интересов

Список противоречий, складывающихся в структуру, предопределяющую революционную ситуацию, разумеется, не является исчерпывающим и зависит исключительно от субъекта, мыслящего их. Для Альтюссера становится важным тот факт, что Ленин объясняет суммой многочисленных противоречий ситуацию, в которой оказалась Россия в 1917 г.: в стране с низким уровнем экономического развития произошла прогрессивная социалистическая революция.[71]

Альтюссер заключает, что в марксистской эпистемологии противоречие определяется через разрыв между производительными силами и производственными отношениями и наиболее ярко в определенный исторический момент воплощается в противоречие, которое является доминирующим и фундаментальным, и выражается в борьбе между двумя антагонистическим классами. Под доминирующим противоречием, таким образом, понимается ярко выраженное, артикулированное противоречие, которое господствует в настоящее время на всех уровнях общественной структуры. Оно «действует» в комплексе с другими, менее актуальными и второстепенными противоречиями. Фундаментальное противоречие определяет каждое противоречие, содержащееся в структуре, по отдельности и детерминирует в конечном счете их сумму. Маркс, Ленин и Мао как исторические личности, как политические теоретики и практики в качестве господствующего противоречия выделяли классовую борьбу, что, по мнению Альтюссера, конечно же, не было исчерпывающим, но соответствовало требованиям политической риторики, обращенной к народным массам.

Чтобы противоречие стало активным, необходимы определенные материальные условия (обстоятельства), с одной стороны, и тенденции (модальность) – с другой. Альтюссер подчеркивает, что противоречия и их структуры не являются в марксистской теории чистым феноменом, поскольку они, очевидно, зависят от:

1) Производственных отношений, связанных с материальной действительностью: они определяют сущность и содержание противоречия.

2) Надстроек (суперструктур), обладающих собственной связностью и действенностью.

3) Международной конъюктуры.

Альтюссер приходит к выводу, что противоречие, таким образом, неотделимо от структуры социального тела, формальных условий и от инстанций, которыми оно управляет[72].

Комментируя данный пассаж, Левин отмечает, что альтюссеровская концепция материалистического понимания противоречия и их неравномерного развития страдает от неисправимой неточности и неясности.[73] Причина, по его мнению, заключается в сомнительных источниках происхождения понятия «противоречия»: с одной стороны – доктрина Мао и ленинская ортодоксия, а с другой – психоанализ Фрейда и Лакана и французский структурализм, процветавший в 60х: «Он [Альтюссер], кажется, принял научность этих источников как само собой разумеющееся, что вряд ли кто-либо будет делать сегодня».[74]

Критика польского интеллектуала Л. Колаковского также направлена против альтюссеровского подхода, лишь претендующего на научность, в то время как на самом деле он лишь теоретизирует «банальный здравый смысл» посредством традиционных марксистский понятий, остающихся все такими же расплывчатыми и неоднозначными с добавлением собственных «излишне сложных неологизмов».[75] Однако, как отмечает Латинен, аналитический метод Альтюссера ставит перед собой иные задачи, и для того, чтобы уяснить эпистемологические намерения французского философа, важно отметить, что он делает попытку развить значение теории для открытия доступа к постижению эмпирического феномена, который утверждается на активном субъективном уровне восприятия.[76] Альтюссер не утверждает, что базис или суперструктура (надстройка) претендуют на статус реальных объектов, когда речь идет о рефлексии субъекта, под которым может пониматься индивид или общество.

Речь скорее идет об аналитической стратегии мышления, которое применяет к обществу метафору казуальной структуры противоречия, предельные границы которой зависят от возможностей субъекта и его текущей онтологической и социальной позиции. Вопрос о предельных границах структуры и доминирующем противоречии является здесь основополагающим. В связи с теорией К. Маркса, – подчеркивает Альтюссер – сущность структуры определяется фундаментальным противоречием капиталистических производственных отношений, то есть антагонизмом между трудом и капиталом. И это противоречие влияет на артикуляцию событий, проявляясь в эмпирической реальности в форме политической полемики и споров.

Латинен отмечает также, что Альтюссер использует концепт «целого» вместо «тотальности», как это было у Маркса[77] или точнее «дифференцированного, а поэтому комплексного и артикулированного целого».[78] К термину «целое» он относит социальную формацию с ее базисом и суперструктурой с ее побочными эффектами и сбоями[79]. Вопреки различиям, части целого не являются изолированными друг от друга или произвольно организованными. Порядок и способ «сборки» частей целого не является результатом чистой случайности, но выражает господствующие отношения (в том числе и отношения господства) внутри структуры. Общественное целое в действительности являет собой одновременно разнообразие и единство: единство, поскольку работает цепная реакция частных эффектов, разнообразие – поскольку эти эффекты не автоматизированы[80].

Альтюссер полагает, что упоминание Марксом конечной определяющей инстанции (детерминации) играет двойную роль: оно устраняет все механистические объяснения и указывает на функционирование множества различных инстанций в структуре с ведущей детерминантой. Между этими функционирующими как целое инстанциями существуют реальные различия, которые описываются диалектикой. Главная и, таким образом, предельная [Альтюссер использует понятие «в конечном счете», заимствованное у Маркса] детерминация, таким образом, фиксирует реальные различия инстанций, вступающих друг-с-другом в отношения противоречия, обладающих относительной автономией и собственным способом реакций.[81] И эти реакции являются эффектами материального базиса.

Однако под детерминированной структурой Альтюссер понимает не только сумму бинарных оппозиций, но также, как отмечает В. Софронов, он рассматривает ее «как совокупность различных уровней, которые хотя и связаны друг с другом, но также обладают относительной автономией и собственной логикой»[82]. По поводу конечной детерминирующей инстанции у Альтюссера Ф. Джеймисон (Jameson) пишет, что она является ничем иным как способом производства, который содержится на каждом уровне казуальной структуры противоречия с доминантой и добавляет:: «Нужно четко понимать, что для него [Альтюссера] существует только одна структура, а именно способ производства как таковой».[83]

Социальное тело, подобно лакановскому субъекту, как мы уже отмечали выше, – на первый взгляд децентрировано, однако оно сплачивается вокруг суперструктуры, то есть надстройки им производимой. Для анализа отношений (в основе которых – противоречие) внутри социальной формации Альтюссер вводит понятия сверхдетерминации (surdétermination) и под-детерминации (sous-détermination)[84]. Тезис, заявленный им в работе «За Маркса», согласно которому «противоречие принципиально сверхдетерминировано»[85], таким образом, становится программным в его теории.

Сверхдетерминация определяется автором как «основанная на совокупности различных факторов взаимосвязь, взаимообусловленность процессов и явлений».[86] Альтюссер не изобретает концепт сверхдетерминации, но заимствует его из других дисциплин: психоанализа и лингвистики – «за неимением чего-либо лучшего», как он пишет в работе «За Маркса».[87] Альтюссер полагает, что в рамках этих дисциплин достижимы объективные диалектические коннотации и что их привязка к содержанию, а также преданность формальному методу позволяет избегать методологической эклектики и эпистемологического произвола. Утверждая, что новые слова и понятия необходимы, если мы намереваемся получить новое знание, Альтюссер заключает, что понятие сверхдетерминации, обнаруженное у Фрейда, лучше всего отражает мысль Маркса».[88]

Если З. Фрейд использует проблематику сверхдетерминации как часть теории интерпретации сновидений, то Альтюссер в рамках собственного неомарксистского, подхода использует ее для выявления и анализа «лжи» социальных механизмов и практик, а также противоречий и антагонизмов, оказывающих на них влияние. Более того, французский философ употребляет термин «под-детерминация», который не встречается у З. Фрейда,[89] но который логически выводится из его теории. Э. Балибар отмечает, что для Альтюссера не существует сверхдетерминации без под-детерминации,[90] поскольку они являются нижним и верхним пределами казуальной структуры противоречия, и если сверхдетерминация располагается на виртуальном уровне надстройки, то под-детерминация соотносится с материальным базисом социальной формации и предвосхищает противоречия. При этом, как отмечает Эллиотт, следует помнить, что для Альтюссера, также как и для Маркса, экономическая диалектика не активна в чистом виде, то есть без предварительного «включения» со стороны суперструктуры[91].

Альтюссер характеризует под-детерминацию как «детерминациию, в которой еще либо нет структуры, либо не установлены внутренние взаимосвязи, «что лишает всякую революцию смысла, приводит к гибели и стагнации революционного движения» – добавляет он при этом.[92] Х. Шарп полагает, что «…именно понятие под-детерминации предполагает интенцию мышления, прогнозирующего непредвиденные последствия столкновений».[93] Д. Макнёрни добавляет, что неопределенность альтюссеровской под-детерминации делает его материализм «случайным».[94] Однако, в свете социального анализа, отмечает Латинен, идея под-детерминации представляется важной, поскольку ее интенция состоит в выявлении причин, по которым в некоторых социальных формациях господствующие антагонизмы и противоречия между уровнями производственных отношений рабочего класса и класса капиталистов в конечном счете не выступают поводами к революции или почему удается их сохранить, контролировать и примирить, то есть принять за естественным образом присущие капиталистической системе.

Стоит отметить, что метод Альтюссера, помимо «сверхдетрминаций» и «под-ддетерминаций» фокусируется и на других конституирующих элементах, в качестве которых выступают, например, политические силы и инстанции в определенных социальных формациях, отношения между ними, а также цели акторов, адаптирующие и меняющие эти отношения. Причина, по которой рефлексия Альтюссера направлена на столь пристальное изучение казуальных структур противоречия, вероятно, заключается в таких формулировках марксистских положений, согласно которым противоречие является двигателем всеобщего развития и классовая борьба, в частности, - двигателем истории. Таким образом, Альтюссер развивает на теоретическом уровне данные тезисы К. Маркса, очищая или, выражаясь словами А. Бадью, «отшивая» их от политико-идеологических коннотаций.[95]

Природа целого, описываемого Марксом в интерпретации Альтюссера, и его неравномерность приводят нас к выводу, что эта неравномерность отражается и в структуре со сверх- или под-детерминированным противоречием. Разумеется, сверх- или под-детерминация возникают не посредством простого сложения или вычитания кванта из общей структуры противоречия, не являются по отношению к нему ней также и простыми исключениями.[96]

В социальных формациях, в рамках которых явно выделяются сверх- и под-детерминации, противоречия (как и их конституирующие элементы), они различаются смутно. В этом состоит их специфика: противоречия «уже даны» и «смешаны», т.е. неоднородны. Господствующее экономическое противоречие не может существовать в отрыве от противоречий вторичных, относящихся к другим сферам, и оно не может быть обнаружено где бы то ни было в «чистом» либо исходном виде и смысле.

«По Альтюссеру, все противоречия, составляющие совокупность, взаимно определяют друг друга. Противоречия обуславливают друг друга и обуславливают комплексную совокупность» – пишет исследователь С. Кюлленберг.[97] Латинен добавляет, что противоречия не только взаимообуславливают, но и усиливают друг-друга. Так напрямую пишет и сам автор работы «За Маркса».[98] Латинен объясняет логику противоречий, под-детерминаций и сверхдетерминаций Альтюссера следующим образом:

«Допустим, Y – конкретное частное и очевидное противоречие, которое требует множество противоречий {Х1…Хn} и содержится в нем, в каждой X. В этом случае Y является сверхдетерминацией суб-группы {Х1…Хn}. Например, господствующее экономическое противоречие является центральным сверхдетерминирующим фактором в эволюции второстепенных противоречий, однако ни одно из этих противоречий не может быть объяснено через доминирующее противоречие... Скорее всего второстепенные противоречия выступают в качестве под-детерминаций по отношению к главным противоречиям; то есть, господствующее противоречие не может предопределять вторичные противоречия… В случае, когда мы имеем структуру со сверхдетерминирующим противоречием, вопрос ставится не о влиянии множества противоречий {Х1…Хn} на Y, но а взаимодействии внутри структуры как таковом. Сверхдетерминация управляет второстепенными противоречиями, а они – ей».[99]

Следовательно, противоречие детерминировано различными уровнями и инстанциями социальной структуры. Оно одушевляет общественную формацию, не имеющую центра. Это и может быть названо процессом детерминации. Теоретический подход Альтюссера к анализу социальных процессов в этой связи близок к психоаналитической методологии своего коллеги и близкому другу Ж. Лакану. Так, Эллиотт пишет, что лакановские понятия «смещения» (displaced) и «сгущения» (condensed) соответствуют понятиям под-детерминации и сверхдетерминации.[100] В качестве дополнения можно привести интерпретацию Латинена: «Противоречия, входящие во множество {Х1…Хn} не различаются между собой очевидным образом, поскольку все они являются проявлениями сверхдетерминации Y, и это ярко проявляется в ситуации сгущения».[101]

Таким образом, вводя концепт сверх- и под-детерминации противоречия и изучая с этой целью Гегеля и Маркса, Альтюссер не пытался разработать жесткую теорию, но способ анализа и понимания реальных общественных институтов и практик, которые могли бы быть выделены из ряда объектов и изучены в рамках предложенного метода. Ниже мы рассмотрим идеи Альтюссера, касающиеся воспроизводства идеологии, знания, а также идеологических аппаратов государства.