Миф о «марксистском феминизме» в СССР

То, что, феминизм един, и как свободно он перетекает в различные формы по одному лишь мановению волшебной палочки капитализма, мы рассмотрели в прошлой главе. Теперь рассмотрим вопрос о том, существовал ли феминизм в СССР.

На самом деле, как я уже вскользь заметил выше, ни Маркс, ни Ленин никогда не писали ни про какой «пролетарский» феминизм.

Более глубоко женский вопрос исследовал Энгельс, в частности в своем известном труде “Происхождение частной собственности, семьи и государства". Но исследовал опять же исключительно в рамках частной собственности, и даже того пришел к нескольким парадоксальным выводам, например о том, что жена “буржуа” закрепощена гораздо больше жены пролетария, что конечно вызвало массу неудовольствия у поклонников “левого феминизма”.

Годы раннего СССР выдвинули на передовой план многих замечательных лидеров-женщин. Может быть они что-то писали про феминизм?

Вот что про феминизм писала Александра Коллонтай, первая женщина нарком, неоспоримый борец за освобождение женщины.

«Стать истинно свободной и полноправной женщина сможет лишь в мире обобществленного труда, гармонии и справедливости. Этого не желают, не могут понять феминистки. Им кажется, что при достижении формально признанного буквою закона равноправия они прекрасно сумеют устроиться и в «старом мире угнетения и порабощения, стонов и слёз. И это до известной степени верно. Если для большинства женщин-пролетарок уравнение в правах с мужчинами означало бы сейчас лишь уравнение «в бесправии», то для «избранных» — для буржуазии — оно и в самом деле открывало бы двери к новым, неизведанным ещё правам и привилегиям, составлявшим до сих пор достояние одних лишь мужчин буржуазного класса».

К слову, современные феминистки, излюбленным занятием которых являются крики о правах женщин, на самом деле как-то не очень спешат записывать Коллонтай в «свои». Наверное, не зря. Потому что среди важных пунктов программы Коллонтай был в том числе и такой: «уважение личности мужчины, его прав и свобод».

А еще современных “левофеминисток” конечно бы покоробили следующие слова Коллонтай о том, что «с первых шагов советского законодательства должно быть признано, что материнство — не частное дело, а социальный долг активной и равноправной гражданки государства” или что «социальная обязанность материнства заключается в том, чтобы, прежде всего, родить здорового и жизнеспособного ребёнка, и женщина в месяцы беременности перестаёт принадлежать себе — она на службе у коллектива — “она “производит” из собственной плоти и крови новую единицу труда, нового члена трудовой республики”.

Некоторые сегодняшние феминисты, романтизируя образ Александры Коллонтай, как проповедницы сексуального раскрепощения женщины, стараются скромно замалчивать слова о вышеприведенных суровых положений её концепции. И очень зря. Ни в коем случае не отрицая индивидуальные права и свободы женщин, и защищая их, Коллонтай, тем не менее, на первое место ставит не индивидуальность, а коллективный взгляд в будущее.

Не случайно Коллонтай всегда связывала победу женщин исключительно с победой пролетариата в общем. Победит пролетариат — победят женщины. Современные же феминистки рассматривают этот вопрос совсем иначе — даже после победы пролетариата женщинам будет нужно освобождаться от тех мужчин-пролетариев, которые их якобы будут угнетать.

Но ладно, если с персоной Коллонтай феминистки еще как-то уживаются, то вот дальнейшая история СССР ничего кроме как антикоммунистической истерики у феминистов, как правых, так и левых, не вызывает.

Особенно много нападок, конечно же, принимает на себя сталинский период. Обвинения при этом противоречат сами себе. Если одни заявляют, что при Сталине женщина потеряла право на аборты и была возвращена в семью, то другие утверждают совершенно обратное: при Сталине из-за бедности было астрономическое количество абортов, и если дети и рождались, то с ранних лет их забирало на воспитание государство, а женщину вырывали из привычного круга жизни и отправляли на заводы-фабрики, «строить» никому не нужный социализм.

“Сталинский термидор нанёс сильнейший удар по женскому движению” - повествует нам паблик “Рабочая Демократия” в статье “Марксистский феминизм”. Слова громкие, но абсолютно пустые, аналитикой в данном случае решили побрезговать. Придется исправить ошибку.

Итак, пресловутый вопрос о Сталине, женщинах и абортах.

Как известно, Сталин встал у руля страны в 1922 году, а закон об абортах вышел 1936-м. Глядя на официальную статистику того десятилетия, отметим следующие цифры: Москва, 1924 год - 27 абортов на 100 родов, 1931 год - уже 140, 1934 – уже 272. То есть за 10 лет при Сталине количество абортов возросло более чем в 10 раз, а общее по России их количество за один 1934 год составил более 1,9 миллиона.

Следуя логике РД, можно придти к выводу - либо “ярый враг абортов и женской свободы” Сталин был слишком робок и нерешителен, что терпел сие безобразие 13 лет. Либо дело было нечто в другом. Сейчас не будем строить догадки, что же явилось решающим фактором для введения временного ограничения на аборты – демографическая яма при поражении социализма во всех странах, кроме СССР, нехватка врачей или средств, или нечто другое, но определенные выводы можно сделать следующие:

1. Cталин никак не был похож на “ярого врага абортов”

2. При Сталине аборты как раз стали тем обыденным и распространенным явлением, к которому мы сейчас привыкли.

3. Сталин не отменял аборты, дело касалось лишь их ограничений. По “медицинским показаниям” аборты делали совершенно спокойно. В 1940 году, например, их количество достигло почти 500 тысяч – цифра 28-года, и почти вдвое больше, чем цифра 24-го. И это учитывая, что ни в одной стране мира аборты еще не были разрешены в принципе.

4. Закон об абортах на самом деле состоял из 8 частей и устанавливал кроме всего прочего следующее:

- увеличение материальных пособий на обзаведение необходимыми предметами ухода за новорожденными и на кормление ребенка;

- защиту трудовых прав беременной женщины;

- государственную помощь многосемейным (многодетным) матерям;

- максимальное развитие сети родильных домов, акушерских пунктов, детских яслей, молочных кухонь, детских садов и подготовка кадров для работы данных учреждений – медицинских работников и воспитателей;

- законодательное установление минимума сумм, подлежащих уплате отцом ребенка на его содержание при раздельном жительстве супругов;

- упрощение получения алиментов на ребенка;

Все эти пункты были связаны в первую очередь с защитой женских прав. Именно теми, о которых в свое время писала А. Коллонтай. И видимо из-за чего их со Сталиным так не любят сегодняшние «феминистки».

Не будем приукрашивать - конечно, на фоне бедности и постоянно угрожавшей войны, элементы регресса относительно прав женщин в СССР 30-х и последующих годах были. Были, в частности, преданы забвению идеи о «cвободной любви» той же Коллонтай, а также многие идеи первых большевичек. В дальнейшем, в послесталинский период существования СССР, партийное руководство, опираясь на мелкобуржуазно настроенные массы, уже по-настоящему закрепило советскую семью в её тогдашней форме, во многих случаях содержавшей остатки патриархальных представлений, которые затем по мере идейного загнивания КПСС только нарастали.

Но даже при всем этом достижения СССР в деле защиты прав женщин были и остаются неоспоримы. И недаром, что многие из женщин СССР стали образцом тех великих перемен, произошедших в некогда закрытом полуфеодальном обществе.

Итак, делаем вывод. Существовало ли в СССР женское левое движение и было ли оно для своего времени прогрессивным? Безусловно – да.