Творчество Сервантеса и многослойность «Дон Кихота».

Философское содержание образа Дон Кихота

Мигель Сервантес (1547-1616) - испанский писатель, классик мировой литературы, выдающийся мастер позднего Возрождения, создатель «Дон Кихота», к которому восходит одна из основных линий развития новоевропейского романа — «роман сознания» или «метароман». Главное произведение Сервантеса — роман «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский», в котором органически сочетаются реализм, героика и романтика — одно из выдающихся сочинений эпохи Возрождения, оказавшее большое влияние на мировую культуру. Пародируя рыцарский роман, Сервантес дал широкую картину жизни Испании, трагикомически изобразил мир непрактичного духа и бездуховной практики. Образы странствующего рыцаря Дон Кихота и его оруженосца Санчо Пансы стали нарицательными.

Мигель Сервантес родился в 1547 года в семье лекаря-хирурга. Семья Сервантеса часто переезжала из города в город, поэтому будущий писатель не смог получить систематического образования. Он участвовал в знаменитой морской битве при Лепанто, затем попал в плен к пиратам, которые продали его в рабство туркам.

Став отставным солдатом, Сервантес занялся сочинительством пьес, не имевших успеха на сцене (из ранних драматических опытов Сервантеса сохранились трагедия «Нумансия» и «комедия» «Алжирские нравы»). Публикация пасторального романа «Галатея» (1585) принесла писателю известность, но не достаток.

Нет точных данных о том, когда писатель начал работу над романом. Мигель Сервантес создавал «Дон Кихота» на протяжении многих лет. О жизни Сервантеса в период 1600-1604 гг., то есть о годах наиболее интенсивной работы писателя над будущей первой частью романа, известно немного. Первоначально «Хитроумный идальго» был отпечатан в конце 1604 небольшим тиражом. Об успехе романа свидетельствует то, что в том же году появляется его второе издание. «Вторая часть хитроумного кабальеро Дон Кихота Ламанчского» издана в 1615 в Мадриде в той же типографии, что и «Дон Кихот» издания 1605. Впервые обе части «Дон Кихота» увидели свет под одной обложкой в 1637.

Мировоззрение Мигеля Сервантеса складывалось под влиянием различных течений европейской гуманистической мысли. Сервантес, писавший «Дон Кихота» в эпоху католической Контрреформации зашифровывает идеал всеединства в образах, восходящих к рыцарским романам высокого Средневековья. Одновременно христианско-гуманистическая утопия переводится на язык карнавально-площадных действ и праздничных ритуалов, относящихся к разным временам года.

Интерпретация «Дон Кихота» как пародии на рыцарский эпос правомерна по отношению к его отдельным эпизодам, к некоторым повествовательным приемам, используемым автором, но не может охватить роман Сервантеса как целое, основанное на совмещении и согласовании множества жанровых традиций.

Сервантес представил драматическое положение человека в мире, утратившем средневековую цельность и гармонию, единство помысла и деяния. Реальность в композиции «Дон Кихота» оказывается раздробленной во множестве индивидуальных точек зрения, в игре «мнений» и «суждений, что открывает простор для самых разных трактовок сервантесовского романа.

Очень значимы в «Дон Кихоте» семантические, культурные и историко-литературные коды. Они создают ту особенную глубину и ёмкость книги, которая живёт в сознании каждой эпохи. Уровни понимания проецируются один на другой, и в результате внутренний план книги расширяется, роман обретает объёмность, причём во многом именно благодаря тому, что в книге лейтмотивом проходит проблема реальности - и её относительности. Реальность обретает удивительную многогранность. Жизнь становится формой игры, а игра - жизнью. Игра и жизнь меняются местами, входят друг в друга и стирают границы объективности.

Для начала обратимся к аспекту, связанному с бытованием рыцарской идеи в эпоху Возрождения. К XV веку рыцарство как социальный институт отмирает и переходит из сферы жизненных реалий в область сугубо эстетическую. Рыцарская культура принимает игровой характер. То, что не так давно было жизнью, теперь оборачивается игрой. Эта игра перенимает у жизни всю атрибутику, все её внешние проявления.

Происходила стилизация жизни под рыцарские романы, которые, в свою очередь, преломляясь сквозь призму театральности входили в жизнь. Круг замыкался. Игра, литература и реальность были пригнаны друг к другу настолько плотно, что границы между ними становились легко проходимыми. Мир рыцарских романов для человека той эпохи был почти реален. Жизнь подражала литературе, литература черпала из источника действительности, а литературная манера поведения облекалась в форму театральной игры.

Ренессансный принцип, которому следует Дон Кихот - это подражание образцам мужества, чести, благородства, храбрости, отваги и справедливости.
Он творит свою жизнь, разыгрывает собственный спектакль, - который является в его глазах жизнью и становится для него гораздо более реальным и настоящим, чем окружающая действительность, контуры которой постепенно размываются и теряют резкость. А это напрямую зависит от того, с какой точки зрения мы смотрим на реальность и что вообще подразумеваем под этим словом. Поэтому точки зрения играют в композиции «Дон Кихота» огромную роль.

Итак, жизнь Дон Кихота превращается в стилизацию, которая потом перерастает себя, выходит за границы абсолютного подражания и оборачивается подлинной жизнью. Дон Кихот верит в то, о чём повествуют рыцарские романы. Герой утратил ощущение границы между вымыслом и реальностью. Он совершает роман, как жизнь, и он живёт, как в романе. Таким образом, костюмированная игра в рыцари, воспринимаемая современниками Сервантеса исключительно как спектакль, во многом перенесённое в жизнь из литературы, для Дон Кихота не является таковым. Он настолько вживается в свою роль, что она для него перестаёт быть собственно ролью. Момент переодевания, перевоплощения и сотворения героем вокруг себя мира рыцарской культуры играет в романе Сервантеса исключительно важную роль. Костюм, театральный грим неизбежно ведут к тому, что надевший их перестаёт быть самим собой. Он становится другим и полностью теряет себя.

Но не только Дон Кихот принимает участие в огромной театральной игре. Другие персонажи также разыгрывают перед ним спектакль, превращая жизнь в театр. Они организуют своего рода театральные представления, в которых главная роль неизменно отводится Дон Кихоту. Для них он лишь забавный актёр, даже не подозревающий о том, что он выставлен на подмостки и на него наставлены огни рампы. В их глазах он безумец, поменявший местами сцену и жизнь.

Тем не менее, реальность, вопреки всем уловкам режиссёров-мистификаторов, всё равно вторгается в игру. За театральными декорациями всегда оказывается жизнь. Но для героя Сервантеса нет перехода от реальности к фантазии, и то, что в восприятии всех людей остаётся игрой, театром, в глазах Дон Кихота - подлинная жизнь.

Но Сервантес идет дальше: в разговоре Санчо и Дон Кихота проводится параллель «жизнь – театр», и проводит её не кто иной, как Дон Кихот. Он говорит, что то же самое, что в комедии, происходит и в нашей жизни, где одни играют роль императоров, другие - пап, а когда наступает развязка, то есть, когда кончается жизнь, смерть снимает эти разнообразные костюмы, и в могиле все между собой равны. Перед нами «театр в театре». А в сущности, эта перспектива бесконечна - ведь художественная реальность является своего рода игрой по отношению к реальности этого, нашего мира.

Таким образом, Сервантес играет различными взглядами на действительность, различными миропониманиями. Происходит постоянная смена точек зрения, с которых мы рассматриваем окружающую реальность и самих себя.