В первую мировую войну (год 1915)

В начале 1915 г. германское Верховное командование приняло решение перенести основные военные усилия на Восточный фронт. Великобритания и Франция решили придерживаться оборонительной стратегии с целью выигрыша времени для восполнения запасов вооружения и накопления резервов.

Россия, несмотря на понесённые людские потери и ограниченность материальных ресурсов, продолжала военные действия как против Германии на Северо-Западном, так и против Австро-Венгрии на Юго-Западном фронтах. 22 марта 1915 г. успешно закончилась продолжительная осада австрийской крепости Перемышль, чей гарнизон капитулировал.

Утрата Перемышля ускорило принятие решения командованием центральных держав (как было принято называть Германию и Австро-Венгрию) о переброске с запада на восток части немецких сил и организации наступления между Вислой и Карпатами. Целью этого плана было не только отбросить русские армии от Карпат, но и, разгромив войска Юго-Западного фронта, заставить Россию выйти из войны.

Главный удар был нанесён 2 мая в районе города Горлице. Понеся тяжелые потери, войска Юго-Западного фронта были вынуждены оставить Галицию. В июле - августе разгорелись упорные бои в Польше и Прибалтике. Избегая угрозы окружения, Российская Ставка приняла решение отвести войска Северо-Западного фронта. Произошло несколько оборонительных сражений: Грубешовское, Холмское, Красноставское, Люблинское. 5 августа немцы заняли Варшаву.

Несмотря на поражения, русскому командованию удалось вывести свои войска из намечавшегося окружения в «польском мешке». Тем не менее, результатом боёв весной - летом 1915 г. для России стала потеря огромной территории: Галиция, Польша, Литва, часть Белоруссии и Латвии [26].

Русско-германский фронт стабилизировался южнее Риги, далее по Западной Двине до Двинска (сейчас Даугавпилс) и почти прямо на юг до верховьев реки Прут. Несмотря на большие территориальные потери, понесенные Россией, вывести её из войны не удалось - Восточный фронт для Германии сохранился и продолжал оказывать существенное воздействие на общую стратегическую обстановку.

К концу 1915 г. война повсеместно приняла позиционный характер. На Западном фронте это произошло гораздо раньше. Противоборствующие стороны зарылись в окопы, оградившись рядами колючей проволоки и сохраняя линию фронта без особых изменений. Однако это не означало мирного сосуществования. Периодически артиллерия крушила линии обороны, убивая и калеча солдат и офицеров, но как только наступавшие поднимались в атаку, их косил огонь пулеметных расчетов.

Мясорубка войны перемалывала людские резервы воюющих стран (только в России в годы войны в армию было призвано 15,5 млн. человек [27]), не давая возможности военным стратегам достичь успеха. Именно тогда немцы начали поиск и подготовку к применению новых видов оружия, способных устрашить соперника и привести к прорыву фронта.

К решению поставленной задачи они привлекли, в том числе известного ученого-химика Фрица Габера, находившегося на службе германского правительства в качестве консультанта Военного министерства. Через несколько месяцев он и его сотрудники (среди которых были три будущих лауреата Нобелевских премий) создали оружие с использованием газообразного хлора, которое было запущено в производство в январе 1915 г.

Сравнивая Первую мировую войну с предыдущими войнами, Уинстон Черчилль писал: «Масса возбужденных коней, бряцание амуниции, упоенность движением, колыхание плюмажей, чувство причастности к животному организму - все это превращает кавалерийские учения в нечто восхитительное... Полки, бригады и даже кавалерийские дивизии способны в кратчайший срок занять боевые позиции, готовясь к величайшему в жизни конника событию - Атаке. Позор, что алчная, подлая, авантюрная Война все это отвергла и предпочла услуги очкариков-химиков» [28].

Фриц Габер был сугубо штатским человеком и на фронте появлялся в элегантном костюме, усугубляя штатское впечатление блеском позолоченных пенсне. Хотя Габер ненавидел войну, он считал, что применение химического оружия может сохранить многие жизни, если прекратится изматывающая траншейная война на Западном фронте.

Работы по подготовке к применению нового оружия проводилась в строжайшей тайне. Тем не менее, сведения о нем до противника доходили. Так, 14 апреля 1915 года недалеко от малоизвестного в то время бельгийского города Ипр французские подразделения захватили в плен немецкого солдата. Во время обыска у него обнаружили небольшую марлевую сумочку, наполненную лоскутами хлопчатобумажной ткани, и флакон с бесцветной жидкостью. Это было похоже на перевязочный пакет, поэтому на него первоначально не обратили внимание. Однако пленный на допросе заявил, что сумочка - это специальное средство защиты от нового "сокрушительного" оружия, которое немецкое командование планирует применить на этом участке фронта.

На вопрос о характере этого оружия, пленный ответил, что понятия о нем не имеет, но вроде бы это оружие спрятано в металлических цилиндрах, которые врыты на ничейной земле между линиями окопов. Для защиты от этого оружия необходимо намочить лоскут из сумочки жидкостью из флакона и приложить его ко рту и носу. Французские офицеры сочли рассказ пленного бредом сошедшего с ума солдата и не придали ему значения.

18 апреля англичане выбили немцев с одной из высот в том же районе и взяли в плен немецкого унтер-офицера. Пленный рассказал о неведомом оружии и заметил, что цилиндры с ним врыты на этой самой высоте - в десяти метрах от окопов. Английский сержант из любопытства пошел с двумя солдатами в разведку и в указанном месте действительно нашел тяжелые цилиндры необычного вида и непонятного назначения. Он доложил об этом командованию, но безрезультатно.

Загадки командованию союзников в те дни приносила и английская радиоразведка, расшифровавшая часть немецких радиограмм. В них сообщалось, что немецкие штабы крайне заинтересованы состоянием погоды,- «Дует неблагоприятный ветер... – доносили немцы. -... Ветер усиливается... его направление постоянно меняется. Ветер неустойчив …». В одной радиограмме упоминалось имя какого-то доктора Габера.

22 апреля 1915 года в районе Ипра немцы провели первую в истории газовую атаку. Газ был выпущен из примерно 6 тысяч баллонов, и в результате ядовитое облако длиной в шесть километров и шириной в один километр накрыло неприятельские позиции.

Все очевидцы, описывая события того жуткого дня, начинают его словами: «Был чудесный ясный весенний день: С северо-востока дул легкий ветерок... Ничто не предвещало близкой трагедии».

Ближайший к немцам участок фронта защищали солдаты, прибывшие из Алжира и еще не участвовавшие в активных боевых действиях. Они выбрались из окопов, грелись на солнышке, курили, громко переговариваясь друг с другом. Около пяти часов пополудни перед немецкими окопами появилось большое зеленоватое облако. Оно дымилось и клубилось, и при этом потихоньку продвигалось к французским окопам, повинуясь воле северо-восточного ветерка. Как уверяют свидетели, многие французы с интересом наблюдали приближающийся фронт этого причудливого «желтого тумана», но не придавали ему значения.

Вдруг они почувствовали резкий запах. У всех защипало в носу, глаза резало, как от едкого дыма. «Желтый туман» душил, ослеплял, жег грудь огнем, выворачивал наизнанку. Не помня себя, солдаты бросились вон из траншей. Кто медлил, падал, охваченный удушьем. Люди с воплями носились по окопам; сталкиваясь друг с другом падали и бились в судорогах, ловя воздух перекошенными ртами.

А «желтый туман» катился все дальше и дальше в тыл французских позиций, сея по пути смерть и панику. За туманом стройными рядами шествовали немецкие цепи с винтовками наперевес и повязками на лице. Но атаковать им было некого. Тысячи алжирцев и французов лежали мертвые в окопах и на артиллерийских позициях. Итог химической газовой атаки хлором - 15 тысяч выведенных из строя солдат и офицеров, из которых 5 тысяч погибли.

Для немцев такой результат оказался не менее неожиданным. Их генералы относились к затее "очкастого доктора", как к интересному опыту и потому толком не подготовились к широкомасштабному наступлению. И когда фронт оказался фактически проломленным - единственным подразделением, хлынувшим в образовавшуюся брешь, был пехотный батальон, который не мог, конечно, решить судьбу французской обороны.

Происшествие наделало много шума, и уже к вечеру мир знал, что на поле боя вышел новый участник, способный конкурировать с «его величество - пулеметом». На фронт бросились химики, и к следующему утру стало ясно, что впервые для военных целей немцы применили облако удушливого газа - хлора.

Обнаружилось, что любая страна, обладающая даже задатками химической промышленности, может получить в свои руки мощнейшее оружие. Многие химические заведения кинулись разрабатывать конструкцию противогазов, но немцы спешили повторить газобаллонную атаку, пока у союзников не появились надежные средства защиты.

После первого «успеха» Габеру присвоили звание капитана, и он ненадолго вернулся в Германию. 2 Мая 1915 жена Габера, которая также была химиком и решительно выступала против его военных работ, совершила самоубийство, выстрелив в себя из принадлежащего мужу пистолета. О причине ее поступка нельзя сказать с точностью, но скорее всего она приняла такое решение потому, что Габер лично контролировал первое применение хлора. Уже 15 мая Габер отправился на Восточный фронт для продолжения работы.

Несмотря на то, что день 22 апреля 1915 г. считается днем "премьеры" отравляющих веществ, отдельные факты его применения имели место и ранее. Так, еще в ноябре 1914 г. немцы выпустили по французам несколько артиллерийских снарядов, снаряженных раздражающими отравляющими веществами, но их применением осталось незамеченным. В январе 1915 г. в Польше немцы применили против русских войск какой-то слезоточивый газ, но масштабы его применения были ограниченными, а эффект - сглаженным вследствие ветра.

Первыми из русских частей химической атаке подверглись части 2-й русской армии, которая своей упорной обороной преградила пути к Варшаве. В период с 17 по 21 мая 1915 г. германцы установили 12 тыс. баллонов с хлором в передовых окопах на протяжении 12 км и в течение десяти суток ожидали благоприятных метеоусловий. Атака началась в 3 час. 20 мин. 31 мая. Германцы выпустили хлор, открыв одновременно ураганный артиллерийский, пулеметный и ружейный огонь по русским позициям.

Приняв зеленоватое облако за маскировку атаки, русские войска усилили передовые окопы и подтянули части поддержки. Вскоре в окопах, представлявших здесь лабиринт сплошных линий, появились умирающие люди и трупы. К 4.30 хлор проник на 12 км вглубь обороны русских войск, образовав в низинах "газовые болота" и погубив на своем пути всходы яровых и клевера.

Около 4 часов германские части при поддержке артиллерийского огня атаковали русские позиции, рассчитывая на то, что, как и при сражении у г. Ипр, их уже некому защищать. В этой ситуации проявилась беспримерная стойкость русского солдата. Несмотря на вывод из строя 75% личного состава в 1-й оборонительной полосе, атака германцев к 5 часам утра была отбита метким ружейным и пулеметным огнем оставшихся в строю бойцов. В течение дня были сорваны еще 9 германских атак. Потери русских частей от хлора были огромны (9138 отравленных и 1183 погибших), но все же германское наступление было отбито.

Документы того времени красноречиво свидетельствуют о том, что в 1915 году российская армия понесла крупные потери от воздействия отравляющих веществ (ОВ). В частности, в одном из них, имеется следующая информация: «Комиссия по выяснению условий применения в ночь с 23 на 24 июня с/г. в районе расположения 5-го Сибирского и 35-го армейского корпусов германцами удушающих газов и результатов их применения установила, что потери пострадавших от газа частей представляются в следующих цифрах (табл. 5).

Таблица 5