Степень выраженности индивидуализма или коллективизма

В культурах с доминированием индивидуализма как социального ориентира в качестве значимой социальной ценности выступает личная Независимость индивида от общества. В таких культурах в качестве движущей силы социального прогресса выступает противоборство личности со сложившимися устоями – сословными, религиозными, морально-этическими. Это противоборство является ведущей характеристикой, основой духовного содержания личности «фаустовского типа», которая складывается в Европе примерно с начала ХVI в. Поэтому О. Шпенглер назвал культуры индивидуалистического типа «фаустовскими» [10: 486].

Многочисленные примеры, иллюстрирующие индивидуализм как базовую характеристику культур Запада, содержатся в произведениях художественной литературы. Так, протест Норы, главной героини пьесы Г. Ибсена «Кукольный дом», против диктатуры мужа и моральных устоев общества (последняя треть ХIХ в.), тема женской эмансипации, мотивы богоборчества и тираноборчества в многочисленных произведениях романтизма и неоромантизма рубежа ХIХ – ХХ веков можно считать проявлениями фаустовского типа личности в структуре индивидуалистических культур. Классическим примером фаустовского типа личности можно считать знаменитых титанов эпохи Ренессанса (Леонардо да Винчи и др.).

В культурах с доминированием коллективизма как социального ориентира в качестве значимой социальной ценности выступает приоритет интересов коллектива над интересами индивида. В коллективистских культурах индивид осознает свою идентичность, только ощущая себя членом той или иной социальной группы – рода, клана, касты, общественной прослойки или класса. Шангуань Цзыму, известный исследователь китайской национальной психологии и ментальности, приходит к заключению, что преобладание коллективного над индивидуальным привело к тому, что задачей образования в Китае стало воспитание члена общества, единодушного с окружающими, который путем сравнения себя с другими понимает свое место в социуме и корректирует свое поведение в соответствии с его требованиями. Приведем примеры фразеологизмов, иллюстрирующие такую ментальную черту китайской нации как коллективизм, взятые из дипломной работы выпускницы Института языковой коммуникации Людмилы Покатиловой: 众人划桨开大船zhongren hua jiang kai da chuan – «Много людей гребут веслами – трогается большой корабль» (пример предоставлен консультантами-носителями языка); 团结就是力量tuanjie jiushi liliang – «Единение – сила» (汉英中国文化辞典: 413).

«Мужской» или «женский» характер культуры (маскулинность/феминность)

Первый опыт осмысления национальной культуры как живого организма и попытка применить к ней понятие характера принадлежит немецкому ученому, представителю этнографической школы во Франкфурте-на-Майне Лео Фробениусу (1873 – 1938 гг.) в его концепции морфологии культуры, и относится к 20-м годам ХХ века. Фробениус полагал, что каждая культура «является своего рода особым организмом, самостоятельной сущностью, проходящей те же ступени развития, что и все живое на земле: растение, животное и человек», наделена «культурной душой», «переживающей стадии рождения, взросления, старения и смерти». С точки зрения Фробениуса, культуры обладают собственным характером и могут быть мужскими и женскими. Их различия ученый иллюстрировал на примере африканских культур: у хамитов – матриархальная культура, у эфиопов – патриархальная [10: 104].

В последствие ученые других стран (О. Шпенглер, Н.А. Бердяев) существенно развили такой подход к пониманию национальной культуры. Благодаря их наблюдениям стало очевидным, что оппозиция Женское – Мужское или Женственность – Мужественность является универсальной и имеет важное значение для характеристики национального своеобразия любой культуры.

Эдвард Холл, однако, показал, что за понятиями «женское» и «мужское» в национальных культурах закрепляется разное содержание. Так, содержание категории мужественности, прямо противоположное принятому в американской культуре, исследователь обнаруживает в иранской культуре. Здесь за мужчинами негласно закреплено право эмоционально свободно выражать свои чувства, а от женщин ожидают холодности, рациональности, расчета. В качестве примера Э. Холл приводит телевизионные выступления министра внутренних дел Ирана в 1951–1953 гг. Мохаммеда Моссадыка, во время которых министр позволял себе причитания, рыдания и даже истерики.

Для русской культуры характерен конфликт женственности и мужественности, значимость оппозиции Маскулинность – Феминность, что воспринимается как один из элементов в национальном образе России. Однако Женственность все же является доминирующим элементом этой оппозиции, что подтверждают многочисленные примеры:

1) представление образа России в поэзии как женщины-крестьянки – «плат узорный до бровей» (С. Есенин, А. Блок, В. Набоков и др.);

2) присутствие идеального образа женственности в многообразных аллегорических наименованиях России: Родина-Мать, Мать-Сыра Земля и т. п.;

3) наличие речевых конструкций со словом Мать в других наименованиях: см. пример из речи диалектоносителей: «Вот матушка-коровушка с молочком пришла: она же кормилица» («Словарь среднеобских говоров русского языка»); Мать-Заступница = Богородица.

В приведенной ниже таблице имеется в виду социальная «проекция» оппозиции Маскулинность – Феминность (ее проявление в сфере социальных отношений).

В культурах с мужским характером в системе социальных ценностей доминируют сила, работа, профессиональный успех, продвижение по социальной лестнице, конкуренция, материальное благополучие. В таких культурах преобладают деловые связи между людьми.

В культурах с женским характером в системе социальных ценностей доминируют забота о других членах общества, постоянная актуализация проблемы человека, его прав и социальных гарантий, степени его защищенности перед обществом и другими членами общества. Между людьми преобладают эмоциональные, личные связи, которые воспринимаются как имеющие большую социальную ценность, нежели деловые.