Психологическая реабилитация,

Или разговор с ангелом-хранителем

 

Старые раны. Вниз и направо

Сбоку – включите свет.

Снова так странно. Люди с экрана

Снова тебя нет.

 

Хочется ночи. Так, между прочим.

Сверху и на асфальт.

Матери, дочки. Жирная точка.

И никого не жаль.

 

Пусть он оценит, пусть на коленях…

Розы вплетёт в венок.

Слёзы и тени. Стихотворенья.

К чёрту. И на замок.

 

Я не позволю…страшно от боли.

Ну же, смотри! Смотри!!!

Кровь на асфальте. Белое платье.

Сумерки. Снегири…

 

... – Хочешь конфету, жертва поэта?

Ну же, вытри лицо.

Раны ли это? Что же ты, детка…

Вылечишь. Без рубцов.

 

Только поверь мне, страхи, потери –

Всё это лишь зола.

Хватит истерик, милый холерик,

Завтра у нас дела.

 

Думать о близких, петь по-английски,

С крыши смотреть рассвет.

Пробовать виски… Жизнь ведь для риска,

Но не для смерти, нет.

 

Завтрак в постели, отпуск недельный.

Мир этот только твой.

Воздух апреля, джем с карамелью…

Детка, пошли домой.

 

 

* * *

 

Стекло и время. Время истекло,

Расплавилось, как витражи в июле.

Скрепят опять потрепанные стулья,

В их языке так не хватает слов.

 

Слова… безумных звуков грозный полк…

Они, как прежде, означают что-то

Лишь для слепых, поэтов, идиотов…

И для влюбленных. Мысленный trust fall.

 

Дыхание. Касайся, но молчи.

Пиши губами по горячей коже.

Движенья наши сумрак подытожит,

Свободные от мнений и причин.

 

Дрожат ладони, опускаясь вниз.

Вселенная – как бабочка на пальцах,

Замрет и снова оживает в вальсе.

«Enjoy the silence» – полночи девиз.

 

Безмолвие, пульсирующий ток…

Слились разноимённые заряды.

Под одеялом засыпаем рядом.

Пусть время утекает в водосток.

 

 

Вера

Завьялова

студентка факультета

Естественных наук и природных ресурсов

 

Белая река

 

Мне хотелось бы плыть по реке, что тепла и светла,
слышать рыб, ударяющих звонко хвостами,
быть легендой, словами, касыдами, снами,
на далёкой реке, что тепла и светла.

На далёкой реке, где непрочен покой,
где встречаются разумы, губы и руки
в ощущении близкой и верной разлуки,
на далёкой реке, где непрочен покой.

Но слова – словно дым, но слова – как пыльца,
и в тумане речном всё, что было и будет.
Улыбаясь и плача, зовут с лодок люди,
но слова – словно дым, но слова – как пыльца.

И растений прибрежных ладони скользят
по плечам, волосам, обнимают, лелеют.
Неизбежно плывущие мимо стареют,
И растений прибрежных ладони скользят.

Но река так бела, так быстра и тепла,
что и тёплая кровь, пробираясь по венам,
отзывается ей, неподвластна изменам.
Но река так бела, так быстра и тепла.

И так хрупок покой, и так радость светла –
как ни плыть по реке, далеко, без возврата,
угадав впереди приближенье заката.
И так хрупок покой, и так радость светла.

 

 

Плоды и ветер

 

Слышишь ли ветер и дуновенье?

треплет за волосы, гладит колени,

а мы полны,

полней, чем чаши,

 

жизнь бродит соком у самых губ.

под гром трещоток и грохот труб,

и птичий оклик –

давайте спляшем.

 

видишь ли плод с золотистым боком?

пускай мы связаны нашим сроком,

но только в слове,

и в этом танце,

 

что тянет жилы и бьёт в висок,

пока мы движемся, на песок

нам не упасть,

в прах не распасться.

 

видишь ли свет, видишь блик слепящий?

знаем, все знаем, кто настоящий,

но время не сгинуло,

и пока –

 

сквозь ветры, вихри и переливы

идём и видим,

что быть счастливым:

в руке – рука.

 

Неопределённости

Из кое-чего-то, что было когда-то,
какая-то часть провалилась куда-то,
осыпалось что-то, а что-то забыто,
а некое нечто ещё не открыто.
Всё кто-то кому-то о чём-то не скажет,
не сделает что-нибудь и не докажет.
А кто-то, уже упомянутый выше,
Чего-то заветного всё не услышит.
И каждую что-то мешает минуту
чего-то добиться другому кому-то,
который всё ходит и что-нибудь ищет,

Надеясь, что нечто когда-то отыщет.
Всё жизнь. Это всё – и твоё, и моё.
Понять. И расставить все точки...над «Ё».

 

 

Галина

Коршунова

студентка факультета

Технологии сельскохозяйственного производства

 

 

Образ

 

Сначала я забуду звуки голоса,

Его привычку теребить кольцо.

Потом глаза, улыбку, руки, волосы,

Походку и его, в конце концов.

Лишь силуэт, почти что несущественный,

Останется, реальностью тесним.

Но ни один мальчишка в этом мире

Не сможет никогда сравниться с ним.

Декабрь, 2006

 

 

ДРУЗЬЯМ

 

Лишь день, что полон жизненных хлопот,

Уйдёт и сразу на пороге вечер, –

Зажгите перламутровые свечи.

Они перечеркнут черту невзгод.

Пусть дождь играет музыку любви,

О дружбе вы подумайте немного.

Друзья, как и Любовь, всегда от Бога,

И вспоминают где-то нас они.

Лишь пара фотографий свяжет нить,

Напомнив о счастливых встречах только.

Друзья хранить вас в сердце будут

столько,

Как долго их Господь велит хранить.

И вы поймёте, что они подчас

Как воздух – иногда не надышаться.

Так важно ухватившись, удержаться,

Чтоб впредь не тосковать, как и сейчас.

Пускай судьба и разлучила нас,

Но вы должны запомнить лишь немного,

Что у друзей всегда одна дорога

И завтра, и сегодня, и сейчас.

Октябрь, 2007

 

 

ЧУЖАЯ ЖИЗНЬ

 

Чужая ночь укрыла тенью лета

Чужие сны… Обрывками мечты

Чужое имя бродит в мыслях где-то.

На сердце только ран чужих следы.

Чужие встречи, строки и молитвы

Во имя слёз и незабытых слов.

Чужая память жизни – поле битвы

Всех пленных душ – не сброшенных

оков.

Чужое время пробегает мимо,

В глазах чужих забыт зеркальный свет.

И жизнь полосой неповторимой

К чужой судьбе спешит на крыльях лет.

Чужая дверь закроется однажды,

И будет пройден путь не мной, увы.

Чужое сердце, как забытый стражник,

Пока никем не найденной судьбы.

В мятежных душах не ищу покоя,

Среди осколков жизненных витрин.

Наверное, они уже не стоят

Чужой рукой написанных картин.

И чьи-то мысли травят жизни главы,

И чья-то глупость спрятана меж строк.

Чужие люди, судьбы, лица, нравы,

Напрасных дней стремительный поток.

Вся вечность впереди чужим виденьем…

Закрыв глаза, шагну через порог.

И вопреки чужим отныне мненьям

Пойду путём непройденных дорог.

Февраль, 2009

 

 

Юлия

Летова

студентка юридического факультета

Вопрос

 

Так красиво и медленно падает снег,

Незаметно ложится на ветви берёз.

Как хочу я замедлить времени бег,

Разрешить один сложный и вечный вопрос.

 

Тёмный вечер холодной зимы наступил

И окутал меня покрывалом из звёзд.

Я хочу, чтобы месяц помог, разрешил

Один очень серьезный и трудный вопрос.

 

Ветви белых деревьев тихонько шумят,

И узоры рисует на стеклах мороз.

Я хочу, чтоб снежинки мне дали ответ

На один сокровенный и давний вопрос.

 

В льдинках отблески света ночных фонарей,

Так красиво, как будто не наяву.

Искры яркого света, ответьте скорей:

Для чего я на этом свете живу?

 

 

Сыну

 

Первый утренний луч показался в окне,

Учащённо мой пульс забился.

Девять месяцев долгих ты был во мне,

А сегодня на свет появился.

 

Облака розовели в предрассветном огне,

Тополь сбросил листьев одежду.

Ты родился на радость папе и мне,

И вселил в наше сердце надежду.

 

И от счастья возникшего там, в глубине

Слёзы вдруг на глаза навернулись.

Будто дрогнули струны души в тишине,

Когда ручки ко мне потянулись.

 

Ты такой беззащитный и тихий лежал,

Прижимаясь к груди щекою.

Голос сердца ожил и тебе прошептал:

«Я всегда буду рядом с тобою».

 

 

Одиночество

 

Одиночество – тишина.

Одиночество – дыма стена.

Одиночество – крик в никуда.

Одиночество – слёз вода.

 

И нельзя никуда сбежать,

Да и некуда, в общем, идти.

Некому тебя поддержать

И с тобою быть по пути.

 

Разговоры с самим собой.

Белая и пустая постель.

Мыслей странных огромный рой.

За окном постоянно метель.

 

Прутья клетки вокруг тебя,

А за ними как будто бы жизнь.

И в руках платок теребя,

Ты опять этой ночью грустишь.

 

Одиночество – пустота.

Одиночество – сам себе друг.

Одиночество – всё не так.

Одиночество – замкнутый круг.

 

 

Закат

 

Я стою на льду прибрежной кромки,

Белая нетронутая гладь.

Солнышко в оранжевой футболке

Катится в ночную благодать.

 

Путаясь в густых ветвях ракиты

И цепляясь краешком за крыши,

Будто бы из золота отлито,

Солнышко всё ниже, ниже, ниже.

 

Небо золотя лучом прощальным,

О рассвете будущем мечтая,

Зимний день лениво и печально

За домами тает, тает, тает…

 

* * *

 

Жизнь – это свечка из воска мягкого.

Душа, будто пламя, под ветром трепещет,

Чем дольше горит, тем больше всякого:

То дымом пахнет, то светом блещет.

 

Жизнь – это дорога, широкая, длинная.

Песок и щебень летят под ступни.

Идёшь и как будто конца не видно,

Но вдруг возьмёт и пропастью ухнет.

 

Свеча догорит, оборвётся дорога.

От свечки – огарок, тепла ненамного.

Лишь ветер и пыль от дороги остались,

Следы по земле песком разметались.

 

Жизнь – яркая свечка,

Жизнь, словно дорога,

Не может быть вечной,

И страшно немного.

 

Страшит неизвестность, внезапность исхода,

Не веришь, что там за обрывом свобода,

Не веришь, что там, в темноте бесконечность,

Что души уходят в счастливую вечность.

 

Никто не научит, никто не расскажет

Великую тайну, никто не укажет

Что делать и как примириться с собою,

Всегда безысходность по сердцу иглою.

 

И пусть утверждают:

«Всё в мире конечно».

Но души живут

В нашей памяти вечно.

 

* * *

 

Хочется творить,

Хочется кричать,

Хочется любить,

Хочется прощать.

 

Плыть по ветру тёплому

Пухом тополей,

Выделяться жёлтыми

В зелени полей.

 

Боли не испытывать,

Раны не зализывать,

Не идти по рытвинам,

Злобу не нанизывать.

 

Не терять душевные

Силы через слёзы,

И стихами искренне,

И поменьше прозы.

 

Облаком за солнцем,

Радугой по небу,

Золотом по кольцам

Распылиться мне бы.

 

Видеть то, что скрыто,

Чувствовать – ты нужен

И бежать открыто

Босиком по лужам.

 

Хочется забыться,

Хочется зажить,

Хочется влюбиться,

Хочется творить.

 

 

* * *

 

Россыпи листьев из пригоршней осени

В нужное время будут разбросаны,

Будут ветрами по землям развеяны,

Будут дождями по лужам расклеены.

 

Красную пригоршню – клёну и тополю,

Жёлтую пригоршню – дубу и ясеню.

Дождь из листвы рассыпается по полю

Под ноги путнику, в осень спешащему.

 

 

* * *

 

Мне казалось давно забыто

Беззаботное юное прошлое,

И черты, временами размытые,

Не окажутся разворошены.

 

Только память нельзя очистить,

Протереть тряпицей от пыли.

Мы не только в теперешней жизни,

Мы ещё и тогда были.

 

Кликнув мышкой случайно по ссылке,

Видишь где-то забытые лица,

И чужие они и родные,

И не могут они раствориться.

 

Их нельзя зачеркнуть так просто –

Годы прошлые милые сердцу.

Хорошо, что ещё помню,

Радостно возвращаться в детство,

 

В юность, молодость беззаботную

Невесомую, не избитую,

Только с этим моя жизнь полная,

До конца ещё не испитая…

 

 

Анна

Подран

студентка факультета управления

Всем, кто ждёт

День первый

 

Я иду по траве,

Волоча за собой штанины.

Миру – привет

И всем тем, кому ночи длинны.

Что ты смотришь, прохожий,

Никогда не видел слёз?

Я красива, как ты находишь?

Кто меня в этот мир занес!

Давай, уходи, куда шёл!

Тебе пора.

Я хожу по земле большой

До утра.

 

День второй

 

Это шприц, а в нём наркотик,

Он затеял дурную игру.

Убегай, милый чёрный котик,

Не наступи на иглу.

Я тоже с тобой убегу,

Когда устану от лжи,

Когда подняться смогу,

Как колос вызревшей ржи.

На шприце капля крови,

Кто-то не смог убежать.

Человекобоги!

Мы так любим в героев играть.

День третий

 

Одинокая улица,

Ей очень грустно жить.

Теперь я твоя попутчица,

Будем вместе по городу плыть.

Он,

Колокольный звон,

Раздается, как чей-то стон.

Звон должен быть звонким,

Стон должен быть тонким.

Как они встретились,

Я не пойму.

Лишь одному

Городу верится –

Это к добру.

 

День четвертый

 

Плохо. Нет у меня воли.

Готова сложить лапки.

Клумбы мои пропололи

Какие-то вредные бабки.

Сорвали скромный цветочек,

Сорняком обозвали.

Грубой рукой сорвали,

Не дали жизни глоточек.

А ведь он жить хотел.

И я хочу.

Он это сказать не сумел –

Я за него прокричу.

Я возьму его домой,

Засушу на вечные веки.

Проснись, мой мир дорогой!

Проснитесь, все человеки!

 

День пятый

 

Человек на площади

Долго кричал,

Какой он великий.

Время, пощади

Мою печаль,

Убери его крики.

Белый олень

На транспаранте –

Противоестественно.

Обычный день

Тонет в сладкой вате,

Течет внутривенно.

Уйдите, оставьте,

Я вполне вменяема.

Я тону в этой вате.

Не ждите меня.

 

День шестой

 

Я умираю

Шестой день,

Но выживу, как обычно.

Теперь можете ждать.

 

День седьмой

 

Вы ещё ждёте

Или забыли?

Теперь не в почёте

Ждать, кого любили.

Значит, я отстала от века.

Ведь вот как бывает:

Ждёт человек человека,

Не забывает.

И не зря!

Будет заря,

Где ждут и меня

И не хотят менять

Листок календаря.

Там ты и я.

 

 

Колодцы

 

Мы прикасаемся друг к другу,

Надрываясь, переливаем глазами

Силу и слабость в чужие колодцы.

Вечный круговорот эмоций.

Целуем чью-то руку,

Но топчем сердца,

Заряженные басами,

Новыми голосами

Эксмудреца.

Горланим про свободную любовь,

Чтобы скрыть, что никому не нужны.

 

А ты знаешь касание лбов,

Спутанных прядей волос,

Касание слёз

Из разных зрачков?

А ты

Можешь уйти

Без оправдательных пустячков

Из коллекции «Прости-забудь»?

 

В глазах-колодцах

Солнечный зайчик смеётся.

Стоит ему подмигнуть,

Начнёт лапками трясти,

Заиграется в коридорах прошлого,

В чём-то чистого, где-то пошлого,

Светлого, хорошего

Прошлого.

Неуловимый, исчезнет,

Но станет легче.

Это значит – перелилось слезами,

Разнозрачковыми слезами.

Это значит – стойкость воскреснет,

На двухколодезном вече

Даст добро зародившейся песне.

 

 

Последняя ночь

 

Последняя ночь.

Тишь да гладь,

Божья благодать, –

Идите прочь!

Слышимость –

Отметка номер сто.

Видимость –

На нуле.

Кто скребёт, кто

Коснулся колен?

Но видимость –

На нуле,

Незрячий плен.

 

Два-один-ноль-четыре,

Время детское.

Вакуум в квартире.

Тик-так, тик-так,

Наглое, дерзкое,

Смеет стучать в висках,

Разрезая мрак.

 

В тёплых носках

И варежке на хвосте

Моя совесть идет спать,

А я остаюсь.

 

«Президент России

Возродил союз…»

«В эфире

Игра “Поле Чудес”…»

«Рекордный вес

Штангист Смирнов…»

«Мы хотим жить лучше

В нашей любимой глуши…»

«Спокойной ночи, малыши!

Приятных вам снов!»

 

А по «Европушке»

Сорокапятиминутка.

Нацежена прокрутка

Хитов размороженных.

 

«Since you,ve gone…» –

Это не песня, а стон.

 

Последняя ночь.

Спеши, спеши!

Тебе не помочь,

Рукой не маши.

А ведь её так и не было,

Твоей осени.

Лёгкое, белое

Сверху сбросили.

Поспеши, поспеши

Эту ночь к себе пришить.

 

Совести не спится

В шерстяных носках,

Сбита рукавица

С хвостика в размах.

Что пришла, подлиза,

Снова за едой?

Я тебе с карниза

Укажу покой.

Где тебя носило,

Хитрый мой собрат,

Когда через силу

Уходил мой брат?

Ты его пустила,

Руку не дала.

Спи, нечиста сила,

Я Вас не звала!

 

Два-три-пять-три,

Время взрослое.

Фигура, замри!

Скучно!..

Возгласов

Тучи

В каждой точке материи.

Так верили, так верили

Мои любящие надежды,

Так старательно облекали

Мир в белые одежды,

В крылатые сандалии.

И представляете,

Верят до сих пор.

 

Последняя ночь…

И снова: «Прости…

Не грусти…

Чем я могу помочь?»

Тик-так, тик-так,

И это не остановить.

Сжимая пальцы в кулак,

Я готова быть.

 

Яна

Лебедева

студентка филологического факультета

* * *

Я видела, как таяли мосты
Под тяжестью дождя. Как становились глуше
Цвета. Был осязаем дым.
И в море превращалась суша.

И этот город узнавал меня
По стуку каблуков и отпечаткам пальцев
Среди гостей, среди ночных скитальцев.
Он цвет моих волос любовью оттенял.

И серебро его мне становилось близким,
Я видела, как раскрывались все зонты,
Словно бутоны роз. Как гнулись ветви низко
Под тяжестью дождя. Как таяли мосты.

Я наблюдала наступленье темноты
С томительною жаждой ощущений.
Я становилась кошкой, не боящейся воды,
На мягких лапах уходя без возвращенья.

Сводя свой страх на нет, я становилась кошкой
С тигриной поступью. Горели в ночь глаза.
Я становилась дикой. Понемножку.
Звериному инстинкту «да» сказав.

Я видела, как капали минуты,
Как время торопило всё вперёд.
А я молилась о ненаступленье утра,
Осознавая мрачно: дождь пройдёт.

Синдром воскресенья

Каждое воскресенье друг друга прощаем.
Каждый наш понедельник обходится дорого нервам.
Каждую среду – любовь натощак с чаем.
Каждый четверг мы спорим, кто же из нас – первым

заснёт, когда столько звёзд, столько слов недосказанных…
Потому что в пятницу мы зажигаем свечи. молчим, молчим…

Это так сладко: распространяя любовь метастазами,
слушать твоё дыхание, биться в тебе в ночи.

Наши субботы – пощечины, взрывы ярости –
мы вспоминаем звериный инстинкт... Всё идёт по кругу.
Смысл почти найден. Петь, забывать и герань растить.
И каждое воскресенье прощать и прощать друг друга…

Заготовки ни зиму

Мы летом готовили сны для зимы,
варили из солнца повидло.
Немного крапивы и цвет бузины
приправили уксусом винным.

Так утром всегда не хотелось вставать,
а нежиться до полудня.
Но мы выходили росу собирать,
упавшую с неба лунного.

И клевера запах, и звон родника,
и вкус поцелуя последнего...
Бежали быстрей, не остыли пока
под ветрами предосенними.

Добавили меда и сказок. Ещё
добыли из нежности мякоть.
Зимою натопим мы печь горячо,
зимой мы не будем плакать.

Без

У меня больше нет тебя. У меня
Есть дрова в камине, вода из крана,
Нерастраченное тепло (его очень мало)
и я кутаюсь в одеяло...
Знаешь, у меня в сентябре
так внезапно зима настала,

И я словно лежу в снегу и пытаюсь согреться.
Подо мною не тает снег –
только лишь замедляет свой бег
сердце.

У меня больше нет любви. Я скучаю
по тому, что пришло к концу – по началу.
по ночам
я внимательно потолок изучаю
и упавшую с неба звезду на руках качаю.

Эпистолярный жанр

Я буду писать со всех городов земли тебе
на грязных обоях, на картах дорог, на подоконниках.
Сколько рука и сердце способны вытерпеть –
я буду писать на чужих ладонях, на подлокотниках.

Я буду писать на всех языках и наречиях
неологизмами эха, поэтов и мистиков.
И сколько бы ни было слов – словаря человечьего
так мало для выражения чувств истинных.

Я буду писать акварелью, чернилами, кровью
при свете свечи, фонаря, солнца, луны ли
Я каждую ночь буду стопки конвертов класть к изголовью,
а утром – бежать на почту, ловить голубей, подкупать рассыльных.

Я буду писать о цветенье ириса, рождении нового бога.
Я буду писать с других континентов, с соседнего дома.
Я буду писать о придурях королей, о кораллах, о хитростях мокши…
О том, что я не могу тебе дать нежности больше…

 

 

Ольга

Бабенко