Киев, терем Князя Владимира, двор. Во дворе накрыт длинный стол. Гудит свадьба: Алеша Попович женится на Настасье Петровичне. Во главе стола княжеский трон. Трон пуст.

Киев, терем Князя Владимира, двор. Во дворе накрыт длинный стол. Гудит свадьба: Алеша Попович женится на Настасье Петровичне. Во главе стола княжеский трон. Трон пуст.

За столом жених, невеста и все былинные богатыри. Гости: ряженая массовка /чем меньше гостей, тем смешнее сказка/. Крестьяне потешно дерутся. Выходит Баба, разводит руками, показывая зрителям застолье.

 

БАБА.

 

Это всё была не сказка, а присказка.

Ай перекинем мы свой взгляд

да на славный Киев-град,

где сказка только начинается.

Богатырешка венчается

на бабе русской,

наполовину белорусской,

пополам буряткой

и на треть с Молдовы братской.

Хорошая была свадьба, скажу я вам!

И как бы ни чесалась вша по бородам

гостей, да и у князя нашего Вована,

но и тот не нашёл изъяна

на том пиру почёстном.

В бою потешном, перекрёстном

меж брательничками богатырями

складывались рядами

почему-то простые крестьяне,

то бишь, мы с вами.

Вот так складывались мы и ложились,

а потом вставали и бились

за трон могучий.

 

КРЕСТЬЯНЕ.

 

Ну, кто из нас, Иванов, круче?

 

Из кучки дерущихся Крестьян выкатывается самый старый крестьянин и взбирается на княжеский трон.

 

БАБА.

 

Крутым сказался дед Панас,

он два, три слова недобрых припас

и на княжеский трон взобрался;

как сел, так и не сдался

до самых тех пор,

пока князь Вован не вышел во двор

и богатырей не покликал.

 

(появляется Князь Владимир; а Добрыня Никитич встаёт, стаскивает с трона старого крестьянина, не больно шлёпает его по попе)

 

Богатырешки лики

еле как оторвали от браги

и как вдарят с размаху!

В общем, осталась от Апанасия горка дерьма.

Тут умная мысль в голову князя пришла.

 

Илья Муромец что-то шепчет Князю Владимиру на ухо.

 

КНЯЗЬ ВЛАДИМИР.

 

Надо бы идти Московию брать,

ведь куда ни глянь во дворе, везде рать!

 

БАБА.

 

Вот тут-то сказка только-только начинается.

Значит, богатырешка венчается.

Ай и обвенчаться не успел,

ждёт Алешку нашего удел —

скакать до самого севера,

русичейложить ой немерено!

Ой намеренно

на святую Русь пойдёт войско, рать

ни за что помирать, ни про что погибать,

в бою кости класть да суровые,

ни за рубль, ни за два, за целковые.

Только свадебка наша кончается,

так и войско, рать собирается.

Это войско, рать

нам на пальчиках считать.

 

(Баба перечисляет богатырей, те по очереди встают и кланяются зрителям)

 

Илья Муромец да крестьянский сын;

ЧурилоПленкович с тех краёв чи Крым;

Михаил Потык, он кочевник сам;

Алексей сын Попов хитёр не по годам;

Святогор большой богатырь гора;

а Селянович Микула оротай /плуг, поля/;

ну и Добрыня Никитич рода княжеского.

И чтоб за трон не бился, был спроважен он

князем киевским да в Московию.

 

КНЯЗЬ ВЛАДИМИР.

 

(деловито)

 

Пущай там трон берёт. Вот и пристроим его,

да женим на княжне сугубо здоровой

из Мордовии иль с Ростова!

 

 

Картина третья

 

Густой лес, полянка.

Шесть богатырей /нет МикулыСеляновича/ развалились на полянке, обедают.Баба на краю сцены садится на пенёчек.

 

БАБА.

 

Марш-бросок вроде не до Израиля,

но всё же,

прокорми-ка эти рожи!

Поэтому Микула Селянович, наш аграрий,

по харе каждому вдарил

и на котомки богатырские навесил

стопудовые замочки,

а с вином бочки

за пазуху смело засунул

и впереди дружинушки двинул.

Нет, Микулушка, конечно, не тиран:

ежедневно он к обеду был пьян

и спал под берёзкою крепко,

а его дружина обедала,

так как ключик легко доставался.

А как Селянович просыпался,

так всё начинал сначала.

Замочки пудовые закрывал он,

с вином бочки кидал за пазуху

и вперёд ускакивал,

конским хвостом размахивал.

На милю вперёд бежал.

 

МИКУЛА СЕЛЯНОВИЧ.

 

(голос из-за кулис)

 

Эй, могол там не скакал?

 

БАБА.

 

Бачил.

А богатыри судачат.

 

ЧУРИЛО ПЛЕНКОВИЧ.

 

(удивлённо)

 

Вроде Муромец Илья

воеводой был всегда.

 

ИЛЬЯ МУРОМЕЦ.

 

История — дело тонкое.

Сегодня ты на коне, а завтра звонкие

кандалы на ноженьках, цепи.

 

ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ.

 

Держись поэтому крепко

за уздечку, степной богатырь.

Поезжай позади да смотри:

не бегут ли за вами черти —

бедовестники, вестники смерти.

 

(пауза, Баба напряжённо вглядывается в лес)

 

Долго ли, коротко шла рать,

нам неинтересно.

Вдруг выходит из леса,

из самой глубокой чащи

Чёрт и глаза таращит.

 

Из леса выходит Чёрт.

 

ЧЁРТ.

 

Вы куда это, витязи ратные?

На вас копья, мечи булатные,

да кобылы под вами устали.

Отдохнуть не желаете?

 

СВЯТОГОР.

 

Да, да, притомились, наверно.

Где тут, Чертишка, таверна?

 

ЧЁРТ.

 

Дык поблизости есть избушка

на курьих ножках, в ней живёт девчушка,

пирогами всех угощает

да наливает заморского чаю,

а потом печь по чёрному топит

и в баньке парит приблудных, мочит.

 

СВЯТОГОР.

 

(кричит куда-то в лес)

 

Тормози, Микула, дружину!

Эка, послужили мы.

Притомились братья твои.

Ждут нас в избёнке харчи.

 

 

Картина пятая

 

Киев, терем Князя Владимира, двор. Во дворе накрыт длинный стол. Гудит свадьба: Алеша Попович женится на Настасье Петровичне. Во главе стола княжеский трон. Трон пуст.

За столом жених, невеста и все былинные богатыри. Гости: ряженая массовка /чем меньше гостей, тем смешнее сказка/. Крестьяне потешно дерутся. Выходит Баба, разводит руками, показывая зрителям застолье.

 

БАБА.

 

Это всё была не сказка, а присказка.

Ай перекинем мы свой взгляд

да на славный Киев-град,

где сказка только начинается.

Богатырешка венчается

на бабе русской,

наполовину белорусской,

пополам буряткой

и на треть с Молдовы братской.

Хорошая была свадьба, скажу я вам!

И как бы ни чесалась вша по бородам

гостей, да и у князя нашего Вована,

но и тот не нашёл изъяна

на том пиру почёстном.

В бою потешном, перекрёстном

меж брательничками богатырями

складывались рядами

почему-то простые крестьяне,

то бишь, мы с вами.

Вот так складывались мы и ложились,

а потом вставали и бились

за трон могучий.

 

КРЕСТЬЯНЕ.

 

Ну, кто из нас, Иванов, круче?

 

Из кучки дерущихся Крестьян выкатывается самый старый крестьянин и взбирается на княжеский трон.

 

БАБА.

 

Крутым сказался дед Панас,

он два, три слова недобрых припас

и на княжеский трон взобрался;

как сел, так и не сдался

до самых тех пор,

пока князь Вован не вышел во двор

и богатырей не покликал.

 

(появляется Князь Владимир; а Добрыня Никитич встаёт, стаскивает с трона старого крестьянина, не больно шлёпает его по попе)

 

Богатырешки лики

еле как оторвали от браги

и как вдарят с размаху!

В общем, осталась от Апанасия горка дерьма.

Тут умная мысль в голову князя пришла.

 

Илья Муромец что-то шепчет Князю Владимиру на ухо.

 

КНЯЗЬ ВЛАДИМИР.

 

Надо бы идти Московию брать,

ведь куда ни глянь во дворе, везде рать!

 

БАБА.

 

Вот тут-то сказка только-только начинается.

Значит, богатырешка венчается.

Ай и обвенчаться не успел,

ждёт Алешку нашего удел —

скакать до самого севера,

русичейложить ой немерено!

Ой намеренно

на святую Русь пойдёт войско, рать

ни за что помирать, ни про что погибать,

в бою кости класть да суровые,

ни за рубль, ни за два, за целковые.

Только свадебка наша кончается,

так и войско, рать собирается.

Это войско, рать

нам на пальчиках считать.

 

(Баба перечисляет богатырей, те по очереди встают и кланяются зрителям)

 

Илья Муромец да крестьянский сын;

ЧурилоПленкович с тех краёв чи Крым;

Михаил Потык, он кочевник сам;

Алексей сын Попов хитёр не по годам;

Святогор большой богатырь гора;

а Селянович Микула оротай /плуг, поля/;

ну и Добрыня Никитич рода княжеского.

И чтоб за трон не бился, был спроважен он

князем киевским да в Московию.

 

КНЯЗЬ ВЛАДИМИР.

 

(деловито)

 

Пущай там трон берёт. Вот и пристроим его,

да женим на княжне сугубо здоровой

из Мордовии иль с Ростова!

 

 

Картина третья