Мифы о революции и начало Гражданской войны

 

Как вспоминалась российская революция? Как вспоминался тот день, который стал важнейшим эпизодом события, именовавшегося потом большевистским Октябрем? Со временем сложился миф, главными элементами которого были события в Смольном, залп «Авроры», штурм Зимнего дворца. Многие талантливые люди сделали немало для создания и укрепления этого мифа, и сила текстов и образов, созданных, например, Эйзенштейном или Маяковским, такова, что мы все равно видим эту картинку и вспоминаем эти слова.

 

Если говорить о фильме Эйзенштейна «Октябрь», то это гениальная фальсификация. Все происходило совсем не так, как он изображает. И у Маяковского: «Каждой лестницы каждый выступ брали, перешагивая через юнкеров». К тому моменту, когда красногвардейцы и матросы ворвались в Зимний дворец, там уже не было такого количества юнкеров, чтоб их разложить на каждой лестнице на каждый выступ. Этот сакрализующий миф стал потом выворачиваться наизнанку противниками коммунистов, что для многих в эпоху перестройки стало совершенным культурным шоком. Оказалось, что картинки, которые они видели с детского возраста в школьных учебниках, не имеют ничего общего с действительностью.

 

Появился другой такой миф, снижающий: какая-то компания пьяных или полупьяных матросов забрела и захватила Зимний дворец. Это, конечно, тоже не так. Штурм Зимнего, конечно, был неорганизованным, но достаточно масштабным. Историки, которые профессионально занимались изучением этого важного события, не могли точно назвать количество людей, противостоящих в этом районе правительственным силам. Но, наверное, там было не менее десяти тысяч человек: матросов, красногвардейцев и солдат полков, поддерживавших Военно-революционный комитет. Первоначально и в Зимнем дворце находилось несколько тысяч человек: юнкера различных военных училищ, военнослужащие женского ударного батальона, казаки, артиллеристы военных училищ. Но постепенно количество людей, готовых защищать правительство, сокращалось. Снабжение было плохим, но самое главное, они чувствовали себя в изоляции, они понимали, что их поддерживает все меньше и меньше людей в столице.

 

Город отнесся к этому событию безучастно. Многие даже не замечали важных событий, происходивших в это время в центре города. Ушли казаки, ушли различные отряды юнкеров, за ними артиллеристы-юнкера, несколько орудий было захвачено. Но не стоит полагать, что все произошло мирно, тихо и спокойно. Зимний дворец подвергся артиллерийскому обстрелу, особенно сильному со стороны Петропавловской крепости. Некоторые снаряды разорвались над Невой, но отдельные шрапнели попали в здание Зимнего дворца. Это оказало психологическое воздействие на участников обороны дворца. К тому моменту, когда силы Военно-революционного комитета ворвались собственно в Зимний, там оставалось всего несколько сотен защитников, не оказавших решающего сопротивления.

 

Но когда речь идет о различных мифах, связанных со штурмом Зимнего дворца, с событиями 25 октября, 7 ноября нового стиля, мы должны говорить не только о каких-то деталях, которые искажались или изображались скверно. Мы должны понимать масштаб и значение этого события. Его не стоит недооценивать, но стоит посмотреть на него в более широкой перспективе. Центральным событием истории России ХХ века была Гражданская война — ужасная Гражданская война.

 

Я глубоко уверен, что ужасы коллективизации, которая унесла миллионы людей, а потом и массовые политические репрессии, направленные уже и против советской политической, культурной, интеллектуальной элиты, были бы невозможны без страшного травматического опыта Гражданской войны. Основные потери тогда понесли не воюющие армии — главными жертвами этого конфликта стало мирное население. Многие пали жертвой террора — и красного, и террора других политических сил. Многие стали жертвами этнических конфликтов. Но еще больше жертв унес голод и сопутствующие ему эпидемии, бушевавшие в стране. Это было страшное время, когда миллионы людей старались выжить и по возможности спасти своих близких. Именно это определяло их действия внутри тех многочисленных конфликтов, в которых они оказались.

 

Современный историк Игорь Нарский написал большую книгу «Жизнь в катастрофе», где он попытался описать состояние маленьких людей в эпоху этого грандиозного конфликта. И там он приводит совершенно потрясающие факты о голоде на Урале. Мы знаем, что этот ужасный голод привел к тому, что в некоторых районах нашей страны были случаи каннибализма. Об этом мало писалось впоследствии, по многим причинам. Вспоминать это страшно. Документы, в которых население нескольких деревень принимало резолюцию, где они просили у властей разрешения употреблять мясо погибших односельчан. Они просили разрешить им быть людоедами.

 

И такой, если угодно, демократический каннибализм — одна из наиболее ярких характеристик Гражданской войны. Мы до сих пор находимся в поле влияния травмы этого ужасного конфликта. Кто виноват в этой Гражданской войне? Когда она началась? Каков был ее исход? Безусловно, ответственность за начало войны несут большевики и их политические союзники. Ленин говорил о том, что империалистическую войну (так он ее характеризовал) следует превратить в войну гражданскую, только так можно закончить мировую бойню. То есть гражданской войны и он, и многие его союзники не боялись.

 

Но этой характеристики недостаточно. Такое событие, как Гражданская война, подготавливалось предшествующими десятилетиями, в том числе и культурно. Политическая культура российских революционных партий была направлена на подавление политического врага. Если мы посмотрим тексты революционных песен, то они довольно жестоки, свирепы и кровавы. Гражданская война была подготовлена многократным проговариванием, пропеванием жестоких действий, освящавших революционный террор.

 

В подготовку Гражданской войны внесли свой вклад и другие силы. Очень важная характеристика разных обществ — это культура конфликта. Как проходят различные страны и различные общества через политические конфликты? Как используются или не используются компромиссы? Как проговариваются соглашения? Как морально оцениваются компромиссы? Такая практическая подготовка к большим кризисам важна для сравнительно мягкого их прохождения. В годы, предшествующие революции, различные конфликты протекали как малые гражданские войны, причем без какой-либо фазы умиротворения. В них использовались войска, которые стреляли, кололи штыками людей при подавлении забастовок и бунтов, этнических конфликтов. Все это готовило и другие стороны к конфликту.

 

Если же говорить о ситуации в 1917 году, то отношение к Первой мировой войне заставляло думать о войне гражданской и другие политические силы. Один из лидеров российских социалистов, эсер Виктор Чернов, сказал: «Или война убьет революцию, или революция убьет войну». Но война перетекла в гражданскую. Если большевики готовы были превратить империалистическую войну в гражданскую, то некоторые генералы готовы были пойти на риск гражданской войны, чтобы остаться в Первой мировой и продолжать ее в союзе с Англией, Францией, Соединенными Штатами. Этот страшный конфликт привел к победе большевиков. Правда, и большевики существенно изменились в ходе Гражданской войны: они отказались от некоторых своих программных установок, изменили свои политические лозунги. Возникает вопрос, а почему это произошло? Гражданская война — очень сложный феномен, и нам даже довольно трудно сказать, когда она началась.

 

Разумеется, в советское время в качестве начальной точки Гражданской войны называли события мая-июня 1918 года — восстание Чехословацкого корпуса. У этого была очевидная идеологическая нагрузка: ответственность за Гражданскую войну можно было возложить на международный империализм, на Антанту, орудием которой выступали чехословаки. Идеология идеологией, но в этом была и некоторая правда: действительно, в июне 1918 года Гражданская война приняла другие масштабы. Но если мы посмотрим на октябрь-ноябрь 1917 года, то какие-то события нельзя квалифицировать иначе как гражданскую войну.

 

Прежде всего это борьба за власть в Москве, обстрел Кремля артиллерийскими орудиями по приказу большевиков и их политических союзников. Что это, если не гражданская война? Даже в советское время некоторые историки мягко, осторожно, но говорили о том, что эти события — начальный этап Гражданской войны. Однако действительность еще более сложна. Например, недавно британский историк Джонатан Смил выпустил книгу, которая называется «Гражданские войны России: 1916–1926». Можно, конечно, не соглашаться с этим автором, но важно понять его логику изложения. В 1916 году началось массовое восстание в Средней Азии и в Казахстане — и для сотен тысяч людей это уже была Гражданская война. И, конечно же, для многих регионов огромной страны война не закончилась ни в 1920 году, когда белые эвакуировали Крым, ни даже в 1922 году, когда Красная армия подошла к Тихому океану. Она продолжалась и позже.

 

Книга Джонатана Смила указывает и еще на одну очень важную характеристику Гражданской войны. Она до сих пор описывается как война «белых» и «красных». Смил же совершенно справедливо указывает, что в разных регионах страны были разные политические комбинации, разные политические союзы, где белые или красные выступали иногда лишь как одна из сил, и далеко не всегда самая главная.

 

Возникает вопрос: почему же красные победили в ходе Гражданской войны? Историки не всегда могут дать ответ на такого рода вопросы. Мы выдумываем некую причинно-следственную связь, и разные историки могут конструировать ее по-своему. Но в этом случае все-таки можно дать первый, грубый, приблизительный ответ. Красная армия победила потому, что у нее было огромное количественное превосходство: к концу Гражданской войны формально она насчитывала несколько миллионов человек. Правда, немалая часть красноармейцев занималась преимущественно поеданием сравнительно больших красноармейских пайков, но все-таки несколько миллионов бойцов эта армия имела. Если сравнить это с силами, которые мобилизовали белые, то количественное превосходство было очевидным. Напомню, что генерал Николай Юденич подошел к Петрограду и создал реальную угрозу для Красной армии осенью 1919 года, имея менее двадцати тысяч человек. Конечно, иногда качественное превосходство было важнее количества, но все-таки этот фактор не мог быть долговременным.

 

Впрочем, такой простой ответ на вопрос, почему красные победили, требует постановки других вопросов. Ведь их огромную армию следовало мобилизовать, одеть, обуть, кормить, лечить. Большевики и их политические союзники смогли создать эффективную военную машину. И тут я хотел бы сказать еще об одном историке — американце Питере Холквисте, который опубликовал в начале этого века одну из самых интересных последних книг по истории Гражданской войны.

 

Холквист исследует Донскую область. Этим занимались и другие историки, но он пытается через это региональное локальное исследование посмотреть на причины и на ход боевых действий и политической борьбы на протяжении всего периода эпохи войн и революций. Холквист рассматривает период с 1914 по начало 1922 года, преодолевая, таким образом, символический рубеж 1917 года. И он достаточно убедительно показывает: то, что мы часто связываем исключительно с действиями большевиков, было присуще не только им и было характерно не только для России. Это ограничения рыночных механизмов для снабжения населения, всевозможные реквизиции, мобилизация, контроль над населением с помощью осведомления, цензуры и террора. Это были практики, получившие развитие в ходе Первой мировой войны и применявшиеся в различных странах, не только в России и не только красными.

 

Специфика же России заключается в том, что другие страны после окончания Первой мировой войны отказались от этих чрезвычайных практик, а в России и потом в Советском Союзе они сохранялись. Государство было создано во время Первой мировой, укреплялось для победы в Гражданской, и это оказало воздействие на всю его последующую историю.

 

Все это заставляет нас вновь вернуться к осмыслениям событий 1917 года. Иногда возникает вопрос: а, собственно, какую дату избрать для того, чтобы сделать ее днем памяти о революции? Сделать это достаточно сложно. Размышляя о революции 1917 года, мы должны понимать, что это лишь звено в цепи событий. И мы должны осмыслять весь кризис, который начался в 1914 году и закончился в начале 1920-х.