Obligation to appear and place in custody. The problems of applying these measures of criminal procedure coercion

A.P. Bulatov

student of the Ural State Law University (USLU), Yekaterinburg

Annotation: This article examines the problem of meaningful study by the court of the materials of the criminal case, as well as the problem of procedural status of the prosecutor in the court session in case of resolving the issue of applying preventive measures in the form of detention. In addition, the article explores some problems associated with the obligation to attend.

Key words: judicial control, qualification, petition for application of preventive measure in the form of imprisonment, investigator, investigator, prosecutor, obligation to attend.

Очевидно, что государственная власть – основа, базис принуждения. Именно государство в лице уполномоченных органов и должностных лиц вправе применять принудительные меры воздействия психического и физического характера, т.е. ограничивать волю, поведение и желание граждан в случае нарушения последними законом установленного общественного порядка. Размер такого ограничения (т.е. мера подчинение частного интереса публичному) зависит от степени значимости общественных отношений, которых государство посредством нормативной регламентации ставит под свою охрану. Достигается такое ограничение, прежде всего, благодаря мерам уголовно-процессуального принуждения, которые «красной нитью» проходят от стадии возбуждения уголовного дела до вынесения судом приговора и «на которых, в конечном счете, держится деятельность органов уголовного преследования и суда» [1].

В данной работе заостряется внимание только на две меры процессуального принуждения: заключение под стражу и обязательство о явки, – что само себе не означает, что другие меры принуждения лишены недостатков, так как заслуживают отдельного исследования.

Обязательство о явке согласно принятой в юридической литературе классификации относится к иным мерам процессуального принуждения (которые в частности конкурируют с мерами пресечения) и порядок его применения, а также круг субъектов, которым оно может быть применено регламентируется ст. 112 УПК РФ. Сущность данной меры уголовного принуждения заключается в том, что у лица (уголовно-преследуемое лицо либо потерпевший или свидетель) берется письменное обязательство того, что он своевременно явится по вызовам следователя (дознавателя) или суда, а в случае, если он изменит место жительство, незамедлительно сообщит об этом. Нарушение данного обязательства влечет за собой санкцию в виде денежного взыскания до двух тысяч пятисот рублей, которое налагается в порядке, установленном ст. 118 УПК РФ.

Основной целью данной меры принуждения является, прежде всего, обеспечение надлежащего поведения уголовно-преследуемого лица. Отметим, что в ч. 4 ст. 89 УПК РСФСР 1960 г. обязательство о явке применялось при отсутствии оснований, делающих необходимым применение меры пресечения (заключение под стражу, домашний арест, залог и т.д.), т.е. когда следователь (дознаватель) уверен, что лицо не скроется от следствия и суда, не совершит иного преступления и не воспрепятствует ходу расследования уголовного дела. В настоящее время в УПК РФ 2001 г. нет такой нормы, что вызывает определенные трудности у правоприменителя при определении того, когда применять обязательство о явке, а когда, к примеру, заключение под стражу. Отсюда возникает конкуренция между данными видами мер уголовно-процессуального принуждения.

На практике следователи обязательство о явке практически не используют, а применяют подписку о невыезде. Дознаватели наоборот часто применяют данный вид процессуального принуждения. Представляется, что связано это с так называемым «правилом 10 суток». Здесь речь идет о ст. 100 и ст. 224 УПК РФ, согласно которым, если к подозреваемому применена любая мера пресечения (не только заключение под стражу, но может быть и залог, и подписка о невыезде и т.д. – тут мы можем заметить противоречие ст. 100 и ст. 224 УПК РФ, которая говорит только про заключение под стражу), то он должен стать в течение 10 суток обвиняемым (исключение ч. 2 ст. 100 УПК РФ), т.е. на 10 сутки предварительное расследование должно быть окончено и дознаватель должен вынести обвинительный акт (обвинительное постановлении), однако ч. 3 ст. 224 УПК РФ допускает, что при невозможности составить обвинительный акт в течение этого времени дознаватель предъявляет подозреваемому обвинение в порядке гл. 23 УПК РФ (т.е. как в порядке предварительного следствия), затем дознание продолжается либо заключение под стражу отменяется. 90% случаев дознаватель в 10-ый срок не укладываются, следовательно, вместо меры пресечения применяется обязательство о явке и правило ст. 100 УПК РФ на него не распространяется. Поэтому уголовно-преследуемое лицо весь срок дознания является подозреваемым. Видится необходимым включить УПК РФ в ст. 112 дополнительно ч. 3 с текстом следующего содержания: «при отсутствии оснований, делающих необходимым применение меры пресечения, у подозреваемого либо обвиняемого отбирается обязательство являться по вызовам дознавателя, следователя или суда и сообщать им о перемене места своего жительства».

Относительно заключения под стражу отмечу, что в мае 2016 года в Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2013 №41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога» были внесены существенные дополнения. В п. 2 Пленум Верховного Суда РФ теперь обращает внимание судов на то, что рассматривая ходатайство об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, проверка суда не должна «сводиться к формальной ссылке суда на наличие у органов предварительного расследования достаточных данных о том, что лицо причастно к совершенному преступлению». Иными словами, проверка должна быть более тщательной, содержательной (осмысленной). Оставление судьей ходатайства без надлежащей проверки влечет за собой отмену в суде апелляционной инстанции постановления об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. В тоже время при рассмотрении ходатайства суд не вправе входить в обсуждение вопроса о виновности лица. Значит, до 2016 года судья рассматривал ходатайство формально, т.е. «брал на веру» то, что приносил ему следователь, которые в свою очередь злоупотребляли своими правами и в частности брали квалификацию с запасом (вместо средней тяжести квалифицировали как тяжкое и т.д.)[2, c. 35].

Нельзя не отметить роль прокурора при рассмотрении судом ходатайства и примени к уголовно-преследуемому лицу меры пресечения в виде заключения под стражу. На сегодняшний день прокурор полноправный участник предварительного расследования, проводимого в форме дознания, это следует ст. 37 УПК РФ, где говорится о полномочиях прокурора, которыми он обладает в отношение дознавателя, но не обладает в отношение следователя. В частности, давать дознавателю указания о направлении расследования, производстве процессуальных действий; давать согласие дознавателю на возбуждение перед судом ходатайства об избрании, отмене или изменении меры пресечения либо о производстве иного процессуального действия, которое допускается на основании судебного решения; отменять незаконные или необоснованные постановления нижестоящего прокурора, а также незаконные или необоснованные постановления органа дознания, начальника органа дознания, начальника подразделения дознания и дознавателя в порядке, установленном УПК РФ и т.д. Иными словами прокурор, приходя в судебный процесс, в котором рассматривается ходатайство дознавателя, приходит с позицией «за» применения меры пресечения в виде заключения под стражу. Что нельзя сказать о следователе, так как следователь возбуждает перед судом ходатайство согласия руководителя следственного органа, минуя прокурора. Поэтому позиция прокурора о применении той или иной меры пресечения может не совпасть с просьбой, которую следователь указывает в ходатайстве, что, конечно же, не является правильным. Отсюда предлагается полномочия прокурора в отношения следователя расширить и вести в ч. 2 ст. 37 УПК РФ дополнительный пункт, в котором бы прокурор давал согласие следователю на возбуждение перед судом ходатайства об избрании, отмене или изменении меры пресечения либо о производстве иного процессуального действия, которое допускается на основании судебного решения.

Таким образом, резюмируя все вышесказанное, можно сделать вывод о том, что обязательство о явке, а также заключение под стражу, как одна из самых суровых мер уголовно-процессуального пресечения, требуют дальнейшей правовой регламентации и уточнения. Представляется обоснованным требование Пленума Верховного Суда РФ о содержательном изучении подобных ходатайств, а формальный подход суда в вопросе об избрании меры пресечения не способствует укреплению законности в нашей стране, защите прав, свобод и законных интересов человека и гражданина.

Примечания

1. Давлетов А.А. Уголовное судопроизводство Российской Федерации: курс лекций / А.А. Давлетов – Екатеринбург, 2016. – С. 111.

2. Азарёнок Н.В., Давлетов А.А. Должен ли судья при решении вопроса об избрании меры пресечения проверять квалификацию преступления? / Н.В. Азарёнок, А.А. Давлетов // Российский судья. – 2017. – № 1. – С. 33-37.