Общественный и политический строй Джунгарского ханства

 

Эволюция общественного и политического строя кочевых народов вообще, у монголов в частности – один из наименее изученных аспектов их исторического развития. Объясняется это, главным образом малочисленностью принадлежащих самим кочевым народам и доступных науке вещественных и письменных памятников, раскрывающих отношения, которые существовали в кочевых обществах.

Свидетельства монгольских, китайских и русских источников не оставляют места сомнениям, что в XVII-XVIII вв. каждое феодальное владение в Монголии имело определенную территорию, на которой кочевало население, подвластное правителю и собственнику данного владения. Границы этих территорий устанавливались, изменялись и вновь определялись в борьбе ханов и князей за пастбищные угодья. Законы 1640 года подтверждали древние правовые установления о неприкосновенности границ и предусматривали строгие санкции к их нарушениям.

Рост численности стад, появление новых наследников и жажда обогащения порождали противоречие между развитием кочевого скотоводства и ограниченными размерами пастбищных угодий. В нашем случае, примитивной техники производства, кочевое скотоводство могло развиваться только на непрекращающемся расширении пастбищных территорий.

В источниках XVII-XVIII вв. содержатся много сведений о «земельной тесноте» у монголов и вызванной его борьбе за предел пастбищных территорий. «Земельная теснота» - одна из главных причин междоусобных конфликтов, что и обуславливало и внешние войны ойратов. Калмыцкий владетельный князь Доржи Назаров в феврале 1727 года писал в Петербург, что осенью 1726 года «пришли касаки и каракалпаки кочевать на наши места в урочища, называемые Зем река, и мы пошли на них для обороны мест своих». Как уже я отмечала, в первой половине XVIII века Джунгарское ханство испытывало недостаток в пастбищных территориях.

Общеизвестно, что во главе каждого монгольского феодального владения стоял хан или князь, к которому оно переходило по наследству от отца и который сам передавал его своему наследнику.

Феодальное владение переходило из поколения в поколение как «умчи», т.е. как наследственная собственность данного омока. Умчи вполне четко делилось на улус и нутуг. Основная структура феодальных владений в Монголии оставалась неизменной на протяжении всей эпохи феодализма. По сведениям многих источников можно узнать, что под словом «улус» всегда подразумевались лишь люди, народ. Вторая часть феодального владения был «нутуг» - «пространство, по которому могла кочевать какая – либо хозяйственно – социальная единица», - писал Б.Владимирцев, - называлось по – монгольскиnutux – nurtug, а по тюркски – yurt. На современном языке под словом «нутуг» также подразумевается место обитания, кочевья, местность, в сочетании слов «нутуг» и «улус» - местные жители.

Итак, можно считать установленным, что каждый владетельный князь в Монголии описываемого времени является феодальным государем улуса, т.е. людей, обитавших в его владениях, и собственником нутуга, т.е. земли, пастбищных угодий, составляющих его феодальное владение.

Как же проявлялась собственность феодалов на землю в Монголии, где до самого конца XIX века не существовало в форме монопольного права владетельных князей распоряжаться кочевьями? В «Описании калмыцких народов» В.Бакунина говорит, что распределения сезонных кочевьев между владетельными князьями и входило в компетенцию особого учреждения – Зарго, называвшихся ханом из его приближенных. «О распределении мест кочевания и пастбищных угодий между отдельными группами и семьями, входившими в Калмыкию. Если калмыцкая орда или улус для сыскания новых пастбищ переходит с места на место… то наперед высылаются люди, которые для хана или князя, для ламы и для кибиток, где едослужение совершается, выбирает лутшие места. После чего провозгласителей и их выступления шествуют первые, а потом за ними следует весь народ и выбирает себе удобные места». Так раскрывается структура действия феодальной собственности на землю кочевого скотоводства.

Главный собственник земли – хан утверждает распределение кочевий в ханстве, обеспечивая в первую очередь себя и верховного ламу достаточными по количеству и лучшими по качеству пастбищными угодьями, указывая затем места князьям. Вассалы обеспечивали своих и своих приближенных лучшими пастбищами, а все, что оставалось, становилось достоянием рядовых кочевников, подвластных этому князю.

На широко распространившиеся в конце XIX – начала XX вв. случаи продажи и сдачи ее в аренду разного рода европейским предприятиям и учреждениям, правительственными учреждениями Китая и частным людям, причем продавцами земли, сдающими в аренду, были владения.

Таким образом, в феодальную эпоху монгольская земля находилась в форме монопольной собственности владетельных князей, а основной формой проявления этой собственности было монопольное право князей распоряжаться кочевьями. Конкретные формы землепользования были различными в зависимости от различных исторических и природных условий. Во второй половине XIX- начале XX вв. когда монгольские князья столкнулись с буржуазным спросом на их землю, право распоряжаться кочевьями само собой, в порядке естественной эволюции, без каких-либо внутренних потрясений превратилось в право продавать землю и сдавать ее в аренду.

Остановимся коротко на вопросе о роли скота в производстве и общественных отношениях монгольских народов. Скот играл исключительно важную роль в торговом обмене кочевых народов с оседлыми. Лошади, рогатый скот, овцы, верблюды. Огромная доля торговли Монголии приходилась на хозяйства феодалов, владевших многотысячными стадами и табунами, в обмен на которые приобретали предметы роскоши, оружие и т. П. Скот давал все: пищу, жилище, одежду, средства транспорта, всевозможные товары. Разведение скота невозможно без земли, без пастбищ; земля и пастбищные угодья теряют всякое значение без скота.

Значение скотоводства в общественно – политической жизни монгольских народов в описываемое время было огромным. Скот был всеобщим объектом вожделения. Феодалы в форме поборов и повинностей отнимали у аратов столько скота, сколько было возможно, организовывали его угон у соседей. Захват скота был одной из главных задач межфеодальных войн и внутренних усобиц. Феодально зависимое аратство оказывало сопротивление феодалам, стараясь уберечь свои стада, прибегая к самовольным откочевкам, скрывая численность принадлежащего им поголовья, переходя иногда к более активным формам классовой борьбы, сопровождавшимся захватом и разделом стад, принадлежащих феодалам.

Во всем этом проявлялась борьба классов и социальных групп задолго в совокупном общественном продукте, за перераспределение общественного богатства.

Главным принципом организации такого хозяйства являлась раздача скота мелкими партиями на выпас подвластных аратским хозяйствам, обладавшим собственным стадом, достаточным, чтобы гарантировать феодала от возможных потерь. Делиб-хутухта говорил, что в Наробачинском монастыре овцы, рогатый скот и лошади отдавались для выпаса на началах издольщины, т.е. небольшие стада, отары и табуны распределялись между подвластными аилами под их ответственность за вознаграждение в виде части молока и шерсти. Численность выпасаемой отары зависела от величины собственного стада и обеспеченности рабочей силы.

Структура ойратского общества была довольна сложной. Все исследователи единодушно отмечали наличие в нем сословий, но расходились в определении их числа и характера.

По мнению Н.Бичурина, ойраты делились на 2 сословия: военных и духовных, причем первые, в свою очередь - на группы дворян и податных.

С. Богоявленский насчитывал у ойратов 3 сословия: воинов, черных людей и рабов.

Х. Хаслунд – четыре: «белую кость», т.е. аристократов, «черную кость», т.е. податное население, дарханов, т.е. освобожденных от повинностей, и духовенство.

В биографии Зая – Пандиты несколько раз в разных вариантах говорится о «высших, низших и средних», о великих и малых нойонах», «о духовенстве и мирянах», «о знатных и протонародии».

В тексте «Цааджинбичиг», как заметил еще С. Богоявленский, упоминались улусные чиновники, знаменосцы, трубачи, телохранители, придворные, воины, простолюдины, рабы, великие и малые князья.

Делиб – хутухта утверждается, что население Наробачинского владения разделялось на 2 класса – тайджи и харагу, т.е. на аистократию («белую кость») и на «чернокостных» аратов. Последние разделялись соотвественно их правом и повинностям на группы: хамжилга, албату и дарханов.

Сведения большинства источников говорит о том, что монгольское общество делилось на два класса:

1. феодалы – монопольные собственники земли, пастбищных территорий.

2. крестьяне (араты) – рядовые кочевники скотоводы; лишены собственности на землю; феодально-зависимый класс

Хан Джунгарии был первым лицом в государстве ойратских феодалов. Ступенью ниже на феодально-иерархической лестнице стояли другие великие князья – правители хошоутских, дэрбетских, хойтских и др. крупнейших улусов, тайджи, именовавшихся в русских источниках и исследованиях тайнами.

Владение такого тайджи, в свою очередь, состояло из ряда улусов, во главе которых стояли его родственники, члены его омока, являвшиеся самостоятельными правителями, но зависимыми от данного тайджи. Правители таких улусов были, по терминологии ойратских источников, малыми князьями в отличие от тайджи и хана, великих князей. Каждый тайджа располагал своим владением, являвшимся главным условием его власти над малыми князьями.

Князья, нойоны, имевшие в своем владении отдельные улусы, делили их на части, которые раздавали во владение близким родственникам и соратникам. Каждая часть называлась тоже улусом или аймаком, а их владельцы - правители – зайсанги.

Особую группу джунгарских феодалов составляли князь церкви – высшие ламы, права и привилегии которых как об этом говорилось выше, постепенно определялись целым рядом постановлений княжеских чулганов и особенно законами 1640 года. Высшее ламство в Джунгарии, как и по всей Монголии пополнялось почти исключительно выходцами из феодалов, главным образом младшими сыновьями владетельных князей, имевшими мало шансов занять место светских правителей.

Таким образом, класс феодалов в Джунгарском Ханстве разделялся на 4 группы: великие князья, малые князья, зайсанги и высшие ламы.

На другом полюсе ойратского общества находился основной производительный класс – араты. Этот класс разделялся на два сословия: албату – зависимых от светских князей и шабинаров – зависимых от церковных феодалов. Труд аратов был главным источником обогащения феодалов и решающим условием устойчивости феодального государства. Повинности аратов в Джунгарском ханстве в целом не были регламентированы законом. Известны лишь некоторые статьи законов 1640 года и указы Галдан-Бошокту-хана, требовавшие от аратов своевременного и неукоснительного выполнения возложенных на них податей и повинностей. И то же время в общей необязательной форме рекомендовавшие князьям слишком не обременять аратов и проявлять о них заботу.Аратство было привязано к своим господам узами крепостной зависимости.

Таким образом арат был обязан принимать на выпас господское стадо, до глубокой старости держать в исправности свое оружие и снаряжение, быть готовым по первому требованию идти на войну, обязан вносить владетельному князю натуральный оброк продуктами, выполнять различного рода государственную барщину (шить обмундирование, работать в ханских мастерских.

Вторым аратским сословием в Джунгарии были шабинары. Оно возникло в связи с победой ламаизма и появлением церковных феодалов. Шабинары (от слова «шаби» - «ученик, послушник») были крепостными высших лам и несли в их пользу такие же повинности, как и араты –албату в пользу светских феодалов. Но шабинары полностью целиком освобождались от каких – либо повинностей в пользу владетельных князей и феодального государства. Они привлекались к военой службе и не отбывали государственной барщины. Даже в судебном отношении шабинары были подведомственны не светским, а церковнм институтам.

Дарханы – привелигированное сословие. В него входили в основном араты, освобожденные за особые заслуги от всех податей и повинностей, пользовавшихся к тому же некоторыми привилегиями.

В ойратском обществе помимо классов феодалов и аратов была еще прослойка рабов. Они в Джунгарском ханстве товаром, который продавался русским купцам и чиновникам или вывозился на невольничьи рынки Средней

Гибель Джунгарского ханства

 

13 лет отделяют смерть Галдан–Церена от гибели Джунгарского ханства. Для этого периода характерен непрерывный, все более ускорявшийся в 1758 году его уничтожением. Борьба Цинской империи и Джунгарского ханства, длившаяся почти целое столетие, закончилась победой Цинов, войско которых не только стерло ойратское государство с лица земли, но и истребило сотни тысяч его обитателей.

Важную роль в событиях этого времени сыграл молодой ойратский владетельный князь Амурсана. Один из многих участников феодальных усобиц, Амурсана в дальнейшем, обуреваемый чистолюбивыми замыслами, выступил в качестве претендента на ханский престол. Потерпев поражение и стремясь к реваншу он обратился к Цинской династии, рассчитывая с ее помощью занять трон джунгарского хана. Но его действия помогли Цинской династии овладеть Джунгарским ханством. Так было уничтожено Джунгарское ханство.