Богословие русских песнотворцев в Киевский период

Киевский период истории Русской Церкви, ознаменованный Крещением Руси святым князем Владимиром в 988 году, хранит в богослужебных текстах своих песнописцев высокие истины богословия. Их мы отмечаем как в первом русском гимнографическом произведении – Службе святым страстотерпцам Борису и Глебу, так и в песнотворческих трудах печерского инока Григория, «творца канонов».

 

Митрополит Иларион

Богословская мысль достигает особой высоты, предельной точности и ясности определений в литургических произведениях блаженного Илариона, митрополита Киевского, и святителя Кирилла, епископа Туровского, творивших в середине XI–XII веков.

В своем «Исповедании веры» при поставлении его в митрополита Киевского святитель Иларион дает как образец прекрасного выразительного славянского слова, так и завершенную богословскую идею догматов Православной Церкви[ww].

Первый догмат, который исповедует преосвященный Иларион, есть догмат о Святой Троице. Не формально, не схоластично подходит блаженный митрополит к этой задаче. В словах «Исповедания», строгих и каноничных, раскрываются вместе с тем вся душа, все существо человека, являющего перед людьми радость исповедания догмата о Святой Троице.

«Верую во единаго Бога, славимаго в Троице, – начинает свое слово святитель Иларион, –...в Троицу единосущную, но Лицами разделяющуюся... <...> (Одно Лице) именуется Отцем, потому что раждает; (другое) – Сыном, потому что раждается; (третье) – Духом Святым – потому что исходит, но не отходит (от Отца). Отец не бывает Сыном, ни Сын Отцем, ни Дух Святый Сыном; но у Каждаго Свое без смешения, кроме Божества. Ибо в Троице едино Божество, едино Господство, едино Царство»[840].

«Того единаго Бога знаю, – завершает свое исповедание Святой Троицы блаженный Иларион, – и Тому верую, в Его имя и крестился я: во имя Отца и Сына и Святаго Духа; так я принял от писаний святых отцев, так научился»[841]. Здесь потрясают интонация самого исповедания, предельная искренность и убежденность.

Той же искренности и ясности полны слова митрополита Илариона и в исповедании следующего основного догмата о вочеловечении Христовом: «На небеси Он [Сын] без матери, а на земле без отца... Был [Он] истинным человеком, не в привидении, но истинно в нашей плоти; совершенный Бог и совершенный человек, в двух естествах и хотениях воли. <...> Умер безсмертный, чтобы оживить меня мертваго; сошел во ад, чтобы возставить и обожить праотца моего Адама и связать диавола. Возстал, как Бог, тридневно воскрес из мертвых... восшел на небеса к Отцу... Ожидаю, что и опять Он придет с небеси, но не тайно, как прежде, а в славе Отчей, с небесными воинствами. Мертвые, по гласу Архангела, изыдут Ему во сретение, и Он будет судить живых и мертвых, и воздаст каждому по делам»[842].

Таково же исповедание митрополитом Иларионом и догмата о Святой Церкви Христовой: «Верую и в семь Соборов Правоверных святых отец; и кого они отвергли, того и я отвергаю; кого они прокляли, того и я проклинаю; и что предали они в своих писаниях, то приемлю». Здесь же святитель Иларион исповедует Святую Деву Марию Богородицею; исповедует и святых Божиих: «Чудеса их проповедую, и исцеления от них приемлю, к Соборной и Апостольской Церкви притекаю...

Так верую, и не постыжуся»[843], – заключает свое слово блаженный Иларион.

Для взятого нами направления – исследования богословских истин в литургических текстах – представляет большой интерес солидный раздел, посвященный митрополитом Иларионом догмату о воплощении Христовом в его прославленном «Слове о Законе и Благодати»[844].

Здесь, после слов о том, «что успел сделать закон, и что благодать»[845], автор «Слова» дает развернутое богословское размышление об указанном христианском догмате. Господь наш Иисус Христос, по слову блаженного митрополита Ила-риона: «Един сый от Троицы – в двух естествах: Божеском и человеческом; совершенный человек по вочеловечению, а не в привидении, и совершенный Бог по Божеству, а не простой человек. На земле Он явил (свойства и дела) Божеския и человеческия»[846]. Далее Святитель глубоко и любовно раскрывает жизнь Господа нашего, выражая высоту догмата и одновременно выявляя глубину своей радостной, трепетной и животворящей веры. «Как человек возрастал во утробе матерней, – начинает свой почти безграничный перечень дел Христовых митрополит Иларион, – и как Бог исшел не нарушив девства; как человек питался матерним млеком, и как Бог повелел Ангелам с пастырями воспевать: слава в вышних Богу; как человек повит был пеленами, и как Бог путеводствовал волхвов звездою; как человек возлег в яслях, и как Бог принял от волхвов дары и поклонение; как человек бежал во Египет, но как Богу поклонились Ему рукотворенная Египетская (Ис. 19, 1); как человек пришел креститься, но как Бога убоявшись, Иордан возвратился вспять; как человек, обнажившись, вошел в воду, и как Бог принял свидетельство от Отца: сей есть Сын Мой возлюбленный; как человек постился сорок дней и взалкал, и как Бог победил искусителя; как человек пошел на брак в Кану Галилейскую, и как Бог преложил воду в вино; как человек спал на корабле, и как Бог запретил ветрам и морю, и они послушались Его; как человек прослезился о Лазаре, и как Бог воскресил его из мертвых; как человек всел на осля, но как Богу Ему взывали: благословен грядый во имя Господне; как человек был распят, и как Бог по Своей власти ввел в рай распятаго с Ним; как человек вкусил оцта и испустил дух, и как Бог помрачил солнце и потряс землю; как человек, положен был во гробе, и как Бог разрушил ад и освободил души; как человек запечатан был во гробе, и как Бог исшел, сохранив печати в целости; иудеи старались утаить Его воскресение как человека, подкупая стражу; но как Бога Его познали все концы земли»[847].

Так в «Слове», написанном в похвалу князю Владимиру, блаженный митрополит Иларион счел необходимым ясно исповедать свою светлую веру в Сына Божия, находя те обстоятельства жизни Христа Спасителя и те выражения, которые наиболее полно и радостно выявляют веру людей, руководящихся истинами Нового Завета. Кроме вступительного предложения, автором изложенного исповедания Богочеловечества Христова приводятся шестнадцать сопоставлений, и выбраны они из тех моментов жизни Христовой, где Божество Его и человечество наиболее ощутимы, наиболее близки человеку: «Как человек повит был пеленами, и как Бог путеводствовал волхвов звездою», «как человек, обнажившись, вошел в воду, и как Бог принял свидетельство от Отца... как человек спал на корабле, и как Бог запретил ветрам и морю... как человек прослезился о Лазаре, и как Бог воскресил его» – и другие.

Воистину приведенный нами отрывок из «Слова» есть драгоценный перл богословия, долженствующий стать всемирно известным!

 

Святитель Кирилл Туровский

В том же периоде бытия Русской Церкви той же высоты богословие видим и в литургических трудах святителя Кирилла, епископа Туровского, жившего позднее святителя Илариона – в XII веке. Известный по нравоучительным произведениям своим как «Златоуст Российский», святитель Кирилл составлял и церковные песни, среди которых наиболее известны его канон молебный и молитвы на все дни седмицы.

Будучи высокопросвещенным иноком, знакомым со святоотеческой литературой, преосвященный Кирилл не мог не давать в отдельных частях своих песнотворческих трудов изъяснения, изложения высоких истин богословия. И здесь, так же как у святителя Илариона, потрясают высота и глубина самого словесного выражения, которые употребляет святитель Туровский: Божество в Себе сый, – пишет святитель Кирилл в блаженнах своего молитвенного канона, богословствуя о тайне Святой Троицы, – свой имея ум... присно ум светел, а ино ничтоже: се единство не объято мыслью, никий же ум достигнеть: ни Сына кто весть, аще не Дух право сроден просветить приглашати: Троице Святая, спаси души наша [848].

Так же высоко у святителя Кирилла богословие Святой Троицы в 7-й песни того же канона: Яко же чту Бога Отца, – возвещает Святитель, – тако верую в Сына Христа, единако молю и Духа Святаго, славлю в единстве Троицу, покланяюся единому Богу [849].

В своих молитвах на дни седмицы святитель Кирилл так воспевает Святую Троицу в субботу после вечерни: О Пресвятая Троице единосущная: от славы Твоея не отвержи мя грешнаго. Ты бо Божественная Троице: чту и покланяютися и Тебе угожу всем сердцем моим [850]. Такова теплота исповедания Святителя – здесь богословие, здесь же и живая внутренняя жизнь человека.

Иногда в исповедании Святой Троицы богословие святителя Кирилла достигает особой высоты. Владыко Господи, – молится Святитель, – всея видимыя и невидимыя твари Содетелю. Боже Сил, веком Творче: сотворивый времена и лета, измеривый дни и нощи часами, разлучивый свет от тмы и видев яко добро, и бысть вечер [851].

В тех же молитвах еще пространней, отчетливей и преискренней развивает святитель Кирилл свое исповедание таинства вочеловечения Христова, догмата Его Богочеловечества. Христе Боже наш, – восклицает Святитель в молитве после вечерни в четверг, – Иже нашего ради спасения от безначальнаго Отца пришед, от вышняго круга небесе в нижняя части земля, Бог сый непременен, в наше естество оболкся и бысть человек за многое и неисповедимое милосердие Твое: данное Ти достояние языков, да к Себе приведеши [852].

Для изъяснения и усвоения великого догмата о воплощении Христовом святитель Кирилл ищет разнообразных и разносторонних выражений – и в пятницу после утрени молится так: Иисусе, спасенное имя, – такой преискренний оборот находит Святитель, – безначальнаго Отца безлетный Сыне, Имже всяческая совершена быша, видимая же и невидимая, Пресвятый Царю, Едине безсмертный и человеколюбче, нас ради грешных от Отеческих недр пришед, раны же и распятие претерпети изволил ecи, непорочное Твое тело на Кресте повешено нечестно презрев, многими щедротами и человеколюбием побежен быв, во мертвых причтеся [853].

На каждый день седмицы святитель Кирилл находит новое и живое выражение в молитве своей к Спасителю – Христу Богу. Иисусе Христе, – вопиет он в понедельник после часов, – Благодателю, заре Отча, Свете неприкосновенный, просвети омраченныи мои очи [854]. Ты бо ecи Сын девич, – молится Святитель во вторник после утрени, – мене ради плотию обложися и немощь естества моего понесе [855], – и далее идет перечисление чудес Христовых.

Владыко Господи, – восклицает в восторге духа святитель Кирилл в четверг после часов, – Твой есть день, и Твоя есть нощь: Тебе вся тварь работает и всяко дыхание славит Тя [856]. В пятницу же, в молитве после часов Святитель взывает, опять находя новое выражение чувству своему и своему исповеданию: ...Яко Сам изволил ecи прийти и спасти грешныя: воплотися, безплотен сый, и волею обнища богатый [857].

Наконец, в субботу после вечерни святителю Кириллу опять потребно пространное изложение своей веры в отношении великого догмата воплощения Христова. Милостив бо ecи Человеколюбец, плоти нашея Обещник, в нюже одеявся, человеки обожи, и на первое достояние позва, нас ради, за наше спасение, на Кресте распятся и во гробе полежав, и воскресе в третий день, свободив праведных души, держимыя во аде [858]. Необходимо указать, что высокое богословие святителя Кирилла сочетается везде в его молит-вословиях с изяществом найденного словесного выражения.

В этом отношении очень убедителен один из отрывков его седмичных молитв. Настави мя, – пишет Святитель, – ...поминати Тя в душевной ми церкви, во словеснем храме тела моего [859]. Вот высокое достоинство христианина! Вот величие, которого достиг Святитель во исповедании святой веры православной, всего за два века перед тем озарившей землю Русскую!

Большой высоты исповедания и вместе с тем большой душевной теплоты и искренности полны у святителя Кирилла молитвы воскресного дня.

Славословя Христа воскресшего, Святитель молит: Устави жажду сердца моего и даждь ми радостно прейти день сий, в онь же дасться агнец Аврааму вместо Исаака на жертву, прообразуя за весь мир Твое заколение [860].

В тот же день в молитве после утрени, благодаря за то, что Господь сподобил его видеть день преславного Воскресения, святитель Кирилл опять исповедует, что Господь от небытия мя в бытие привел ecи и Своего образа подобием украси мя, словесем же и разумом превыше скота вознес мя и твари всей владыку устроил ecи [861]. Молитвы эти Святитель писал в конце своего жития, находясь в глубоком уединении, в них он вкладывал весь внутренний опыт прожитой духовной жизни, почему они так поражают глубиной своего богословского содержания, незаурядностью слова, сердечностью найденных форм выражения.

Необычно по стилю и форме своей обращение святителя Кирилла и к Божией Матери. Явлена от века всех крестьян [христиан] Заступнице, – пишет Святитель в 3-й песни молебного канона, – и к Богу ходатаица Марие, Богоизбранная Владычице [862]. Для святителя Кирилла в преискренней молитве его к Божией Матери Она – разумное утро... и заре безначальнаго света... чувственное солнце... ангельский ум... Мати светлыя чистоты [863].

В блаженнах того же канона святитель Кирилл так вопиет к Богоматери: Марие – небесное кадило! Божественный угль в Себе имела ecи, Егоже Моисей в купине, Исаия от Серафим, Езекииль в колесих видети сподобишася. Богородице, пресвятое имя, спаси души наша [864].

Думается, что в наш век в поисках должного слова мы не нашли бы более тонкого выражения наших чувств к Богоотроковице Марии, чем это сделал в XII веке святитель Кирилл Туровский.

Таковой силы мужи и их слова обретаются нами в самом начальном периоде бытия нашей Православной Церкви на Руси! Эти имена и их необычной силы литургические словеса необходимы были в этот начальный период перед наступлением суровых и грозных событий эпохи монгольского нашествия.

 

Митрополит Иоанн

Значительную зрелость богословской мысли можно отметить и в самом древнем церковно-богослужебном произведении Русской Церкви – Службе святым страстотерпцам Борису и Глебу, написанной митрополитом Иоанном в 1021 году. Историк Русской Церкви митрополит Макарий признает ее одной из «драгоценностей нашей духовной литературы»[865]. Действительно, на заре христианства в России митрополит Иоанн дает в написанной им Службе наряду со всесторонним и глубоким проникновением в подвиг святых братьев-страстотерпцев и зрелое изложение догматов.

Он касается в отдельных тропарях своих канонов догмата Святой Троицы: Мглу безбожия отгнавше, светло научиша люди своя, чести в Троице единаго Бога [866]. Подобные мысли приводятся им и во втором каноне святым.

Особенно вдумчиво освещено блаженным митрополитом Иоанном учение о воплощении Христовом. Делает это автор в Богородичнах обоих канонов: Седяй на престоле Херувимсте и превознесене, яко престол имый, на руку Твоею почив, Марие Богоневесто, препрославленный Бог [867]. Особенно отчетливо блаженный Иоанн воспевает Пресвятую Деву: ...Яко Бога рождшую воистинну, а не мечтанием: совершенна обоим, Божества естеством, и законом человечества [868]. Красную и избранную, и всечестную разумев Тебе, Божий, Пренепорочная, Сын, Твой Сын бысть [869].

Деву Марию песнопевец ублажает православно, воспевая во многих Богородичнах своих канонов: Избранную от родов всех, достойно похвалим вернии, Деву воистинну паче слова, Бога Слова плотию рождшую [870], – и смиренно молится Ей: Света сосуд, чистая, бывши, просвети мя, в повелениих света ходити ми [871].

Наконец, как предстоятель Русской Церкви митрополит Иоанн в составленной им Службе обращается и к идее Церкви. Веселием веселится Христова Церковь в памяти вашей святии [872], – пишет он в каноне и еще более развернуто вещает в стихирах.– Да радуется радостию все человечество днесь, и да поет ликующи, божественными песньми Христова Церковь, хвалящи новопросвещенныя князи же и мученики [873].

В приводимой Службе митрополита Иоанна богословские идеи не являются руководящими и вместе с тем приведенные цитаты показывают, к какой высоте богословия устремлялась мысль русских гимнографов уже в первые десятилетия по принятии христианства.