Мужчина моей мечты: выводит меня из себя.

 

Дождь барабанил по окнам арендованного Отэм пляжного домика. Шторм толкал волны к пляжу, чтобы разбить их в длинной траве, гнущейся от сильного ветра. Лампы на кухне освещали Отэм сзади: она стояла перед целой стеной из окон в домике-шале.

Молнии сверкали в черных тучах. Белые трещины раскалывали ночное небо за секунду до того, как раздавался гром. Отэм чувствовала его, стоя босыми ногами на деревянном полу.

На втором этаже в одной из спален, в блаженном неведении о природном хаосе, спал Коннер. Он отключился где-то час назад после целого дня гуляния по пляжу в резиновых сапогах и плаще. Погода была сносной, пока часа три назад не начался шторм. Отэм любила сильную грозу. А эта уж точно впечатляла.

Отэм сложила руки на тонком топе своей пижамы с таксами. Если бы она не была совсем одна с усталым пятилетним мальчиком, можно было бы открыть бутылку «Каберне Савиньон», которая была куплена для Шилох. Можно было бы разжечь огонь и слушать гром, прижавшись щекой к широкому плечу мужчины и наслаждаясь бокалом вина.

Вчерашний день оказался напряженным. С момента, когда приехал Сэм, и до минуты, когда он уехал. Помимо обычного напряжения, которое Отэм всегда чувствовала рядом с бывшим, Сэм и Винс вцепились друг другу в глотку и вывели свое противостояние на совершенно новый уровень.

Отэм поежилась: воздух холодил ей кожу и заставлял сжиматься соски под футболкой. Вчера было несколько коротких мгновений, когда напряжение спадало. Когда Сэм сглаживал его своими руками. Когда целовал ее в шею и заполнял пустоту совсем другим видом напряжения. И в эти несколько мгновений, когда он целовал ее, а она целовала его в ответ, будто умирала с голода, Сэм пробудил каждую клеточку ее тела. Он напомнил, что Отэм тридцать. Что она хочет, чтобы ее трогали и обнимали. Она хочет, чтобы ее хотели. Он напомнил, что по ночам ей хочется большего, чем бойфренд на батарейках, которого Отэм прятала в коробке на полке в шкафу, подальше от излишне любопытного пятилетки. Сэм напомнил ей, что притащить стул к шкафу и достать своего специального любовника – слабая замена настоящему любовнику из плоти и крови.

А Отэм хотела любовника. Горячего и красивого. Как Сэм.

По небу прокатился раскат грома и отозвался дрожью под ее ногами. В облаках как стробоскоп вспыхнула молния. Нет. Не Сэм. То, что его имя просто пришло ей в голову, ужасало. Доказывало, что Отэм нужна хоть какая-то физическая близость. Что прошло уже о-о-о-о-очень много времени с тех пор, как она каталась обнаженной по простыням с мужчиной.

Снова ударил гром. Отэм ждала молний. Но их все не было. Лишь размеренное бум-бум-бум, пока она не осознала, что гром раздается со стороны входной двери.

Нахмурившись, Отэм прошла по застеленной ковром гостиной мимо лестницы ко входу. Шторм был недостаточно сильным для эвакуации, и Отэм удостоверилась, что накинула цепочку, прежде чем открыть дверь. Включила свет и через щель увидела стоявшего под ливнем Сэма с мокрыми от дождя волосами.

- Что ты здесь делаешь? – спросила Отэм, перекрикивая шум дождя.

- Не знаю.

Она закрыла дверь только чтобы снять цепочку, прежде чем открыть снова.

- Здесь есть памятка туристу.

Вода капала у него со лба и склеивала ресницы, но Сэм не двинулся с места. Он просто стоял там, как-то потерянно глядя на Отэм.

Она посмотрела на часы, затем ему в лицо.

- Уже десять часов, Сэм.

Капли бежали у него по щекам. Взгляд опустился с ее глаз на губы.

- В самом деле?

- Зачем ты здесь?

- Я не знаю.

- Не знаешь?

Он покачал головой.

- Не знаю, почему я сидел в «Бенихане» с Таем, Дарби и другими скаутами и вдруг просто встал и ушел. – Плечи его толстого свитера с капюшоном промокли. Взгляд продолжал скользить ниже, по горлу Отэм к ее напрягшейся от холода груди. – Я не знаю, почему забрался в пикап и ехал два часа через этот ужасный шторм. – Он снова посмотрел ей в глаза. – Я не знаю, почему десять минут стоял у дома, прежде чем решился постучать в эту чертову дверь.

Отэм не собиралась снова спрашивать «почему». Сэм явно не объяснит. Может быть, невозможность играть в хоккей свела его с ума?

- Сэм, я запуталась.

- Это справедливо. - Он протянул руку и сжал в кулаке футболку Отэм прямо под грудью. – Ты и меня чертовски запутала.

Он потянул ее через порог. Наружу под дождь.

Холодные капли упали ей на лицо и шею. Она подняла голову, чтобы сказать Сэму, что он сошел с ума, но его рот заставил ее замолчать. Горячий, страстный и требовательный. Отэм стояла совершенно неподвижно, пока Сэм целовал ее, ждала, пока он остановится. Ждала, когда ее руки окажутся на его груди, чтобы оттолкнуть и захлопнуть дверь у него перед лицом. Но поцелуй был слишком горячим, слишком вкусным. И Сэм, должно быть, утянул Отэм в какое-то сумасшествие, потому что она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в ответ. Их языки соприкоснулись, переплетаясь и сталкиваясь. От руки и губ Сэма исходил жар и согревал все те местечки внизу живота и между бедер у Отэм. Холодный дождь намочил ей волосы и руки. Гремел гром, капли дождя скользили мимо их прижатых друг к другу губ. Отэм проводила пальцами по мокрым волосам Сэма и втягивала воздух из его легких.

Он отстранился первым. Ночь отбрасывала тень на его глаза и нос. Сердце Отэм грохотало, как грозовое небо, и она с трудом дышала, глотая холодный воздух и воду, и Сэма. Она не могла ясно видеть его, но ей это было и не нужно, чтобы знать: его глаза горят желанием. Оно жаркими волнами окружало их. Давило и требовало удовлетворения. Такого, которое могло насытиться только горячей кожей, прижавшейся к горячей коже.

- Заходи, Сэм.

Она уже чувствовала это прежде. Годы назад. Большое. Могущественное. Доминирующее. Как и сам мужчина перед ней.

- Где Коннер?

- Спит.

Это было опасно. Опасная игра, которую Отэм проиграла в прошлом. Но теперь она стала старше. Достаточно мудрой, чтобы удовлетворить свою похоть, не затронув сердца.

- Ты знаешь, чего я хочу.

Да. Она знала. Она знала, что, вероятно, пожалеет об этом утром. Но это случится через несколько часов, которые ей хотелось провести, удовлетворяя боль, пульсирующую в ней, как гром над головой.

Отэм кивнула и потянула Сэма через порог. Закрыла за ним дверь и прислонилась к ней спиной, когда Сэм взялся за подол свитера и стащил тот через голову. Толстая рубашка приподнялась до пояса изношенных «Левисов», низко сидевших на бедрах, обнажив пять пуговиц и узкую полоску светлых волосков на плоском животе. Блядская дорожка окружала пупок и бежала вверх по кубикам пресса. Сэм вытер лицо, бросил свитер на пол и оказался перед Отэм в промокших джинсах и повязкой в виде восьмерки. Тряхнул головой как собака, разбрызгивая повсюду воду. Капли упали на щеку и верхнюю губу Отэм. Она глубоко вдохнула в попытке замедлить сумасшедшее биение сердца.

- Как твое плечо?

- В порядке. У тебя футболка мокрая.

Отэм оторвала взгляд от коротких светлых волосков на его больших четко очерченных мышцах груди, которые выглядели так, будто вырезаны талантливым скульптором. И опустила глаза на таксу на своей футболке, прилипшей к замерзшей коже: в центре длинного собачьего тела соски выпирали двумя очень твердыми точками.

- Тебе, наверное, нужно пойти и снять ее, прежде чем схватишь простуду.

Склонив голову набок, Отэм снова подняла взгляд мимо квадратного подбородка и чуть искривленного носа Сэма к его голубым глазам, затуманенным желанием.

- Ты обо мне беспокоишься?

- Я беспокоюсь, что ты не снимешь эту футболку.

- Тогда ее снимешь ты.

Отэм подняла руки над головой, и когда он подошел ближе, местечко меж ее бедер сжалось от желания. Сэм стащил мокрую футболку ей через голову и бросил рядом со своим свитером.

Пути назад не было. Отэм наклонилась вперед и прижалась приоткрытыми губами ко впадинке на его горле. Сэм был теплым на вкус, а его кожа - влажной от дождя. Твердыми сосками Отэм коснулась его обнаженной груди, и Сэм застонал. Прежде чем потерять остатки разума, она прошептала ему на ухо:

- Скучаешь?

- Вчера мне не было скучно. Я был возбужден. – Он скользнул рукой вверх и обхватил ладонью ее нежную грудь. – И хотел себя. Я мог думать только обо всех частях твоего тела, которые я хотел, и о том, в каком порядке я их хотел.

Отэм провела руками по его бокам и груди.

- И какую часть ты хотел получить первой?

Его голос низким рокотом прокатился по ее коже.

- Эти части. – Большими пальцами Сэм коснулся сосков Отэм, срывая тихий стон у нее с губ. – Я хочу эти части в свой рот, прежде чем двинусь на юг к своей любимой части твоего тела.

Она тоже этого хотела. Хотела так сильно, что боролась с потребностью толкнуть его на пол и взять то, что хочет. Отэм издала тихий задыхающийся смешок, как будто не она горела и чувствовала жажду.

- К моим пальцам на ногах?

У нее впереди целая ночь.

Рука Сэма оказалась под тонкими трусиками.

- Это. - Он обхватил ее пах горячей ладонью, и Отэм чуть не упала на пол. - Прямо там, где ты мокрая. И совсем не от дождя. – Его пальцы скользнули внутрь, в ее влажную плоть, и все стало еще жарче, еще сильнее. Размытым. Стремительным. – Хочу быть глубоко в тебе, там, где ты узкая. Хочу касаться твоей маленькой кнопочки головкой моего члена, пока ты не станешь кричать мое имя, как это было раньше.

Отэм не думала, что она когда-либо кричала его имя, но ей было все равно. Это не имело значения, когда она срывала с него одежду, а он стаскивал с нее пижамные шорты и трусики. Отэм переступила через пижаму и потянулась к возбужденному члену Сэма. Она хотела его и не собиралась ждать. Она не собиралась делать это медленно.

Сэм, освещенный лампой у входа, был обнаженным и прекрасным, и Отэм взяла в руку его член. Большой и горячий. Больше, чем она запомнила. Пульс толстой выступающей вены бился у нее в ладони. Молния разрезала небо и осветила темную комнату. Гром сотряс воздух и фундамент пляжного домика.

- Я тоже хочу этого, Сэм.

Он посмотрел на женщину, стоявшую перед ним, на ее зачесанные назад рыжие волосы, в зеленые глаза - яркие и полные страсти. Пульсирующее желание струилось у него в венах. Легкие сжались, низ живота напрягся, член до боли тверд. Губы Сэма приоткрылись, пока Отэм двигала рукой вверх и вниз по его пенису.

Сэм, чтобы не упасть, сжал колени и наклонил голову. Он хотел все сделать медленно. Отэм заслуживала медленного сладкого секса, но в то мгновение, когда его губы коснулись ее, острый обнаженный клинок желания вонзился прямо в то первобытное место в его нутре, которое требовало, чтобы Сэм действовал. Никакой деликатности. Ни единой мысли, кроме как бросить Отэм на пол и взять ее, как пещерный человек.

Отэм вдохнула, вбирая его дыхание, и Сэм сдался. Сдался горячей потребности, пронесшейся по его телу и сжавшей его яйца яростной хваткой. Рот Отэм приоткрылся, и она поцеловала Сэма. Сладкое текучее тепло. Как сладкое текучее тепло, которое ждало его внутри ее тела. Их языки соприкоснулись, и Сэм провел ладонями по ее груди, животу, бедрам. И снова скользнул рукой меж ее ног. Отэм сделала себе интимную стрижку «взлетно-посадочная полоса». Немного обнаженной кожи. Немного волосков. Его любимая. И он ощущал Отэм там, где она была теплой и влажной, и ждущей, пока он войдет в нее.

Он толкнулся к ней в руку, внутрь и наружу, имитируя сам акт. Большим пальцем она растерла капельку влаги, выступившую из щели на его головке, и Сэм застонал длинно и громко, как от боли, и, опускаясь на пол и утягивая за собой Отэм, целуя ее губы и грудь, потянулся к бумажнику в заднем кармане.

Каким-то образом в итоге Сэм оказался на спине, а Отэм на нем. Раскатывая кондом по члену до самого его основания.

- Не хочу сделать тебе больно, - сказала она хриплым от желания голосом.

- Ты можешь сделать мне больно только одним, милая, - если остановишься сейчас.

Смех Отэм был хриплым, как и ее голос. Она приподнялась над Сэмом, затем медленно опустилась, и он скользнул в ее жаркое, невероятно узкое лоно. Толкнулся вверх, и Отэм запрокинула голову с длинным тягучим стоном. Лампа у входа освещала ее круглые белые груди и напряженные розовые соски и отбрасывала свет вниз по животу до рыжей полоски. Потерявшись в волнах безумного наслаждения, Сэм простонал:

- Это так хорошо, Отэм.

Она привстала. Он поднял бедра и толкнулся в нее жестче.

- Да.

Он толкнулся глубже. Головка пениса вошла внутрь до конца, растягивая и наполняя. Сэм взял Отэм за бедра, и она двигалась на нем как королева Калгари Стампид. Через несколько коротких толчков его сжала первая пульсация ее оргазма, захватывая в тиски, и он стиснул зубы, чтобы не кончить самому.

- О, Боже. – Хриплый стон слетел у нее с губ, и Отэм оперлась руками на грудь Сэма. Волосы упали ей на лицо. – Не останавливайся. Пожалуйста. Не останавливайся. Я убью тебя, если ты остановишься.

Он ни за что не остановится. И когда последняя волна оргазма прошла по ее телу, Сэм взял Отэм за плечи, перевернул и оказался сверху. Его член был глубоко в ее теле. Сэм смотрел в зеленые глаза, двигаясь наружу и еще глубже внутрь.

- Обхвати ногами меня за талию. – Когда он почувствовал ее бедра вокруг себя, то начал двигаться медленней. – Еще?

- Да.

Он перенес вес на локти и сжал лицо Отэм ладонями, давая ей больше, ударяя в самую правильную точку глубоко внутри нее.

- Сильнее, - застонала она.

- Уверена?

Розовые губы приоткрылись, и Отэм втянула воздух.

- Да.

Он стал двигаться в ней быстрее, сильнее, глубже. Лаская внутренние стенки и ту самую правильную точку твердым членом и его толстой головкой. Снова и снова. И чувствуя знакомое тугое сжатие ее второго оргазма, что начался глубоко внутри и распространился по всей длине его члена, сжимая еще сильнее, чем прежде. Так крепко, что Сэм стиснул зубы, препятствуя собственному освобождению. Собственному резкому наслаждению от отсрочки.

Отэм снова вскрикнула. Гром заглушил звук имени Сэма, и он, наконец-то, позволил невыносимому удовольствию скрутить себе внутренности и пронестись по коже. Оргазм сжимал его все сильнее и сильнее, пока стенки влагалища пульсировали вокруг члена. Сэм услышал собственный низкий стон и почувствовал собственный оргазм, до последней капли выдавленный из его паха. Вырванный из его души. Почти такой же безжалостный, как и шторм снаружи.

- Господи Иисусе, - прохрипел Сэм, все еще задыхаясь. – Я вывернут наизнанку. Если ты так же кончала в Вегасе, неудивительно, что я на тебе женился.

 

***

 

Стоя в кухне, Отэм поднесла бокал красного вина к губам. Самые различные эмоции бурлили и сталкивались у нее в желудке. Шок и стыд боролись за первенство, но больше всего она была смущена из-за своей полной потери самоконтроля. Ведь от Сэма можно было ожидать подобного рода постыдного поведения. Сэм… это Сэм.

А она не кувыркается по полу, занимаясь сексом. Не теперь.

И не с Сэмом, ради всего святого!

Из глубины дома донесся звук воды в туалете, дверь ванной открылась. Отэм оглядела себя, чтобы удостовериться, что махровый халат надежно завязан на талии. После того как Сэм собрал свою одежду и удалился в ванную, Отэм подобрала с пола пижаму и поднялась по лестнице. Набросила халат и с трудом поборола желание запереть дверь и спрятаться под толстыми покрывалами, пока не разберется, что делать. Или пока Сэм не уйдет. Что бы ни случилось первым.

К сожалению, и то и другое не было выходом. Отэм взрослая и должна расплачиваться за свои поступки.

Сэм вошел в кухню. Без рубашки. Лестница из твердых мышц поднималась от пояса его джинсов. Он взял бутылку вина и посмотрел на этикетку.

- Обычно я предпочитаю пиво. – И вытащил бокал из шкафа. – Но избавлю тебя от позора пить в одиночку.

Отэм хотела бы, чтобы он избавил ее от позора засовывания ее рук в его штаны. Она осушила бокал и протянула Сэму, чтобы он налил еще вина.

Леклер наклонил голову, сверля ее голубыми глазами.

- Ты злишься из-за того, что я сказал?

Она покачала головой. Ничего, кроме шума крови, покидавшей ее мозг, и собственного голоса, выкрикивавшего имя Сэма, она не слышала. Слава Богу, Коннер не проснулся.

- Что ты сказал?

- Если ты не помнишь, забудь. – Сэм, казалось, почувствовал некоторое облегчение и наполнил ее бокал. – Если ты не злишься, почему у тебя все лицо красное?

Отэм прижала руку к пылающей щеке.

- Вино.

- И это вино заставляет тебя хмуриться? – Он налил каберне в свой бокал. – Хочешь, чтобы я извинился?

Если он об этом спрашивает, значит, в любом случае не будет говорить серьезно. И кроме того, извинение от Сэма было бы такой неожиданностью, что Отэм могла бы запросто упасть в обморок.

- Нет. Я не злюсь.

- Тогда что с тобой? – Он поставил бутылку на столешницу и сделал глоток.

- В основном, мне стыдно за мою впечатляющую потерю самоконтроля.

Опустив бокал, Сэм улыбнулся:

- Да, это было впечатляюще.

Отэм покачала головой, борясь с желанием ударить его.

- Ты знаешь, сколько раз я говорила себе, что ты – последний человек на Земле, с которым у меня когда-нибудь будет секс?

Уголок его рта опустился.

- Полагаю, несколько.

- Больше чем несколько. Ты знаешь, как много раз я говорила себе, что никогда снова не займусь с тобой сексом, даже если мне потребуется спасать жизнь? – Она сделала глоток. – Еще месяц назад, если бы у меня был выбор, заняться с тобой сексом или быть сбитой грузовиком, - я бы выбрала грузовик.

- Да, думаю, ты упоминала что-то такое несколько раз за последние пять лет. – Сэм развел руками. – И все же ты выбрала меня и впечатляющий секс.

- Я имела в виду, что моя потеря самоконтроля была впечатляющей.

- Секс был впечатляющим. – Сэм оторвал палец от бокала и ткнул в нее. – Ты кончила два раза.

Пожав плечами, Отэм отвернулась, прежде чем ее щеки загорелись огнем.

- Прошло много времени.

- Сколько?

- Забудь.

Палец Сэма на ее горячей щеке заставил Отэм повернуть лицо к нему.

- Несколько месяцев?

- Забудь об этом. – Она снова сделала глоток. Может, если напиться, у нее получится думать, что все это весело? Хотя, скорее всего, в мире не найдется столько выпивки.

- Год? – От молчания Отэм брови Сэма взлетели. – Полтора?

- Я – мать. Я работаю и забочусь о Коннере. Когда у меня есть время, я делаю педикюр.

- Массаж стоп – не замена хорошему сексу.

- Зависит от массажа стоп. Некоторые в этом очень хороши. Другие просто не могут найти правильные точки.

- Я бы нашел. – Сэм усмехнулся. – И как много времени прошло с тех пор, как кто-нибудь массировал тебе правильные точки?

- Очень много. – Отэм прошла в гостиную и бросила через плечо: – У меня сын. Твой сын. Помнишь?

Сэм последовал за ней и остановился рядом у окна. Волны разбивались о берег, и Отэм скорее почувствовала, чем увидела, как Сэм поднес бокал к губам.

- Кажется, шторм утихает, - заметила она.

- Два года?

- Мы снова вернулись к этому?

- А мы никуда и не уходили, потому что ты не ответила.

Молния сверкнула вдалеке, но дождь все еще продолжал лить стеной.

- Больше пяти лет. Меньше шести.

Сэму понадобилось несколько мгновений, чтобы произвести вычисления. В ту секунду, когда до него дошло, он подавился вином.

- Это какая-то чепуха. Никто не может выдержать так долго.

- Почему? Почему тебе так трудно поверить? – Отэм подняла ладонь и стала считать причины, загибая пальцы. – Девять месяцев я была беременна, целый год после этого – покрыта детскими слюнями. И пыталась начать бизнес, почти не имея времени на сон. В первые три года жизни Коннера я была усталой и последнее, чего хотела, - еще один человек в моей жизни, требующий внимания. Быть работающей мамой очень трудно.

- У тебя не было секса почти шесть лет? – Из всего, что Отэм только что сказала, Сэм залип на количестве лет. – Иисусе. Не удивительно, что ты такая злая.

- Я не злая. – Она сделала глоток, и рукав ее халата коснулся обнаженной руки Сэма. – Просто тебе трудно поверить, что человек может выдержать так долго, потому что ты, вероятно, никогда не обходился без секса и шести дней.

- Было и больше шести дней. Иногда на выезде доходило до двух недель.

- Ах-ах.

- Но могу тебе сказать кое-что, - продолжил он. - Если бы я обходился без секса шесть лет, то бы ослеп к нынешнему моменту. Тогда где бы я был? Я – хоккеист. Не могу играть в хоккей, если ослепну. Вот мог ли я так поступить?

Отэм спросила себя, верит ли он сам своей извращенной логике. Печально, но, по всей видимости, да.

- В те редкие ночи, когда я не работаю, а ты забираешь Коннера, что я должна делать? Пойти в какой-нибудь бар и снять парня?

Разве она в последнее время не говорила о том же самом с Шилох и Винсом?

Голос Сэма был низким шепотом в темноте, когда он сказал:

- Некоторые так и делают.

- Ну, я не некоторые. И несмотря на то, что ты мог подумать обо мне, учитывая, как мы встретились и как я вела себя в Вегасе, я никогда не была такой женщиной.

- Я никогда о тебе так и не думал.

Ну да.

- Ты заставил меня сделать тест ДНК. – Сэм открыл рот, чтобы защититься, но Отэм подняла руку, останавливая его. – Я понимаю, почему ты сделал это. Тогда меня это разозлило, но я поняла.

- Если бы сначала я увидел Коннера, то бы никогда не попросил об этом.

- Не имеет значения. Мое мнение таково: когда в последний раз я связалась с парнем, которого встретила в баре, эта встреча оставила мне сплошные сложности.

- Да. – Он молчал достаточно долго, потом сказал: - Но у нас есть Коннер. Я не всегда был хорошим отцом, но я всегда любил его. И никогда не жалел, что он появился в моей жизни.

Что привело их беседу к вопросу:

- Во время двухчасовой дороги сюда сегодня вечером ты не думал о том, чтобы позвонить?

- Конечно, но ты бы велела мне не приезжать.

- Ты прав. Ты не можешь просто пригласить себя на наши каникулы, потому что ты хочешь увидеть Коннера. Как на Хэллоуин и День благодарения.

- Коннер здесь ни при чем.

Отэм взглянула на Сэма через плечо. На его затененный профиль.

- Тогда что здесь при чем?

- Я все еще пытаюсь понять это. – Он повернул к ней лицо и прижался обнаженным плечом к стеклу. – Я думаю, это может иметь какое-то отношение к незаконченным делам между нами двумя.

- Какие бы «дела» у нас ни были, мы закончили их давным-давно.

Когда он развелся с ней.

Сэм провел рукой по ее щеке и заправил волосы за ухо.

- В ту первую ночь, когда я увидел тебя в «Пьюр», ты напомнила время, когда мне было десять или одиннадцать, и мама взяла нас с Эллой в Вашингтон. – Его взгляд скользнул по ее лицу и волосам. – Была ночь, и мы стояли у мемориала ветеранам Вьетнама, я смотрел на него и видел яркие мерцающие огни в темноте. Мама сказала, что это светлячки. Я был так заинтригован, что побежал за ними. Пытаясь поймать хоть одного.

Отэм старалась не замечать прикосновение его пальцев к своей шее.

- Ты только что сравнил меня с мухой?

- Со вспышкой огня. Ярким интригующим светом, который я хотел поймать и удержать в руках.

Когда он говорил такие вещи, это напоминало ей, как и почему она влюбилась в него так легко. Если бы Отэм не знала своего бывшего, то могла бы оказаться в опасности снова в него влюбиться.

- Я не собираюсь снова заниматься с тобой сексом, Сэм.

Он улыбнулся, опуская руку.

- Хорошо.

Ясно, что он ей не поверил, и самым мудрым для нее было бы отослать его домой. Или заставить отправиться в отель. Отэм указала на диван.

- Он раскладной.

Она ждала, что Сэм станет спорить. Пытаться очаровать ее. Целовать, пока она не сдастся и не пустит его в свою постель. Но вместо этого он усмехнулся, будто добился своего.

- Увидимся утром.

 

 

ГЛАВА 14