Правда факта и правда вымысла.

 

Поскольку идет большая спекуляция по вопросу о «массовых репрессиях» в Красной Армии, на этом следует остановиться подробнее. Волкогонов пишет: «По имеющимся данным, с мая 1937 года по сентябрь 1938 года, то есть в течение полутора лет, в армии подверглись репрессиям 36 761 человек. Часть из них была, правда, лишь уволена из РККА».

Передо мной отчёт начальника управления по командному составу РККА Наркомата Обороны СССР Е. А. Щаденко по годам. Из отчёта видно, что в 1937 году было уволено из РККА всего 18 658, а в 1938 – всего 16 362 военнослужащих. Итого –35 020 человек уволенных, а не репрессированных, как юридически безграмотно утверждает генерал-поковник Волкогонов.

Вот из числа уволенных было арестовано (то есть репрессировано) за различные преступления в 1937 – 1938 годах – 9 506, за связь с заговорщиками – 14 684 военнослужащих. Остальные были уволены за пьянство, моральное разложение, по причине смерти, по инвалидности и по болезни. Таких за два года оказалось в РККА 6 тысяч 692 человека. Приведя эти данные, Щаденко пишет: «В общем числе уволенных как за 1936-37 гг., так и за 1938-39 гг. было большое количество арестовано и уволено несправедливо. Поэтому много поступило жалоб в Наркомат Обороны, в ЦК ВКП (б) и на имя тов. Сталина.

Мною в августе 1938 года была (понятное дело, с санкции И.В. Сталина – Л.Б.) создана специальная комиссия для разбора жалоб уволенных командиров, которая тщательно проверяла материалы уволенных путём личного вызова их, выезда на места работников Управления, запросов парторганизаций, отдельных коммунистов и командиров, знающих уволенных, через органы НКВД и т.д. Комиссией было рассмотрено около 30 тысяч жалоб, ходатайств и заявлений. В результате восстановлено 11 178 военнослужащих». (Известия ЦК КПСС. 1990. №1. С. 186 – 192).

Поскольку нас интересует число восстановленных военнослужащих после увольнения в связи с заговором в РККА, то постараемся уточнить эту цифру. Она составляет 7 202 человека. Следовательно, подлинное количество осужденных за связь с заговорщиками составляет 7 482 командира. Вот это и есть истинная цифра «масштабов» репрессий (не расстрелов!) в Красной Армии накануне Великой Отечественной войны.

Таковы мои подсчеты, и они не намного разнятся с данными заместителя председателя Военной коллегии Верховного суда Российской Федерации генерал-майора юстиции А.Т. Углова и подполковника В.И. Ивкина. По их раскладу, опубликованному в «Военно-историческом журнале» (1993. № 1.С. 57, 59) эта цифра равна 7 211 (то есть еще меньше – Л.Б.). Углов и Ивкин приходят к заключению: «Проведенный анализ судебной статистики позволяет сделать вывод о том, что число жертв политических репрессий в РККА во второй половине 30-х годов примерно в десять (!) раз меньше, чем приводят современные публицисты и исследователи». При этом, как я уже говорил, речь идет не о расстрелянных, а лишь об осуждённых за участие в заговоре. По данным Архива Военной коллегии Верховного суда СССР к высшей мере наказания в 1938 году были приговорены 52 военнослужащих, в 1939 году – 112 и в 1940 году – 528 военнослужащих.

К сожалению, данными о количестве расстрелянных в 1937 году я не располагаю, но в целом картина ясна. Речь может идти о десятках и о сотнях – не о тысячах или десятках тысяч «истреблённых» командных кадров. Общеизвестно, что сразу же после вероломного вторжения Гитлера на СССР было выпущено из тюрем около 3 тысяч старших офицеров, среди которых были будущие маршалы К.К. Рокоссовский и К.А. Мерецков, будущие выдающиеся военачальники – А.В. Горбатов, Г.Н. Холостяков, К.К. Богданов, Н.М. Хлебников, Б.Л. Ванников и многие, многие другие.

Родные К.К. Рокоссовского вспоминали, что сам И.В. Сталин, который, как известно, очень любил и ценил маршала, просил у него прощения за 1938 год. Как свидетельствует министр сельского хозяйства в правительстве Сталина И.А. Бенедиктов, это был не единственный подобный случай, когда И. В. Сталин приносил личные извинения перед реабилитированными военачальниками (И.А. Бенедиктов. «Трибуна». 1992. № 22).

 

 

Кадры отбирала война.

 

Приходится с сожалением констатировать, что мнение многих наших историков, создававшееся на протяжении полувека под влиянием хрущёвских мифов о «массовых репрессиях», которые будто стали чуть ли не самой главной причиной крупных поражений Красной Армии в самом начале Великой Отечественной войны – ошибочно.

Конечно, это трудно признать, но признать, в конечном счёте, придётся, поскольку это факт истории, а от факта никуда не денешься…

Вот взгляд военного историка А. Филиппова на степень готовности Красной Армии к войне в июне 1941 года: «Мнение, что репрессированные высшие командиры были лучшими, а в армии остались худшие – бездоказательно. Лучшие из репрессированных (М.Н. Тухачевский и др.) нередко в печати сравниваются с худшими из оставшихся… А идеи, связанные с именем Тухачевского, не были отвергнуты, как пишут, они не всегда оправданно внедрялись в армию перед войной, отражались в уставах. В частности, идея «ответного удара» стала стержнем плана войны вместо более подходящей для нашей армии идеи стратегической обороны; теория глубокого боя и операции заслонили для нашей армии вопросы обороны, маневренной войны, встречных операций…

Последствия репрессий 1937 – 1938 гг. против комсостава были частично преодолены к лету 1941 г., поэтому их нельзя отнести к главным причинам неудач нашей армии в начале войны».(Военный вестник.АПН.1992. №9. С.3-8).

По мнению Уинстона Черчилля, выраженному в книге «Вторая мировая война», И.В. Сталин своими репрессиями не ослаблял, а, напротив, укреплял Красную Армию.«Для Сталина Тухачевский, Блюхер и другие военные, чей боевой опыт исчерпывался главным образом участием в Гражданской войне, не представляли особой ценности. Они, как бывшие сторонники Троцкого, были его политическими противниками, и он поступал с ними по законам борьбы того времени…

Уже в 1937 году Сталин предвидел то, что для его менее удачливых противников стало ясным спустя лишь семь лет – после заговора военных против Гитлера, которые в случае поражения Германии собирались возложить всю вину за это на фюрера. Заговор немецких генералов имел место 20 июля 1944 года, то есть в самый критический для Германии момент…

Подобная участь могла ожидать и Сталина в октябре 1941 года, когда, казалось, не было силы, способной остановить фашистов под Москвой. Однако этого не случилось». (Новейшая история Отечества. М. Владос. 1998. Т.2. С. 117-118).

Константин Симонов в своей знаменитой книге о И.В. Сталине «Глазами человека моего поколения» приводит взгляд Маршала Советского Союза И.С. Конева на проблему «уничтожения» головки армии перед войной: «Изображать дело так, что если бы эти десять, двенадцать, пять или семь человек не погибли бы в 37 – 38 годах, а были бы во главе армии к началу войны, то вся война выглядела бы по-другому, – это преувеличение», «абстрактно говорить, что вот были бы эти 15 человек во главе армии, то в 41-м было бы все в порядке, – неправильно». И еще: «Ответить на то, кто из погибших тогда людей как воевал бы с немцами, как мы и в какой бы срок победили бы немцев, будь живы эти люди, – все это вопросы, к сожалению, умозрительные. В то же время существует факт непреложный, что те люди, которые остались, выросли в ходе войны и оказались у руководства армией, именно они и выиграли войну, находясь на тех постах, которые они постепенно заняли».

И.С. Конев говорил и о том, как после тридцать седьмого года И.В. Сталин приглядывался к оставшимся кадрам и брал на заметку людей, которых он собирался выдвигать, на которых собирался делать ставку в будущей войне. Сам он, Конев, по собственному признанию, ощущал себя одним из таких людей, ощущал на себе заботу и внимание И.В. Сталина.

Замечательна и глубока мысль Константина Симонова: «Война отбирала и отобрала кадры. И людям, во главе дивизий, армий и фронтов отступавшим до Москвы, до Ленинграда, до Сталинграда, но не отдавшим ни того, ни другого, ни третьего, а потом перешедшим в наступление, научившимся воевать и в конце концов разгромившим сильнейшую армию мира – германскую армию – и дошедшим до Берлина, – им, этим людям, не надо противопоставлять ни Тухачевского, ни Якира…» (Симонов К. Глазами человека моего поколения. М., АПН, 1988).

 

 

Главный чистильщик КОВО

 

Обвиняя И.В. Сталина в том, что «он ориентировал партию, ориентировал органы НКВД на массовый террор», свою личную вину по репрессиям, в том числе и по репрессиям в Красной Армии, Хрущёв не признаёт. А между тем, 1938 год в Киевском Особом военном округе (КОВО) начался с широкомасштабной чистки в армии. В отчётном документе, именуемом «Постановление Военного совета Киевского особого военного округа (КОВО) о состоянии кадров командного, начальствующего и политического состава округа» и цитируемом Волкогоновым на странице 55 – 56 его опуса о Сталине (книга 2), командующий войсками Киевского военного округа, командарм второго ранга Тимошенко, член Военного совета, комкор Смирнов и член Военного совета, секретарь ЦК КП(б)У Хрущёв сообщали И.В. Сталину, что «в результате беспощадного выкорчёвывания троцкистско-бухаринских и буржуазно-националистических элементов на 25 марта 1938 года были заменены все командиры 9 корпусов, 24 из 25 командиров дивизий, 5 из 9 командиров бригад, 87 из 135 командиров полков, все командиры 4 УРов, 6 из 9 начальников штабов корпусов, 18 из 25 начальников штабов дивизий, 3 из 4 начальников штабов УРов, 78 из 135 начальников штабов полков, 19 из 24 начальников отделов штаба округа». Вот так-то! А если учесть, что командовал войсками КОВО в 1937 году до ареста и оставил Хрущёву такое наследство не кто иной, как реабилитированный заговорщик Иона Якир, тогда только можно по достоинству оценить вероломство Хрущёва по отношению к покойному И.В. Сталину.

(ЦГАСА. Ф. 25880. Оп. 4.Д.1. Л. 2 – 3. Вол. Ст.2. С.56)

В своих «воспоминаниях» Хрущёв почти на каждой странице, где речь идет о войне, говорит о «низком моральном духе в войсках», о чём он упоминал и на ХХ съезде!

Однако в упомянутом постановлении Военсовета КОВО, подписанном Тимошенко, Смирновым и «вождём» Украины Хрущёвым, и направленном И.В. Сталину, говорилось, что «в результате большой работы по очищению рядов РККА от враждебных элементов и выдвижения с низов беззаветно преданных делу партии Ленина – Сталина командиров, политработников, начальников – кадры командного, начальствующего и политсостава крепко сплочены вокруг нашей партии, вождя народов тов. Сталина и обеспечивают политическую крепость и успех в деле поднятия боевой мощи частей РККА».

Одно из двух: либо Хрущёв «водил за нос» «вождя народов тов. Сталина» в 1938 году, либо «вешал лапшу на уши» делегатам ХХ партсъезда в 1956.

В пункте 3-м данного постановления Военсовета КОВО говорится следующее: «Враги народа успели немало напакостить в области расстановки кадров. Военный совет ставит как главную задачу – до конца выкорчевать остатки враждебных элементов, глубоко изучая каждого командира, начальника, политработника при выдвижении, выдвигая смело проверенные, преданные и растущие кадры».

По второму главному пункту обвинений И.В.Сталина – о руководстве подготовкой страны к обороне и Великой Отечественной войне – Хрущёвым было сказано (вот и ещё одно «если бы да кабы» – Л.Б.): «Если бы наша промышленность была вовремя и по-настоящему мобилизована для обеспечения армии вооружением и необходимым снаряжением, то мы понесли бы неизмеримо меньше жертв в этой тяжёлой войне».

И Хрущёв на съезде приводит слова Маленкова, якобы сказанные ему по телефону: «Оружие прислать не можем. Все винтовки передаем в Ленинград, а вы вооружайтесь сами». Создаётся впечатление, что Хрущёв, как первый секретарь ЦК Компартии Украины и член Военного совета Киевского ВО вдруг обнаружил, что на складах в войсковых частях совершенно отсутствует мобилизационный запас оружия. Но за такое разгильдяйство он сам должен был понести самую суровую ответственность.

А в мемуарах Хрущёва Маленков еще и добавляет: «Дается указание (кем? – разумеется, И.В. Сталиным, кем же ещё? – Л.Б.) самим ковать оружие, делать пики, делать ножи. С танками бороться бутылками, бросать их и жечь танки».

Очевидно, кривая память Хрущёва вновь подвела его. Ему, надо думать, припомнился эпизод, о котором вспоминает А.М. Василевский. Как сам И.В. Сталин (и не Маленков вовсе) в беседе по телефону с Хрущёвым сказал, что примет все меры для оказания Юго-Западному фронту любой помощи, но в то же время просил их больше рассчитывать на себя: «Было бы неразумно думать, что вам подадут всё в готовом виде со стороны. Учитесь сами снабжать и пополнять себя. Создайте при армии запасные части, приспособьте некоторые заводы к производству винтовок, пулемётов, пошевеливайтесь, как следует. И вы увидите, что можно многое сделать для фронта на самой Украине. Так поступает в настоящее время Ленинград, используя свои машиностроительные базы, и он во многом успевает. Ленинград уже успел наладить производство эрэсов («Катюш» – Л.Б.). Это очень эффективное оружие типа миномёта, которое буквально крошит врага».

Конечно же, не забыл злопамятнай Хрущёв и о том конфузе, который его с Кирпоносом заставил испытать Сталин, когда в ответ на признание, что они не знакомы с устройством эрэсов и просьбу выслать им один образец этого оружия с чертежами для организации его производства, они услышали такое: «Чертежи есть у ваших людей, и образцы имеются давно. Но виновата ваша невнимательность к этому серьёзному делу. Хорошо, я вышлю вам батарею эрэсов, чертежи и инструкторов по производству. Всего хорошего, желаю успеха…».

Сказав, извращая действительность, что к войне мы не были готовы, Хрущёв фактически обвинил здесь не только И.В. Сталина. Он говорил о провале программы укрепления обороноспособности Советского Союза накануне войны. Между тем, как раз заслуга И.В. Сталина была в том, что за годы довоенных пятилеток в строй были введены 9 тысяч (!) современных промышленных предприятий, и развитие оборонной промышленности было предметом особой заботы Советского правительства, Коммунистической партии, советского народа и лично И.В. Сталина.

К концу 30-х годов (и Хрущёв не мог об этом не знать) под ружьём находилось до 300 дивизий, в Красной Армии насчитывалось 20 тысяч танков, 15 тысяч самолётов, 220 подводных лодок. Темпы роста оборонки в третьей пятилетке превысили 39%. За время передышки с момента подписания с Германией договора о ненападении и до момента гитлеровского вторжения, т.е. за год-полтора были созданы самолёт-штурмовик ИЛ-2 (по тем временам считался лучшим в мире), истребители ЯК-1, МиГ – 3, ЛаГГ-3, пикирующий бомбардировщик Пе-2, танк Т-34, который даже по оценке наших противников, был самым лучшим средним танком Второй мировой войны.

С января 1939 г. по июнь 1941 г. наши заводы выпустили более 7 тысяч танков, в том числе 1861 – новых конструкций Т-34 и КВ. Накануне войны с Германией были созданы реактивные минометные установки – чудо мировой техники – знаменитые «Катюши». В 1939 году поступил на вооружение новый станковый пулемет системы В.Дегтярева. В 1940 году создана самозарядная винтовка Ф.Токарева. А Г.Шпагин сконструировал пулемёт-пистолет с высокими боевыми качествами, простым устройством и безотказностью в работе.

Как раз, повторюсь, И.В. Сталин в полной мере использовал передышку, для укрепления обороноспособности Советского Союза, для вооружения Красной Армии, которую дал ему т.н. «пакт Молотова-Риббентропа». Другое дело, что И.В. Сталину не хватило каких-то шести месяцев для завершения перевооружения армии. Нашествие гитлеровских орд сорвало его планы. Но это не вина Сталина, а беда. Наша общая беда.

 

ПОЛКОВОДЕЦ ИОСИФ СТАЛИН

 

«О Сталине как о военном руководителе в годы войны необходимо писать только правду».

Маршал Советского Союза А.М. Василевский

 

Именно Хрущёвым было положено начало дискредитации И.В. Сталина как Верховного Главнокомандующего, о ком не нюхавший пороху генерал-полковник Волкогонов посмел отозваться как о «человеке негибкого ума», который «не знал военной науки и теории военного искусства», «не обладал опытом организации стратегической обороны» и «в полном смысле слова не был полководцем», и о ком другой ярый антисоветчик, писатель Астафьев изрёк: «Конечно, Сталин – никакой не полководец. Это ничтожнейший человек, сатана, посланный нам за наши грехи». На ХХ съезде Хрущёв злословил: «Сталин был очень далек от понимания той реальной обстановки, которая складывалась на фронтах, не знал природы ведения боевых операций, путался под ногами у военных». А в своих мемуарах Хрущёв делает неуклюжую историческую параллель с Отечественной войной 1812 года, дескать, тогда Александр I оставил фронт и уехал в Петербург, назначив командовать Кутузова и, поскольку в ту пору средства связи были слишком ограничены, он был физически лишён возможности вмешиваться непосредственно в дела командования. А вот Сталин, мол, находясь в Москве, постоянно вмешивался во всё и подчас его вмешательство стоило многих жизней на фронте.

Видя, какую чушь несет Хрущёв и предвидя, какой катастрофой это может обернуться для страны в будущем, к тому же униженные им, Хрущёвым, Сталинские Маршалы Победы засели за мемуары, чтобы силой своего авторитета оградить Верховного Главнокомандующего от клеветнических выпадов и нападок.